БОЕВОЙ ГАРЕМ В ПЯТОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ
По приказу Измаила Кински был поднят полк внутренней охраны города. Здание лаборатории оцепили тройным кольцом. Но, рассмотрев получше этих вооруженных людей, Филипп с облегчением вздохнул. Полк состоял из жалких инвалидов. И то, что они были вооружены до зубов, особенно дела не меняло.
Темпоральный вихрь на месте стартовавшей машины времени не успел еще рассеяться, как белая спираль возникла опять. Изабелла возвращалась почти в ту же минуту, из которой стартовала.
Вероятно, за окнами лаборатории велась постоянная слежка. Темпоральный вихрь еще не успел сформироваться, а в оцеплении уже произошло какое-то движение. Раздались приказы. Залязгали неприятно затворы.
"Что происходит?" - спросил в голове Филиппа женский голос, и это был уже голос Земфиры.
В том же самом зеркальце, где только что отражались глаза Изабеллы, Филипп увидел напряженные глаза своей первой жены. Земфира быстро расстегивала ремни.
"Филипп, где ты находишься? - спросила она. - Что вообще происходит? Мы чуть не погибли, ожидая тебя на Марсе! Скажи, это уродливое существо в белом парике называет себя твоей новой женой, может ли это быть правдой? Я не верю, у тебя всегда был превосходный вкус!"
"По здешним меркам Изабелла красавица, - смутился Филипп. - Кроме того, только она могла доставить вас сюда. Она сейчас - мои руки и мои ноги".
Немного отстранившись, он увидел, как из машины времени вслед за Земфирой вышли по очереди Ариса и Инк. Обнаженные тела женщин покрывала изморозь, и обе они тряслись от холода.
"Почему вы все голые?" - спросил он, но ответа не последовало.
В оцеплении опять раздавались приказы, и пришлось отвлечься. Инвалиды, одетые в военную форму, выглядели браво, по-боевому. Начищенные сапоги, начищенные ручки кресел-каталок, облегченные пневматические костыли, позволяющие сделать рывок через обстреливаемое пространство даже в тяжелом бронежилете, искусственные руки с встроенными револьверами, глаза-бинокли, и у каждого глухого в ухе мощный передатчик, все время транслирующий боевой марш.
"Дом, где вы находитесь, окружен! - мысленно сказал Филипп, таким образом, чтобы его услышали все четыре женщины сразу. - Готовится атака".
"Это и в окно видно! - недовольным тоном отозвалась Земфира. - Что нам делать теперь?"
Женщины быстро одевались. Филипп захотел согреть хотя бы мысленно своих любимых преданных жен, но не стал тратить на это время. Следовало теперь же что-то придумать. Нужен был план. Он бегло осмотрел местность вокруг.
Заранее приготовив оружие, Изабелла, конечно, не подумала, что понадобится куча женского белья и верхнего платья. Если ее шерстяной джемпер был на Инк в обтяжку, а Земфире все-таки удалось застегнуть на себе и юбку и кофточку, то Ариса только разрывала маленькие вещи. В конечном счете в шкафу, откуда взяли оружие, нашелся приличный мужской комбинезон.
"Что мы должны делать? - взвешивая в руке новенький облитератор, спросила Ариса. - Мы готовы!"
Обследовав все пространство вокруг лаборатории, Филипп наконец составил план дальнейших действий. Шансов на успех было немного. Но шансы эти все-таки оставались.
"Земфира, слушай меня внимательно, - сказал он, обращаясь к своей старшей жене. - Окно, через которое вы можете выйти, находится с другой стороны. С фасада его не видно. Ты, Изабелла и Ариса выходите из дома через это окно. Идите к забору. Там щель. Если вас не заметили, вы оказываетесь на улице. Возьмите веревку, привяжитесь друг к другу, а та из вас, что пойдет первой, пусть возьмет палку. Сверху на одежду наденьте лабораторные спецовки. Вы будете изображать связку слепых женщин-ученых. Инк останется в лаборатории и, когда будет сделана попытка штурма, должна продержаться как можно дольше!"
"Я готова! - раздался в голове Филиппа голос тассилийки. - Я справлюсь! Я думаю, мне удастся продержаться. А потом… - Она вздохнула. - Потом, если успею, я попробую на машине времени вернуться назад, на Марс! - И добавила с горечью: - Если мне удастся вернуться в нужное мгновение перед взрывом, я смогу разделить судьбу своего народа!"
По приказу Филиппа три женщины выбрались из здания лаборатории. Как раз подкатил к остановке трамвай. Инвалиды все еще готовились к штурму. Двери трамвая со звоном распахнулись, и женщины оказались внутри его.
В эту минуту Инк опускала по всему дому противопосевные металлические ставни. После чего тассилийка погасила лампы.
Большая лабораторная комната, освещенная лишь тоненькими белыми потоками света, врывающимися в щели, показалась Филиппу ужасным склепом. Снаружи опять послышались приказы. Заскрипели инвалидные кресла, защелкали пневматические костыли.
Прищелкнув языком, Инк вогнала обойму в автомат. Рядом с ней на столике лежал облитератор, а у стены стояли два десантных карабина типа "ПН".
Трамвай двигался очень медленно, он не проделал еще и половины пути до дворца, когда начался штурм лаборатории. Ненадолго выпустив из поля зрения трех своих жен, изображающих слепых, Филипп с болью в сердце следил за четвертой.
В глубине лаборатории можно было различить большой стеклянный сосуд, оплетенный проводами и датчиками. Там в биологическом растворе вот уже три месяца созревало семя Филиппа. Для совмещения клеток Изабелла сама отщипнула кусочек кожи от его носа. Филипп тяжело вздохнул, когда разрывная пуля, пробив металлический ставень, угодила прямо в большой стеклянный сосуд. Вероятно, ему не суждено было иметь потомства.
После шквала свинца последовала атака. Инвалиды не церемонились, они начали штурм с прямого лучевого удара в дверь.
Мгновенно лабораторию охватило пламя. Зашипели, разбрызгивая пену, автоматические огнетушители. Слетевшая с петель дверь дымилась. Нападающие облепили окна и, орудуя длинными крюками, пытались отогнуть железные жалюзи. Одновременно с тем начался прорыв по центру. Часть стены лаборатории рухнула вместе с дверью, и образовался рваный полукруглый проход.
В образовавшуюся брешь хорошо было видно, как идут на смерть инвалиды. Как разлетаются в куски их скособоченные тела, закованные в тугую военную форму, как летят на землю очки и палки, как заваливаются и падают модернизированные кресла-каталки.
Шаг за шагом Инк отступала к машине времени. Автомат в ее руках бешено подпрыгивал. Обжигая пальцы, женщина выдергивала использованную обойму и тут же ударом ладони вгоняла на ее место новую. Тассилийка умела драться.
Первая атака захлебнулась в собственной крови.
В это время трамвай уже причалил к конечной остановке, и три женщины, имитирующие слепых, гуськом направились через площадь.
План Филиппа состоял в том, что, пока идет бой, никому и в голову не придет искать его жен в другом конце города. Женщины должны были проникнуть во дворец, воспользовавшись лифтом для прислуги. Пока все складывалось, но если нападающие увидят, что в лаборатории осталась только одна тассилийка, конечно же все внимание будет брошено на дворец.
"Все зависит только от тебя! - сказал Филипп, обращаясь к Инк. - Все зависит от того, сколько тебе удастся продержаться. Ты должна продержаться еще как минимум пять минут".
"Я продержусь!" - совершенно спокойно отозвалась Инк.
Инвалиды опять шли в атаку. Они вопили, как от зубной боли, и усиленный динамиками этот отвратительный вой наполнил сердце Филиппа противным холодом.
"Держись! - прошептал он мысленно. - Держись, девочка моя! Прости меня!"
Последняя раскаленная обойма выпала на пол лаборатории. Отшвырнув автомат, Инк взялась за об- литератор, она не стала ждать, когда нападающие опять подберутся к пролому в стене. Задыхаясь в дыму, легла на пол на самом пороге и, не отнимая пальца от кнопки, жгла без разбору все вокруг дома. Когда заряд облитератора иссяк, женщина схватила карабин и направилась к машине времени.
"Я ухожу! - раздалось в голове Филиппа. - Прощай, землянин. Я была тебе верной женой!"
Но Инк так и не удалось разделить судьбу своего народа. Ей не хватило какой-то секунды. Филипп проследил в общем хаосе личный приказ Измаила Кински:
- Хватит! Вы разучились воевать! Приказываю уничтожить лабораторию прямым бомбовым ударом!
Потом в голове Филиппа будто прогремел далекий взрыв.
* * *
Он закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что три женщины, на ходу сбрасывая с себя веревки, бегут к нему через длинный зеленый зал.
"Не надо!" - мысленно крикнул Филипп.
Но Земфира, уже ухватив двумя руками тряпичную фигуру, легко сорвала ее с кресла. И голова Филиппа оказалась висящей на непристойно обнаженных прозрачных трубках.
Его первая жена Земфира остановилась, в задумчивости. Взгляд женщины стал немного осоловелым, и она, чего с нею никогда раньше не случалось, стала грызть ногти.
Земфира была настолько поражена, что какое-то время просто не могла сдвинуться с места.
- Где его тело? - наконец спросила она, обращаясь к Изабелле.
- Его тело в морозильной камере рядом с суперсуггестером, - быстро проговорила Изабелла. - Нам нужно пройти через черный ход и отнести его туда. Но, - она вопросительно посмотрела на Земфиру, - кто-то должен остаться здесь. Иначе нас настигнут раньше, чем мы успеем вернуть ему тело.
Улыбка Арисы поразила Филиппа: кривая веселая улыбка убийцы.
- Идите, - сказала она, поднимая с пола тряпичную куклу, разбирая ее на отдельные части и натягивая их на себя, как одежду. - Идите! Я прикрою вас! Я сяду в это кресло в этом костюме и буду убивать каждого, кто войдет в двери.
Когда рука женщины сорвала матерчатые покровы, Филипп ощутил себя обнаженным. Никогда в жизни еще он не испытывал подобного острого стыда. Даже страх смерти оказался погребенным под жуткой обнаженностью стеклянных сосудов и трубок.
- Будет чуточку больно, - предупредила Изабелла, осторожно вытаскивая трубки из головы Филиппа. - Будет больно, а потом ты на некоторое время отключишься.
Женские пальцы надавили, брызнула на щеки густая теплая жидкость. Зеленый зал поплыл перед глазами правителя мира, последнее, что он видел, это как в растворившиеся двери вкатилось кресло Жа.
Облитератор поднялся в твердой руке Арисы, и Жа отбросило назад к стене. Из его длинного носа хлестала кровь.
Пули подоспевшей дворцовой охраны сносили головы статуй в нишах и опрокидывали тарелки-курительницы, но все это осталось уже вне зоны его внимания. Филипп Костелюк, отключенный от питательного раствора, ненадолго погрузился в небытие.
РОКОВАЯ ПУЛЯ
Над его головой опять был потолок суггестера. Открыв глаза, Филипп хотел почесать шею и не смог. Он не смог даже изменить положения головы. Он только захрипел, пытаясь позвать какую-нибудь из своих жен. Он все еще испытывал острый стыд.
Над ним возникло сосредоточенное лицо Изабеллы.
- Подожди немножко! - попросила она.
В спешке его новая жена потеряла парик, и розовая, наголо обритая голова женщины смешно наморщивалась.
- Что происходит?
- Мы уже достали твое тело, - отозвалась Изабелла. - Я уже присоединила к нему голову. Но для полной реанимации нужно еще несколько минут.
Отдаленно громыхнул взрыв. Филипп прислушался. Во дворце все еще продолжалась стрельба. Стучали автоматы, шипел облитератор.
- Что это?
Филипп Костелюк Попробовал мысленно прощупать дворец, но испытал такой острый приступ головной боли, что не довел проверку до конца.
- Охрана пытается прорваться сюда, - объяснила Изабелла. - Но мы в самом помещении суперсуггестера. На своем пути мы закрывали все двери.
- Где Земфира?
- Она в холодильной камере монтирует хрономобиль.
- Хрономобиль? - удивился Филипп.
- Все как ты велел. Я уже давно принесла из лаборатории все необходимое; Куда мы отправимся?
Быстрые движения ее рук, их прикосновения к шее немного успокаивали Филиппа. Стыд почти прошел. Он понял, что опять обрел свою телесную оболочку.
- А где Ариса? - спросил он.
Изабелла ответила не сразу.
- Она, наверное, погибла, - сказала женщина, - оставшись прикрывать нас, она не оставила себе ни одного шанса.
Больше не было сказано ни слова. Наверное, охрана взрывала заблокированные двери. Взрывы звучали все ближе.
Но осязание возвращалось. Головокружение, тошнота, боль в мышцах… С трудом, опираясь на свою жену, Филипп сел на столе. Он был совершенно голый, но вид в зеркале собственного нагого тела просто восхитил его.
- Ничего! Нормально смотрюсь! - не удержался он. - Только похудел.
- Потерпи еще немножко! - сказала Изабелла и водрузила на его голову золотой венец. - Процесс еще не окончен, все должно пройти в точности наоборот, иначе потом будут неприятности со здоровьем.
Слизывая с губ капельки собственной крови, а они теперь были нормального соленого вкуса, Филипп Костелюк вошел в узкий холодильный шкаф. Прислонившись к противоположной стене, стояла Земфира. Она держала в руке пульт управления машиной.
- Куда отправляемся? - спросила она сухо.
В эту минуту рухнула входная дверь. Все помещение суперсуггестера и холодильную камеру заволокло едким дымом. За дымом блестели каски дворцовой охраны.
- Изабелла! - крикнул Филипп. - Скорее сюда!
Но Изабелла не смогла войти в машину. Пуля попала ей в спину. В клубах дыма Филипп в последний раз увидел лицо своей жены, она даже ничего не успела сказать. Только обеими руками снаружи сомкнула дверцы холодильной камеры.
- Старт! - скомандовал Филипп.
Пуля пробила толстый металлический лист и отрикошетила от стены. Земфира прикусила губу, она никак не могла справиться с рукояткой настройки. Следующая пуля выбила прибор из дрожащих рук женщины.
Рукоятка настройки сбилась, и машина просто рухнула в прошлое. Полетела, сверкая, вниз, как серебряная монета, брошенная с небоскреба.
* * *
Шальная пуля сыграла с беглецами злую шутку. Пространственный модуль, вставленный в самодельный агрегат, был поврежден.
Падение было неестественно быстрым и мучительным. Через несколько минут личного времени проскочив назад две тысячи семьсот сорок семь лет шесть месяцев и восемь дней, машина остановилась. Земфира лежала на полу без сознания. Филипп сидел рядом со своей теперь единственной женой и долго не мог пошевелиться. У него было ощущение, будто тело протащили привязанным за веревку по ледяной пустыне.
Машина стояла точно посредине большой жилой комнаты. Пошатываясь и хватаясь за стены, Филипп вышел и осмотрелся. Шторы открыты, на улице ночь. Судя по отрывному календарю, висящему на стене, они оказались в 2153 году. И мало того, изуродованный хрономобиль выбросил Филиппа и Земфиру в самом центре русской столицы.
За окнами опять была подземная Москва. Судя по мебели и обстановке, хозяева квартиры принадлежали к среднему классу. Наверное, какие-нибудь инженеры. Теперь они скорее всего на работе.
В шкафу Филипп нашел и белье, и костюм соответствующего размера, а из маленького, плохо запертого сейфа достал паспорт. Вместо фотографии в паспорте был черный пахучий квадратик, по которому очень трудно было сыдентифицировать владельца.
- Не так плохо, как могло бы быть, - вытирая с лица холодный пот, сказала Земфира. Она все еще не могла подняться на ноги. Присела на диване, облокотилась, вытянула вперед свои длинные красивые ноги. - Не лучшее место для приземления, - сказала она. - Но могло оказаться много хуже…
- Например?
Сунув паспорт в карман пиджака, Филипп повернулся к своей жене.
- Ну, например, в открытом космосе, - устало вздохнула Земфира. - Или в переходе вражеского военного корабля… Город все-таки… Спрячемся как-нибудь… Как-нибудь выберемся отсюда…
- Выберемся! - вдруг закричал, не в силах сдерживаться, Филипп. - Ты говоришь - выберемся? - Он был в ярости. - Ты сказала, что я должен был принять их предложение? Тех носатых посланцев из прекрасного будущего? Ты ведь это мне говорила? - Он прихватил Земфиру за горло. - Ты пришла из прошлого и сказала мне, что я должен!.. Должен отправиться с ними?..
Земфира и не пыталась вырваться. Лицо ее побелело, но ей все же удалось проговорить сквозь зубы:
- Я сказала тебе только то, что должна была сказать. Все предначертано, каждый твой шаг! И не моя вина, что шагов этих так много!
Часть четвертая
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ
ЯНВАРЬ 2153 ГОДА. ЛУННАЯ ТЮРЬМА
Его арестовали прямо на улице уже через час после возвращения в Москву. Патруль опознал Филиппа по фотографии на щите. Филипп Костелюк легко бы избавился от двух вооруженных мордоворотов, но как раз в ту минуту, когда на него надевали наручники, вспыхнуло солнце и наступил день. Ослепленный и оглушенный, с дикой головной болью, он уже ничего не мог сделать.
Филипп ослеп и, когда за спиной захлопнулась тяжелая металлическая дверь, определил это только по звуку. Его провели по коридору, силой усадили в кресло, и мужской голос потребовал:
- Мы должны тебя сыдентифицировать, парень! Сунь-ка сюда пальцы правой руки.
Головная боль постепенно проходила, зрение возвращалось, и Филипп мысленно уже нащупывал человека, сидящего напротив него. Все-таки он еще обладал некоторым могуществом. ЛИБ в его голове был в полном порядке. Нужно только настроиться, подчинить себе волю полицейского, и он спокойно сможет выйти из тюрьмы.
- Эй, не балуй! Не балуй, парень!.. - забеспокоился этот человек. - Ты эти свои фокусы брось!..
- Все будет нормально, - сказал Филипп. - Это не больно совсем. Это приятно!..
В эту минуту кто-то подступил сзади, и сильный удар по затылку лишил Филиппа сознания.
Очнулся он сидящим на том же стуле. Ничего не переменилось, только ко лбу будто с силой прижимали кусок льда.