– "Двадцатку" с общего режима собирают, – объяснил я. Если мотавших срок на общем режиме каторжан гоняли в донорские пункты три раза в месяц, то бедолаги со строгого режима были постоянно подключены к единой системе, и по жилам у них текла уже не кровь, а алхимический бульон. Поэтому и для более качественного топлива – той самой "двадцатки", получившей название от процентного содержания крови, – использовали сбор только общего режима. – А в "десятке" остаточных алхимических примесей выше крыши.
– А в "тридцатке" как? – прищурился, обернувшись ко мне, командир.
– На неё материал в основном с донорских пунктов отбирают, по группам крови. Там всё чисто. – Я закашлялся от дравшей горло гари.
– И откуда ты только всё знаешь? – удивился водитель, оказавшийся не в курсе кое-каких записей в моём личном деле.
– Эрудит он, – усмехнулся Артур. – Ян, сколько капель на километр эта развалюха жрёт?
– Когда как... – задумался парень и вздрогнул, когда раздался пронзительный звонок приёмника: – Что ещё стряслось?
– Включай! – моментально подобрался почуявший неладное командир группы.
Ян утопил клавишу громкой связи и, снизив скорость, подвёл болид к краю дороги.
– Борт двести восемнадцать, сообщите своё местоположение, – тут же залязгал металлический голос диспетчера.
– Вывернули с Серебряной на Восточный луч, движемся по направлению к центру, – отчитался Ян.
– Немедленно отправляйтесь к пересечению Восточного луча и Арсенальной! – распорядился диспетчер. – Расчётное время прибытия – семь минут, погрешность – ноль-пять. Боевая готовность! Ожидайте указаний. Конец связи.
– И что? – явно рассчитывая на подтверждение приказа, Ян посмотрел на Артура.
– Выполняй, – распорядился опередивший командира группы комиссар и потёр левое веко. – Немедленно.
– Всем приготовиться. – Артур не стал оспаривать право куратора принимать решение, но всё же счёл нужным уточнить: – Оружие до особого распоряжения не доставать.
– Что случилось? – впервые за время пути раскрыл рот Эдуард.
– Скоро узнаем. – Станке расстегнул нагрудный карман и достал из него плоскую коробочку.
Оказавшуюся внутри нашлёпку мобильного магофона, стиснув зубы, приложил к виску. Телесного цвета пластинка моментально стала неотличимой по цвету от кожи, и командир смахнул выступившие в уголках глаз слезинки.
Я последовал его примеру и чуть не вскрикнул, когда кожу проткнули тончайшие шипы. В глаза будто сыпанули песка, колдовская метка на левом веке загорелась огнём, но почти сразу же неприятные ощущения исчезли, оставив после себя лишь лёгкий дискомфорт. Невольно я позавидовал комиссару, колдовской дар которого делал ненужным подобное самоистязание. Хорошо быть неординаром... А вот нашему брату по-другому никак: питающийся кровью владельца служебный магофон не только позволял обделённым талантом ординарам телепатически общаться между собой, но и частично защищал от насылаемых Хаосом видений. К сожалению, лишь частично.
– Это обязательно? – повертел в руке футляр магофона Эдуард, который именно из-за болезненной неприязни к подобного рода процедурам сразу после зачисления в группу заработал прозвище Неженка.
– Да! – рявкнул на него часто-часто моргавший Артур. После активации магофон усиливал зрение владельца и повышал болевой порог, но процесс этот к приятным было не отнести. Судороги, жжение в глазах, временная потеря ориентации. Неудивительно, что некоторые предпочитали не снимать эти алхимические устройства по нескольку дней кряду, чем терпеть столь неприятные ощущения при их подключении. – Или у тебя вдруг дар прорезался?
– Нет, – заранее скривился Эдуард и осторожно прилепил пластину магофона на левый висок.
– Вот и молодец, – хохотнул Лео. – Зато теперь, если Хаосом зацепит, совершенно безболезненная инъекция избавит тебя от мучений.
– Скажете тоже! – не купился на подначку Неженка, которому было прекрасно известно, что магофон просто передаёт в контору данные о состоянии здоровья владельца, и после возвращения на базу медики сразу знают, кому чего колоть. А убивать ядом или чарами одержимого – пустая трата времени: какая разница Хаосу, мертво тело или нет?
– Шучу, – перехватив недовольный взгляд комиссара, усмехнулся Ройе. – Если что, они командира группы просят одержимому башку отстрелить...
– Лео! – тяжело вздохнул Артур.
– А что я? И не надо на меня кричать, – состроил красавчик обиженное выражение лица. – И вообще, магофон – замечательная и очень удобная вещь! Будь моя воля, носил бы, не снимая.
– Смысл? – усмехнулся Ян, глянув на встроенные в приборную панель часы.
– Удобно, – пожал плечами Ройе. – Всегда на связи, бытовые заклинания различаешь... Неординару по большому счёту ничем не уступаешь.
– Ну уж это ты загнул! – водитель сбросил скорость. – Прям не уступаешь...
– На бытовом уровне, – уточнил Лео.
– Тут недавно по ящику передачу смотрел про алхимические имплантаты, ну и про мобильные магофоны рассказывали, – заулыбался Артур. – Со временем они в тело врастают. Потом не всякий хирург вырежет...
– Брехня это всё! – как мне показалось, не очень уверенно хмыкнул Лео. – Заказуха.
– Известны случаи, когда ординары вживляли себе столько имплантатов, что собственной крови им уже не хватало, – заметил прислушивавшийся к разговору комиссар. – На постоянном переливании крови сидят...
– Точно, точно, – закивал головой Ян. – Как их – неопиры? Они на чёрном рынке у потрошителей кровь скупают.
– Доказать связь неопиров с бандами потрошителей пока не удалось, – покачал головой комиссар, – но этот вопрос находится на контроле Комитета Стабильности.
– Говорят, комитетчики этих тварей и вывели для своих штурмовых отрядов, – нахмурился Артур.
– Зачем? У них нормальные вампиры есть, – влез в разговор Эдуард.
Я его сомнения отчасти разделял: костяк штурмовых отрядов Комитета Стабильности составляли именно вампиры – сильнейшие колдуны, работавшие с настолько мощными чарами, что собственной энергии для их сотворения им уже не хватало. Но чем-чем, а донорской кровью Комитет мог снабжать их в неограниченном количестве.
Вновь запищал приёмник, и Ян моментально включил громкую связь.
– Двести восемнадцатый, займите позицию в соответствии с загруженными в терминал координатами, – сразу же перешёл к делу диспетчер.
– Наша задача? – Выдвинув панель, Артур включил встроенный в неё терминал.
– Произошёл прорыв Пелены, до прибытия спецподразделений Гвардии будете совместно с Жандармерией осуществлять блокаду района. Не пропускать никого, независимо от социального статуса. Повторяю: никого! Пытающихся покинуть район прорыва сотрудников Службы Контроля и жандармов задерживайте и передавайте второй линии для отправки в Госпиталь на освидетельствование. Конец связи.
– Мы в первой линии? – присвистнул Ройе. – Вот влипли!
Да уж, дело дрянь. Мало того что Хаос прорвался через Пелену чуть ли не в самом центре Старого города, так ещё и приказ – никого не выпускать. Вот это действительно странно. Обычно в таких случаях для неординаров всегда оставалась возможность покинуть опасный район – они-то одержимыми точно быть не могут. Выходит, есть подозрение, что Пелену с этой стороны пробили. Намеренно или по оплошности – второй вопрос, но если чернокнижники или одержимые попытаются прорвать оцепление, мало нам не покажется. До прибытия гвардейцев можем и не дотянуть.
– Не всё так плохо. – Станке быстро застучал по клавиатуре терминала, хмыкнул и вновь задвинул его в приборную панель. – Мы перекрываем проход между двумя пятиэтажками, сразу за нами позиция жандармов. Эпицентр метрах в трёхстах, и там уже комитетчики работают.
– Минута до прибытия, – предупредил нас Ян, на полной скорости огибая тащившуюся прямо по центру улицы госпитальную платформу. Зависший над передвижной лабораторией болид жандармов включил проблесковые маячки, но мы уже оставили их далеко позади. С соседней улицы вывернула высотная платформа Пожарной охраны, наш транспорт резко ушёл вниз и чуть не царапнул днищем серое дорожное покрытие. – Меж домов болид заводить не буду, выкину вас у проулка.
– Идёт, – кивнул Артур, тоже решивший, что возможность экстренной эвакуации в такой ситуации точно не помешает. – Оружие к бою!
Эдуард обреченно вздохнул и вынул из прицепленной на новенький жандармский ремень кобуры служебный разрядник, зализанные формы которого наводили на мысль о живом существе. Подогнанная под руку владельца чёрная рукоять ложилась в ладонь идеально, но парень, сдвинув предохранитель, болезненно поморщился, когда выскочившая игла проткнула кожу у основания большого пальца. А куда деваться? Оружие на чистой крови работает, а автономным питанием только стационарные разрядники снабжают – слишком уж дорогими в обслуживании такие аппараты выходят. Ещё, правда, специально для гвардейцев подобное личное оружие изготавливается, но у тех просто выхода нет: кровь неординаров алхимическому оружию не годится. Кровь неординаров вообще для многого не годится...
Расстегнув молнию стоявшей в ногах сумки, я вытащил оттуда собственный разрядник: не тупорылого уродца "Зарницу-1" – такая игрушка осталась висеть в наплечной кобуре, – а куда более мощный аппарат "Гром-32". Внешне это оружие напоминало лишённый дуг арбалет, только вместо спускового крючка под палец удобно ложилась клавиша управления огнём. Захлестнув на запястье петлю, внутреннюю сторону которой усеивали тончайшие волосики питающих оружие кровью игл, я подключил её к разряднику, и тут же на коже холодом загорелись точки уколов.
Не шибко приятные ощущения, но можно и потерпеть – обычно зуд стихает достаточно быстро: впрыснутый через иглы алхимический состав не только усиливал регенерацию тканей, но и снимал болевые ощущения. Вообще, по сложившейся в Управлении традиции "Гром" обычно передавался самому молодому бойцу группы, но Станке после назначения Эдуарда только тяжело вздохнул и оставил разрядник мне.
– Марк! – Артур распахнул переднюю дверцу болида. – Пошёл!
Выпрыгнув из зависшего в полуметре над землёй транспорта, я бросился к узкому проходу между торцами двух неказистых и на редкость обшарпанных для Старого города пятиэтажных жилых домов. Поднятая болидом пыль тут же попыталась забить глаза, но всё же не помешала заметить зависшую у соседнего здания жандармскую платформу, выкрашенную в блекло-лиловый цвет. Неказистые, будто рубленые формы этого тихоходного транспорта с сильно выдающимся бронированным куполом кабины с лихвой компенсировались его огневой мощью – в нашу сторону смотрели спаренные стволы тяжёлых разрядников. Хоть какое-то подспорье от "лиловых" будет.
– Эд, прикрываешь, Лео со мной! – Станке подбежал к проходу и махнул рукой. – Марк, проверь и доложи обстановку!
Выбравшийся из болида комиссар сделал какой-то странный жест, и на миг почудилось, будто что-то зависло у меня за левым плечом. Повернул голову – пусто.
– Иди, – подтвердил приказ явно сотворивший какую-то волшбу неординар.
Интересно, на чём он специализируется? Сможет прикрыть, если припечёт? Ладно, Станке не дёргается, значит, и мне волноваться резона нет.
Настороженно оглядываясь по сторонам, я нацепил на нагрудный карман служебный жетон и направился меж домов к видневшейся на той стороне прохода мостовой. Под ногами скрипел наметённый ночным ветром мелкий песок, толком пока ещё не рассвело, и в тусклом утреннем свете серые коробки зданий почти сливались с закрывавшей небо Пеленой. Тянувший с соседней улицы ветерок донёс лёгкий запах гари, и на миг стало не по себе. Уколовший левый висок магофон прогнал подступившую дурноту, и я поудобней перехватил приготовленный к стрельбе разрядник.
Неожиданно послышались быстрые шаги, и с улицы в проход заскочил растрёпанный тип в длинном дождевике. Заметив меня, он встал как вкопанный, но после секундной заминки уверенно зашагал вперёд.
– Служба Контроля, оставайтесь на месте! – не опуская разрядника, потребовал я и попытался разглядеть мелькнувшую на левом веке мужчины татуировку.
Чёрт! Колдовская метка отливала серебром, и это было совсем некстати.
– С дороги! – не останавливаясь, надменно бросил тяжело дышавший неординар.
– Оставайтесь на месте, проход закрыт, – повторил я, спиной чувствуя настороженные взгляды коллег. Да мне и самому было прекрасно понятно, что никак нельзя дать приблизиться этому хлыщу вплотную. Мало ли как дело обернётся. – Проводится спецоперация...
– Меня ваши игры не касаются, – передёрнул плечами тип в плаще и резво отпрыгнул от брызнувшей у него из-под ног во все стороны бетонной крошки.
– Проход закрыт, возвращайтесь на улицу, – я повёл ствол нагревшегося разрядника вверх, – в противном случае будет открыт огонь на поражение.
– Да что вы себе позволяете?!
– Три, – начал обратный отсчёт я. – Два...
Выругавшийся неординар развернулся и бросился бежать. Вот и здорово. Надеюсь, ему хватит ума не околачиваться поблизости. Нет, это ж надо было вот так сразу нарваться!..
Марк, продолжай движение, – через магофон отдал распоряжение Артур.
Я несколько раз сжал правую кисть в кулак, вновь притопил указательным пальцем клавишу управления огнём и направился вперёд. Меж крыш домов замаячила Пелена, а неприятный запах стал ещё сильнее.
Медленно приблизившись к углу дома, я осторожно выглянул наружу, и от увиденного по коже моментально побежали мурашки. Нормальные такие мурашки – размером с кулак. Прямо над крышей стоявшей наособицу кирпичной "свечки" чернела бездонная клякса, в глубине которой плясали не тени, нет – там резвился первородный Хаос, стремившийся разъесть накрывавшую город Пелену. Пульсация враждебной стихии завораживала, и, с трудом опустив взгляд к земле, я сглотнул подкативший к горлу комок.
Ухх! Чуть не зацепило...
Внизу дела обстояли не лучше: посреди замощённой брусчаткой площади чадили искорёженные останки платформы, на измятых бортах которой под копотью без труда угадывалась тёмно-лиловая окраска. Жандармы. Не повезло ребятам. Три обгорелых трупа точно вижу.
Уловив в стелившемся по тротуару густом дыму какое-то движение, я отпрянул назад и активировал магофон:
Артур...
Продолжай наблюдение, – приказал командир, который, судя по всему, получал информацию напрямую от нацепившего на меня обзорное заклинание комиссара. – И осторожнее там...
Выглянув из-за угла второй раз, я уже внимательней начал присматриваться к рухнувшему транспорту. Серые завитки дыма медленно расползались по всей площади, лизали стены домов, пытались просочиться в окна квартир. И тишина. Ни свиста ветра, ни треска обгладывающего обломки разбившейся платформы пламени. Нет, дело явно нечисто.
Стремительно нарастающий рёв послышался за мгновение до того, как из-за крыш домов вырвалась серебристая капля скоростного болида. Транспорт на секунду завис над площадью, и обострённое магофоном зрение выхватило объятый пламенем серебряный трезубец – эмблему Гвардии – на его борту. В следующий миг болид рванулся от потянувшихся в его сторону миазмов Хаоса и исчез за домами.
Краем глаза заметив, как, набирая скорость, несётся к земле сброшенный гвардейцами пузатый бочонок, я отпрыгнул в проход между домами, и тотчас на площади ухнул глухой удар объёмного взрыва. Меня швырнуло на стену, потом потянуло назад, и сразу же кожу и глаза защипало от рассеянных в воздухе частиц серебра. Всё ясно – нечисть зачищают. Значит, теперь прибудет десант.
Протерев глаза костяшками пальцев, я, уже не особенно скрываясь, выглянул из-за дома и удовлетворённо хмыкнул: от укрывавшего тротуар дыма не осталось и следа. Платформа немного чадит, и всё.
Чадит?!
Вот именно! Невесомые язычки призрачного дымка вновь начали сплетаться в непроницаемый покров, подрагивавший синхронно с пульсацией дыры в раскинувшейся над городом Пелене. Похоже, серебро лишь на время ослабило проникшее в город потустороннее существо.
Но давать вновь набраться сил исчадию Хаоса никто не собирался – воздух над площадью прорезали ослепительные линии пентаграммы, и в мастерски наведённый портал вывалился десяток бойцов в полной боевой выкладке. Чёрные, со множеством кармашков комбинезоны, под неглубокими капюшонами глухие маски, на ногах высокие ботинки. Из оружия – покрытые светящимися рунами жезлы, ритуальные клинки, излучатели и странного вида угловатые разрядники. Нет, это не гвардейцы. Это комитетчики. Штурмовики.
Мягко приземлившись на брусчатку, бойцы мгновенно рассыпались в разные стороны и на миг замерли, оглядываясь по сторонам. Много времени для принятия решения им не потребовалось: почти сразу же один из них взмахом жезла отправил полыхнувшую расплавленным серебром молнию в платформу жандармов. Остальные медлить тоже не стали. Трое бросились к жилому дому; стремительно несшийся первым долговязый штурмовик выкинул вперёд пустую руку, и сорванную с петель входную дверь внесло в подъезд. Двое комитетчиков убрали в ножны короткие клинки и алхимическими маркерами прямо на брусчатке принялись выводить линии какой-то сложной схемы. Остальные бойцы, беспрестанно перемещаясь по площади, нацелили на искрившуюся от попадания боевого заклинания платформу излучатели и длинноствольные разрядники. Движения этих штурмовиков были настолько плавными и синхронными, что не кем иным, кроме как оборотнями, они оказаться просто не могли. К тому же большинству служивших в Комитете Стабильности неординаров оружие не требовалось, а вот перевёртыши особыми колдовскими талантами никогда не отличались. Бойцы они превосходные, а в остальном...
Как оказалось, успокоился я рано. Начавшая плавиться от жара алхимического пламени платформа вдруг заскрипела и брызнула во все стороны осколками пластика и рваными кусками металла. Ближайший к эпицентру взрыва комитетчик крутанул в руках жезл, и мерцающая пелена прикрыла ползавших по брусчатке колдунов, уже заканчивавших соединять два рисунка в единое целое. Срикошетив о защитное поле, обломки прошли выше и никого не зацепили, а вот пролетевший мимо смятый купол кабины снёс одного из оборотней и размозжил уже безжизненное тело о стену дома. Ещё один крупный обломок – искорёженная дверца – зацепил другого, только чудом успевшего пригнуться боевика и сорвал у него с головы капюшон. Устоявший на ногах перевёртыш зажал затянутой в чёрную перчатку ладонью царапину, расчертившую стриженную наголо голову, и, опираясь другой рукой о стену дома, заковылял к ближайшему выходу с площади. Думаю, беспокоило его не столько полученное ранение – в обычной ситуации такая рана затянулась бы сама собой за несколько секунд, – сколько распылённое в воздухе после бомбардировки серебро.