Для Федерации Мирема эта планета является обычной колонией. И отношение к ней соответствующее. Поэтому её и называют Свалкой. А главное, что на Свалку можно отправлять человеческие отбросы, потому что там есть Глотка, тюрьма, откуда не возвращаются. Но для жителей Дайзен-2 эта планета родная и когда в Глотке вспыхнул бунт заключённых, грозящий жителям планеты неисчислимыми бедами, население не стало ждать помощи от метрополии, а решило само встать на защиту родного дома и громко заявить о своём желании быть хозяевами у себя дома и быть свободными, в том числе и от Федерации Мирема.
Содержание:
Часть I. Подавление 1
Глава 1. Ссора с женой 1
Глава 2. Транспортник 2
Глава 3. Прибытие на Свалку 3
Глава 4. Пейнтбол 5
Глава 5. Передача власти 10
Глава 6. Предупреждение 12
Глава 7. Разговор с губернатором 14
Глава 8. Бегство со Свалки 14
Глава 9. Бунт заключенных 16
Глава 10. Заседание ЦК 19
Глава 11. Налет заключенных 20
Глава 12. Древний анахронизм 21
Глава 13. Народная армия самообороны 23
Глава 14. Захват власти 24
Глава 15. Карательная акция 25
Глава 16. Без энергии 27
Глава 17. Штурм отчаянья 30
Глава 18. Независимость 32
Часть II. Бунт 33
Глава 1. Общая тревога 33
Глава 2. Прибытие Первого крейсерского 35
Глава 3. Ультиматум 36
Глава 4. Штурм космопорта 38
Глава 5. Итоги первого боя 44
Глава 6. Отрезвление 45
Глава 7. Наблюдательный пункт 46
Глава 8. Штурм тюрьмы 50
Глава 9. Под завалом 54
Глава 10. Тяжелое решение 55
Глава 11. Уход 56
Глава 12. Торжество 56
Олег Волков
Бунт на свалке
Часть I. Подавление
Глава 1. Ссора с женой
Тихий, приятный вечер. На землю опустились сумерки, а на небе высыпали яркие звезды. Дневной зной давно спал. Воздух прохладен и свеж.
Белая авто с открытым верхом легко поднялась на очередной пологий холм. С плоской вершины жилой пояс Пингао - Дохлес на протянутую вдоль берега океана широкую полосу огней. Цепочки фонарей освещают пустые улицы, фасады ухоженных домов и низкие живые изгороди.
Кассен Откен убрал ногу с педали газа, машина тут же сбавила ход. На миг возникло желание остановиться, выйти из машины и последний раз полюбоваться жилым поясом, где довелось прожить последние пятнадцать лет. Самые счастливые пятнадцать лет в его жизни. Как знать: может ему больше не суждено вернуться сюда, прогуляться по берегу океана и выпить кружку великолепного пива в кабачке старого Сома. Но легковая машина, двигаясь по инерции, спустилась с холма. Цепочки уличный фонарей скрылись за стеной тропического леса.
Хорошо знакомая дорога привела к дому. Кажется, будто двухэтажный домик с просторной лужайкой и аккуратно постриженными кустами давно пуст и никто не ждет позднего путника. В широких окнах темнота. Ни скрипа, ни шороха. Не горит даже лампочка на крыльце у входа. Но на самом деле его ждут.
Автоматика узнала хозяина и гостеприимно подняла ворота. Откен аккуратно загнал машину в гараж. Ворота, шелестя складными створками, опустились на землю. В гараже стало темно.
Вот он и дома. Но… Совершенно не хочется выбираться из машины и подниматься наверх. Четыре дня специально задерживался на работе, находил ненужные дела, все тянул и тянул кота за хвост, но… Рано или поздно она все равно узнает. Так пусть лучше от него, нежели от какого-нибудь случайного болвана. Откен тяжело вздохнул и поднялся из кресла. Рука привычно захлопнула дверцу.
Можно включит свет. Всего одна стандартная фраза и в гараже, в коридоре и в комнатах зажгутся десятки ламп, но зачем. Он и так великолепно ориентируется в собственном доме. Едва касаясь пальцами стен, Откен прошел в гостиную.
- Добрый вечер, дорогой, - раздался в темноте ласковый голос супруги.
- Здравствуй, дорогая, - тихо ответил Откен.
В полумраке гостиной угадывается широкий диван и глубокое кресло с толстыми подлокотниками. Через открытое окно доносится шум прибоя. В воздухе витает приятный запах океана и едва уловимых аромат женских духов.
- Зажги свечи, - попросила Тана.
На низеньком столике возле дивана пальцы нашарили зажигалку. Откен зажег витые свечи. Маленькие огоньки высветили сидящую в глубоком кресле Тану. Боже! Как же она хороша! Коротенькое платье с глубоким вырезом обтягивает стройную фигуру. Сквозь тонкую ткань просвечивает нижнее белье. Откен невольно улыбнулся. Частичная нагота - самое убойное сочетание. Заводит и возбуждает сильней полной обнаженности или вычурности дорого платья. Минимум косметики, простое полупрозрачное платьице, Тана великолепна.
- Открой вино, - Тана улыбнулась.
Супруга очень любит устраивать романтические вечера при свечах. Легкий ужин, немного свежих фруктов, пара ломтиков ветчины и бутылочка вина, обязательно дорогое, с восхитительным букетом вкуса и запаха. Еще днем, когда Тана попросила отвезти дочку к теще, он сразу догадался, что ждет его по возвращению. Печально, Откен присел на диван, любимая женщина даже не догадывается, что таким образом сама подтолкнула его к очень и очень неприятному разговору. Тянуть дальше смысла нет, когда еще подвернется столь удобный случай.
Серая пыль тонкой пленочкой блестит на темных боках бутылки. Откен протянул руку. Наверняка оно пролежало не один десяток лет в погребе магазина элитных вин. Серая пыль очень выразительно подчеркивает благородство дорогого напитка. Залитая сургучом пробка на удивление легко выскочила из узкого горлышка. Густой, насыщенный аромат хорошо выдержанного вина поплыл по гостиной. Откен налил полный бокал вина.
- Может теперь расскажешь, что тебя мучает последние четыре дня? - ненавязчиво поинтересовалась супруга.
В голосе Таны чувствуется неподдельная забота и нежность. От нее невозможно что-либо скрыть. Она чудесная женщина и великолепная мать.
- Это… Это хорошо, что Рума у бабушки… - неуверенно протянул Откен.
Вроде, столь долго готовился к этому разговору, заготовил целую кучу фраз, но, как обычно бывает, нужные слова в раз вылетели из головы.
- Дело, в общем, в том… Ну, как бы это, по точней… Меня повысили, - Откен отвернулся.
После окончания Шондорского юридического университета Откен сразу же устроился на работу в тюрьму Антал. За двадцать лет прошел путь от простого надзирателя до помощника начальника тюрьмы по вопросам безопасности или зама по безопасности.
- Так это же хорошо! - Тана подвинула ближе пустой бокал.
Откен тут же наполнил второй бокал до краев. От волнения и растерянности совершенно забыл налить супруге.
- Неужели этого старого пня Обола наконец-то выперли на пенсию?
- Нет, меня переводят в другую тюрьму.
От скрытого вранья, от бесполезной попытки избежать неизбежного, першит в горле. Откен пригубил вино, но тут же поставил бокал обратно на стол.
- Ну… - Тана призадумалась. - Придется переезжать на новое место, дом, школа для Румы, но от перемены мест еще никто не умирал. И как же называется твоя новая тюрьма?
Откен чуть не прикусил губу. Вот он - первый вопрос.
- Официально Глот. Но зеки зовут ее Глотка.
Двумя судорожными глотками Откен осушил бокал до дна и тут же снова наполнил его до самых краев.
- Э-э-э… И где она находится? - спросила Тана.
Второй, самый главный вопрос. Откен выглянул в распахнутое окно. В темноте, за светлой полосой песчаного пляжа, мерцает океан. Зеленые волны лениво отражаются свет Итаги, повелительницы ночи. Сейчас бы выброситься из окна! Чтоб не мучиться! Только, Откен тяжело вздохнул, бесполезно: второй этаж, внизу мягкий песок. Максимально возможный ущерб - отбитые ноги и ушибленная гордость.
- На Свалке, - Откен с трудом выдавил из себя пару слов.
- На какой свалке? - удивилась Тана.
Неужели столь убийственное название ничего ей не говорит? Но нет, Тана выпрямилась в кресле. На лице от напряжения выступили скулы. Догадалась.
Во всей Федерации Мирема только одна единственная Свалка пишется с большой буквы. Пусть его не найти в официальных документах, но оно часто мелькает в бульварных изданиях и слетает с языка бойких журналистов.
Тана в упор посмотрела на Откена.
- Откажись! - потребовала супруга.
- Не могу, - Откен виновато развел руками. - Отказ начисто разрушит мою карьеру. Мне даже шлагбаум на въезде стеречь не доверят, не то, что в прежней должности оставят.
- Черт с ней, с карьерой! Поработаешь продавцом, грузчиком, дворником. Переучишься, получишь новую специальность и начнешь заново. Проживем как-нибудь.
- Это уже не важно, - вяло возразил Откен. - Я подписал все документы.
Полный стакан выскользнул из ее рук. Тана передвинулась на край кресла и громко скомандовала:
- Свет включить!
Домашний компьютер тут же зажег в гостиной большую люстру. Аура романтического свидания при свечах с треском рассыпалась на мелкие кусочки.
Откен посмотрел на супругу. Боже! Как же она хороша! Даже когда в ее глазах пылает гнев.
- На сколько контракт?
- Стандартный - двадцать лет.
Глаза Таны вытянулись в узкие щелочки, а на щеках выступил румянец.
- Я с тобой - не полечу! - ледяным тоном, как отрезала, заявила супруга. - Рума останется со смой!
Великий Создатель. Откен уставился в пустой бокал. Ну где же гром и молния, цунами или хотя бы землетрясение?! Именно такой реакции обожаемой супруги он больше всего ждал и боялся. Прятал глаза, тянул резину, но… Шило все равно высунуло острое жало из пустого мешка и ткнуло в самое больное место. Откен вылил в бокал остатки вина. Последняя капля на миг задержалась на горлышке, но тут же обреченно упала в бокал.
- Когда улетаешь? - спросила Тана.
- Через две с половиной недели.
- Отлично. Как раз успеем развестись.
- Послушай, - Откен так и не донес бокал до губ. - Мы не родили второго ребенка. Если ты выступишь инициатором развода, то потеряешь право на воспроизводство.
- Ну и что! - с вызовом ответила Тана. - Одна - не останусь. А тебе твое будет как собаке пятая нога! Можешь завести хоть целый гарем и клепать по отпрыску каждый день!
Как же она права. В груди вспыхнул и тут же погас маленький огонек злости.
Мирем давно и плотно заселен. Каждый житель метрополии может родить одного и только одного ребенка. Право на воспроизводство нельзя ни продать, ни передать по наследству, ни проиграть в карты. Его можно только реализовать. Обычная практика: при заключении брака супруги обязуются родить двоих детей, чтобы не один, а два раза воспроизвести себя.
Тана поднялась из глубоко кресла и демонстративно одернула платье. Боже! Как же она прекрасна! В тридцать восемь она сохранила великолепную фигуру первой красавицы в классе. В свое время пришлось не мало постараться, и даже свернуть пару носов, прежде чем Тана приняла предложение выйти за него замуж.
- Я пошла спать. - на миг Тана остановилась возле спальни. - Одна! Диван в твоем полном распоряжении.
Дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной.
Вот так, Откен залпом осушил бокал с вином, походя, пятнадцать лет счастливой семейной жизни коту под хвост. Отныне и навсегда дорога в супружескую спальню для него заказана. Тана вынесла самое суровое наказание - отлучила от тела. Даже на последок.
Откен попытался вытряхнуть из пустой бутылки хотя бы капельку вина. Облом. Откен с треском поставил бутылку на стол.
Какое горькое облегчение, когда самое страшное осталось позади. Конечно, знал: так оно и будет. Со всеми так. Без исключения. Но все равно до последнего надеялся на чудо. Прошли те времена, когда жены следовали за мужьями в ссылку в глухомань. Как хорошо, что Рума, шестилетняя дочь, не видела, как раз и навсегда разошлись ее родители.
Да и зачем ей отправляться за ним в ссылку? Откен вновь взял пустую бутылку, но тут же поставил ее на место. Такая женщина, как Тана, не останется одна даже с ребенком на руках и без права на воспроизводство. Зачем ей ждать двадцать лет? Да пропади оно все пропадом!
Откен, прямо в ботинках, бухнулся на диван и уставился в потолок. В одиночку прикончил бутылку отлично вина, но алкоголь не принес желанного облечения.
- Свет выключить!
Гостиная вновь погрузилась в темноту. Откен закрыл глаза. Пусть дорогое вино не принесло облегчения, зато оказалось отличным снотворным. Быстро, не замечая ничего вокруг, Откен уснул. Лишь забытые на столе свечи прогорели до самого рассвета. Но под утро, выбросив на прощанье тонкую струйку дыма, погасли и они.
Глава 2. Транспортник
Грузовой транспортный корабль с безликим номером 419 приближается к планете Дайзен-2. Вообще-то у космического грузовика есть имя - "Метрополия". Оно даже выведено большими буквами на кольце жилого модуля. Но по всем официальным документам Министерства колоний транспортник проходит под все тем же безликим номером 419. Чиновникам министерства абсолютно наплевать, что нарисовано на внешней обшивке подведомственных транспортников. Хоть название "Метрополия", хоть самое пошлое граффити из самой дешевой пивной Пасмы, столицы Федерации Мирема.
В рубке управления чистота и порядок. Тихая музыка работающих приборов успокаивает нервы. Не нужно вертеть головой и пялиться на многочисленные датчики, индикаторы и показатели. Если, не дай бог, что пойдет не так, то бортовой компьютер сам обратит внимание капитана легкой трелью. Только в особо тяжелом случае, при попадании крупного метеорита или аварии главного реактора, противно взвоет сирена. А пока Анк Шустов, капитан "Метрополии", с комфортом сидит в широком кресле и читает очередной детектив из серии "Мир криминала" о похождениях частного сыщика со смешной фамилией Тонингон.
На большом обзорном экране планета Дайзен-2 растет прямо на глазах. Унылый мир темных оттенков красного. Дурной климат, переломанный рельеф и насыщенная углекислотой атмосфера. Маленькая колония с населением около двух миллионов человек затерялась среди гор и пересохших озер. Самый настоящий ад для преступников. Третью сотню лет метрополия исправно сливает на Дайзен-2 отбросы законопослушного общества. Как печально выразился витус Пилаг, первый губернатор колонии: "Дайзен-2 превратился в свалку человеческих душ". Сам того не желая, он дал колонии второе гораздо более известное имя - Свалка.
Но Шустова совершенно не волнуют условия жизни на Свалке. Ему посчастливилось родиться на Миреме. Работа межзвездного перевозчика оплачивается очень даже хорошо. Настолько хорошо, что можно потерпеть зловещий вид красной планеты по ту сторону обзорного экрана. Другое дело, когда он выработает стаж и уйдет на заслуженных отдых, то обязательно поселится в 19 световых годах от Свалки в тихом уголке старичка Мирема. Лучше всего там, где много простора, зелени, а красный песок всего лишь устилает садовые дорожки.
Маленький ридер удобно держать в руке и легким нажатием пальца переворачивать страницы. На дежурстве все равно делать нечего, вот и остается читать, читать и еще раз читать. Не даром экипажи космических кораблей слывут самыми начитанными. Но чем закончится очередное гениальное расследование утуса Тонингона так и не удалось узнать.
Прямоугольный часы над обзорным экраном показали 16 часов. Тут же запищал зуммер вызова. Диспетчер "Снежинки", большой орбитальной станции на орбите Свалки, очень хочет поговорить. Анк с большим сожалением оторвал взгляд от ридера.
- Связь разрешаю, - произнес Анк.
Бурным потоком, словно сломив плотину, в рубку управления ворвался знакомый немного хрипловатый голос:
- А-а-а! Так это ты?! Старый хрен! Я тут, понимаешь, заступил на дежурство, а "Снежинка" докладывает: какая-то хрень летит в нашу сторону!
Анк улыбнулся и уже без сожалению отложил ридер в сторону. На Ансуда, болтливого диспетчера "Снежинки", грех обижаться. Их своеобразная дружба длится больше десяти лет, буквально с самого первого рейса на Свалку. Что может быть приятней, чем сменить обстановку и разнообразить круг одних и тех же лиц старым и неуемным на соленые шутки другом.
- Я те дам хрень! - шутливо пригрозил Анк. - Если ты до сих пор не понял, к твоему орбитальному корыту приближается самый лучший транспортник Федерации Мирема, с самым гордым названием "Метрополия"!
- А-а-а! Вспомнил! - динамик выплеснул порцию задорного смеха. - Ты - тот самый капитан, которому по большой и очень глупой ошибке выдали капитанский патент! Я прав?
- Да, это я, - спокойно, не поддаваясь на провокацию, ответил Анк.
- И неужели красавица Арсика до сих пор пускает тебя в свою койку? - поинтересовался Ансуд.
- Да куда она денется! - с вызовом ответил Анк. - Как только "Метрополия" отчаливает от старика Мирема, она моя и только моя! И мне плевать, что в Наймоне ее ждет какой-то там муж.
Путь от Мирема до Свалки не близкий. Ни один параграф полетного устава не в силах отметить сексуальные потребности. От через чур долгого воздержания крыша съезжает не только у мужчин, но и у женщин. Чтобы не пачкать кровь химией, транспортники комплектуют смешанными экипажами. Но и это еще не все. Чтобы не создавать проблем на личной почве, мужчины и женщины официально заключают так называемый космический брак. Иначе говоря - кто с кем спит и кто кому не имеет права отказать.
Иногда космические браки перерастают в официальные, заключаемые под торжественную музыку и слезы радости матерей. Но не всегда. Гораздо чаще мужчины предпочитают оставлять на Миреме официальную жену, а длительные межзвездные путешествия проводить с женой космической. Обратная ситуация, когда отважная покорительница космоса делит постель с космическим мужем, а дома ее ждет законный супруг, встречается гораздо реже. И тем более смешной и нелепой выглядит случай, когда космическая жена холостого капитана "Метрополии" официально замужем за другим.
- Везет тебе безбожно, - со вздохом заметил Ансуд. - Любит она тебя, что ли?
- Любит. Любит. Еще как любит. Каждую неделю по три раза, - заверил Анк.
- Тогда, чем на этот раз нас порадуют твои бездонные трюмы?
- Ну… как обычно, Ансуд, как обычно: десять контейнеров с первосортным свежим мясом. Во! Пальчики оближешь, - пообещал Анк.
- Ну-у-у… - разочарованно протянул Ансуд. - У нас этим добром вся Глотка забита, под саму глотку! - скаламбурил диспетчер.