– Рвем целку через две минуты. "Старая Прыгалка" солирует – Игорь усмехнулся, взглянув на вытянутые рожи капитанов. – Сами увидите. После маневра бить каждому по своей цели.
– Но через шесть минут они будут в абордажной зоне! – Дублер на "Косатке" аж взвыл.
– Терпение. Курт, отсчет. – Игорь повернулся к помощнику. – Через сорок секунд отключить поле отражения. Дать полный заряд на главный калибр. Два бота забить кассетным термопластом, задать курс на отметки 2 и 5 соответственно, расчетное время…
Крейсеры противника были в четырех минутах хода от слипшихся в один комок кораблей, прикрытых полем отражения, когда сквозь тонкую пленку этого поля прорвался один из корветов Каперов, и мощный щит распался. Каперы снова оказались прикрыты только своими не очень мощными полями. Канониры крейсеров еще не успели ничего сообразить, когда сумасшедший корвет, похожий на кузнечика, ошарашил мощнейшим залпом флагманский крейсер, и тот, мгновенно разлетелся на огромные куски, которые не преминули врезаться в корпуса шедших плотным ордером соседей. Вслед за этой выходкой, наглый "кузнечик" выстрелил пару абордажных ботов, и, прикрывшись полем отражения, скрылся за тушей единственного крейсера Каперов.
Едва очухавшиеся канониры неприятеля, в ярости, расколошматили несчастные абордажные боты, и начали палить по уже хромающим на обе ноги защитникам. На летящие в их сторону "осколки" ботов, никто не обратил внимания. А зря. Кассеты с термопластом врезались в неприятеля, производя действие шрапнели. Два крейсера, резко замедлив ход, "запарИли", разбрасывая вокруг себя многочисленные облачка замерзающего газа. Крейсер Каперов скинул поле и открыл беглый огонь по обреченным кораблям.
Оставшиеся три крейсера побитые осколками собственного флагмана, и задетые термопластовыми кассетами, парили меньше, но в результате маневров каперов, оказались вне зоны абордажа, и почти не огрызались в ответ на укусы защитников базы. Через тридцать секунд, вспыхнул один из оставшихся крейсеров, а еще через секунду, второй крейсер величественно развалился на части, окружив себя ореолом быстро замерзающих трупов.
– Абордаж! – Игорь защелкнул байонет шлема. – Курт, остаешься за старшего. "Косатке" следить за ботами неприятеля. Их абордажа дублерам не выдержать!
Корветы кружили вокруг оставшегося крейсера неприятеля, выбрасывая одну абордажную группу за другой. Через полчаса крейсер был взят, что называется "на шпагу". Капитан крейсера сдался, остальных, озверевшие от боя каперы, перерезали. Надо отдать должное экипажу корабля. Ни один член команды, за исключением капитана, не сдался без боя.
Покалеченная тройка корветов, прикрываемая флагманским крейсером, еле причалила к орбитальной базе, где их ожидала немереная толпа людей, следившая за боем, проходившем в опасной близости от них. Люди собирались приветствовать доблестного адмирала, дона Мигеля Фуэнтес-и-Вальдеса. Каково же было удивление персонала базы, когда по аппарели "Косатки", первым, спустился никому не известный офицер в заляпанном кровью экзоскафандре, несущий под мышкой шлем, а следом за ним, люди в таких же "разукрашенных" одеждах, вынесли пьяного в дугу адмирала, который даже не проснулся во время боя. Следом за этими "ангелами ада", вывалилась ошарашенная, полупьяная толпа, некоторое время назад называвшаяся экипажем флагманского крейсера. Экипажи корветов же, наскоро отмыв и почистив скафандры, даже не высунулись из своих изрешеченных кораблей, и просто завалились спать.
Только на следующий день, что называется "придя в меридиан", экипажи подсчитали убытки, и начали рвать на себе пушнину. Особенно старались Хилый, Лука и Авел. Четыре корабля уступавшие по мощности и вооружению противнику, одержали победу над восемью крейсерами, но какой ценой! Четыре расстрелянные консервные банки лишившиеся, в общей сложности восьмидесяти процентов вооружения, и шестидесяти процентов мощности, ничем не напоминали тех красавцев, что вышли две недели назад из доков орбитальной крепости Мелларны. Игорю было все равно. Он продолжал спать, и, кажется, не намеревался просыпаться раньше чем через сутки. Его абордажной команде пришлось тяжелее остальных. Группа Трезвого Казака прорвалась внутрь крейсера, в паре отсеков от абордажных блоков. Его команда из двадцати человек, буквально прогрызалась сквозь строй абордажников крейсера. До капитанской каюты добралось только пятеро. На абордажниках Игоря, как и на нем самом, не было ни единого светлого пятнышка. Создавалось впечатление, что их выкупали в красной краске.
За этой пятеркой, возглавленной Ксенгом и Игорем, на следующий день закрепилось прозвище "Красные кхмеры". Ксенг и Игорь задали офицеру, руководившему во время боя "Косаткой", нехилую трепку, когда узнали, что это прозвище им присвоил именно этот историк-любитель.
На следующий день, похмельный адмирал, ставший основным объектом острот всей базы, поднял флаг на одном из корветов, прицепил на буксир покалеченные корабли, и резво слинял в сторону Мелларны.
ГЛАВА 9. С корабля на бал.
– Я не терпел самоуправства в своем флоте на Новой Кастилии, и тем более не потерплю какого-то выскочку в этой эскадре. – Дон Мигель разорялся уже не первый час, и неплохо охрип. Но сдаваться не собирался. Игорь слушал эту заевшую пластинку, тоже не первый час, и поэтому, только тихо вздохнул. – Кто дал тебе право распоряжаться моим кораблем?! А? Ты, варвар, мразь, быдло!
Зря адмирал не сдержал свой язык. На лице Игоря не дрогнул ни один мускул, только пудовый кулак дворянина и боевого офицера Русской Империи, неуловимо свистнул, и впечатался в переносицу адмирала. Тот закатил глаза и беззвучно осел на богатый ковер своей роскошно отделанной каюты.
– Достал алкаш. – Игорь поднял дона Мигеля за шиворот и, швырнув на огромную кровать, уселся в кресло, дожидаясь пока Его превосходительство соблаговолит открыть глазки. Через полчаса адмирал очнулся, и, застонав, скатился с кровати обратно на ковер. – О, проснулся! Ты, родной, что-то недопонял. Это уже не твоя эскадра. Это моя эскадра. На, читай.
Игорь протянул бывшему адмиралу листок распечатки, в котором маленькими черными буковками по белой поверхности было напечатано уведомление об отказе в продлении контракта заключенного между Синдикатом Скорпиона и адмиралом доном Мигелем Фуэнтес-и-Вальдесом. Надо заметить, что эту распечатку сделал сам Игорь, рассчитывая на определенную реакцию со стороны адмирала. И тот оправдал его ожидания. Дон Мигель прочел уведомление три раза, икнул, и взорвался. В тот же момент в каюту ворвались Курт и помощник адмирала. На их глазах адмирал выхватил палаш и ринулся на Игоря. Теперь дело осталось за малым. Игорь до половины вытащил эсток из ножен, и засветил навершием меча в лоб дону Мигелю. Бывший адмирал вторично осел на пол.
– В реанимокамеру его. – Игорь прекрасно представлявший чем заканчивается такой удар для схлопотавшего, вложил меч в ножны и только после этого оглянулся на вошедших.
Тем же вечером, и Курт и помощник адмирала, на сходе команд рассказывали, как адмирал кинулся на Игоря вооруженный палашом, и что Игорь, имея возможность зарубить нападавшего, всего лишь оглушил его, и отправил в реанимокамеру.
Игорь не любил подобные приемчики с провокациями. Но удержать в узде расхристанную вольницу пиратов прикрывающихся каперскими патентами, иным способом было невозможно. Успокаивало его только одно: на руках этого дона Мигеля было столько крови, что не грех и избавиться от него.
На Мелларну корабли вернулись через неделю, благо не задерживали тихоходные транспорты. В порту их уже встречал представитель Синдиката и пресловутый рем Стоун, которому так и не удалось переговорить с Игорем, когда тот только появился в Мелларне. К удивлению экипажей эскадры, помимо этих двух человек, посадочные площадки окружили практически все имеющиеся в наличии у Синдиката силы безопасности. Особенно внушительное охранение было выставлено у площадок, на которые приземлилась боевая тройка дона Мигеля. А представитель Синдиката и рем Стоун околачивались у посадочной площадки "Старой Прыгалки".
– Блин, кажется, я не сильно ошибся, сварганив послание дону Мигелю от Синдиката! – удивленно хмыкнул Игорь, рассматривая диспозицию с опускающейся на синтобетон площадки, аппарели.
– Мне, почему-то, тоже так кажется. – Стоявший за спиной Трезвого Казака, Курт, вытянулся по стойке "смирно".
Аппарель коснулась синтобетона, и к ней тут же устремились "скорпы", окруженные десятком охранников.
– Рем Ингор, добрый день. – Стоун шагнул вперед, протягивая для пожатия руку. – Разрешите представить вам, вашего куратора.
Давешний представитель Синдиката державшийся на полшага позади Стоуна, также шагнул вперед.
– Будем знакомы, рем Ингор, мое имя – Элоизиус Ихайа. Я представляю интересы Синдиката, и, в случае достижения между нами согласия по некоторым вопросам, буду курировать ваше подразделение.
– Рад знакомству с вами, рем Элоизиус. – Игорь окинул изучающим взглядом худощавого собеседника. – Я впервые слышу, чтобы экипаж корабля называли подразделением, к тому же, не знаю, чем могу быть вам полезен. – Игорь пожал плечами, и тут же перескочил на другую тему. – Не подскажете, по какому поводу, здесь собралось такое количество встречающих?
– Считайте это почетным эскортом. – Холодно улыбнулся Ихайа. Игорь вопросительно взглянул на Стоуна, но тот лишь пожал плечами, как бы поясняя, мол, я человек маленький. Сказали собрать оперсостав, я собрал, а остальное, не моего ума дело.
– Хорошо еще, не почетным караулом. – Дернул губой Курт, и шагнул следом за своим капитаном. Правда, перед этим он кивнул команде столпившейся у выхода из корабля, и аппарель сразу пошла вверх, наглухо отделяя команду "Старой Прыгалки" от внешнего мира Мелларна. Вообще, после боя и перевалочной базы, Игорю почти не приходилось подключать свой авторитет, для решения мелких проблем внутри экипажа. С этой задачей идеально справлялся его старший помощник Курт, чье влияние в команде, заставляло отступать даже ярых сторонников Авела или Ксенга.
– Идемте, господа. – Ихайа махнул рукой в сторону зависшего у края посадочной площадки, топтера, и тот басовито гудя, подлетел к ним. – Прошу, располагайтесь. Мы летим в офис Синдиката для переговоров, надеюсь, это не займет много времени.
Топтер приземлился на ту же платформу, на которую, четыре недели назад, привезли Игоря из-за стены города. Только теперь, его сопровождало десять человек, а не два, как в прошлый раз. Стоун и Курт остались на этаже, а Игорь, вместе с Ихайей, пронесся на сотню уровней вверх, и оказался в приемной заместителя начальника отдела оперативного контроля. По-крайней мере, эта должность значилась на медной табличке прикрученной к дверям кабинета. Ихайа открыл дверь и сделал приглашающий жест, последовав которому, Игорь оказался в огромном кабинете с панорамным окном… пустом.
– Хм-м. Мне кажется, или в здесь кого-то не хватает? – Игорь преувеличенно внимательно огляделся вокруг. Ихайа улыбнулся.
– Да нет, все здесь. Присаживайтесь, рем Ингор. – Ихайа указал на два антикварные кресла, стоящие в углу, в добрых пятнадцати метрах от входа в кабинет. – И начнем наш разговор.
– Я вас очень внимательно слушаю. – произнес Игорь, расположившись в одном из предложенных кресел.
– Давайте для начал перейдем на "ты", если не возражаете, рем Ингор. – Рыбья улыбка Элоизиуса Ихайи уже порядком достала Ингора, но, очевидно, других способов выражения дружелюбия у заместителя начальника ООК в запасе не было.
– Ничего не имею против, Элоизиус.
– Что ж, тем лучше. Я не стану тебе высказывать все, что думаю по поводу выходки с уведомлением о расторжении контракта с доном Мигелем… – Начал Ихайа, но Игорь, его тут же перебил.
– Не расторжение, а отказ от пролонгации договора.
– Да-да, конечно. Так вот. Единственное, что я скажу, тебе чертовски повезло, потому что такое уведомление, Совет директоров Синдиката решил передать адмиралу по его возвращении из похода. – Рыбья улыбочка промелькнула, и пропала. – Так что мои поздравления. Неплохой ход для землекопа. Хотя, да, я помню что говорил о тебе Чернев. Ты же выходец из какой-то знатной семьи в Русской империи. Мне говорили, что ты должен был стать членом Государственного Совета. Зачем же ты слинял из Империи?
– В отличие от моего брата, я не чувствую себя частью того рафинированного общества, в котором мы вращались. К тому же не все мои поступки совпадали с понятием законности в Империи. – Игорь как можно небрежнее усмехнулся. – Так что, когда меня не смогло прикрыть даже мое происхождение, пришлось смазать лыжи.
– Извини, что сделать? – Удивленно дернулся Элоизиус.
– Смазать лыжи, значит быстро уехать. – Пояснил Игорь.
– А, ну да… так вот. – Ихайа задумался, но тут же продолжил свою речь. – Видишь ли, эскадра каперов находится в моем ведении, и я отвечаю за ее действия, обеспечиваю всем необходимым, и так далее. Так вот, адмирал ушел в отставку, и мне требуется человек, который его заменит. Я хочу предложить тебе открывшуюся вакансию. – Ихайа пристально посмотрел на Игоря.
– Хм. А что я буду с этого иметь? – Трезвый Казак даже не стал делать вид, что сильно удивлен таким поворотом. Собственно, Элоизиус и не ждал от него ничего подобного. Ихайа пожал плечами.
– Стандартный договор. Три процента от прибыли, к капитанскому гонорару.
– То есть, став адмиралом вашей эскадры, я параллельно остаюсь капитаном "Старой Прыгалки"?
– Если только сам не захочешь покинуть этот пост. – Пожал плечами Ихайа. – Ну как?
– Мне нужно подумать. – Игорь поднялся. – Завтра я дам тебе ответ, Элоизиус.
– Сегодня вечером, Ингор. – Ихайа кивнул в сторону дверей.
– Договорились. – Игорь подошел к дверям, и замер на пороге. – Еще одно. Ты не мог бы прислать на мой корабль кого-нибудь, кто может отличить ложемент от маршевого двигателя? Нас сильно потрепало у перевалочной базы, и теперь необходимы пустотные доки для ремонта, ну и так, кое-что по мелочи.
– Я распоряжусь. – Ихайа уже сидел за своим массивным столом, углубившись в чтение каких-то документов.
Перед Игорем встала проблема. С одной стороны, стать адмиралом такой эскадры, это не малый шаг вверх по иерархической лестнице Синдиката, и возможность получения закрытой информации, к тому же, согласиться на подобное повышение, в духе его не щепетильного братца. С другой стороны, уж слишком часто и надолго, эскадра уходит на задания. Ведь он и капитаном "Старой Прыгалки" стал только для того, что бы легально попасть в Синдикат. А Игорю необходимо присутствовать на Мелларне постоянно, иначе он никогда не узнает, каким образом, на планету попали Каперы, плененные Кромешниками, и есть ли здесь гнездо этих тварей, или они сюда в командировку наведываются.
Обдумывая сложившуюся ситуацию, Игорь добрался до порта, и сам не заметил, как оказался на покалеченной "Старой Прыгалке", где его встретили "Красные кхмеры" во главе с Ксенгом. Рядом с ними топтались Авел и Курт.
– Ну что? Нам снова придется искать нового капитана? – Авел попытался улыбнуться, но получилось у него достаточно хреново.
– Не думаю. Даже если я соглашусь на предложение, выдвинутое ремом Ихайей, "Старая Прыгалка" останется при капитане. Кстати о "Прыгалке". Скоро сюда заявится представитель ремонтников, так что, в темпе сведите требования по необходимому оборудованию в один список, и выдавите из гостя все необходимое. О цене, я поговорю с ним сам. А теперь, ребята, дайте мне поспать, хотя бы часика полтора.
Ксенг хмыкнул, и, махнув на прощание рукой, вышел, уведя за собой "кхмеров". Авел, Курт и, окончательно очухавшийся от полученного в баре ранения, Лос, немного потоптались на пороге каюты, и тоже слиняли. Игорь вытянулся на диване и блаженно вздохнув, отрубился.
– Капитан… капитан. – Игорь нехотя выплыл из сна, оттого, что какая-то сволочь, активно трясла его плечо.
– Какого ута, как говорит один мой знакомый. Курт! Я только что закрыл глаза, а перед этим просил не беспокоить меня часа полтора. – Игорь со стоном оторвал голову от дивана. Неделя обратного пути на полуразрушенном корабле, вымотала Трезвого Казака до предела. В последнем бою "Старая Прыгалка" потеряла 70 % мощности и вооружения. Разлаженные силовые контуры устроили бешеные перепады гравитации, приведшие к тому, что больше половины экипажа, оказалось не в состоянии выполнять свои обязанности. Фактически, в строю остались только абордажники Ксенга и Трезвый Казак. Они-то и вынесли корабль к Мелларне.
– Ингор, ты меня извини, но прошло уже шесть часов, с того момента, как ты разлегся на этом ложе. Мы уже задолбались ездить по ушам ремонтникам и нашей команде. Народ волнуется. Только мы пришли на планету, ты тут же вводишь чрезвычайное положение и исчезаешь под охраной Синдиката, потом возвращаешься, как ни в чем не бывало, и вместо того, что бы объяснить, какого черта, бывший адмирал смылся со страшной скоростью, заваливаешься спать, пробормотав нечто невразумительное о ремонте и каком-то предложении. – Так что, давай Кэп, отрывай задницу от дивана, и вперед, на свершение новых подвигов!
– Иду-иду. – Игорь встал с дивана. – Что там со списком на ремонт?
– Это, шеф, не список, а целый рулон туалетной бумаги. – Хохотнул Курт, и протянул Трезвому Казаку внушительную стопку распечаток. Игорь взял пачку пластолистов, и направился к выходу из каюты, бегло просматривая на ходу перечень повреждений.
Полтора часа общения с начальником ремонтной бригады, и поставщиком оборудования, привели к полному взаимопониманию между сторонами. По-крайней мере, и ремонтник и торговец, поняли, что наварить на этом странном капитане свою обычную двухсотпроцентную прибыль у них не выгорит, но деваться некуда, поскольку Игорь ловко повернул против них один из пунктов многостороннего соглашения подписанного всеми капитанами эскадры, представителем Синдиката и двумя этими монополистами в сфере обслуживания военных кораблей на Мелларне. Согласно этому пункту, ремонт пострадавших в бою кораблей, и поставку нового оборудования осуществляют только две компании: "Крюггер шипбилдинг" и "Якира Тори", соответственно.
Естественно, когда речь идет о мелком ремонте, капитанам легче заплатить те суммы, которые с них требуют. Но в этот раз, из строя вышла четверть эскадры, и Игорь надавил на монополистов, одним единственным аргументом: За те деньги, что хотят вытащить из эскадры монополисты, можно заново оснастить добрый десяток кораблей. Но, поскольку Каперы не могут заключить договор с другими компаниями, корабли будут стоять на приколе до тех пор, пока цены не будут снижены до приемлемого уровня.