Удивляется она до глубины души. Я ликую - она приняла дам за моих жену и дочь. Что мне и требовалось на короткий момент, чтобы океанка не заподозрила того, что её личность раскрыта.
- Ах, это? Что вы… Это не жена. Это сестра.
Хьяма вздыхает с явным облегчением. У неё словно камень с души свалился…
- Я не женат.
Теперь во взгляде женщины появляется чисто женское любопытство, и я готов поклясться, что меня уже рассматривают в качестве потенциального мужа. Ну, на худой случай, любовника…
- А вы замужем, Хьяма?
Она едва заметно краснеет, потом с пафосом, правда, наигранным, выпаливает:
- Нет. Дело рабочей революции не дало мне времени на замужество.
- И вы не жалеете?
- О чём?!
- Что так и не вышли замуж?
Дама комиссар явно не понимает, к чему я веду этот разговор.
- Почему вас так волнует, свободна я, или нет?!
Её терпение лопается, и женщина буквально взрывается, подскочив на месте и наклонившись вперёд, одновременно сверля меня злым взглядом. Черчу ладонью волнистую линию в воздухе. Этот никогда не виданный здесь жест заставляет даму застыть на мгновение, потом прийти в себя. Она снова опускает роскошную попку на плюш дивана. Судорожный глоток из чашки. Ну, что, Миха, Богам - Слава?
- Да потому, Хьяма, что я сейчас очень серьёзно размышляю над тем, чтобы сделать вам предложение. Руки и сердца.
Её рука вздрагивает, напиток проливается на колени. Женщина ахает от боли - кофе ещё кипяток. Это приводит её в чувство.
- Вы сумасшедший?!
- Сумасшедший никогда бы не стал дипломатом.
- Нет, вы точно сошли с ума! Сказать такое женщине, которую видите первый…
- Второй, Хьяма. Второй.
Поправляю я её. Комиссар спохватывается и поправляется:
- Да. Второй раз в жизни. Эрц! Вы смеётесь надо мной?!
Отрицательно качаю головой.
- Ничуть.
- Но вы же ничего обо мне не знаете!
- И не хочу знать. Потому что если вы дадите согласие стать моей женой, то всё, что было в прошлом, исчезнет без следа.
Она смотрит на меня, не силах разобраться. Моё лицо неподвижно. Совершенно. Словно маска.
- Н-нет…
- Нет?
- Нет.
Второй раз она произносит короткое слово уже твёрже.
- Жаль. Честное слово, жаль, Хьяма. Тогда, может, перейдём к делу? Зачем вы прибыли ко мне?
Внезапно земля вздрагивает. Громовой удар заставляет тоненько зазвенеть стёкла, ощутить толчок. Комиссар подскакивает, испуганно глядя на меня:
- Что это?
Я улыбаюсь:
- Судя по звуку - большой калибр. Если я правильно понял - фронтовики прибыли…
- Я… Я…
- Поздно, Хьяма. Моё предложение аннулируется.
- К-как?!
Вместо ответа машу рукой с зажатой пальцах самопиской, и женщина вдруг валится на ковёр, словно её ударили по голове. Небольшой дротик с нейротоксином, вызывающим потерю сознания на несколько часов, вонзается ей в шею. Придётся пока подержать её в подвале. Резидент океанской разведки нам пригодится…
Глава 16
Отношу тушку в подвал, запираю в специальной камере, предназначенной именно для таких случаев, не забыв предварительно одеть на запястья и тонкие лодыжки пластиковые хомуты. Вряд ли у Хьямы хватит сил разорвать их. Но на всякий случай, страхуюсь - тонкое кольцо ножных кандалов, цепь от которых уходит в стену. Металл тонкий, но очень прочный. Выдержит и не такое. А теперь срочно наверх, на чердак. Посмотрим, что там творится… В общей зале меня встречают все - слуги, баронесса, и Юница. Она бросается ко мне, обнимает, что для меня, вообще то, неожиданное. Поднимает испуганное личико, залитое слезами. Вот же… Не могу переносить две вещи на свете - когда плачут дети, и когда предают. Ласково глажу девочку по мягким волосам:
- Не бойся. Ничего плохого не случится.
Перевожу взгляд на Горна:
- Все в подвал. Быстро.
Мажордом кивает, подхватывает служанок за руки и тащит на кухню - вход там. Остальные бегут следом, ну а я торопливо взбираюсь на самый верх и открываю амбразуры для осмотра. Однако, весело… В той стороне, откуда должны появится фронтовики, вспышки разрывов, пожары, похоже, что там жарко. Особенно мощный взрыв. Настоящий огненный шар, из которого разлетаются искры, словно огромный фейерверк. Похоже, попали в склад боеприпасов… Спохватываюсь, нажимаю кнопку - с лёгким гулом рольставни запечатывают все окна наглухо. Хоть от шальных осколков уберегут. Металл крыши проложен кевларовым полотном, так что тут более-менее безопасно. Вспышки всё чаще, земля непрестанно дрожит, но по городу пока не стреляют. Вся битва идёт там, где рабочие должны были построить укрепрайон и куда угнали аристократов… Что мне не нравится, так это то, что уже тридцать минут взрывы происходят на одном месте. Огонь не переносится. А это означает, что либо укрепления слишком мощные, и их не могут проломить, либо… Что этот огонь ведёт артиллерия рабочих. По наступающим. Эх, хотя бы одним глазком взглянуть на поле боя - сразу бы всё стало ясным. Внезапно снаряд с журчанием проходит прямо над крышей моего особняка. Мощный разрыв где-то на территории дровяных складов… По спине пробегает противный холодок. Но потом осознаю, что это случайность. Скорее всего, шальной. Во всяком случае, больше такого не повторяется. И, кстати, накал стрельбы начинает спадать… Частота вспышек падает, и рваные облака, выхватываемые разрывами, меньше отсвечивают на небе. Боеприпасы кончаются? Удивительно, что у фронтовиков они вообще есть! К тому же били тяжёлые орудия. А по моим данным у Совета всего одна батарея двухсоток, или пять штук. Тут же бьют даже не они. Скорее всего, осадные жерла не меньше четырёхсот миллиметров калибром. И - минимум штук двадцать. Если не больше. Никак не могу понять, кто же там воюет? Боевые части врдя ли могли притащить с собой столько монстров, учитывая их запредельные габариты и вес. Даже по железной дороге. Потому что под каждую такую мортиру требуется минимум пять платформ. Или я недооцениваю опытных солдат? Стоп! А это что?! Плотная колонна вооружённых людей переходит площадь. На глаз их не меньше пяти-пяти с половиной сотен. Мрачная решимость идущих просто ощущается физически. Не различимого в темноте цвета флаг над их головами. Подкрепление, срочно перебрасываемое к линии боевого столкновения? Похоже. Очень похоже. Ого! Это первая ласточка, оказывается. Следом тарахтят неуклюжие броневики, представляющие из себя обшитые бронёй обычные коммерческие грузовики с установленными в кузовах полевыми пушками. Их много. Четыре десятка. По местным временам колоссальная сила. Впрочем, надеюсь, что перерытому воронками полю они вряд ли пройдут, потому что замечаю в окуляры, как просели их рессоры. А если ещё и начнут стрелять… Подвеска вряд ли выдержит… Впрочем, это покажет реальный бой. И опять марширующие отряды вооружённых рабочих. Некоторые поют странную песню, но я не могу разобрать слова, за дальностью расстояния. Только обрывки. Да и не надо это мне… Отряды выдвигаются один за одним. Если я не сбился о счёта или не ошибся - минимум пятьдесят тысяч человек, полсотни орудий полевого калибра, десяток тяжёлых гаубиц, и сорок блиндированных грузовиков. Не считая десятка простых санитарных карет, украшенных знаком красного круга, означающим здесь то, что у нас красный крест… Канонада на прежнем месте практически утихла. Лишь изредка вздрагивает земля, да вспышки где-то там, далеко. Километрах в десяти от города… Подавляю зевок. Ого! Да уже светает… Поспать бы… Интересно, как там Хьяма? Очнулась? По идее пора бы… Закрываю амбразуры, спускаюсь вниз. Сначала, в кабинет. Ноутбук докладывает, что интенсивность радиообмена возросла на несколько порядков. Понятное дело, раз началось…
- Брум вызывает город. Брум вызывает город.
Метрополия откликается сразу.
- Фронтовики атакуют столицу. Пока безуспешно. Совет Свободного Труда перебрасывает подкрепления на линию столкновения. По моим данным, у военных острая нехватка боеприпасов.
- Вас понял, Брум. Что-нибудь ещё?
- Да. В перевороте замешаны власти Океании. Во всяком случае, ключевые посты в Совете по моим данным занимают выходцы из этой страны.
- Что?!
Нарушив все правила радиообмена, Серёга, похоже находящийся рядом, не может сдержать эмоций.
- Откуда ты это взял?
- У меня в подвале сидит в камере чрезвычайный и полномочный комиссар ССТ по иностранным делам. Она из Океании, хотя тщательно скрывает это.
- А, чёрт! И тут торчат уши пиндосов!
Я коротко смеюсь про себя:
- Серый, ты забыл, что Пиндостана здесь нет.
- Да мне по барабану!
- Лучше скажи, что с ней делать?
- Млин, Брум! Да что хочешь! Её бы сюда, к нам! Быстро бы всё выпотрошили! Но ты не сможешь доставить её на побережье, а светить 'двадцать шестой'… Сколько ты сможешь её продержать?
- Да сколько надо, столько и просидит.
Кажется, у Серго отлегло на душе.
- Тогда держи её пока у себя. Мы будем готовить 'Свободу' в рейс. Либо в Рангер, либо в Харар. Сможешь доставить комиссаршу туда?
- Думаю, да. Только известите о дате и точном месте прибытия.
- Разумеется.
Пауза. Потом следует вопрос:
- Ты то сам как? Не трогают?
- Пока не очень. Так что могу ещё находится здесь. А у вас как дела?
Короткий смешок в микрофон:
- Аллия требует восстановить 'Бисмарк' и прибыть в Русию для восстановления власти Императора.
- Где она его возьмёт? Или собирается родить? Кстати, как её беременность?
- Никак. Это была утка. Газетчики всех обманули.
- Понятно. Значит, она желает сама воссесть на трон.
Теперь смеются на той стороне:
- Не угадала. Она предлагает трон мне.
- Что?!
Я захлопываю отвисшую челюсть, потом справляюсь с шоком.
- Ну, знаешь!..
- Знаю-знаю. Не переживай. Удачи тебе. Конец связи.
- Конец связи.
Рация выключается, и я спускаюсь в подвал, где на удобных скамейках сидят в ожидании слуги и гости.
- Всё в порядке, пока можно выходить. Война далеко. Так что можно не беспокоиться.
Странный взгляд Аоры. Облегчённые выражения лиц у слуг и служанок…
- Сола. Быстренько сооруди мне пару бутербродов с ветчиной и кофе. Потом занимайтесь своими делами. Я - спать.
Повариха проскальзывает мимо меня, спеша на кухню. Остальные неспешно тянутся за ней. Юница трёт глаза кулачком. Когда я вошёл - она спала на скамеечке… Проходя мимо меня баронесса снова бросает на меня тот же странный взгляд.
- Вы что-то хотите от меня?
- А? Нет-нет. Вам показалось.
Она вздрагивает от неожиданности, но справляется с эмоциями. Слуги уже вышли наверх, дочка женщины тоже, фактически мы с ней остались вдвоём. Баронесса застывает на мгновение. оборачивается ко мне, затем зло произносит:
- Я вижу, что вам понравился бесстыдный наряд комиссара?
- Бесстыдный? Госпожа, вполне нормальный и приличный наряд. Женщины моей страны зимой одеваются точно так же.
Неожиданный ответ смущает баронессу. Та опускает голову:
- Извините. Я не подумала.
Машу рукой. Так тебе и надо. Не лезь в чужой монастырь со своим уставом…
…Последнее дело. Открываю двери, ведущие во второе отделение подвала. Туда, где находится камера, в которой находится госпожа комиссарша. Заглядываю в глазок двери. Та лежит в той же позе, что я и оставил, но дыхание ровное, грудь мерно вздымается. Значит, действие нейротоксина уже прошло, и она просто спит. И хорошо. Снова закрываю отделение и поднимаюсь в зал. Сола уже тащит поднос в хлебом и тонко порезанной ветчиной в тарелочке. Пахнет кофе. Быстро перекусываю, затем удаляюсь наверх, в свою спальню. Спать. Спать. Спать…
…Просыпаюсь от заполошной стрельбы за окном. Поскольку спал я не раздеваясь, просто скинув берцы, через мгновение я уже лечу на чердак. Створки амбразуры послушно расходятся, и я вижу… Мда. Невесть откуда взявшиеся баррикады на выходах к площади, озаряющиеся огоньками выстрелов. А с другой стороны, как я понимаю, нападающие. Фронтовики. Это чувствуется сразу по их поведению и манере боя. Быстрые перебежки, экономные скупые движения, выстрелы, попадающие без промаха в цель. То один, то другой защитник баррикад вскидывает руки опрокидываясь навзничь, либо застывая неподвижно. Засекаю расчёт полевой пушки. Бойцы быстро, прикрываясь щитом, перекатывают оружие на позицию, почти мгновенно закрывается затвор. Наводчик экономными движениями производит прицеливание. Выстрел! Ствол откатывается назад, блеснув на мгновение тусклым накатником, густо смазанным маслом, и над баррикадой вспухает облако разрыва. Вверх летят обломки, куски тел. До меня сквозь звон выстрела в ушах доносится дикий вой. Не успел я ещё толком рассмотреть последствия попадания, как тут же рядом разрывается второй снаряд. Ба-бах! Есть! Молодцы, ребята! Метко! Но что это там за шевеление в глубине улицы? Броневики! Угловатая машина медленно ползёт по засыпанной снегом улице, её подталкивают люди, когда та начинает буксовать на литых колёсах. Вот она уже почти на линии баррикады, шевелит башней, готовясь открыть огонь, но тут её в морду влипает снаряд. Браво! Прямое попадание! Мощный взрыв, дым, во все стороны летят обломки. Когда чуть проясняется, вижу разбросанные повсюду тела, алые лужи, бесформенные куски металла и чадно горящее шасси. Огонь жадно лижет каучук покрышек. Чья то мёртвая туша торчит наполовину из огня, но ей уже всё-равно. Между тем солдаты устремляются вперёд - дорога проломлена и они не собираются отдыхать или задерживаться. Чёрт, но до чего же красиво! Впрочем, после стольких лет на фронте выжили лишь самые самые… Несколько минут, и лишь разбросанные тела, да догорающие останки бронемашины остаются на месте. Тёмные силуэты бойцов уже далеко впереди. До меня доносится треск пулемётных очередей, впрочем, почти мгновенно замолкающих после очередного выстрела из пушки. Фронтовики действуют на редкость умело и грамотно, подавляя очаги сопротивления полевой артиллерией и обходя крупные отряды с флангов. Всё верно - они стремятся уничтожить руководство, заседающее сейчас во Дворце. Отруби голову, что тогда сможет сделать тело?
- Ваша светлость!
…Как же не вовремя! Что ещё нужно Горну? Открываю двери наблюдательного пункта. Впрочем, он не является тайной для слуги.
- Что?
- Дамы интересуются, не надо ли им спуститься снова в подвал?
- Нет. Пусть не переживают.
Бросаю взгляд на часы.
- Думаю, минут через тридцать уже начнут штурмовать дворец.
На лице Горна появляется слабая улыбка. Он кивает, и собирается уходить, но я задерживаю его.
- Как там настроение?
Он понимает, о чём я.
- Беспокоятся. И боятся.
- Ничего страшного. Думаю, скоро всё успокоится…
Мажордом уходит, а я вновь прилипаю к окулярам. Всё верно. Бой уже идёт возле Дворца, судя по звукам и дымным столбам. Лихо работают ребята. Ой, лихо! Ну, больше ничего интересного не будет. Пока. Так что можно спуститься и поужинать. Ну и женщин успокоить. И… Отнести Хьяме поесть. Не хватало, чтобы ещё померла с голоду. Улыбаюсь про себя… Меня встречают внизу со встревоженным выражением на лицах.
- Что там творится, эрц? Окна закрыты наглухо, и мы ничего не знаем…
Делаю останавливающий жест, и Аора умолкает. Юница смотрит на меня тоже… Вопрсительно…
- Практически всё закончилось. Фронтовые части уже штурмуют Дворец, где заседал Совет. Так что, думаю, скоро всё закончится. Уже очень скоро, баронесса.
Её лицо озаряется слабой улыбкой, и она несмело произносит:
- Значит, скоро восстановят порядок, и мы сможем вернуться на Родину?
Жаль её расстраивать, но придётся:
- Думаю, порядок в Русии наведут не так скоро. Страна велика, а солдат не так много. К тому же остаётся много открытых вопросов, например, что будет решено с Войной. Кто станет у руля власти. Да мало ли? К тому же…
После короткой паузы добавляю:
- Я не уверен, что корни переворота выкорчеваны. Наверняка остались те, кому не по нраву прежняя власть…
Аора вздыхает, ласково прижимая к себе дочь.
- Вы правы, эрц… Но как бы я хотела оказаться в безопасности, дома…
- Вам ничего не грозит, пока вы здесь. Могу вам это гарантировать. Так что остаётся только подождать, пока вокруг немного не успокоится и не определится с дальнейшей судьбой Империи.
Женщина кивает в знак согласия, а я захожу на кухню - там дым столбом, образно говоря. Обе моих служанки готовят ужин, один из ребят подкидывает дрова в топку, второй что-то шьёт. Что интересно, все портные в Русии - мужчины. Не знаю, с чем это связано, но вот так. Дело женщины - кухня, муж, ну и дети, естественно. А вот шитьё, медицина, и прочее - чисто мужские занятия. Так что различия есть…
- Сола, после ужина сделаешь с десяток бутербродов. Я отнесу их госпоже комиссарше.
- Она ещё здесь?!
Настоящий ужас на лице поварихи.
- Да. Внизу. Заперта в подвале.
- Ваша светлость! Но она же…
Машу рукой.
- Она связана и на цепи. Так что не волнуйтесь. Потом я передам её законным властям. А пока…
Обвожу всех грозным взглядом, от которого слуги даже становятся меньше.
- Помалкивайте. Ясно?
- Да, ваша светлость!
Едва ли не хором отвечают мне. Вот и ладно. Портной, бросив на меня опасливый взгляд, собирает своё шитьё и бочком-бочком исчезает из кухни.
- Золка, куда это он?
Девушка нехотя отвечает:
- У нас и так по хозяйству куча дел, ваша светлость, а госпожа баронесса отдала перешивать ему своё платье…
- Платье?
Мои брови удивлённо лезут вверх. Девушка кивает.
- Вчера Стан бегал к ней в дом, забирал её имущество…
Так вот куда мотался парнишка? Усилием воли подавляю вспышку недовольства. Чего тут злиться? Если только, что слугу послали без моего ведома. А так - всё верно. Не могут же женщины носить одно и то же, не меняя. Ладно. Машу рукой.
- Не злись. Всё нормально.
Зола молча отворачивается к разделочной доске, на которой шинкует мясо. Да и мне неплохо бы снять, наконец, камуфляж, и принять душ. Да и щетина у меня на подбородке уже грозит превратиться в бороду… Чем я и занимаюсь в оставшееся время…
Ужин проходит спокойно. На баронессе действительно другое платье. Не то, глухое тёмное, а куда более лёгкое, даже, можно сказать, открытое. С небольшим вырезом на высокой груди, не потерявшей свою форму. Женщина даже чуть подкрасилась, что придаёт ей некий шарм. Да и девочка в другом наряде, и выглядит куда более спокойной, чем раньше. Ушла сумрачность личика, оно куда чаще озаряется улыбкой. За окнами тихо. Ни стрельбы, ни грохота пушек. Совсем, как двумя неделями раньше. Только закрытые ставни окон говорят о том, что на улице неспокойно.
…Переходим к кофе, который на этот раз подают в гостиной. Мне нравится пить его у горящего камина. Да и баронесса, вижу, разделяет моё мнение. Медленно, наслаждаясь каждым глотком, пью горячий ароматный напиток. Девочка уже закончила и опять увлечённо листает журнал. Что это у неё? Очередной альбом с картинками? Да.
- Простите, эрц… Что вы думаете делать дальше?
Отвлекаюсь от любования Юницей. Дочь баронессы придаёт моему особняку некий уют.
- В смысле?
- Войск восстановят порядок. Всё наладится. Установит ли Нуварра официальные отношения с Русией?