– Ох, ну вы юморист, капитан Стат. Ну, юморист. Но истина выглядит не менее весело. Друзья и старшие учителя всех народов Геи – браши – обиделись на то, что наши подлые предки не выполнили договор о возвращении на родину изобретателей отходов производственного цикла реакторов. То есть, плутония. Они ведь заботились о нашей экологии и…
– О чем? – воззрился на собеседника командир ударно-разведывательной субмарины.
– О экологии, капитан, об экологии. Ох, умру от смеха! Так вот, вместо предусмотренного договора, наши бесстыжие праотцы стали штамповать атомные боеприпасы.
– Знаешь, Дор, правильно сделали. Разумеется, в случае восприятия всей этой бредятины как истины в последней инстанции.
– Но самое милое в том, что южные прохиндеи отнимают у нас и это. В смысле, даже изобретение ядерного оружия. Они считают, что изобрели его, разумеется, раньше, но только все из тех же гуманистических соображений после первого же испытания прекратили выпускать.
– А, значит, у них его нет? Так я понимаю?
– Нет! То есть, есть. Ибо после выявления факта накопления Империей атомных снарядов, они были вынуждены ответить адекватно.
– Очень интересно, Дор. Где ты начитался этого бреда?
Баритон-капитан назвал первоисточник, однако запоминать не стоило. Это являлось враньем чистой воды. Дор Пелеко не читал ничего кроме устава и инструкций по пользованию оружием. Все остальные истины он извлекал из двух "родников". При нахождении "Кенгуру" на поверхности – из радиопередач. А при теперешнем, погруженном состоянии, из коллекции квадрофонических кассет.
7. Битва за острова Слонов Людоедов
Аксельбанты, пирожные и "боевые горы"
При дворе рассказывают – понятно, шепотом и осмотрев стены на предмет видео-наблюдения – будто император Грапуприс страшно переживал по случаю отсутствия у Эйрарбии собственных "боевых гор" – "свиноматок". Чувство его были понятны. В самом деле, если ты любишь железных гусеничных исполинов с многоярусными башнями более чем родную усопшую маму, если ты ночи не спишь рассматривая эскизы намалеванные конструкторами, дабы поутру, вызвав их в срочном порядке, допытаться почему вот в сём правом углу у танка наличествует пустое пространство, при том что пару лишних зажигательных в арсенале ни коим образом не помешали бы, если ты лично – "вот сюда, прямо на этот вот столик" – требуешь приволочь звено этой самой гусеницы, дабы убедиться, что некие жалобы, каких-то мерзавцев, "о невозможности вручную сменить треки автономными силами экипажа" не имеют под собой никакой "правды жизни", то как после всего этого не без горечи вспомнить о том, что проклятые южные псевдо-человеки умеют конвейерным способом производить монстров весом в миллион и более тонн? Говорят, доходило даже до врачей.
– Нет, слава солнцам, это не сердце, Ваше Сиятельство, – вещали эскулапы. – Однако с такими волнениями, вполне можно докатиться и до сбоев сердечной мышцы. Пока что, тут просто нервы. Ну что вам право те танки? Плюнули б Вы. Ведь ваше собственное здоровьецо для нации куда важнее, чем какие-то железки, пусть и пятибашенные. Вон их сколько еженедельно шлепают, новые, новые и новые. На последнем параде я просто устал считать.
– А вы для кого считаете? – интересовался Солнцеподобный.
– Для себя, для знания, Ваше Величество.
– А, тогда ладно. А-то я уж подумал, для антиподов с юга.
– Ну что Вы, помилуй Странница, и придави Мятая!
Или вот когда поникал головушкой император вечерочком, за столом уставленным яствами, восседающий рядышком начальник тайной и явной полиции наклонялся к нему и нашептывал:
– Да плюньте Вы, Ваша Светлость, на всю эту чепуху. Ведь "свиньи" это же и не танки совсем – правильно? Ведь нормальный танк, все знают, должен кататься на гусеницах. Так что все-таки у нас самые большие. Это даже если не считать этих… Как их бишь? Ну, которые сов-секретные, и по рельсам ходят.
– Послушай, Гуррара, ты что военный? Ты ж, полицейская рожа! Куда ж ты суешься с необразованной военным знанием ряхой? – говаривал ему на это Грапуприс, и даже, рассказывают, кидался надкушенным окороком. Но много повидавший, и в рабочее время перепачканный кровью по уши, Гуррара ничуть на такое не злился, а утирался и вполне скорбно для случая возражал:
– А вот Вы, Ваша имперская пышность, Вы вот тогда возьмите и спросите какого-нибудь маршала, прав я на счет гусениц, или не очень? Да вот, хоть бы Баркапазера. Он правда, пока не маршал, так броне-генерал, но зато целый командующий ударных наступательных сил.
– Да он у нас КУНС, – кивал наследник крови. – Зато орел, форма сидит что надо. Я б его маршалом сделал, но ведь еще папашей установлено, а мной подтверждено, что маршалов – только участникам серьезных боевых действий, причем, по профилю. То бишь, его бы кинуть куда-нибудь в танковый прорыв армейского уровня. Но где ж, гражданская… в смысле, полицейская ты сволочь Гуррара, мне сейчас взять прорыв армейского уровня? Войны нету, а уж боев на суше, тем более.
– Ну, Вы, все едино, его спросите. Он хоть в боях и не обтерся, зато на ученьях танков ухандокал… ну, Великую Пирамиду не закроет, но все равно, эшелоны, эшелоны и еще эшелоны. Да и экипажей не меньше! Вот сейчас я его кликну, Ваша Солнцеизбранность. Эй, Барка! Ну-ка бреди сюда.
– Тут я, Ваше Трехсолнечное Величие! – мигом возникал у кресла броне-генерал.
– Вот скажи нам, господин КУНС, – повисал на его портупее начальник "белых касок", – могут ли танки ездить-кататься по полям-лесам без гусениц? Тут, понимаешь, Его Эрр– и Фиоль-Сиятельство грустит с такого дела.
– Никак нет, Ваша Светлоликость, ни коим образом, к сожалению, танки не умеют без гусениц скакать.
– При чем здесь скакать? – удивлялся главный "патриот". – Мы совещаемся про "кататься"…
– Заткнись, Гуррара! – цикал на него Грапуприс. – Со своими боевыми полицейскими подругами будешь кататься. – Затем он любовно щупал позолоченный генеральский аксельбант и вопрошал: – Слушай, дорогуша генерал, а ничего позолотили – крепко лежит, не осыпается. Да, умеют, однако! Но ты все ж скажи, вот бывают же танки на воздушной подушке, а?
– Та не, то ж разве танки, Ваша Вершинство? То ж пародия на танки. Мимикрия, так сказать, под нормальную бронетехнику. Они ни стрельнуть нормально ни… Вот, Вы ж помните, на учениях с Вами наблюдали одно такое экспериментальное чудо? Только, понимаешь, калибр чуть добавили, так он при выстреле что делает-то? Снаряд в одну сторону, а сам он, прямо-таки, в другую степь полетел. Даже…
– Что, правда что ли, Ваша Светлостойкость? – поворачивался к Грапупрису полицейский за подтверждением.
– Да уж было, – действительно светлел лицом император. А командующий ударных наступательных сил приободрялся и развивал натиск.
– Разве ж, на воздух установишь что-то путное. Вот…
– Как же не установишь? – дергал его за платиновый значок академии Верховный Главком. – А брашская "свиноматка"?
– Да хрен ли та "свиноматка", Ваше Солнцезвездность? Лупили мы их и на Берегу Лунного Ожерелья и под Умброфеном, и даже в океане, вместе с "корытами" буцали как хошь!
– Это вот – правильно, – снова повисал на его ремне начальник всяческой полиции, в том числе и столичной. – Это да. Жаль вот не ты сам это делал – мал был. А то бы прям сейчас стал маршалом, да ведь, Ваша Светлосияние?
– Ты, Гуррара, что теперь уже и званья военным решил раздавать? – сощурившись зыркал император. – У тебя чего, мало дел-делишек?
Он шарил рукой по столу примеряясь, какой бы салатницей, либо пирожным поувесистей, запустить в полицейского, но сияние значков броне-генерала все-таки одолевало. Он снова хватался за что-нибудь золоченое, типа значка "Десять тысяч километров на гусеницах", заставляя генерала выпячивать грудь петухом.
– Да, красиво, – говорил он вздыхая. – У меня вот такого нет.
– Так давайте срочным ука… – снова оживал "патриот".
– Я что тебе, Гуррара, танкист? – осведомлялся император. – Как я могу носить такой знак? Я ж, десять тысяч км под броней не трясся, так? Значит и…
– Ну, учитывая Ваши чрезвычайные за…
– Не, нельзя принижать награды, – убежденно вещал Грапуприс Тридцать Первый. И снова, поворачиваясь к вытянувшемуся КУНС-у, щупал очередную висюльку. – Что-то у тебя их мало, броне-генерал, – говорил он с некой досадой. – У тебя хоть один "Грапуприс" есть?
– Так точно, Ваше Величество! Вот – Ваш орден "степени бронза". За подавление бунта шаранов три цикла тому.
– А вижу. И все? Даже "серебра" нету?
– Не заслужил еще, Ваша Милость.
– Ладно, заслужишь. Так утверждаешь, что "свинья" – это не танк?
– Ну, какой же это танк, Ваша Верховность? Так и линкор какой-нибудь можно танком прозвать, а то и "рельсовый метатель"…
– Во, точно – "рельсовый метатель"! А я не мог вспомнить, – стукал себя по лбу полицейский.
– Это ж другая область, – тем временем расширял плацдарм будущий броне-маршал. – Может, мы еще плавать танки заставим? Понятно, имеются специальные машины. Но то ведь совсем легкие. Комары, а не танки, так слабосильное дополнение. Настоящий танк должен стоять на гусеницах. И все люди, до-люди и недо-люди знают, лучше наших – имперских – танков во всей Трехсолнцевой ни у кого ничего нет, да и быть не может.
– Вот, вот речь истинного военного – аж завидно, – снова возбуждался Гуррара. – Будешь, будешь ты броне-маршалом. Хоть и не моя это компетенция, но чую, своим полицейским носом чую. Предлагаю, Ваше императорское Величество, выпить за наши бронетанковые силы, самые большие и мощные на планете.
– Это наверное надо, – умиротворенно кивал Тридцать Первый Грапуприс. – Это того стоит.
8. Старые знакомые
И ведь действительно прав линейный помощник Дор Пелеко, по большому счету прав. Не по теоретическим выкладкам, а по практическим делам, понятное дело. Командиру крейсера, да еще в боевом походе, не только негоже заниматься всякими мелочами, типа недосоленных первых блюд, но еще и времени на такое совершенно же ведь нет. Вот, пожалуйста…
– "Главный" – "Слухачу"!
– Слушаю вас, "Акустический"!
– У нас шумы на азимуте сто, командир!
– А дальность? … Ага, уже вижу! Но ведь это далеко, Рюдан?
– Дело не в этом, капитан. Дело в самих характеристиках.
– И что там?
– Это та же "эскадренная пятерня", что и в прошлый раз. Точнее, пока пеленгуем только трех – два фрегат-эсминца и один "толстый угорь".
– Тот, что предположительно носитель МБУ?
– Ну да, "одуванчиков". Уверен, где-то шарят два недостающих "пальчика" – фрегат и "утюг".
– Как думаете, Рюдан, они нас засекли?
– Вообще-то, конечно, хочется верить, что нет, однако сами посудите – они выходят на наш курс уже который раз? Оно, конечно, бывает вся…
– Тем не менее, теория вероятности очень против таких вот совпадений.
– Вот именно, капитан Стат.
– И все же они прут вроде не прямо на нас. И даже, вроде бы, не на пересечение?
– Да я понимаю, командир, но все-таки…
– Туда, где мы были совсем недавно, так?
– Да.
– Мятая луна в бок и Карлик по макушке.
– Вот-вот, шторм-капитан.
– Может, у нас что-нибудь не то с шумами? После ремонта на Пике водометы дают какой-нибудь добавочный фон?
– Да нет, наши "слуховые" антенны давно бы такое засекли.
– Но мы ведь иногда задействовали эхолот и прочее.
– Эти исследования дна мы вели на солидной глубине. Почти километр от поверхности. Вряд ли…
– Да, понимаю я, Рюдан, понимаю. Ладно, сейчас на всякий случай чуток изменим курс.
– Хорошо бы.
– А вы, святой лученосец, помолились бы за нашу удачу.
– Да уж сделаю, капитан Стат. Не думайте, что я слеп и вижу только отгороженных тяжестью воды богов. Давно понимаю, что плаванье на нашем "Кенгуру" – вовсе не катание на божественной огненной колеснице Звезды-Матери.
– Это точно, представитель неба.
– "Главный" – "Слухачу"!
– Да, "Слухач"! Что там опять?… Оп-па-па! Уже вижу. Хлопни по уху Мятая! Это что, Рюдан?
– Они сбросили серию "подводных свеч". Штук наверное… Неясно пока.
– Ладно, сейчас задействуем Понча. Разберется. В общем, это примерно там, где мы были часов десять назад. Очень забавно.
– Точно ищут, шторм-капитан.
– Сомнений нет. Карлик Лезенгауп в инфракрасном и то не так виден. Пора молиться, Рикулло Эвам-Ну. Молиться за то, чтобы эти настырные псевдо-люди все-таки на нас не набрели.
9. Битва за острова Слонов Людоедов
Повод для испытаний
– Ну что ж, – сказал император Грапуприс Тридцать Первый, – у нас есть хороший повод проверить давнюю новинку.
– Что имеется ввиду, Ваше Солнцесияние? – наивно вопросил адмирал всего Флота Закрытого Моря, ибо ему были не присущи яркие озарения. А вот Главный Стратег и Верховный Главнокомандующий, похоже, с ними познакомился.
– Неужели не догадываетесь? – спросил он, победно прищурившись.
– Не успеваю за Вашей Странницей несущейся мыслью, – используя лесть в качестве защитного окраса, признался восемнадцатизвездный (по количеству флотов) адмирал Одто Падун.
– Изделие "шестьсот…"… Как его, бишь?… В общем, нашу милую гусеничную подлодку.
– Ах, вот что, – тщательно маскируя растерянность, произнес главный моряк Эйрарбии.
– Ну да, Одто, ты же сам сказал, что нужно все сделать тихо, дабы взять брашей тепленькими, прямо на месте преступления. Правильно? Вот нашими… "шестьсот сорок девять", кажется?
– Да, так точно – "шестьсот сорок девять", – сказал адмирал, ибо этот номер он помнил хорошо – имелись поводы.
– Вот ими и накроем южных прохвостов, так? А там, будет чем ткнуть их за нарушение Второго Аберанского договора. Прищучим на месте.
– Конечно, но…
– Что "но"?
– В смысле, очень правильная подсказка. Мы вот с адмиралтейством сами…
– Так ради какой луны Мятой вы там трете свои лампасные штаны? – несколько побелел Грапуприс. – У вас что, маленькие оклады? Хотите поменяться с кем-нибудь орудующим лопатой за миску лапши на Большой Досыпке?
– Нет, что Вы, Великий император. Просто штабы как-то привыкли изобретать сложности. А вот Вы своей прозорливостью сразу решили проблему. А мы хотели, как обычно гнать туда морской десант, дирижабли и даже лодки-танковозы.
– Одно другому не мешает, – кивнул успокаиваясь Грапуприс Тридцать Первый, ибо упоминание о танках всегда действовало на него положительно; тем более, о танковозах, ведь они почти как и "ползуны" сочетали в себе признаки обеих из любимых игрушек. – Однако мне кажется, что использование именно наших "шестьсот сорок девятых" позволит перехватить инициативу у обнаглевших псевдо-людей.
– Конечно, Верховный, мы внесем в план соответствующие коррективы.
– Кстати, сколько "ползунов" у нас в готовности к бою, адмирал Падун?
– Мне кажется, император…
– Вообще-то, я, вроде, распоряжался, дабы они состояли в готовности всегда. Или…
– Ну разумеется, Ваше Солнцеизбранность. Разумеется, все восемь штук…
– Почему опять "восемь"? – слабо побагровел Грапуприс. – В прошлый раз восемь, и сейчас…
– Но девятая лодка прямо-таки вот-вот. Она уже в процессе…
– Забери Мятая! Но ведь она уж никак не успеет к этим островам!
– Да, но…
– Когда еще удастся опять?! Вот всегда так, стоит кому-то перепоручить – тут же… Постоянная история. Вы мне обещали, примерно к сегодняшнему циклу, что их будет уже двенадцать на ходу, так?
– Да, Вы правы, но…
– Какие-такие "но", Падун? В кои-то веки выпала возможность накрыть брашей новым методом и…
– Восемь хватит! – выкрикнул давно вскочивший по стойке смирно восемьнадцатиздездный адмирал.
– Что? – переспросил император.
– Восемь вполне хватит, Ваше Величество. Загрузим в них чуть больше пехоты и хватит, вполне хватит.
– А если кто-то из восьми не…
– Что вы, что вы, Ваше Солнцевство! Они же пойдут под водой, там ни штормов, ничего такого. А от всяческих брашских нарушителей мы их на подходах прикроем.
– Не-не, Одто, подыгрывать мне не надо. Если ФЗМ станет прикрывать сверху, то какая уж тут секретность похода? Я хочу, чтобы все было как надо. Застать этих порождений Мятой врасплох.
– Конечно, конечно, мы же в адмиралтействе не совсем дураки. Мы их прикроем только подводными лодками.
– А сами…
– Не-не, Ваша имперская мудрость, "шестьсот сорок девятые" все же не планировались для ведения торпедных боев, так что…
– Ладно, пусть, – скривился Грапуприс. – Да, сядьте вы, адмирал, сядьте! – он несколько призадумался. – Ладно, пусть уж прикрывают. Только чтобы нормально прикрывали. Хорошо бы, если это сделают лодки Чёрного флота. Как оно?
– Но ведь лодки Чёрного – это у нас ударный кулак охотников. Он…
– А у нас сейчас чего? Всё не на грани войны?
– Да, разумеется, император.
– Вот и пусть прикроют.
– Обязательно, Верховный.
10. Происки врага
– Вот такое дело, – констатировал и без того почти всем известные истины шторм-капитан Косакри.
– Схлопнись Карликом Пустота! – ругнулся линейный помощник. – Они как-то нас чуют!
– Не шумите, Дор. Именно такое и не исключено. Вот и надо подумать, как?
– А если адмиралтейство… – предположил священнослужитель. Однако договорить ему не дали.
– Не, лученосец! Я бы сам так подумал, но как они могут знать…
– Да не орите вы, баритон-капитан! – снова поморщился командир атомохода. – Дайте, я поясню. Понимаете, служитель бога Войны, штабы дали нам весьма расплывчатое (очень подходящее словцо для океана) задание, как по привязке во времени, так и в пространстве. В адмиралтействе Серого флота не совсем в курсе, где и когда мы можем быть. А открытое море Южного Сияния достаточно велико, дабы находить нас, или хотя бы наш след, как в данном случае, так запросто. Тем более, первый раз браши прошли вблизи еще в океане Бесконечности.
– Могло быть все-таки совпадение? – проворчал Дор Пелеко.
– Да, могло быть и совпадение, – кивнул Косакри. – Однако мы тут собрались для того, чтобы обсудить другую возможность. К примеру, вот такой вопрос. Линейный механик, как думаете, наши водометы после ремонта не могут давать какой-нибудь дополнительный шум в неком хитром, непривычном диапазоне? Тише, Рюдан Одек, ваше мнение, как акустика, я ведаю.
– Нет, капитан Стат, – привстал контральто-майор Цэмерик Мокр. – Наши движки, да не прослышит об этом Мятая луна, работают на диво ровно, и как обычно тихо.
– Ну, может, еще что-нибудь, Цэмерик? Какой-нибудь лист обшивки чуть повело от минного обстрела в бухте Пика, или оттого, что мы все-таки лежали там брюхом на дне, а?
– Я сделаю проверку всего что можно, капитан Стат, не сомневайтесь.
– И не сомневаюсь, контральто-майор. Теперь вот что. Может им помочь какая-нибудь штуковина типа нашей математической машины? У вас, Бовро Матеон, соображения в таком плане имеются?
– Нет, шторм-капитан Стат, точно не имеются. Я все ж-таки специалист узкого плана. Мое дело убийственные штучки, а вся эта предшествующая делу эквилибристика сонаров – это не по мне.
– Ладно, у кого есть мысли?
– Мне кажется, капитан Стат… – поднял руку Ритс Каджело. – Да, не шумите, правда…