Кстати, первоначально обсуждалась возможность использовать задний кусок палубы, за последней рубкой-насосом. Но главный враг и "Сколопендры", и особенно ее водолазов, все-таки водяной напор. Оказывается между рубками он несколько меньше: так прикинуто на математических моделях. А самый минимум турбулентности, как не странно, именно здесь, между первой и второй рубками. Дальше, между второй и третьей, точнее, параллельно, но ниже них, помещаются те самые тройные крылья-рули. Там, изменения водных потоков самые непредсказуемые. Любой изгиб руля на градус – и вокруг новые всплески и водовороты. Направленцы Диверсионного командования не смогли бы там работать.
Кроме того, опасность исходила не только от танкера. Опять же, в любую минуту сюда мог пожаловать, отвлекшийся от дела сопровождения, брашский подводный крейсер. Может ему надоест гнаться за служащей приманкой эйрарбакской субмариной "Северный зубодроб"? В самом деле, его задача сейчас не топить империалистических нарушителей Второго Аберанского договора, а успешно сопроводить танкер с южному материку. Так что… Хорошо, что браши не расщедрились на второго сопровождающего. Хотя в таком случае план разведывательного командования, или там, Великой Дворцовой Пирамиды, стал бы принципиально неосуществим. Но наверное, приставлять к супертанкеру еще одного атомного охранника стало бы совершенно нерентабельно. Вот и пользуемся чужой экономией в своих целях.
Кстати, что произойдет в случае осложнений, в плане хитрых методик, но прежнего неуемного желания адмиралтейства остановить перевозки? Может быть кому-то – уже не Косакри – поручат все-таки по-настоящему топить? И тогда уж… Не верится, что брашский адмиралиссимус простит такие шалости. И значит… Вставай страна Эйрарбия…
Ладно, сейчас не до теорий. Там, внизу, "ребятишки" уже на броне. Можно представить, как у них с ощущениями.
92. Атака изнутри
И снова подсознание-творец обскакивало его на раз. Этого нового хода он не ожидал совершенно. Он вообще думал, что все теперь развернется наоборот: подкинув вводную, оно собирается пойти на контакт, или уж по крайней мере отрешенно полюбоваться как он соизволит справиться с новой задачей.
Однако за минуту до случившегося, он кое-что заподозрил. Что-то было не так. Но что именно? Стат Косакри находился в помещении главного боевого поста. Сама лодка "Кенгуру" на перископной глубине и готова к всплытию. Срочная "телеграмма" во все военно-морские инстанции написана и закодирована. Бас-штурман Каджело уже в рубке "два" и готов к подъему на поверхность для измерений. Так что даже когда Стат Косакри почувствовал некую опасность, вектор действия привычно направился вовне. Он даже решил связаться с акустическим постом, чтобы просто так, без всякого дела выслушать чей-нибудь доклад о том, как всё в норме, все на стреме и готовы ко всему.
Тем не менее, сам он оказался абсолютно не готов. Кто ж знал, что опасность придет не снаружи, а зародится здесь, внутри "Кенгуру-ныряльщика"? Он совсем не услышал, как они продвинулись вдоль лодочного коридора. Крались они что ли? Но никто не зацепился и не боднул головой какой-нибудь прибор или зиповский ящик, и даже не споткнулся о кабель. Просто овальная входная дверь откупорилась и они оказались здесь.
– Никому не двигаться! Поднять руки кверху! – скомандовал резкий голос. И тут же сделал пояснения. – Иглометы у нас не игрушечные и сняты с предохранителя.
Голос был совершенно знакомый.
– Господи Великий Эрр, – выдохнул Косакри поворачиваясь, – так можно и сердечный приступ заработать. Я уж думал на борту республиканцы.
– Молчать, шторм-капитан Косакри! – рявкнул линейный помощник Дор Пелеко. – И поднимите руки. Вас это касается в первую очередь.
– А что, правда, стрелять будете? – спросил Косакри с издевкой.
– Вначале просто ударю, капитан. Давно не получали рукояткой?
– Давно, – признался командир крейсера без долгих раздумий. – А вы, баритон-капитан теперь на брашей работаете, да?
– Руки выше, Косакри! – набычился Пелеко. – Я вот как раз ни как не на брашей, а вот вы, наш доблестный начальник… На кого вы?
– Что за дурацкая комедия, Дор! У вас нервный срыв? Сходите к доктору, он выпишет…
– Это вам, Стат Косакри хватит ломать комедию. Объявляю! Вы, лично вы, арестованы! И обвиняетесь не больше, не меньше, как в сотрудничестве с врагом. Так, – подвел какие-то свои итоги линейный помощник. – Новой смене занять боевые посты. Старой освободить места. Ну, живо! А вы, жрец Рикулло, покуда не вмешивайтесь, раз ничего не понимаете и даже у себя под носом слепы как птица мурубуру.
"Расплющь Мятая луна, – подумал Косакри. – Мир разваливается не только снаружи, но еще и здесь. Паршивый создатель решил меня проучить".
Надо было что-то делать, ибо в ином случае в ближайшее время он мог оказаться запертым в четырех стенах. Тогда из всего мира останется только часовой, разговаривающий с ним через закрытую дверь, или даже вообще не разговаривающий. Требовалось, да просто-таки обязывалось жизнью, выкинуть что-то из ряда вон, нечто совершенно неожиданное.
В пространстве главного боевого поста стало достаточно тесно. Кто-то выбирался из-за пультов, кто-то протискивался в кресла.
– А нас-то за что? – подал голос один из тенор-операторов.
– Мы вас и не арестовываем, – пояснили вопрошающему прибывшие, правда, не выводя из оси стрельбы игломета.
Похоже, кроме Дора Пелеко никто не собирался стрелять по-правдашнему. Случаем требовалось пользоваться незамедлительно.
– Ну, быстрее! Шевелитесь! – раскомандовался линейный помощник не в шутку. Он явно находился просто в бешеном возбуждении. – Двигайте, двигайте задницы!
Он даже отвернулся от молча стоящего с поднятыми руками командира корабля, чтобы пнуть кого-то ногой. Именно в этот момент последовательность необходимых для дела движений высветилась в голове Стата со скоростью молнии.
93. Закупорка древних кладовых
Люди-лягушки
Значит можно вполне представить ощущения "ребятишек" из ВМДК.
Глубина сто метров. Для лодки немного, а для человека… Хотя товарищи диверсанты сидели в барокамере уже четвертые сутки – им все равно. Могли бы просидеть еще дольше. МЮКР все-таки не просверлила голову ни одному брашскому адмиралу, а тем более анахроническому нефтяному министру, так что узнать точно, когда танкер двинется на юг, загодя не дано. Конечно на всякий случай, двойки спецов подводных боев помещались в барокамеры с некоторой разницей во времени: так что все же определить какая из них пойдет в дело, выходило не совсем точно. Но сейчас все совпало. Там на несущейся к югу верхотуре "сосальщика" оказалась группа "один". Самый главный человек-лягушка Гусипа Укукар и его помощник Даккара Лос.
Так вот, глубина сто метров, это с одной стороны хорошо – люди могут работать без жесткого водолазного снаряжения. Но с другой… Представьте, всего-то на какой глубине приходится действовать "Синей сколопендре"! Рубка ее, можно сказать, почти торчит из воды. Понятно, это утрирование, но все равно до атмосферы очень и очень близко. А ведь там, не в океане Бесконечности, а в воздушном, вполне может плавать какой-нибудь МБУ, или просто "тянитолкай-наблюдатель". Супер-танкер, идущий ста метрами ниже, создает на поверхности вполне наблюдаемую аномалию. Вдруг, привлеченный этим обстоятельством "морской боевой уничтожитель" соизволит подлететь поближе, а уже оттуда сверху, за счет всегдашнего отсева световых зайчиков с высотой, умудрится пронаблюдать зависшую над "сосальщиком" вражескую ПЛ? Интересно, что он сделает? Не будет же он в самом деле бросать бомбу на собственный танкер? Но он может вызвать эсминцы и всякую прочую всячину. Да и вообще, опустить в воду буй, и сообщить на танкер о том, что подлые "баки" что-то там эдакое на нем вытворяют, может просто пляски свои дикие – северные – пляшут, а может, и чего похуже делают, допустим пишут "Здесь были эйрарбаки Гусипа и Дакара – дружба у них на век. А вот брашский адмиралиссимус – он бяка и вообще…". Всплывет по такому поводу танкер, так и не выясненного названия, или наоборот, погрузится уже неважно (хотя для оседлавших его людей-лягушек – еще как). Главное, что планы "чёрного" адмиралтейства полетят в тартарары.
94. Мятеж
По сути, это не было планом, так, спонтанное действие. Чем мог закончиться такой экспромт? Вообще-то, в процессе бега у Стата Косакри родилось некое "продолжение следует". Допустим, добежать до кубрика команды и поднять контр-мятеж против мятежа линейного помощника. Однако если Дор Пелеко прибыл с целым десятком вооруженных матросов, то оба склада оружия наверняка охраняются. Так же не стоит появляться около своей собственной, капитанской каюты. Там уж точно кто-то стоит на перехвате. С другой стороны, хватит ли у этой "новой власти" решимости сражаться по-настоящему? Вполне может случиться, что не хватит. Ведь когда он приложился кулаком к затылку Пелеко и тот упал, никто все-таки не выстрелил. Даже когда потом он растолкал и протиснулся сквозь толпу на выходе, все едино никто не начал стрелять. Конечно, начать в тот момент пальбу по капитану значило уложить всех знакомых и мало знакомых – игломет штука опасная, он не способен делать селекцию по типу "свой-чужой". Однако пальба вдоль коридора чуть позже стала бы делом вполне-таки избирательным. Может, все-таки угроза применения оружия была чисто психологическим трюком?
Проверить таковую загадку не получалось. К тому же сейчас, во время бега с препятствиями, да еще наверняка и погоней за спиной, размышлять выходило не очень. Тем более, Стат Косакри вообще-то не так часто наматывал дистанции по тревоге, ведь обычно он сам их объявлял, а потому его спорт заключался в хронометраже чужих достижений. Теперь, буквально через считанные десятки метров, сердце у него внезапно стало самым главным органом организма. А вот голова превратилась в неудачно торчащую принадлежность туловища, ибо основное, что следовало с ней делать, это постараться не разбить вдребезги о дверные проемы. Кстати, некоторые люки Стат успевал за собой закупоривать, но вряд ли это должно было надолго остановить преследователей. Короче теперь можно было только жалеть о совершенно недостаточной для рекордов физической форме. Но неужели в этом вылепленном подсознанием мире следовало тратить времечко на раздувание виртуальных мышц? Ведь их накачка, так же как и сердца, и всего остального-прочего, являлась очередным отвлекающим фактором, эдакой ловушкой, клеящей на несуществующий мир бирочку "Осторожно реальность!". Он не был столь глупым, дабы поддаваться на такое. Однако творцу-создателю все же нельзя было отказать в следовании неким правилам. То есть, если ты не тренируешься, то и получи сбитое напрочь дыхание и застилающий глаза пот.
Щелкни по макушке Мятая луна, он действительно не знал, что внутри организма содержится такое количество свободной влаги. А вот то ли в висках, то ли в ушах бухало теперь с ужасающей силой. Может, "Кенгуру-ныряльщик" уже провалился куда-нибудь ниже позволенной инструкцией глубины? И вот-вот сплющится от двухкилометрового столба соленой жидкости?
Однако даже подводный крейсер объект в сущности небольшой. Стат Косакри домчался до трубообразного коридора ведущего в правый корпус лодки-катамарана. Он откупорил тяжелую, рассчитанную как минимум на сопротивление шестидесяти, а то и ста атмосферам дверь, проскочил внутрь и с такой прытью дернул ее на себя, что чуть не отхватил собственные пальцы. Уже почти ничего не видя, ибо пот катился буквально градом, он закрутил круглую рукоятку. Что это могло дать, если запор отвинчивался с любой стороны? Но вдруг погоня ошибется, и проскочит мимо? Правда, кто им мешает разделиться и выбрать оба направления? Ладно, сейчас думать о таких сложностях просто не получалось. Да, теперь вообще уже ничего не получалось. Шторм-капитан оперся на переборку. Очень хотелось упасть на резиновый пол прямо тут и некоторое время совершенно не двигаться.
– Вам плохо, командир? – спросил его очень удаленный, едва слышный голос.
Косакри поднял голову и обнаружил рядового матроса смотрящего на него с дистанции пол метра.
– Нет, все в норме, матрос. Все в норме, – прохрипел капитан боевого корабля. – Идите куда шли.
– Так точно… То есть, есть! Шторм-капитан, – отчеканил подчиненный и начал откупоривать только что завинченную Косакри дверь.
"Кажется электрик, фамилия – Сибада, – шевельнулось где-то в плохо работающем мозгу. – Надо бы вообще-то стукнуть его чем-то и связать, а то ведь выдаст, где я спрятался".
Косакри даже осмотрел пол в поисках этого чего-нибудь – железного и тяжелого. Ничего такого в округе не имелось, а уж тем более веревки или проволоки для связывания. Пока капитан занимался этим теоретизированием, момент "незащищенного затылка" оказался окончательно упущен. Люк уже откупорился и матрос, искоса глянув на Косакри, шагнул через порожек.
– Закрыть, господин капитан? – спросил он, и после кивка начальника закупорил дверь.
– Надо бежать, – сказал сам себе Стат Косакри и оценил длину коридора. Мелочь, тем более никаких препятствий, прикинул он с облегчение.
Однако он не успел двинуться с места, когда над головой замигала красная сигнальная лампа. Эта штука заменяла на крейсере сирену. Ведь не стоило, даже ради приведения в боевую готовность, будить все окружающее море, вместе с еще не обнаружившим лодку противником. Косакри автоматически дешифровал последовательность миганий: "Готовность степени "Двойной зенит". Схвати Мятая луна, по какому случаю? К тому же, это каламбур. Как можно объявить максимальную готовность если тот, прошлый "Двойной зенит", объявленный еще в его командирство до сей поры не отменен? Кстати, именно из-за готовности никто не встретился на пути. Вот только этот Сибада. Чего это он шляется в то время, когда все должны находиться на боевых постах?
Однако поток нахлынувших мыслей сбил с толку оживший динамик. Вещал он, понятное дело, голосом линейного помощника.
"Офицеры и матросы! Это касается всех. Прослушайте важное сообщение. Наш капитан корабля, шторм-капитан Косакри, отстранен от командования группой патриотических офицеров во главе со мной, баритон-капитаном Пелеко. Отстранен наш бывший командир за срыв боевого задания, а так же за попытку выдать наш крейсер республиканцам. В настоящий момент предатель Стат Косакри сбежал с боевого поста и от нашего офицерского полевого суда. Слушайте приказ. Тот, кто встретит шторм-капитана, должен постараться его задержать и немедленно сообщить об этом в боевую рубку. Косакри следует найти срочно. Скорее всего, он собирается совершить диверсию и вывести наш крейсер из строя. Остановите предателя! Но постарайтесь взять его живым!"
– Хоть это, последнее успокаивает, – прокомментировал бывший командир атомохода и пустился в новый забег. Похоже, у него появилось второе дыхание. Нужно было ловить момент.
95. Закупорка древних кладовых
Водяной поток
По мнению Гусипы Укукара, главным достоинством данной операции являлось освещение. За счет прожекторов "Синей сколопендры" вся "рабочая площадка" сияла подобно цирковой арене. И что приятно, сам левиафан при этом был слеп, как шаранский кротомуравей. Он так же, как ни в чем небывало, продолжал свой стремительный бег вперед к дали южного материка. Там его ждали мягкие шланги, любящие высасывать нутро до дна и жаждущие работы руки команды разгрузки. Быть может, ждали зазря, ибо Гусипа с Дакаррой уже были тут и начали свою работу. Но глупый "сосальщик", с неведомой МЮКР истиной названия, все несся вперед. Здесь, в водяной среде, физика скорости запросто преобразовывалась в ощущение. Они с Дакаррой удерживались на корпусе только с помощью чудо-ботинок, да и то явно не стоило выпрямляться перед потоком во весь свой не слабый для человека, но столь муравьиный сравнительно с "сосальщиком" рост. Да и встречать стихию смело, с грудью навыкат, тоже не стоило. Поток мог, мало что унести, так и запросто сорвать маску. И как тогда работать? Ждать сменщиков со "Сколопендры"? Хватил ли времени на такие замены?
Но сейчас они работали. Стыковка получилась удачной. Они "приморозились" почти у передней рубки-насоса, что было в данном случае идеально. Все-таки привлеченные "чёрным" адмиралтейством математики и знатоки гидродинамики поработали не зря. Они действительно угадали точки, в которых поток будет иметь "кавитационные впадины" или что-то такое же умное и полезное. Спуск вблизи передней рубки-башни был выгоден тем, что давал возможность в процессе труда не двигаться навстречу потоку. В лучшем случае поперечно, под углом. Ибо ходить на ледяных присосках скрючившись на корточках было и так тяжелее некуда, а против прущего навстречу водопада, наверное, попросту нереально.
Спустили их, и людей и оборудование, единой связкой. Так они весили хоть чуточку больше, и парусность относительно веса уменьшилась до приемлемого уровня. Теперь им требовалось начать размещение и закрепление оборудования. Это была самая рискованная операция. Нет, не в плане общего риска. Смертельно опасными считалась любая из стадий. Подумаешь, тут добавлялась дополнительная сила отталкивания, вносимая внедряющимся в стальную оболочку алмазным сверлом. Дело было в том, что сверло не могло преобразовать металл в пылевидную стружку бесшумно, а никакие эйрарбакские академики не могли угадать, как устроен танкер внутри. Потому наличествовала возможность, что именно в этом месте под оболочкой проходит какой-нибудь технологический коридор. Вдруг там кто-то прогуливается? Как не верти, но звук скоростной дрели внесет явное разнообразие в шумовую гамму поступающую снаружи. Но имелся ли другой путь? Вообще-то, сварка? Но ведь она и так значилась следующей стадией!
А у людей-лягушек была в данном деле узкая специализация. Задача Даккары Лоса состояла в сверлении дыр, а Гусипы – во вставке безрезьбовых болтов и приваривании оборудования. Как ни крути, но эта работа съедала много времени. Оборудование же состояло из двух коробов. Они и закреплялись. Первый здесь, на месте первичной "приморозки", а второй в двадцати метрах далее вдоль корпуса. Между коробами протягивались антенны абсолютно таинственного для диверсантов назначения. Слава Эрр, натяжение производилось автоматически, по мере продвижения водолазов по палубе танкера, ибо они бы, действительно, не смогли идти против потока.