– "Машина" – "Главному"! Погружение!
– Что вы делаете, Стат? А как же "Жуля" вернется?
– "Шлюз"! Ставить "двойной кожух"!
– Но ведь…
– Выполняйте, линейный помощник! Быстрее!
– А как же кабель?
– Отрезать!
– Но…
– Ваше дело, баритон-капитан, проконтролировать процесс. Мы идем на километр вниз. Понч Эуд! "Счётчик"! Если мы прыснем вашим излучением, это действительно может внести помехи?
– Ну… Не сразу наверное, только когда изменится соленость, тогда и…
– Дайте на связь моего мальчика! Матрос Юльри, меня хорошо слышно?
– Так точно, командир!
– Пусть контральто-мичман Эуд снимет установленные мной пломбы на известном вам пульте. Вы поняли, Юльри?
– Да, командир! Разрешить мастеру Эуду снять пломбы.
– Да, так. Давайте быстрее, Понч. И пусть машина продолжает анализ.
– Ясно, капитан Стат. Господи Эрр!
– "Главный"! Инфа от "Слухача"! "Жуля" уходит вниз! Уже на ста семидесяти. Ниже предела!
– Вижу, Рюдан! Вижу.
– Капитан Стат, давайте пальнем "гвоздем" по этим источникам!
– Соблюдайте спокойствие, линейный помощник! Вы обрезали кабель?
– Да, я обрезал кабель, и задраил шлюз в "двойной". А может, давайте выпустим "Дулю"? Пусть она возьмет "Жулю" на буксир!
– Вы хотите потерять еще троих, Дор?
– Да я сам пойду! Сам! Я их вытащу!
– Отставить, баритон-капитан! Отставить! Давайте быстро сюда, к нам на ГБП!
68. Правила игры в "танко-шахматы"
Дело государственной важности
– Да, я совершенно все понял, господин Кадило! Как вас там далее? Ага, Байро. А что вы, говорите, закончили? Центральный электро-мехо-технический университет? Ага, агашеньки, – кивнул император Грапуприс.
И тут же в его лице словно переключилась какая-то лампочка, ибо льстивая улыбочка потухла, а глаза приобрели зловещий прищур. И тогда он рявкнул совершенно новым голосом, от которого у замершего Байро Кадилло перехватило дыхание, а ноги стали ватными.
– Ну-ка, стража моя любезная, – обратился как бы к стенам и мебели хозяин Великой Пирамиды, а так же ее материковых окрестностей, – взять этого Кадилу!
И сразу же волшебство состоялось – мебель ожила. Не успевший глазом моргнуть изобретатель оказался стиснут со всех сторон, и дышать ему стало неудобно уже не только от внутренних, но и от внешних факторов. А брошенный Солнцеизбранником двенадцатигранник все еще вертелся. И можно было наблюдать, как вначале на нем выпала семерка, а когда Солнцеликий, для непрерывности процесса и проверки вероятностей, бросил "кубик" еще раз и два, то наблюдалась восьмерка, девятка, десятка, а потому вдруг снова семерка. Но как-то никто не додумался уточнить есть ли это искусственная, или естественная закономерность. А когда "такто-кубик", имеющий таковое название не от слова "такт", а от слова "тактика", окончательно остановился, император Эйрарбии вскинул очи и скомандовал:
– Гуррару ко мне!
И очень скоро, почти так же быстро как обратились из мебели в неумолимо двигающиеся машины телохранители, в игровом кабинете возник начальник тайной и не тайной полиции, и сразу же доложился о прибытии по этикету, потому как сейчас вокруг вершилась не пьянка-гулянка, где имперская милость позволяет иногда фамильярности, а настоящее государственное дело.
– Значит так, Гуррара, – весьма кратко пояснил ему задачу тридцать первый из восседающих на троне Грапуприсов, – этот Кадило, любитель электроники и прочего эдакого, окончил наш Центрально-Столичный универ. Надо выявить, кто и когда учил его там способам научного, а так же всякого прилагаемого обмана, и прочей сопутствующей всячине. Не, Гуррара, не пойми так, будто я хочу свалить на данных профессоров-академиков все грехи воспитательной работы этого придворного. Мне кажется, они вполне смогут искупить свою вину даже без засылки на Великую Досыпку. Пусть просто изобретут нечто отдаленно напоминающее вот эту штуковинку… Кстати, подайте-ка сюда продолжение механизма из правого карманчика преступника… О, видишь, сколько кнопочек? Красота!
И некоторое время царило молчание, ибо Его Солнцеизбранность любовалась и нажимала кнопочки в разных комбинациях.
– Кстати, Гуррара, между всем прочим, расспросите данного Кадилу, о функциональных особенностях механизма – поместим его в музей. Кстати, должен все ж-таки как-то вскрываться, ведь батарейки-то менять надобно или как?… Да, не, не надо ему сейчас слова давать – потом из отчетов выяснится. И еще, мой любезный командир "белых касок", по поводу состава преступления. Как раз никаких там покушений на жизнь и прочей ереси. Пусть будет как есть! То бишь, попытка превратить мою любимую отраду от мирских и имперских забот из волнующего душу игрового занятия в некую машину для одурачивания придворных. В смысле, внушения им ложного уважения к императору, по средством обмана с использованием теории вероятности и… Ну, чего-то там еще подходящего! Наши гении из Электромеханического во избежании Досыпки разберутся, так?
– Сие я гарантирую, – скромно поклонился прямой глава "белых касок", а так же опосредованный управленец "чёрных орлов".
– Так вот, Гуррара, я совсем не терплю, если в моей любимой игре мухлюют. Разве кто-то об этом не ведал? По-моему, я всегда выигрываю честно.
– Никаких сомнений, Верховный Солнценосный. Сам иногда убеждался что…
– Да ты играть-то не умеешь, Гуррара! Ты ж фигуры путаешь! Помню как-то "слоно-линкором" попер по суше.
– Ну, Ваше Солнцесияние, я в стратеги-маршалы и рвусь, мое дело в основном по гражданской части.
– Тут я к тебе претензий и не имею. Ты давай мне разберись с этим кадриком. И кстати, кто там у него по феодальной линии начальствует? Тоже шугани как положено. А для ученых электриков задача значит такова. Пусть изобретут некое устройство… Наклонись-ка Гуррара сюда. Вот слушай… – и припав к подставленному уху, сын Великого Масиса что-то оживленно зашептал, иногда даже брызжа слюной, возможно, от возбуждения, а возможно и от внезапно охватившего вдохновения. Ведь все во дворце-пирамиде ведали, что у тридцать первого по счету Грапуприса наличествует явно выраженная изобретательская жилка.
Иногда эта жилка проявлялась достаточно своеобразно. Как например в данном случае.
69. Битва за острова Слонов Людоедов
Узлы
В локальных областях мира Трехсолнцевой Вселенной происходит так. Вначале все долго сплетается в сложные узлы, затем эти клубки внезапно оказываются так перепутаны между собой, что уже и не разобрать что и к чему. И сразу начинается грубая работа ножницами, кои пытаются сотворить хоть что-нибудь, кроме непонятных клочьев, но в свою очередь почему-то быстро тупятся, да еще окончательно перестают разбирать, где тут пальцы, ладони, нити – и все равно кромсают, обжевывают все подряд, и нет этому конца.
Первым, как не странно, да и вообще-то внезапно для себя, цель нашел "Глубокий нокаут". Его пассивные гидроакустические станции, размещенные в кормовых крыльях, нащупали в каких-то шестидесяти км – вместо ожидаемых трехсот – огромную тушу носителя "загоризонтника". В принципе, чего было удивляться? С момента получения команды цель могла изменить направление движения и переместиться. Конечно, можно было попытаться подвсплыть и сделать запрос у "Горы Димидзу". Но именно попытаться, потому как искомый дальнобойный локатор, как и подозревалось загодя, плыл по морю-океану совсем даже не один – его сопровождал эскорт. Стоило ли "засвечиваться" перед загодя разрешенной атакой? Ведь требовалось, наоборот, подплыть к цели с максимальной аккуратностью.
Несколько запоздав, хотя такое слово не принимается, ибо эти операции Синего флота проводились независимо, на новую позицию стрельбы вышел "Герой войны Моунс". Кстати из-за маневрированья, кое включало в себя далекое огибание острова Треуголки, почти впритык к помещенному природой севернее него острова Какарда, "Герой Моунс" едва не оторвался от выслеживающей его "топящей пятерни". По крайней мере, от четырех ее "элементов", он можно сказать ушел. Однако "пятый" – лодка-охотник "Полосатый кромсатель" как раз и должен был приблизиться к жертве в промежуток между названными островами. Но пока, вообще-то, речь вроде бы не о том. Как видно, даже нити повествования начали захлестываться между собой, в предчувствии смыкания ножниц.
И вот, лодка-охотник "Глубокий нокаут" изменила направление движение, но чуть замедлила ход, дабы свести шумовые составляющие движения к минимуму. Кстати, надо сказать, что рассмотрение событий по данному случаю производится как бы от постороннего, всевидящего наблюдателя, коим мог сейчас являться разве что кто-нибудь из шарообразных геянских богов, ибо среди человеческих существ втянутых в битву никто не ведал полной картины происходящего. И уж тем более, таковых не наличествовало где-то ближе к одному и второму полюсу, ибо относительно них сражение никогда не вершилось в настоящем. Уж такова природа штабов и адмиралтейств. Для них существует как бы два варианта взгляда на сражение: в будущем – это когда они раскладывают карты и гадают, как и чего на них надо передвинуть для некоего планируемого результата, и уже в прошлом – когда они с помощью пришедших издалека докладов пытаются установить картину уже свершившихся фактов. Конечно, в процессе достаточно длинных битв, данные фазы могут многократно чередоваться, и даже сплетаться в еще один вид узлов. Но вот попасть в реальное настоящее ни штабам, ни адмиралтействам ни удается никогда.
Так вот истинная реальность, коя имеет возможность (и именно и только возможность!) установиться в будущем, состояла в том, что в действительности эйрарбакская лодка-охотник "Глубокий нокаут" преследовала вовсе не локатор, а конечно тоже огромный, но не имеющий отношения к радиолокации, "десанто-воз" "Пожиратель Крови". Он срочно выдвинулся за линию экватора для взятия на борт своих родимых "оторванцев", кои окончательно растратив топливо в борьбе со стихией, теперь слали "СОС" родимому армадовскому командованию. Кстати, истерии в них не убавилось – и зря. Ибо давешние имперские эсминцы, весьма преуспевшие намедни в деле расстрела "оторванных голов" – в их послужном списке значилось уже девять штук, и найти остальных помешала лишь непогода – все-таки по странной милости, оказались предупреждены адмиралом Креком Чето, и укатили севернее. И значит, огромный "Пожиратель", имеющий внутри еще одну "квадратную пятерню" воздушно-подушечников, и целую кипу всякой наземной техники надеялся быстренько собрать остатки своего оброненного богатства.
Да, конечно сам транспортник представлял из себя весьма важную цель. Но согласитесь, она не имела отношения к помеховому воздействию "Злого циклопа", а значит, даже если бы "Глубокий нокаут" нокаутировал обнаруженную цель, это нисколько не помогло бы имперским военным выжать из своего собственного "загоризонтника" большую пользу, то есть, выдать уже производящей "опрокид" "тонкой кишке" "Моунсу" более точные координаты. А значит, позволить ему обойтись только одним ядерным выстрелом. Нужно заметить, что в таком гипотетическом раскладе, не только бы получилось накрыть скопившиеся вокруг вражеского флагмана корабли более точно, но еще и с большой вероятностью уберечь самого "Героя Моунса". Однако… Трем, или скольким там небожителям, весьма трудно взаимодействовать с такой точностью – они не успевают. Потому полная четкость сцепления шестеренок мира никак не получается, вечно срывы, проскальзывания… И опять узелки, снова путаница… Мятая забери! Подайте ножницы поширше!
70. Уход в глубину
И вот именно так все и вершилось. Именно так. Когда впереди, в самом ближнем, даже пятисекундном будущем туман, позади череда ошибок из-за незнания, а в настоящем – опрокидывающийся на голову девятый вал из чудес, маскирующихся новыми технологиями. Ибо падал куда-то в бездну, в полуторакилометровую тьму, явно никем более неуправляемый мини-ботик "Жуля", шел по какой-то странной дуге, выжимая из обоих моторов максимум, от которого наверняка вытягивались лица у неведомых брашских акустиков, ибо это были все-таки их собственные воды, всего-то сорок километров от берега. И бесшумно, насколько позволяла техника, вбирали в себя это внутреннее море балластные цистерны, и так же бесшумно, ибо сознание работало в другой области, надрывался криком линейный помощник Дор Пелеко, примчавшийся из шлюза с опережением нормативов, и все еще требующий незамедлительного залпа по "инфро-излучателям-убийцам". А где-то наверху, в соединительной плоскости сред, подозреваемые в существовании брашские рыбаки вытаскивали наверх очередную порцию мяса – проплывшего пол мира в ожидании новых пиров, а ныне развернувшему брюхо к первоисточнику имени, Гиганта Эрр, или Мятую с Клушей. А вслед за ними стремились вверх к небу, в расставленные сети, издохшие полуминутой позже, так и не успевшие выслужится до кличек, всякие другие-прочие хищники. И медленно падал обратно в бездну предавший свою за бесплатно полученную свиту "Кенгуру-ныряльщик", делая сразу две взаимоисключающие вещи, ибо прошлая логика, последовательной продумки каждого дела наперед, показала длинный ядовитый язык. Он маскировался, уходил в сторону и вниз, но тут же и выдавал себя, осеменяя округу таинственным "ПЭ-излучением".
Но, как-то странно и неожиданно, в этом черепашьем кавардаке, вдруг выяснилось, что новости могут приходить не только из внешнего окружения. Вдруг оказалось, что в те секундные пересыпы, когда хваленые, недостижимой для техники сложности, биологические думающие приборы зациклились на одном, разучившись работать параллельно, совершенно неживые, железо-керамические шкафы вовсе не растерялись, а продолжили когда-то, в неизмеримой дальности покоя, порученную работу. И вот эта шкафная, пломбированная в дверцах шеренга уже выдала на соединенный с ней и ловко прикидывающийся живым экран некую новую суть. И из той развернутой в графику сути, несколько проявленной микрофонной болтливостью программиста Эуда, следовало, что ММ все же раскусила загадку. И сделала она это, в какой-то мере с помощью себя же самой. То есть, когда-то выданный за ее же запчасть "опреснитель" уже сумел, пусть и не коренным образом, но изменить свойства окружающей воды в достаточном объеме; достаточном для того, чтобы внести дисбаланс и обессмыслить неясным образом, и неизвестно откуда транслируемые в мир помехи. А потому теперь, с помощью уже сотню раз опробованного пошагового машинного анализа частот излучаемого внешним окружением фона, удалось установить что же там, впереди, за убийственной линией инфразвуковых пушек, все-таки прячется. Точнее…
– Сколько же до этого…
– Как видим километров десять. Даже точно десять.
– Но это явно не ПАДДВС.
– А вдруг все же она? Только развернута торцом, и не округлостью формы?
– Да нет, гляньте. Анализ дает обрезку и позади тоже. Объект почти круглый. Да даже и наверняка круглый.
– Но это же не корабль?
– Какой, к Мятой, корабль? Глянь масштабирование!
– Да уж, схлопнисть Карлик, большеват.
– Пожалуй, километра два, так?
– Да, плюс-минус мелочь какую-то. Может, форма не идеально круглая, а всякие выступающие части дают фон.
– Он даже не просто круглый – шарообразный!
– Не-не, приплюснут сильно, почти тарелка.
– А если все-таки антенна связи?
– Нет, но точно не корабль. Смотрите, вот основание. Это же основание?
– Ну уж, наверное. Если до дна достает…
– А что, не видно?
– Пока нет. Вот опустимся еще, тогда и увидим, в смысле, услышим.
– Не, но что это за бандурина? Главное, опущена чуть ли не на километр. Ну, пусть на шестьсот. Что-то явно важное. Что у брашей может так здорово…
Но внешний, загадочный ныне несколько на другом уровне, мир не желает этих дискуссий. Он снова бьет наотмашь, заставляя чрезмерно говорливых муравьишек внутри железо-титановой скорлупы замолкнуть и переключить внимание на другое. Ибо теперь даже без растянутых вдоль корпуса и синхронно пялящихся в переднюю полусферу лодочных антенн, можно ощутить катящийся извне грохот.
– Это уже по нам?
– Нет, это "Жуля".
– Разрыв корпуса? А на какой она глубине? Чего так громко?
– Великий Эрр, опять?
– "Главный" – "Слухачу"! Это торпедный обстрел, мы из-за нового перепада слоев опреснения, сразу не засекли подход. Может, поработаем в "активном", узнаем, кто пустил?
– Хотите, тоже получить что-то в бок? Сейчас и так определимся? "Счетчик" – "Главному"!
– Уже выяснил. Вон, корабль в семи км в стороне. Эсминец, наверное.
– Давайте его…
– Линейный помощник! Отставить панику! Мы что забирались в эти дали для убийства какого-то эсминца?
– Но он же наших на "Жуле"…
– Да они и так были мертвы. Гляньте глубину подрыва. Мини-ботик даже "в режиме изоляции" рассчитан только на сто пятьдесят. Сидим тихо. "Счетчик", продолжайте анализ обстановки!
– Но не могу же я заглянуть внутрь этой штуковины, капитан!
– Ладно. Рюдан, как там эсминец?
– Мы его не слышим с такой глубины. Пусть уж Эуд старается.
– Так. У кого есть мысли. Они могут догадаться, что поражена небольшая лодка, не способная добраться сюда сама?
– Что толку гадать? Даже если допустить, что они приняли "Жулю" за нечто автономное, то все равно, я бы на их месте прочесал сонарами всю округу. Или даже бомбами закидал. Ведь кто мешает там, где нашли одну, обнаружить и вторую такую же?
– Нет, линейный помощник, они никак не посмеют делать тут бомбовую зачистку, – говорит Стат Косакри, ибо именно теперь еще одно измерение мира заявляет о себе.
– Это почему же, шторм-капитан?
– Вы еще не поняли, Дор? – хмуро усмехается командир атомохода. – Ладно, не мучьтесь. Я знаю, что это за штуковина.
71. Правила игры в "танко-шахматы"
Зрители и управленцы
Может быть Грапупрису Тридцать Первому стоило дать в подчинение какой-то из бесчисленных институтов или изобретательских КБ? Ведь действительно, в управлении научными работниками он умудрялся достигать больших и обычно положительных результатов. По крайней мере, в выполнении поставленной задачи. Стоило ли при таком таланте вникать в мелочи конкретного технического исполнения? Да и вообще, зачем же при эдаком талантище ограничиваться единственным КБ и даже единственной отраслью? Может, именно руководя всем и сразу, он и достигал максимального эффекта своего воздействия? В самом деле, что такое отрасль, по сравнению со всеми остальными сферами управления государством? Так что таланту Грапуприса оставалось только время от времени переключаться с того или сего на другое всякое, и именно тем достигать наибольшего показателя в приложении себя.