В главном боевом посту "Кенгуру-ныряльщика" было очень тесно – всех сковало напряжение. Дор Пелеко все еще бодрился, игрался в командира, однако операторы вокруг, да и он сам, если честно, уже передоверили свои хрупкие судьбы занявшему кресло второго штурмана Стату Косакри. Ныне, в час испытания, все как-то вспомнили об умении шторм-капитана угадывать грядущие неприятности и обращать их в везение. Если по чести, то так было не всегда, но ведь легенды рождаются от удач, им претит мелкая мстительность бумажных душонок. Самого Косакри новая передаточная шестерня в командной цепи раздражала только в первую минуту, затем он просто учел это двухсекундное запаздывание в виде функционально сложного, но для дела простого реле – баритон-капитана Пелеко. Он даже понял, что когда придет час испытаний, подавая команды всего октавой выше, шестеренку получится перепрыгнуть, заставить ее жужжать совершенно зазря. Он уже испытал ее на прочность, когда в присутствии окружающих надавил и провернул по оси в нужную сторону.
– Понч Эуда на месте? – спросил он тогда, как бы за между прочим.
– К какого солнцеворота? – все еще очень бодренько огрызнулся возвысившийся линейный помощник. – Он обвиняется в преступлении. То, что вы его когда-то временно выпустили, теперь не играет роли.
– И кто же работает на М-машине? – невинно поинтересовался Косакри.
– Его правая рука – Тото Берет, кто же еще.
– Тото чистый технарь-электрик – не математик. Срочно верните на место Понча.
– Вы уж свое откомандовали, Косакри, так что уймитесь.
– Это вы отбросьте спесь, капитан Дор. Без ММ мы не сможем воевать, соотношение сил не то. Если мы зрим сейчас только две лодки, это ни о чем не говорит. Против нас, как минимум, "топящая пятерня". Живее дайте распоряжение, сейчас не время сводить счеты. Хотите нас всех угробить? Ах да, это разумеется лучше, чем показательный суд в Эйрарбии.
И конечно вначале Дор Пелеко приобрел цвет вареного омара, даже схватился за иглометный кобур. Но это был цирк, сразу чувствовалось. Через минуту он уже командовал телепорированным откуда-то контральто-мичманом, то есть, сопрано-майором (кто теперь мог разобраться кем конкретно)? В смысле, пытался командовать.
– Машина в норме, программист? – спросил он по интеркому, так и не решив, каким званием величать подчиненного. – Контроль прошел, да?
– Сейчас уже не до повторного контроля, капитан Дор, – достаточно небрежно отозвался математик. – Пусть акустический пост пошевелится. Вот так! Хорошо. Даю картинку с расчетом понижения порога. Любуйтесь – "десять" по логарифмической шкале!
– Эуд! – взорвался баритон-капитан. – Не кичтесь образованием – не одного вас учили арифметике! Давайте только по делу!
– Понял, капитан Дор, понял. Там где-нибудь поблизости еще наличествует Стат Косакри?
– Так точно, программист! Разволновались друг за дружку, забери луна Мятая! Работайте, а то мы упустим цели.
– Командир Пелеко, – вмешался Косакри, – этих двух "брашей" следует пропустить.
– С какого солнцеворота, капитан? – нахмурился бывший линейный помощник. – До них уже всего пятьдесят. Они прут сюда не снижая скорости. Влепим им по "рыбине" прямо на встречном.
– Дор, не мечитесь. Пропустите их.
– Косакри, я сейчас верну вас под замок. Вы хотите уберечь своих любезных брашей? Вы что, правда…
– Господи Великий Эрр! Баритон-капитан, сейчас не время, да и не место, снова мусолить басни о шпионаже и вредительстве. Эвам-Ну, вы хоть скажите слово! Если мы сейчас шевельнем водометами, они нас засекут.
– Вот и давайте влепим…
– Дело не в них, Дор. Неужели непонятно, что это авангардная разведка акватории? Они просматривают путь. Давайте уточним тип "брашей".
– Программист, дайте…
– Уже пошло на экран, капитан, – опередил Понч Эуд. – Эти два "браша" – "бульки", как видите. Не особо ценно.
– Обойдитесь без комментариев, программист. Занимайтесь делом.
– Идет. Так, делаю еще понижение. Пошла обработка цикла.
– Да, но если они нас обойдут, – заворчал Пелеко, – то смогут…
– Они нас "обойдут", только если действительно не заметят, – успокоил Косакри. – Если мы не будем шевелиться, нас не засекут.
– С чего такая уверенность, шторм-капитан? Кто мешает южанам здесь, у собственных берегов, применять активную локацию.
– Тут вы правы, командир Пелеко. Но ведь, по вашему же приказу, Бовро Матеон давно держит их на мушке.
– Держит-то держит, но… Они ведь в преимуществе за счет меньшего давления. Мы отсюда, с тысячи ста, даже не сможем запустить "гвоздь". Он не выйдет из ствола. Даже торпедами и то проблема. А вот они… Что если…
– Не нервничайте, Дор. Как только…
– Это я нервничаю! – взвился баритон-капитан.
– Именно вы! – очень веско подал голос служитель бога Войны. – И нервируете окружающих. Если браши и правда долбанут первыми, все наши перепалки отправятся к Мятой.
– Вы сказали "долбанут", святой лученосец? – с наигранной улыбочкой поинтересовался Пелеко. Он явно брал себя в руки и переключал тему.
– Извиняюсь за употребление примитивных слов. Тоже, наверное, нервничаю.
– Значит, не один я.
– Значит, не один.
– Ладно, – окончательно пошел на попятную линейный помощник, – сейчас, правда, не до амбиций. Но вы учтите, Косакри, как только они врубят эхолоты и поведут ими вниз, в нашу сторону, я прикажу всплывать на максималке. А как только окажемся с ними вровень, я скомандую Оружейнику воткнуть в них по "гвоздю". В принципе, будет интересно поразить этих "булек", когда они окажутся слева и справа одновременно. Не помните, кто-нибудь делал залп боковыми "пушками-гвоздеметами" в обе стороны сразу?
– Думаю, нет, Дор. Ведь только у нас такой хитрый и широкий корпус, что "гарпунные" пушки могут стрелять в бок.
– Не, еще когда-то были Первые парусники, правильно?
– Ну, это уж дав… Вот! Азимут по носу.
– Сорок градусов, – доложился бас-мичман сидящий за оператора-поисковика. – Дальность семьдесят. Глубина двести.
– Это "мангуста", – подал голос Понч Эуд.
– Прикрывает мелкоту, да? – предположил Пелеко.
– Похоже так, Дор, – кивнул Косакри. – Главное, скорость у нее меньше. Типа, пропускает вперед. Хитрая бестия. Может, что-то заподозрила?
– Да, хороши бы мы были, если бы дали по этим "булькам", – наигранно хохотнул новоиспеченный капитан. – Матеон! – рявкнул он в микрофон. – Надо…
– "Гвоздь" может не достать по дальности, капитан. Да и не выйдет сейчас из корпуса, – отозвалась "громкая" связь. – Конечно, если подвсплывем, дам "нюхнуть" цель и "гвоздю" тоже. Сейчас готовлю две торпеды.
– Может, три?
– Хорошо, понял. Ввожу в готовность по шумам цели "три" – три "рыбы". Итого, в общем "семь", учитывая цели "один", "два".
– Принято, Оружейник.
– Капитан Стат, – проявил интерес служитель, – как думаете, что движется за ними?
– Боюсь даже предполагать, святой лученосец. Не хочется спугивать…
– Если война началась по серьезному, то это может быть десант на север, к нам в Эйрарбию, – вмешался Пелеко. – Так, нет, шторм-капитан?
– Вполне может случиться.
– Тогда надо ставить в готовность сразу пяток ядерных.
– Давайте подождем, Дор. Они не могут стоять на подготовке больше сорока минут, а мы покуда ничего не наблюдаем.
– Капитаны! Кто там из вас главком, я уже запутался? – подал голос математик. – Мне бы чуть повернуть корпус влево. А еще лучше, сделать дифферент на нос градусов хотя бы в десять.
– Мы не хотим двигаться, Эуд! – отрезал Пелеко. Его, похоже, обидел "главком" и явное издевательство над разваливающейся командной цепью. – Что случилось?
– Послушайте, тут у меня мысль, просто изумруд…
– Давай короче, Понч!
– Если использовать… излучатель… Ну, вы в курсе о чем я говорю. Сейчас мы работаем только в "пассиве", а так я смогу принимать отражение от…
– Как вы думаете, шторм-капитан? – спросил Пелеко поворачиваясь.
– Не стоит. Дайте, пожалуйста, микрофон… Я не пойму, Эуд, вы что уже разработали метод ловли отражения вашего излучения?
– Да, есть мысли, капитан Стат. Конечно, проверить на практике еще не…
– Так, контрально-мичман, сейчас не время для научных экспериментов! К тому же мы знаем, что браши каким-то образом засекают эту нашу штуковину. Трудитесь по отработанной методике. Мы предполагаем, что все эти "бульки" прикрывают нечто серьезное. Расширьте диапазон поиска. Тут может быть что угодно, вплоть до "корыта"… Да, вот именно.
Дор Пелеко воззрился на Косакри с открытым ртом.
– Та самая двухкилометровая дура, – продолжал тот, как ни в чем не бывало. – Но у вас в машине должны быть записи такого уникума, еще с той войны. Вряд ли там что-то принципиально изменилось. Всё, работайте. Акустики вам помогут. Так, теперь вы, Рюдан. Слушаете меня? Инструктаж Понча усекли? Помогите ему. Давайте, пошарьте в передней полусфере "в пассиве". Да! Именно на пару сотен км впереди. Слушайте поверхность. Нет, подвсплывать пока не будем. Мятая луна задави! У вас идеальные условия – "Ныряльщик" завис на месте. Что?! Так значит, отключите к Карлику авто-отсев! Мне вас что ли учить? Все неясности сразу в ММ на обработку. Всё, будь! Возьмите микрофон, Дор.
– Но две я все-таки поставлю на подготовку, – сказал баритон-капитан.
– Вы о "дынях", что-ли? – уточнил Косакри. – Конечно, ставьте.
Мичман-оператор сидящий спиной к линейному помощнику заулыбался. Это раздвоившееся "капитанство" с каждой минутой все более превращалось в фарс.
105. Закупорка древних кладовых
Неумолимая логика
Трезвому, рационалистическому разуму желательно все-таки знать, что как ни пыжься, как не тренируй нервные и мышечные волокна, это имеет значения только лишь внутри одного вида фауны, среди прочих десятков тысяч видов. Да и то, чаще внутри весьма небольшой ее популяции, и к тому же в весьма невеликом отрезке временной шкалы. Ни для раскинутой в обе стороны остальной прямой этой координатной оси, ни для рассредоточенной совсем уж повсюду пространственной полу-пустоты, ни для еще одной шкалы, имеющей дело с так называемым, масштабированием, то есть, подставки нуликов после запятой, в сторону атомного мизера и дальше, или же наоборот, перед нуликом, дабы хоть в бумаге приблизиться к дующемуся в пятьдесят миллионов км Гиганту, и опять же далее, ни для чего из названного, задранный нос и отточенный удар ребром ладони не играет ровным счетом никакой роли. Впрочем, как и все прочие индивидуальные занятия двуногих приматов. Потому только круглые придурки могут обижаться на Вселенную за то, что она чего-то там не додала. Ну допустим, не донесла до раскрытой перчаточной ладони спасительный трос, или же такую же руку друга-диверсанта. Рациональный, склонный к философствованию, но в силу тяжести жизни обученный серьезным делам, разум, воспринимает происходящее как должное. Нет, он не ведет себя пассивно, ибо в силу характера любит доводить и работу, и каждое действие до конца. Так он, например, умудряется заставить засечь свой поляризационный фонарик, даже сквозь отсветы прожекторов от корпуса танкера. Но когда временно и тайно приписанной к Чёрному ФЗМ "Синей сколопендре", не смотря на любые маневрирования, все-таки не удается перебороть создаваемые шестью шевелящимися крыльями потоки, когда из просвеченной водной толщи все-таки не появляется спасительная рука, ибо вообще-то лучший напарник Даккара Лос, хоть и втянут на борт, но в бессознательном состоянии, ибо обтекающая "сосальщика" соленая река, действуя абсолютно не избирательно, а вовсе бесстрастно, ограничилась при ударе о вторую танкерную рубку, в отношении Гусипы Укукара трещиной в плечевой кости и переломом пары ребер, а соотносительно Даккары – травмой черепа.
И конечно, рационалистически мыслящий Гусипа Укукар может этого не знать, как и не понимать всех сложностей, вставших из-за его теперешнего размещения перед "сколопендровскими" рулевыми. Но ведь, по мнению рассудительного разума, вполне приемлемо не знать все, даже имея перед собой прямые подсказки. Например, помещенные наверху конкретно этой рубочной башни трубообразные выросты. Однако то не просто выросты, а, предположительно, антенны. Кстати, это тоже одна из причин, почему диверсионное оборудование приварено именно поблизости, а не где-нибудь на корме супертанкера. Так вот сейчас эти антенны являются дополнительной, и весьма солидной помехой маневрированию "Сколопендры". Не хватало снести их качающимся туда-сюда по тангажу носом. Тогда вся операция лишается смысла, ибо уж после такого повреждения "сосальщик" точно всплывет досрочно. И потому…
Рационалистическому, то есть попросту умному разуму уже все ясно-понятно. К тому же он догадывается, что все не просто так, и скользящая по временной оси привязная метка уже миновала кое-какую границу, и весьма может быть, что отвлеченный покуда боевой атомоход сопровождения сейчас режет воду, возвращаясь на свое место. И потому этот жестко настроенный, но пластичный разум совершенно не паникует, когда пляшущие вверху прожектора "Сколопендры" неожиданно моргают несколько раз. Они просто прощаются и просят извинить за бессилие. Ну что ж, их можно даже поблагодарить. Наверняка в тайных инструкциях полученных малознакомым контральто-капитаном Косакри имеется пункт о уничтожении любой возможности утечки информации. Что ему стоит, например, пройти между рубками на скорости? Это не зависание на одном месте, такое с его умением выйдет запросто. И тогда дополнительный скоростной поток…
Ну что ж, рационалистическому разуму предоставляется право все решать самому. Спасибо, капитан Стат!
Итак, имеется не слишком широкий выбор возможностей. Пункты "один", "два"; допустимы также их смешивание и перестановка. То есть, отключить волшебные ботинки и отправится в путешествие к винтовой дюжине в сознании, или вначале снять маску, а уже потом отключить ботинки?
Некоторый отрезок времени на принятие решения наличествует.
106. Море и математика
Эта Трехсолнцевая Вселенная вещица управляемая. Не в полной мере, но зато, как не странно, по принципу "ты мне – я тебе". Кто бы мог додуматься? Хотя вообще-то додумались. О чем все те молитвы, к чему жертвоприношения и возведение пирамид и храмов? Не это же самое? Господи Великий Эрр, Мать Фиоль и компания, сыграйте по нашим правилам. Неважно, что у вас нет ручек-ножек и размеры ваши непредставимы нашими маленькими мозгами. Сделайте то и это согласно уговору, а мы уж тогда навсегда и всюду ваши, уж мы-то любой каприз, причем не за ваши, за свои грапуприсы.
У шторм-капитана Косакри имелся свой оригинальный бог, совершенно не жаждущий пробовать серебро и медь грапуприсов на зубок, но и он соблюдал правила. Надо было просто прочувствовать, слиться с этими правилами. И тогда уж худо, кривобоко и через пень колоду разыгрываемая доселе партия внезапно начинала сама складываться в красиво расставленную игру эйрарбакских королей – "танко-шахматы", а то и в разложенный на блестящей полировке пасьянс. Хотя бы вот так, как сейчас. И не важно, что пасьянс доступен только обученному глазу и терпеливому уху – кому что. Вот этот хочется вбирать через выпуклость цветных экранов и невидимые колебания мембран в динамиках. Тут своя, закамуфлированная музыка сфер. Естественно, ее надо долго-долго ждать, надеяться, верить и тогда…
– "Главный" "Слухачу"!
– Да, "Слухач"!
– Ловим что-то! Азимут двадцать!
– Что?
– Распознать не удается.
– Как так?
– Не идентифицируется.
– "Главный" "Счетчику"! Понч, что у вас по двадцати?
– Сигнал устойчивый, хотя присутствует подавление в противофазе. Винты. Дистанция триста – триста пятьдесят.
– Километров?
– Естественно.
– Ваши предположения?
– Причем здесь я, капитан Пелеко? ММ пока не может провести опознавание.
– Ладно, ждем. Все равно это еще не в зоне поражения. Как думаете, Косакри, это "что-то" зацепит зону?
– Направление, вроде бы, по касательной. Скорость, как видим, всего двадцать в час. Значит…
– ГБП! Ловите картиночку. Идентификация по отраженному фону с коэффициентов понижения в пределах тысячи.
– Опять математика, Понч Эуд?
– Куда ж без нее, баритон-капитан. Без нее, как без рук.
– Помолчите, Эуд!
– Что это, Карлик забери, за… Но ведь бред просто, капитан Косакри. Не может быть?
– Зато теперь точно знаем, что даже если мы не шевельнем пальцем, то все едино будет в зоне поражения.
– А если в последний момент сманеври…
– Какой тут маневр, Дор? Прикиньте массу этой штуковины, даже если она из пенопласта. Да на двадцать км в час. Ну-ка. Протухший Карлик раздери!
– Да ну, не может быть. Шторм-капитан, наша М-машина барахлит. Кто поверит, что "корыто" целых восемь километров длины?
– А кто сказал, что это "корыто", а?
– Но ведь… Стойте, стойте, капитан Стат. Можно я сам озаглавлю?
– Валяйте, господин линейный помощник.
– Это… это… "Остров"? Хлопни меня Мятая! Это "Плавучий Остров" брашей! Плавающая столица Южной Республики! Мамочка моя Фиоль!
107. Закупорка древних кладовых
Неопределенность по многим пунктам
Мир Трехсолцевой во многом держится на неясностях, недоговоренностях и загадках. То что выскакивает из контроля вашего опытного зрения размывается, и тогда запросто получается трактовать это и так и эдак. Есть правда такая штука как косвенные признаки, по коим вроде получается проверить истину. Но и данное мнение базируется на излишней убежденности в однозначности, однополярности и одновариантности мира. А он многогранен и отсюда, из настоящего, ветвится в обе стороны, как в будущее, так и в прошлое. Самое интересное, весьма сходное ветвление идет из любой точки. То есть в той прошлой, когда "Синяя сколопендра" под давлением обстоятельств отвалила прочь, и ушла вниз, в спасительную глубину, тамошняя метка времени тоже дала побеги. И в нейронной сети серого вещества так же, само собой. Но не о нем сейчас речь, хотя и тут чувствуется сходство. Теперь в ту точку можно пройти разными дорогами, и встретить по пути подтверждения в чем-то отличные, а в чем-то похожие друг на друга, как мех вроде бы истребленного, но иногда все же встречающегося на рынке, зверя меразодонта, который в разном освещении, а иногда и в сходном, приобретает абсолютно несхожие оттенки, как будто бы пристреленный зверюга все еще живет, все еще борется за жизнь, и продолжает, на зло всему и вся, маскироваться и уходить от настырных погонщиков. Ну, вот также и тут.
А на счет косвенных доказательств… Ходят слухи, что островная гряда Многих Дымов в море Тучности, что вблизи экватора, но к счастью не на эйрарбакской стороне Геи, вымерла вовсе не от проведенной брашами химической атаки на чрезмерно плодовитых аборигенов, а после того, как всю гряду на долгие месяцы окружило огромное пятно нефти. Вымерла не только береговая фауна с флорой, но так же и вся рыба, а соответственно…