* * *
Для земных радаров "Малый бакен" был невидимкой. Разведывательный корабль тассилийцев можно было засечь только в открытом космосе, и то при наличии правильно выстроенной ловушки из трех военных крейсеров. Он не был снабжен громоздкими нейтринными ускорителями, и скорость разведчика была весьма ограничена. Чтобы на собственной тяге покрыть расстояние от Земли до Марса, ему требовалось почти четыре недели пути, тогда как тяжелый крейсер мог преодолеть это же расстояние за полтора часа. Зато любой крейсер уступал разведчику в маневренности. Легкое оружие, способность в нужную минуту совершить экстренное торможение и полностью сменить курс делали корабль просто незаменимым шпионом.
Первоначально построенный как космическая яхта для развлечений молодежи, он был переделан в боевую единицу только около года назад, и это был всего лишь второй военный полет "Малого бакена".
В задачи разведчика входило радиозондирование коротковолновых земных станций, небольшая, несложная операция по выбросу зондов в акваторию Тихого океана, а также захват нескольких солдат противника для проведения биологических и психологических тестов. Пленных капитан Эл предполагал взять на обратной стороне Луны в зоне тюремного комплекса. Но на Луну "Малый бакен" так и не опустился. Просто отпала необходимость.
Посадка на Землю не была предусмотрена программой и действительно была совершена в результате небольшой аварии. Материал для экспериментов появился случайно, но более чем устраивал капитана. На такую удачу он и рассчитывать не мог: четыре женщины и мужчина из прошлого столетия.
Все на маленьком корабле было подчинено двум безумным правилам: "Комфорт команды обеспечивает ее боевой дух" и "Нежность, любовь, интерес и покой ведут к правильному сосредоточению на главном".
На корабле было очень много живых цветов. Каждая четвертая стена в каюте, баре или рубке - живой ковер. Но клетки с мелкими домашними животными, которые являлись обязательными спутниками в путешествиях тассилийцев, теперь пустовали. Клетки специально продемонстрировали пленникам. Капитан Эл объявил, что в случае несоблюдения двух уже приведенных уставных правил любой из пленников может быть переведен из каюты в подобную клетку.
В пустых клетках, переоборудованных под тюрьму, не было ничего приятного: ни цветов, ни музыки, ни мониторов, только самое необходимое: кровать, унитаз, зеркало и педаль для вызова охраны. Конечно, капитан Эл запугивал своих гостей, тассилийцам несвойственна была даже самая малая толика жестокости, им проще было убить своего врага, чем мучить его ожиданием смерти, проще вообще лишить обеда, чем накормить недоброкачественной стряпней.
На корабле постоянно звучала негромкая музыка, постоянно поддерживался приятный букет запахов и повсюду сияли сверхточные молекулярные зеркала. После подземной Москвы с ее черными зеркалами в первые несколько дней женщины будто очумели от обилия собственных отражений.
Зеркала были способны показать отражение как нынешнее, так и то, что было накануне в течение шести часов. Отражения будущего градуировались от минуты до часа и, как правило, имели неважное качество. Над каждым зеркалом висел небольшой хронометр: при помощи небольшого колесика можно было устанавливать свое личное время и выставлять собственный зодиакальный код.
Сутки на разведчике отсчитывали по новому марсианскому календарю, и жизнь шла, медлительная и размеренная.
При помощи специального аппарата выучив государственный язык тассилийцев, Филипп Костелюк много времени проводил в своей каюте, попеременно слушая радиостанции Земли и Марса. Сопоставляя все, что предлагала его вниманию полярная пропаганда двух враждующих народов, он постепенно склонялся к измене Родине.
Спасти человечество можно было, только изменив его интересам. Лучше деловой мир с тассилийцами, чем власть Всемирного Банка.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Утром все - и пленники, и члены экипажа - собирались в общей столовой. Конечно, каждый мог прекрасно позавтракать у себя в каюте, но черный купол над головой, идеально ровный белый пол, плавающие над ним черные тонкие столики, прозрачные теплые кресла в сочетании с фантастическим букетом запахов и музыкальных аккордов, соответствующих вкусовым ощущениям, просто околдовали женщин.
Купол был наполовину стеклянным, открывающим глубь космоса, наполовину электронным - специальное устройство преломляло и изменяло свет и яркость обозримых звезд, меняя их окраску в зависимости от удаленности и спектра. Так что распахнутая над головой Вселенная отражала твои представления о ней и твое настроение на данную минуту. Она зачаровывала и настраивала на философский лад.
Перемещаясь в своих креслах, можно было брать пищу с любого из столов, а можно было опуститься пониже и носком туфли коснуться белого ковра на полу. От такого прикосновения по телу пробегала сладостная электрическая дрожь.
- Не злоупотребляйте вибрационным покрытием, - подруливая к креслу Филиппа, предупредила Инк. Она сделала большой глоток из своего бокала и кокетливо улыбнулась. - Если будете злоупотреблять покрытием, ночью вам будет просто нечем заняться!
- По ночам я обычно читаю книги, - неожиданно для себя признался Филипп. - Я надеюсь, это не повредит чтению?
Он опять дотронулся носком ботинка до пола, отчего опять от пяток до макушки по телу прокатилась быстрая горячая дрожь. После этого он вопросительно взглянул на Инк.
- Понимаю, понимаю… - вздохнула дочь капитана; сквозь ее черный плотный мундир непонятным образом просвечивала розовая округлая плоть. Филипп смутился и с трудом заставил себя не отвести глаза. - Вам прискучили женщины? - Инк вопросительно посмотрела на него. - Хотите следующую ночь провести со мной? Наша мораль против многоженства, но мы также и против моногамии. Поверьте, Филипп, все однородное однообразно. Эта аксиома Эрвина Каина не требует пояснений!
Отчетливо Филипп Костелюк услышал, как где-то сбоку быстро прошелестело кресло, наверное, оно прошло по касательной к стене, и тут же хрустнуло яблоко.
- Боюсь, моим женам это не понравится, - зал он, пытаясь припомнить, взяла ли на этот раз Ариса облитератор с собой в столовую или все-таки оставила в каюте. - Вы сами понимаете, у нас другая мораль! Вы сами сказали. Кстати, ваш отец, наверное, также не одобрил бы…
Вместе с креслом он сделал медленный оборот на триста шестьдесят градусов и неожиданно наткнулся на быстрый кивок Земфиры. У Арисы не было с собой облитератора, но в ее руке уже блестел нож, и она быстро вертела его в пальцах с тем же выражением лица, с которым Милада грызла уже второе яблоко.
- Отцу, я думаю, это понравится! - сказала Инк. - А что касается ваших жен, так давайте не будем их дискредитировать. Любовь вдвоем - это же панически скучно. Если вы будете изменять вместе с ними, это же не будет изменой? - Взгляд дочери капитана опять сделался вопросительным, в ее глазах возник даже какой-то небольшой научный интерес. - Скажите, Филипп, а Ахан - как он вообще относится к любовным забавам?
Вместо Филиппа ответила Земфира, сделав большой бросок на своем кресле, она оказалась между ним и дочерью капитана и заявила:
- Ахан не разрешает пить вина, но Ахан повелевает иметь много женщин. - На секундочку она задумалась, припоминая цитату, не припомнила и сказала: - А насчет того, чтобы женщины все одновременно были в одной постели, в учении, по-моему, ничего не сказано!
Звездный купол, наверное, как-то реагировал на эмоции людей. После этих слов купол немного затуманился и порозовел, а звезды все до единой перешли в красный спектр и чуть запульсировали.
От следующего звука Филипп Костелюк захотел спрятаться. Он непроизвольно вместе с креслом откатился к стене и закрыл глаза.
Капитан Эл и все члены его команды просто разрывались от смеха. И их добрый веселый смех белыми молниями отражался во вселенском своде.
* * *
В тот же день после обеда Филипп Костелюк был приглашен в центральную рубку, где капитан Эл довольно подробно рассказал ему обо всем. Он заставил пленника сесть в штурманское кресло и показал, что нужно делать в том случае, если откажет электроника и придется перейти на ручное управление.
Технология управления космическим кораблем была доведена до такого совершенства, что окажись за штурвалом космического шпиона пятилетний ребенок, все равно бы справился.
- Простите, капитан, но я не понял! - познакомившись со всем, сказал-Филипп. - Я пленник или гость на этом корабле?
- Пленник!
В отличие от столовой, центральная рубка "Малого бакена" была небольшим шарообразным отсеком, две трети пространства которого занимали счетчики и экраны. Капитан Эл висел рядом с Филиппом в воздухе в совершенно прозрачном кресле и с удовольствием раскачивался, курсируя то на полметра вверх, в сторону переборки, сквозь которую была видна только одна яркая звезда - ориентир полета, то обратно на полметра вниз, к полу. Пол был разделен на полупрозрачные зеленые квадраты. Присмотревшись, за толстым стеклом, хоть и с трудом, можно было различить женские каюты, расположенные как раз на один ярус ниже. В руке капитан Эл держал маленькую золотую чашечку, из которой иногда с удовольствием прихлебывал.
- Пленник! - повторил он охотно. - Одной из задач нашего полета был захват нескольких пленников для последующих медицинских и психологических тестов! - Он сделал еще один маленький глоточек. - Впрочем, не исключены и переговоры, если, конечно, после тестов вы останетесь живы.
- Но тогда я уже совсем ничего не понимаю! - почти возмутился Филипп Костелюк. - Коли уж я пленник, то зачем же показывать мне системы управления кораблем? Это же не логично! - Он испытующе смотрел на этого красивого человека в черном мундире. - Это предательство?
- Напротив, напротив. - У капитана было какое-то веселое, немного меланхолическое расположение духа, его зеленые глаза то часто мигали, то вдруг замирали, неподвижные, как у змеи. - Поверьте, Филипп Аристархович, вы не можете причинить нам никакого вреда, - объяснил он. - Пока на борту есть я или кто-то еще из членов экипажа, мы из любого места корабля можем взять у вас управление. Это так же просто, как наблюдать за вашими женами. - Носком черного сапога он указал в пол. - Но вот если мы погибнем, а вы останетесь, тогда совсем другое дело, ведь вполне логично, чтобы вы взяли управление на себя и сохранили корабль.
- А если я сохраню его для землян? - не в силах принять инопланетную логику, настаивал Филипп Костелюк.
- Это самый наилучший вариант. - Капитан Эл оттолкнулся носочками сапог от пола и легко взмыл к куполообразному потолку, так что белая звезда осветила его зеленый затылок. - В таком случае земляне разберут аппарат, - продолжал он, глядя на Филиппа сверху вниз, - а разобрав, они узнают кое-что новое. Но это новое будет, как бы это сказать на вашем родном языке, не парно. Во многих случаях практическое применение без теории невозможно. Оно будет не парно и не сможет работать. А как сказал ваш же земной философ Эрвин Каин: "Что может быть более перспективно в дипломатии, чем восстановление технологической пары!" Вы поняли, что я имею в виду?
- Нет, не понял! - честно признался Филипп. - А вы знаете Эрвина Каина?
- Нет, увы! Не знаю… - Капитан Эл моментально стал каким-то задумчивым. - Не знаю совсем, я его только цитирую! Мы все восхищаемся мудростью этого землянина! - Голос капитана стал чуть порезче, а кресло опять скользнуло вниз к Филиппу. - Эрвина Каина перевели, как я знаю, на языки одиннадцати Галактик, а вы, земляне, записали его в уголовные преступники!.. Впрочем… - Капитан Эл опять оттолкнулся от пола и медленно поплыл к потолку. - Еще пятьсот лет назад и наша цивилизация называла философов такого масштаба уголовными преступниками! Называла… Ловила… И убивала!
"Не понимаю! - мысленно, но так громко, чтобы его мысль была услышана, произнес Филипп Костелюк, - Не понимаю!"
- Хорошо, не понимаете и не нужно, - сказал капитан. - Посмотрите сюда. - Он указал, куда смотреть. - Посмотрите вот на этот небольшой синий экран. Здесь отражена вся огневая мощь нашего корабля… При помощи вот этих восьми разноцветных кнопок осуществляется управление… А рядом тренажер. Прежде чем что-то совершить или даже подумать о том, что хотите что-то совершить, вы можете вхолостую полностью проиграть любое действие, любую мысль. Если хотите, любое чувство.
- Только технические параметры? - спросил Филипп, осторожно прикоснувшись к палке штурвала, похожей на выгнутый руль очень дорогого велосипеда.
- Любую ситуацию. Например, если вам не разрешает Ахан и вы не хотите контакта с моей дочерью, бы можете проиграть здесь всю ситуацию! Машина мгновенно взвесит все за и против, и вы сможете убедиться, что не правы.
Положив руки на узкий навигационный штурвал, Филипп уставился на большой вогнутый экран монитора. При каждом нажатии на штурвал картинка звездного движения, оставаясь прежней, обрастала сотнями определяющих рамочек, И уже при минимальном навыке можно было разобраться, куда корабль пойдет через определенное время. Время отмечалось отдельным счетчиком слева. В окошечке быстро менялись черные цифры.
Филипп не стал проигрывать возможную любовную сцену, он уже решил для себя, что или все будет по-настоящему, или ничего не будет вообще. Фантазии электронных рамочек его просто раздражали.
ЛЮБОВЬ ВТРОЕМ
Искаженный иллюминатором синий диск Земли немного расползался, принимая откровенно четырехугольную форму. Филиппу было грустно. Лежа в своей каюте, откинувшись на высокие мягкие подушки, он прищуривался. Родная планета походила на голубой конверт с приклеенной серебряной монетой в левом углу.
Он, наверное, задремал, когда в каюте мелодично прозвенел вызов.
- Филипп, это Земфира. Мы ждем тебя в бассейне на седьмом ярусе.
- Кто это мы? - сонно удивился Филипп.
- Инк выпросила у своего отца сто тысяч киловатт-часов, это хороший объем. Но хватит только на нас троих. Другим женам, я думаю, лучше пока ничего не говорить. Инк уже включает аппаратуру. Поторопись!
"За меня все решили… - накинув халат и шлепая босыми ногами по ковру, лениво соображал Филипп. - Зачем нам столько энергии? Разве для любви втроем нужно столько энергии? - Ленивой рукой он надавил кнопку лифта и моментально оказался на седьмом ярусе. - Какая аппаратура? Большая простыня… Хороший ковер… Тепловой шлем… Кушанья… Какие тысячи киловатт?!"
Сверху был совершенно круглый плоский потолок, наполненный матовым свечением, и в этом свете Филипп Костелюк ясно увидел два изгибающихся обнаженных женских тела. У одной женщины волосы черные - вороново крыло, у другой зеленоватые.
- Филипп!.. Филипп!.. - слагаясь друг с другом и эхом отражаясь от стен, зазвенели два женских голоса. - Филипп… Иди к нам, Филипп!..
Он потянул завязки халата и вдохнул всей грудью полный озона грозовой холодный воздух. Колени его немного дрожали.
Бассейн, подобно столовой, напоминал прозрачную чашу, но, в отличие от столовой, чаша эта была правильно повернута и наполнена легкой, абсолютно прозрачной водой. Скинув халат и погрузившись в бассейн, он ощутил себя плавающим между звездами. Это, конечно, была иллюзия. Звезды, хоть и были совершенно настоящими и при касаниях даже слегка покалывали тело, на самом деле находились от его кожи довольно далеко, каждая в нескольких сотнях световых лет.
- Погоди! - сказала Инк, уклонившись от поцелуя. - Я должна тебе объяснить…
- Может, без объяснений как-нибудь? - Филипп был уже сильно возбужден всеми этими легкими покалываниями. - Что я, маленький?
Дочь капитана перевернулась в воде и, оттолкнувшись, оказалась у самого края чаши, будто на расстоянии в несколько миллионов световых лет от него. Земфира покачивалась на прозрачной волне еще дальше, где-то вообще за пределом.
- Если я не объясню, ты испугаешься, - сказала Инк, и стены опять умножили эхом ее голос. -
У землян совсем не развито искусство любви. Вы испытываете вожделение только к нескольким частям тела, в лучшем случае ваши чувства усиливает какая-нибудь куцая мыслишка о партнере. Вас возбуждают руки, - она вынула из воды руку и показала, - ноги, - над водою возникла ее стройная белая нога, - губы… - Филиппу показалось, что девушка поцеловала его сквозь пространства. - Глаза! - Прямо перед собой он увидел ее глаза и действительно испугался - глаз оказалось сразу восемь, и все они были разного цвета. - Волосы…
Волосы обеих женщин, как большие птицы, спорхнули с их голов и мягкими волнами охватили Филиппа. Ему стало страшно и одновременно с тем очень щекотно.
- Нужно привыкнуть испытывать вожделение, - продолжала Инк. - А затем и все возрастающую радость, и страсть к самым разным частям тела своего партнера или нескольких партнеров, испытывать вожделение к мыслям партнера, испытывать вожделение к любым предметам и средам, окружающим твоего партнера!
Вода вокруг Филиппа медленно загустевала и розовела. Вода сравняла свою температуру с температурой тела Филиппа, и вдруг он осознал, что это вовсе не вода окружает его всего, а абсолютное прикосновение двух вожделенных женских тел. Свободной была только голова. Он чуть не закричал от ужаса, но все-таки сдержался. Он подумал о том, как вернется в свою каюту, как возьмет свой старенький шершавый коврик, как, расстелив на, полу, встанет на него голыми коленями и обратится к Ахану.
- Зеркальность тела, прозрачность тела, лепка из живого тела… - уже непонятно откуда звенел голос дочери капитана. - В любовную игру можно включить любое количество игроков. Вопрос лишь в объеме затрачиваемой энергии…