Когда дошли до базы, я спустился в землянку, скинул с себя всё и просто рухнул от усталости. Под утро меня разбудил Борис, и я отстоял свою вахту в охранении. С рассветом начали просыпаться и товарищи по оружию.
– Саня, заводи грузовик, поехали к оврагу – выгребем самое ценное, – обратился я к Сашке.
– Леха, ты давай завтраком занимайся, мы втроем съездим, – ответил мне Димка.
Мужики уехали, а я заступил в наряд по кухне. Через час вернулся грузовик, который вполз в небольшой подъем с пробуксовкой и надрывом – полный кузовок. Сели завтракать. Только разлили чай, как на периметре бахнула Димкина растяжка.
– База в ружье! Борис, остаешься здесь, Док справа, Кац слева от меня, дистанция двадцать метров. Идем медленно к восточной части периметра.
Мы разбежались по местам и начали спускаться. Через сто метров Димка подал сигнал остановиться и начал осматривать в оптику периметр.
– Пока чисто, идем дальше, – скомандовал Димка.
– Это Кац, тут коза.
– Это Первый, не понял, повтори.
– Тут коза, говорю, лежит, осколками посекло.
– Док, держи позицию, я к Кацу.
– Принял.
Димка исчез из видимости и ушел в сторону Сашки. Через пару минут услышал сообщение:
– Док, подтягивайся к нам.
Тревога оказалась ложной, растяжку сорвала дикая коза, мы оттащили ее к базе и вместо завтрака занялись разделкой и подготовкой мяса на сушку.
– Вялиться можно, вон, в сарайчике повесить, – сказал Сашка, – а вот это сейчас пожарим, всё равно уже обед.
Пока сложили нарезанные вдоль волокон куски мариноваться в бидон, накрыли пленкой и придавили парой булыжников. Пожарили мясо и с удовольствием пообедали свежениной. Затем в сарае растянули леску и подвесили замаринованные куски.
– Ну вот, будет что с собой в рейд взять на подкрепиться, – довольно сказал Сашка.
– Ладно, кулинары, пойдем грузовик рассортируем, – сказал в ответ Димка.
Борис накидал в КАМАЗ, конечно, много всякого, вот основной список: несколько коробок хозяйственного мыла, два рулона портяночной ткани, трехпалые зимние перчатки, больше десятка костюмов Л-1, противогазы с фильтрами, валенки, фуфайки, ватные штаны, шапки-ушанки, какие-то стиральные порошки, нательное белье летнее и зимнее, четыре канистры этилового спирта, респираторы "лепесток". Почти всё было в резиновых мешках. Самих мешков куча, и несколько приборов КДГ-1 и КРБ-1.
– Да, неплохо прибарахлились, можно зимовать, – сказал Сашка, закидывая в сарай последнюю вязанку фуфаек.
– Ну, поехали оружие вывезем, да почахнем над златом, – сказал Димка.
С десяти натовцев и из техники получилось собрать неплохую кучу оружия, боекомплекта и снаряги плюс восемь АКМ, магазины и полтора цинка. Рассортировали все трофеи по базе, приготовили четыре эмки с боекомплектом по шесть магазинов и восемь гранат, и пару пистолетов для схрона, который запланировали сделать в районе Полка.
Оставшийся световой день Димка нас гонял по лесу: тренировались перемещению в двойках, рассредоточивались при попадании в засаду – в общем, Димка учил уму-разуму. Забегались мы к вечеру не хило, у меня всё еще с кашлем никотин выходил. Сигареты, конечно, были, но я сознательно не курил – по дыхалке я отставал от всех существенно, даже Борис, который имел массу почти в сто килограмм, мог дать мне фору. Так что как ни банально звучит – курение вредит вашему здоровью.
Начало темнеть, и мы решили перед ужином устроить баню. Процесс был уже отлажен, и когда камни прокалились и дрова прогорели, по двое помылись. Все-таки чистое и сухое белье очень поднимает настроение. Мы поужинали, снова мясом, правда с картошкой, и я решил перевооружиться – взял себе один из акаэмов, достал из сарая свою разгрузку, набил подсумки магазинами и гранатами, кинул в сухарку еще сотню патронов и пару гранат. А Сашке понравилась М4, но на всякий случай он тоже взял себе АКМ и боекомплект, сложил в землянке.
– Какие планы на завтра? – спросил я у Димки.
– Ну как – какие? Оружия у нас хватает, но патронов всегда будет мало, надо наведаться на склады, что к югу от города. Нужны патроны, взрывчатка, мины, гранатометы. В общем, есть чем заняться. Собирайте рейдовые рюкзаки, то есть чтоб не промокнуть, не замерзнуть и в засаде пустым желудком не урчать.
– Ясно, ну тогда дежурство по графику, в шесть утра подъем, и выходим, – сказал я.
Сашка пошел прикрыть ветками грузовик, а мы с Борисом решили прогуляться до ветру.
Я уже натягивал штаны, когда услышал в рацию:
– Все к грузовику! Радио работает! – орал Сашка, которого было слышно и без средств связи.
Мы сломя голову побежали к грузовику.
"…поэтому я обращаюсь ко всем соотечественникам: вооружайтесь, устраивайте саботажи и диверсии, не дайте этим так называемым миротворцам ограбить нашу страну и обречь наших детей на рабство. Боритесь!!! Лучше умереть свободным, чем жить в рабстве на своей же земле… они пришли граб… объединяйтесь и борите… тожайте предателей…"
Прервавшись, радио зашипело.
– Заглушили, наверное, – сказал я.
– Наверное, – согласился Сашка. – Я так просто попробовать включил радио, а тут, оказывается, кто-то вещает.
– Интересно, кто это был и откуда передача, – задумался Борис.
– Это уже не важно, важно то, что мы не одни, – ответил Димка.
Воодушевленные услышанным, пошли спать. Я долго не мог уснуть, в голове всё время крутилось: "Лучше умереть свободным, чем жить в рабстве на своей же земле".
Я незаметно для себя уснул, сквозь сон ощущал какую-то вибрацию или толчки, но не обратил на них внимания.
Двадцать первое октября
Тихий океан, 600 миль южнее Алеутских островов, 6:00
АПЛ "Днепр" проекта 941, класс "Акула", вооружение – двадцать ракет Р39, дальность поражения – восемь тысяч километров. В центральном посту "тихого убийцы городов" было больше офицеров, чем в обычную вахту. Кто-то следил за приборами, кто-то отдавал команды, кто-то команды дублировал. Командир лодки – капитан первого ранга Самойлов – повернулся к начальнику службы РТС:
– Доложите по связи.
– Удалось выйти на связь только с Высоцким – командиром экипажа АПЛ "Кутузов" 955 проекта, следующий сеанс связи с ними через полчаса. Всё. Кроме перехвата переговоров группировки НАТО, больше ничего. Связи со штабом так и нет, с десятого октября.
– Товарищи офицеры, не занятые вахтой, всем пройти в кают-компанию, – приказал Самойлов.
Около двадцати офицеров собралось в кают-компании. Старпом, сидевший справа от капитана, поиграл желваками на скулах, встал и обратился к присутствующим:
– Товарищи офицеры, доложу обстановку. Связи со штабом флота нет уже десять суток. Однако десятого октября получена шифрограмма следующего содержания, если кратко: "Экипажам, находящимся на боевом дежурстве, вернуться в места постоянного базирования", – за подписью министра обороны. Из радиоперехватов нам известно, что в Россию введен миротворческий контингент НАТО, также известно, что некоторые российские войсковые части и соединения не подчинились приказу перейти под управление командующего миротворческим контингентом. Иными словами, товарищи офицеры, началась оккупация нашей Родины под непонятным предлогом борьбы с беспорядками, терроризмом и защитой ядерных объектов. Товарищ командир, доклад закончил.
Самойлов смял в руках пилотку и, окинув всех взглядом, сказал:
– Товарищи, честь офицера и данная мной присяга Отечеству не позволяет выполнить распоряжение, указанное в шифрограмме, тем более зная, что наша Родина на данный момент оккупирована врагом. Я беру на себя ответственность по выполнению боевой задачи, поставленной перед нашим экипажем для подобной ситуации. Есть возражения?
Командир еще раз посмотрел каждому из присутствующих в глаза и увидел в них поддержку и страх – страх того, что ждет впереди.
– Начальник РТС, передать по всем каналам связи о наших действиях. Сообщите на "Кутузов".
– Есть.
– Добро, тогда все по местам.
Через несколько минут по всем отсекам пронеслось по громкой связи: "Экипаж, боевая тревога!!!"
Этот же день
Центральный пост наблюдения противоракетной обороны США
На экранах мониторов перед операторами как на ладони виден весь мир. Внезапно в Тихом океане, сначала в одном месте, потом в другом, начинают вспыхивать и уходить в космос точки, с небольшим интервалом. Одна, вторая, четвертая, десятая, двадцать шестая… Старший офицер дежурной смены с полными паники глазами запросил связь с президентом…
Сорок ракет, по десять боевых частей в каждой, и каждая боевая часть мощностью сто килотонн, устремились к своим целям. Страны НАТО ответили ударом на удар, несмотря на присутствие собственных солдат на территории нашей страны. Удары наносились в основном с кораблей и подводных лодок крылатыми ракетами, выборочно и точно – по крупным промышленным и научным центрам, по плотинам ГРЭС. На Дальнем Востоке основные удары пришлись на Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Владивосток и Камчатку. Очень многие страны в этот момент припомнили взаимные претензии друг к другу… Обменялись ударами Иран и Израиль, сцепились Япония и Китай, Пакистан и Индия, вспыхнул новой войной Корейский полуостров. Калифорния и Техас объявили о своей независимости, а в Европе столкновения мусульман с полицией переросли в большой исламский бунт. Большинство крупных городов на планете превратились в руины. Многое произошло в этот день, но охарактеризовать можно всё одной фразой – они подожгли планету.
Двадцать первое октября
База партизан
Мне снилась какая-то муть. Спал беспокойно, и только я провалился в спокойный сон, как в землянку вбежал Борис, дежуривший в это время.
– Мужики, подъем, вы должны это видеть, – взволнованным голосом почти выкрикнул он.
Мы выбрались из землянки и спустились к поляне, где сквозь редкий лес увидели ночное небо. А на небе… освещающий ярко-красным цветом несколько колец облаков вокруг себя, поднимался клокочущий гриб. Мы явно ощущали вибрацию под ногами. Мне показалось, что на несколько секунд у меня остановилось сердце, всё внутри сжалось от ужаса. Нарастал шум и поднимался ветер.
– Все в землянку! Нехер там смотреть! – услышал я крик Димки.
Мы забежали в укрытие, и через несколько минут над нами пронеслось несколько мощных порывов ветра в сопровождении раскатов грохота. Мы услышали, как наверху что-то перекатывалось, трещало и рвалось. Примерно минуту длился шум, и потом всё стихло.
– М-да, вот и приехали, – сказал Сашка.
– Ну, на расстояние километров пятисот это пока единственный гриб, других не видно, – констатировал Борис. – Всё зависит от мощности и типа заряда. Пойдем, посмотрим, куда он вытягивается.
Мы вышли на поверхность, опять спустились к поляне, сквозь деревья было видно, как постепенно гриб уходит на юго-восток.
– Вот опять не повезло япошкам, всё к ним сейчас пойдет, – сказал Санек.
– В первую очередь, судя по всему, не повезло Владивостоку и окрестностям, а нас спасли сопки, побережье всё "грязное" будет, – вставил Димка.
– Ну, и что теперь? – как бы сам себя спросил я.
– А теперь всё по-другому будет, вообще всё. Здравствуй, мля, средневековье. А пойду я на хребет поднимусь, смотрите, вон на севере свечение, – сказал Димка. – Борис, а ты, наверное, приготовь комплекты каждому, и для дачников наших.
– Хорошо, – согласился Борис и пошел в сарай.
– Пойдем, Сашка, чего-нибудь на завтрак сварганим, чувствую, денек будет тот еще, – сказал я и толкнул Сашку в плечо.
На куриных кубиках заварили лапши с тушенкой, поставили воду на чай. Борис копошился в сарайчике и через полчаса выволок два набитых резиновых мешка.
– Это на дачи отвезем, – сказал он.
– А нам? – спросил я.
– А вам – идите мерить противогазы и химкостюмы.
Мы подобрали себе по размерам защитное снаряжение, уложили по паре фильтров про запас. Однако, рейдовый рюкзак получается увесистый!
– Завтрак остынет, садитесь уже, – сказал Санек.
– Борис, ты бы фон померил, может, нам и есть уже нельзя это, – сказал спускающийся к нам Димка.
– Уже. Четверть миллирентген, жить можно, позже еще померяю, если будет спадать, то можно относительно расслабиться. Я ни разу не видел взрывов ЯО, но судя по расстоянию, времени, за которое до нас докатилась волна и прочим факторам, это, наверное, была крылатка примерно в тридцать килотонн. В условиях приморского рельефа это терпимо.
– Хотелось бы надеяться, – ответил Димка. – На севере красное зарево тоже есть, где-то далеко.
– Интересно, что это вообще, и кто это жахнул? Может, китайцы? – вслух подумал я, садясь за стол.
– Может, а может, это и ответка от американцев. Что-то вспомнился анекдот с фразой: "Кто бросил валенок на пульт?" Надо бы языка нам добыть для информации.
– И где мы его добудем? – поинтересовался Санек.
– На федералке засаду устроим, какую-нибудь машину остановим, покумекать надо, – ответил Димка.
– Ну, тут кумекай не кумекай, тяжеловато будет. Просчитать надо всё сто раз, да и РПГ парочку не помешало б.
– РПГ не обещаю, но есть у меня кое-что, – сказал я и направился в землянку, где лежала моя "мурка" и причиндалы к ней.
Вернулся я с коробкой медных болванок в форме катушки. Выложив несколько на стол, сказал:
– Пуля "Блондо", мне их на заказ выточили пару лет назад.
– Леха, ты маньяк, я давно говорил, – сказал Санек, беря в руки одну из пуль. – Я как-то читал, что во время Второй мировой французы этими пулями движки на технике "кололи", колонны фашистов расстреливали.
– Отлично! – сказал Димка. – А снарядить есть чем?
– Обижаешь, мы с Сашкой всё это барахло в первый день заварухи сюда вытащили.
– Тогда делай самокруты с этими пулями, проверяем снаряжение и выезжаем. Думаю, доедем на машине в район Полка, оттуда пешком. Борис, подгоняй КАМАЗ, заправим с бочки. И пустую бочку в кузов, да и всю тару свободную надо бы собрать и топливом разжиться.
Борис ушел к КАМАЗу, а я достал весы, порох, гильзы, УПСку и закрутку и принялся колдовать с патронами. Навеску пороха сделал 2,3 грамма. Сурово, конечно, ну ничего, перетерплю. Снарядил полтора десятка, дослал один патрон и выстрелил в березу, стоящую недалеко. Да, "Гринписа" на меня нет – навылет не прошло, но выемка образовалась глубокая, сантиметров десять примерно. Подошел Димка, поковырял отверстие ножом, так и не достал до пули.
– Покатит, – вынес он свой вердикт.
– Плечо бы пережило, – ответил я, заворачивая "мурку" в чехол и прикрепляя к рюкзаку.
– Ничего, потерпишь, – похлопывая меня по спине, ответил Димка.
Мужики управились с заправкой, мы еще раз проверили снаряжение и боекомплект.
– Ну что, в путь? Все готовы? – спросил Димка.
– Все, – ответил я за всех.
– Док, Кац, в кузов, и поехали.
До Полка добрались без приключений. Выгрузились и прокрались к заброшенным домам, стоявшим метрах в двадцати от трассы.
– Док, давай на чердак этого дома, оттуда стрелять удобней будет, я в соседний дом. Второй и Кац, в кювет на ту сторону дороги, работаете только по команде, до этого сидеть тихо.
Мы разбежались по позициям. Забравшись на чердак, я осмотрелся: в нескольких местах был сорван и проломлен шифер. Нашел удобную позицию, скинул рюкзак и приготовил гладкоствол. Зарядил, в патронташ на прикладе сунул еще шесть пулевых и отложил ружье в сторону. Рядом положил АКМ, выложив две спарки магазинов перед собой. Еще раз осмотрелся – лежать удобно. Но если начнут работать в ответку, из меня сделают решето. Решил поискать, чем укрепиться. Печная труба наполовину разрушенная, она еле держалась на остатках кровли. Пнул ее несколько раз.
– Это Первый. Док, ты там что буянишь?
– Да бруствер себе оборудовать небольшой решил, а то нашпигуют меня тут сквозь шифер.
– Давай уже шустрее и тишину обеспечь, пара минут тебе на обжить позицию.
– Понял.
Я быстро перекатил куски трубы на свою позицию. Получилось, что я расположился в середине чердака, и со стороны улицы меня практически не видно в зияющие дыры крыши. В моем секторе было метров двадцать дороги – нормально, если что – спрыгну вниз и буду палить из-за угла дома.
– Это Док. Я на позиции, готов.
– Это Первый. Принял. Всем наблюдать, огонь только по моей команде.
Наблюдение наше затянулось примерно на час, и только спустя это время на трассе показались три бронетранспортера и два грузовика, они на большой скорости пронеслись в сторону города.
– Это Кац, мы вроде этот грузовик на ЗКП видели, что скажешь, Док?
– Вроде похож, они что, свою связь с ЗКП, что ли, сняли?
– Это Первый. Тишина в эфире!
Еще через полчаса послышался шум приближающихся машин.
– Это Второй. Вижу "Хаммер" и грузовик.
– Это Первый. Принял. Приготовились, я снимаю водителя с "Хаммера"; Док, работай по грузовику; Кац и Второй, работаете только по команде.
– Принял.
– Понял.
Когда водитель "Хаммера" клюнул носом вперед и машина остановилась, чуть было не слетев в кювет, ехавший сзади грузовик притормозил, тем самым дав мне время прицелиться под капот.
– Док, работай.
Я выстрелил два раза в район двигателя, третий раз в дверь, предположительно по водителю. Появившееся марево над нагретым стволом не давало хорошо прицелиться, и я выпустил куда-то по кабине оставшиеся два патрона. Откинул "мурку" и схватился за АКМ. Из кузова начали высыпаться бойцы – один, второй, четвертый, восьмой… "Твою ж мать, где же вас хоронить-то", – подумал я, отстреливая по два-три патрона по целям. Несколько натовцев успели сигануть в кювет, остальные спрятались за машиной и открыли беспорядочную стрельбу. Я заметил, как в ткани кунга изнутри кто-то ножом сделал дыру и высунул ствол пулемета. Я перекатился, схватил "мурку" и быстро дослал пять патронов. Пулемет уже гулко ухал по первому этажу дома, когда я прокрался к соседней дыре в кровле и выстрелил пять раз подряд в район вспыхивающего пламегасителя. Бросил ружье, перебежал на прежнюю позицию и уже оттуда увидел безвольно висевший пулемет стволом верх.
– Кац, Второй, зачищайте кювет и поднимайтесь к машинам. Док, спускайся и помогай, я прикрываю, – услышал я в рации.
Я схватил АКМ, "мурку" за спину, спустился и начал потихоньку обходить дом. Получалось, что я выхожу в тыл машинам. Прокрался в кювет и, чуть приподнявшись на дорогой, увидел троих бойцов, укрывшихся под грузовиком, которые уже активно обстреливали мою позицию на чердаке. Хорошо прицелившись, я выпустил несколько коротких очередей по противнику, стараясь попасть по ногам. Со стороны кювета, где были Сашка и Борис, услышал несколько длинных очередей. Я присел и, меняя магазин, заорал:
– Do not move, stop shooting!
Раздались еще пара выстрелов, и я услышал:
– Please do not shoot!
– On the ground with hands behind head, – ответил я, так же продолжая орать.
– Please do not shoot, – повторил стонущий голос.