* * *
Дни летели за днями, складываясь в недели, месяцы и годы. Подросток превратился в высокого, стройного юношу, с широкими плечами и могучей, прекрасно развитой мускулатурой. Пропала детская угловатость, сменившаяся плавной стремительностью. Он, как и некогда его мастер, не двигался, а грациозно перетекал из одной позы в другую.
Старик-механик стал ещё суше, а голова стала белой, словно никогда не имела другого цвета. Не изменился он только в своём отношении к делу, посвящая всё свободное время работе.
За эти шесть лет он сумел собрать машину, способную преодолеть практически любую пустынную преграду. Этот монстр не боялся ни песка, ни камней, ни пыли. Низкий, приплюснутый, словно черепаха, широкий, он создавал необычное впечатление. Помимо всего в салоне, если так можно назвать чрево этого создания, крепилось два пулемёта. Колёса закрывались обтекаемыми крыльями из тонкого железа. За счёт формы пули рикошетили в сторону, не причиняя особого вреда резине. Два бензобака вместо одного, и наконец, собранный вручную, полностью отрегулированный шестицилиндровый мотор позволял развить просто невероятную скорость.
Ни один из существующих механизмов не мог тягаться в скорости с этим зверем. Старик с гордостью поглядывал на своё детище, когда Ли, вызвав на соревнование один из патрулей волков, просто умчался от них по пустыне, оставляя за собой длинный шлейф пыли.
Ли, так и не бросивший своих тренировок, понял наконец, что было сказано в книге, оставленной ему монахом. Постепенно он перешёл к тренировкам с оружием. Уговорив механика испортить один рессорный лист, он расплющил его, предварительно нагрев в очаге, кувалдой. Придав ему форму, Ли долго и тщательно обрабатывал клинок на точильном камне, обмотав рукоять куском кожи.
Изуродовав не один точильный круг, он добился желаемого. Естественно, закалка и баланс этого оружия оставляли желать лучшего, но Ли не расстраивался. Это было оружие, которое он мог использовать для тренировок, не боясь испортить или зазубрить клинок.
Вожак сектора долго смеялся над этим мечом, но, встав против Ли, быстро понял, что погорячился. Палаш вожака бессильно рассекал воздух, обиженно звякая, когда натыкался на этот толстый кусок заточенного железа.
Пропустив несколько красивых ударов юноши, вожак уважительно кивнул и, хлопнув Ли по плечу, раскатисто проворчал:
– С таким талантом, парень, тебе не машины собирать, а стаей командовать.
– Нет. Это не для меня. Я не люблю убивать.
– Не расстраивайся. Я тоже, – грустно улыбнулся вожак и, помолчав, добавил: – Но иногда приходится это делать. Дам тебе один совет, парень. Никогда не оставляй за спиной живых врагов. Благородство не для пустыни. Ты можешь не любить убивать, но это не значит, что ты должен по-дурацки погибнуть. Тот, кого ты пощадишь, может не оценить этого и ударить в спину. Это пустыня, парень. Ты можешь не нападать сам, но если напали на тебя, не щади и не увлекайся моральными терзаниями. Поверь, так ты проживёшь дольше.
– Но ведь можно не убивать, а просто повредить человеку что-то, что выведет его из строя, но не убьёт. Потом он поправится, и всё будет нормально.
– Какой милый добряк! – расхохотался вожак. – А ты не хочешь подумать о том, что он может просто не дожить до того момента, когда ему помогут? Или он окажется на пути голодных падальщиков и не сможет сопротивляться? Всё не так просто, парень. Не раздумывай. Если на тебя напали, просто подари быструю смерть. Это будет лучшее, что сможешь сделать для человека в этой пустыне.
Опустив голову, Ли надолго задумался. Вожак, не дожидаясь результатов его размышлений, прыгнул в свой вездеход и умчался. Посмотрев ему вслед, Ли тихо проговорил:
– Не уверен, что согласен с тобой, вожак, но я запомню твой совет. Кто знает, может, он мне когда-нибудь и пригодится.
Очередной успех ученика обрадовал механика. С гордостью глядя на юношу, он думал о том времени, когда оставит его одного. Время неумолимо. Это он понимал с каждым днём всё сильнее и сильнее. Он успел передать юноше все свои знания и теперь с гордостью и интересом смотрел, как он собирает новые машины и ремонтирует старые.
Даже походы на склады он оставил Ли. После того как юноша буквально выдернул его из смыкающихся клешней скорпиона, едва не угодив в них сам. Задумавшись, старик не обратил внимания на лёгкий шорох песка за спиной и чуть не поплатился. С тех пор он отказался от этих походов, оставив их полностью на долю юноши.
Любопытный, как обезьяна, не боящийся ничего на свете, юноша пропадал там целыми днями, принося вещи, о существовании которых старик даже и не подозревал. Он находил наборы инструментов, запасных частей, аптечки и другие не менее интересные и необходимые вещи.
В то утро во двор ворвался посланец вожака и, не глуша двигатель мотоцикла, заорал так, что перекрыл все звуки:
– На границе периметра объявились дикари. Вожак сказал, чтобы вы были поосторожнее.
– Передай вожаку нашу благодарность, – кивнул старик, встревоженно осматривая горизонт.
Ли с утра умчался в пустыню испытывать свой вездеход. Дикарей он не боялся. Даже им нужны были люди, способные восстановить их мотоциклы. Бывало, конечно, всякое, и это он знал лучше других, но страха он не испытывал. Теперь, когда Ли вырос и мог заменить его, он ничего не боялся.
Грустно вздохнув, механик направился в мастерскую. Даже теперь, когда почти всю работу делал Ли, он не мог сидеть сложа руки. Деятельная натура старика заставляла его каждый день возвращаться к верстаку.
* * *
Ли гнал машину по пустыне, специально въезжая в самые непроходимые места. Он испытывал её на прочность, выискивая слабые места. Готовясь к дальнему походу, Ли хотел быть уверен, что эта машина его не подведёт.
Уже трижды он снимал и переделывал двигатель, добившись наконец желаемого результата. Машина стала потреблять меньше топлива. Уменьшился расход масла. А мощность даже возросла.
Подвеска тоже была доработана, высокие колёса позволяли брать самые разные препятствия, а нагрузку он умудрился распределить так, чтобы заставить вращаться именно занятые колёса.
Несясь по границе периметра сектора, он уверенно срезал углы на дороге, перепрыгивая через ямы и легко переезжая каменные осыпи. Неожиданно какое-то неясное чувство заставило его резко затормозить. Он и сам не понял, что это было. Просто что-то заставило его остановиться и выйти из машины.
Сняв очки и повязку, закрывавшую голову, он отошёл от машины и прислушался. Тишина нарушалась только лёгким посвистыванием ветра в чахлых кустах и тихим рычанием мощного мотора, работавшего на холостых оборотах.
Неожиданно в той стороне, где располагалась мастерская, раздался треск, словно кто-то разорвал толстое полотно. Пулемётная очередь. Это мог быть только один человек. Механик. Только он знал, как можно выпустить такую длинную очередь, не боясь промахнуться. С пулемётом он обращался так, словно тот был продолжением его самого.
Не раздумывая, Ли прыгнул в машину, и колёса завертелись с бешеной скоростью. Он мчался так, как не ездил ещё ни разу. На их дом напали. Это могли быть только звери или дикие, которые, в общем-то, ничем не отличались от зверей.
Взлетев на холм, юноша увидел, как банда мотоциклистов пытается приступом взять мастерскую. Из её окон короткими очередями огрызались два пулемёта. Почему два, Ли так и не понял, но это сейчас его не интересовало. На мастера напали! Кто-то осмелился нарушить главное правило! И этот кто-то должен жестоко поплатиться. Они должны умереть. Иначе кто-то другой может решиться повторить нападение.
Разогнав машину, Ли направил её в самую гущу мотоциклов. Рёв их моторов не позволил им заметить приближение Ли, и тот, не задумываясь, ворвался в банду, сбивая мотоциклы и давя людей колёсами.
Пыль, дым, копоть от горящих машин создавали дополнительную завесу. Пользуясь ею, Ли крутился, выжимая из мотора всё возможное. Дикари принялись палить во все стороны, больше поражая своих, чем попадая в машину Ли.
Крики, ругань, стрельба, рёв моторов – всё смешалось в сплошную какофонию. Выскочив из этой мешанины, Ли передёрнул затвор пулемёта и выпустил длинную очередь, плавно ведя стволом из стороны в сторону.
Пылевая завеса не позволяла увидеть результат стрельбы, но это его и не интересовало. Он волновался только за учителя. Его поддержали пулемёты из мастерской, и через минуту крики ярости сменились криками боли. Так или иначе, досталось всем нападавшим.
Выскочив из машины, Ли отбежал в сторону и, выхватив пистолет, залёг за поленницей. Дождавшись, когда пыль уляжется, он внимательно осмотрел двор. Картина, открывшаяся ему, не могла не вызвать содрогания.
Изуродованные мотоциклы, тела, разбросанные по песку, словно сломанные куклы, лужи крови. Это всё смотрелось жутко и вызывало тошноту. Но ему было не до моральных терзаний.
Убедившись, что опасности нет, Ли медленно встал и, не выпуская из рук оружия, направился к мастерской.
– Учитель! Как вы?! – окликнул он механика.
– Кто это? Ты, что ли, парень? – услышал он в ответ хриплый голос вожака.
– Да, я. Что здесь случилось?
– Дикие, – коротко ответил вожак, пинком распахивая дверь.
– Где учитель?! – подскочил к нему Ли.
– Здесь, – послышался ответ, и во двор вышел старый механик.
– Как ты, малыш?
– Нормально. Что с вами?
– Жив, как видишь. Эти уроды не успели ничего испортить. Я был предупреждён.
– Они пришли за мной, – проворчал вожак. – Ты явился очень вовремя, парень. Они готовы были ворваться в мастерскую, лишь бы добраться до меня.
– Это я по… – Ли не успел договорить.
Выстрел, раздавшийся в наступившей после канонады тишине, прозвучал особенно громко. Тихо охнув, старик схватился рукой за грудь и начал медленно оседать.
– Учитель!!! – Крик Ли прозвенел в воздухе вместе с серией выстрелов.
Развернувшись и присев на одно колено, он выпустил всю обойму в грудь невысокому, коренастому человеку средних лет, заросшему густой бородой по самые глаза.
Отбросив пистолет, Ли в три прыжка подлетел к стрелявшему и с ходу всадил ему в горло напряжённые пальцы правой руки. Тренированная ладонь разбила трахею. Дёрнувшись, мужчина закатил глаза и замер. Заметив в стороне какое-то шевеление, Ли метнулся туда.
Боль и ненависть заставили его забыть обо всех принципах добра, превратив в машину для убийства. Поднимавшийся юноша был не старше самого Ли, но это не остановило его. Увидев сжатый в руке пистолет, Ли взвился в воздух, просто смяв встающего своим весом. Обвив его шею руками, Ли сделал резкое движение, и сухой хруст возвестил о сломанном позвоночнике. Отбросив обмякшее тело, Ли шагнул к механику.
– Учитель … – тихо позвал он, опускаясь на колени. – Учитель, пожалуйста. Не умирай, – прошептал он, глотая слёзы.
Словно услышав его, старик открыл глаза и, найдя ученика взглядом, улыбнулся.
– Вот и всё, сынок. Пришла и моя очередь. Когда-то я позавидовал твоему мастеру. Мне тоже хотелось умереть так, как он. Передав знания ученику и среди друзей. Похоже, так и случится. Не грусти. Это просто жизнь, сынок. Просто жизнь.
– Нет, учитель. Этого не должно было случиться.
– Жизнь – подлая штука, сынок. Так и норовит устроить каверзу. Не грусти.
– Учитель…
– И ещё… Когда всё кончится, возьми мой прах с собой. Я хочу увидеть, что там такое и куда так рвался твой мастер. Наверное, моё любопытство переживёт меня самого, – слабо улыбнулся старик.
– Я всё сделаю, мастер, – кивнул Ли, не замечая льющихся по лицу слёз.
– Я знаю, сынок. Ты всегда всё выполнял. Это мне всегда нравилось в тебе.
– Прости меня, старик, – прогудел вожак. – Это я виноват. Они пришли за мной, а погиб ты. Прости.
– От судьбы не уйдёшь, вожак. Ты помоги ему. Он ещё слишком молод.
– Не сомневайся, старик. Я сделаю, как надо, – коротко кивнул вожак. – Найду того, кто привёл их сюда, и сделаю.
– Месть – плохой советчик, вожак. Не торопись, – тихо сказал старик. Сжав слабеющей рукой ладонь ученика, он улыбнулся и замер.
– Учитель. Нет. Пожалуйста, – тихо прошептал Ли, обнимая неподвижное тело.
Послышался рёв нескольких мотоциклов, но юноша даже не оглянулся. Он так и остался сидеть, прижимая к груди голову последнего близкого ему человека. Вожак вскинулся и, круто обернувшись, посмотрел на подъехавших. Это были остатки его банды.
– Где вы были, шакалы? – проревел он, шагнув к появившимся.
– Дрались, – коротко ответил один из приехавших.
– С кем? Что-то я не заметил вас ни в той свалке, ни здесь.
– Не твоё дело, где и с кем мы дрались. Ты слишком долго жил спокойной жизнью. Это не жизнь для банды. Твоё время прошло.
Говоривший шагнул к вожаку, доставая из-за пояса пистолет. Но закончить движение он не успел. Взревев, вожак одним прыжком дотянулся до противника, и они покатились по земле, поднимая тучи пыли.
Крики и ругань заставили Ли очнуться и посмотреть на происходящее. Не услышав начала разговора, он просто выхватил револьвер и выстрелил в воздух, заставив дерущихся отпрянуть друг от друга.
– Хватит! Это место не для ваших разборок. Убирайтесь в пустыню. Дайте мне спокойно похоронить его.
– Значит, старый скряга наконец подох? – задыхаясь, проговорил противник вожака. – Это неплохо. Он наверняка успел рассказать тебе, где хранил все свои запасы. А ты расскажешь нам. Пора изменить всё. В ошейнике и под плетью ты будешь работать лучше, чем работал до этого. Возьмите его. Зверёныш не должен сбежать! – прорычал он своим друзьям.
– Дурак, – спокойно ответил Ли, моментально сообразивший, в чём дело. – Ты считаешь, что сможешь надеть на меня ошейник? Ну так иди, попробуй. – Гладкое, красивое лицо юноши ожесточилось, и в чертах проглянул хищник.
Зло усмехнувшись, вожак добавил:
– Нас всего двое, но этого будет достаточно, чтобы заставить вас умыться кровью.
Остатки банды попятились, с опаской поглядывая на юношу. Многие из них помнили ещё тот день, когда встретили их с мастером в пустыне. Но тогда он был подростком, а сейчас перед ними стоял молодой, полный сил, тренированный мужчина, способный в одиночку уложить любого.
Воспользовавшись замешательством бандитов, вожак снова бросился в атаку. Очнувшись, отступники бросились на вожака. Завязалась общая потасовка. Впервые в жизни Ли получал удовольствие от этой смертельной пляски. Боясь попасть в своего, бандиты пользовались только ножами, но это давало Ли преимущество.
Его тренированное тело моментально откликалось на любую команду. Он метался между ними, нанося удары и словно издеваясь над неуклюжестью и глупостью противников. Раздавая пинки и оплеухи, от которых бандиты начинали задыхаться и выплёвывать зубы, он внимательно отслеживал перемещения вожака.
Один из бандитов, доведённый до бешенства, выхватил пистолет, но руки юноши моментально переплелись в сложный узел, и кости стрелка хрустнули. Издав крик боли, он выронил оружие и, получив вдобавок удар в основание черепа, рухнул на песок.
Перехватив руку с ножом, нацеленным ему в бок, Ли отбросил ногой другого нападавшего и, приседая, подвернулся под первого, выкручивая ему руку в обратном направлении. Взвыв от боли в вывернутых суставах, бандит с размаху рухнул на своего подельника. Удар вышиб остатки воздуха из лёгких, и бандит согнулся пополам, тщетно пытаясь сделать хотя бы один вдох.
Ли не хотел убивать. Это была не его драка. Но он отлично понимал, что, проиграв, вожак должен будет уступить власть, а это даст возможность другим беспрепятственно напасть на него. Носить рабский ошейник его не заставит никто. Это он знал твёрдо. Поэтому он дрался так, как его учил мастер, не убивая, но выводя противников из строя.
Вожак, схватившись с зачинщиком бунта, не обращал внимания на остальных, понимая, что, потеряв главаря, бунт умрёт в зародыше. Его целью было победить. При любом другом раскладе он потеряет всё, вместе с жизнью. Зажав шею противника в локтевом сгибе, вожак взревел и одним могучим рывком сломал ему позвоночник.
Отбросив тело, он бросился на помощь юноше, разбрасывая врагов огромными кулаками. Ли даже не разозлился на этих людей. Горечь утраты заставила его отбросить все остальные эмоции.
Увидев, что их главарь мёртв, бандиты попытались бежать, понимая, что пощады не будет. Вожак не стал преследовать их, зная, что сможет устроить настоящую облаву, когда соберёт остатки всей банды. Ли, остановившись, медленно обвёл взглядом двор мастерской и грустно вздохнул.
– Ничего, парень. Похороним механика, а потом приберём здесь. Я помогу, – пробасил вожак, поворачиваясь спиной к убегавшим.
В этот момент раздался выстрел. Молниеносно выхватив револьвер, Ли всадил три пули в голову стрелявшего из-за забора бандита и обернулся к вожаку.
– Кажется, тебе придётся всё сделать самому, парень, – слегка подкашливая, улыбнулся вожак и медленно осел на землю. Быстро перевернув могучее тело, Ли увидел пулевое отверстие под левой лопаткой. Вожак должен был уже умереть, но огромное тело сопротивлялось, не желая так быстро расставаться с жизнью. Осторожно уложив вожака на землю, Ли опустился на колени и спросил:
– Я могу что-нибудь сделать для тебя?
– Нет, парень. Тут уже ничего не сделаешь. Но я не хочу уходить просто так. Твои мастера отдали тебе самое ценное, что у них было. Я хочу сделать так же. Мне нечему тебя обучить, но у меня есть одна вещь, от которой ты не откажешься. Помнишь мой дом?
Ли молча кивнул.
– Езжай туда. Отодвинь кровать. Слева, под ножкой, у стены, выбей доску. То, что там лежит, твоё. Это всё, что я могу тебе передать, но он будет в хороших руках. Он твой. Прощай, брат. Мы оба муты, а значит, братья. – С трудом, подняв огромную руку, вожак хлопнул Ли по плечу и, вздохнув, закрыл глаза.
Поднявшись, Ли молча направился к поленнице. Сложив два костра, он перенёс на поленницу тело механика и вернулся за вожаком. Осторожно перекатив тело на кусок брезента, он с трудом потащил его к поленнице.
Кое-как, с огромными усилиями, Ли уложил тело вожака на место и, отступив, взял факел. Поднося огонь к поленнице, он тихо говорил с ушедшими:
– Учитель, я не хотел, чтобы так случилось, но ты ушёл. Мы так и не съездили с тобой в обитель мастера, но теперь вы, наверное, вместе. Я надеюсь на это. Ты хорошо относился ко мне, вожак. Я благодарен тебе за это. Может быть, с кем-то ты был жесток, но я этого не знаю. Пусть твои дела судят боги, податели жизни. Я только могу помолиться за тебя и сказать спасибо за твой дар. Хотя я и не знаю, что ты мне отдал, но это не важно. Я благодарен тебе не за это.
Костры полыхали. Ветер раздувал пламя, унося в небо шлейф дыма. Ли стоял посреди двора, глядя в огонь и понимая, что это уже навсегда. Чувство одиночества с неимоверной силой охватило его.
– Боги! Ну почему я должен терять всех, кто мне дорог?! – выкрикнул он, глядя в темнеющее небо. Это был крик одинокой души, крик боли и потери. Он понимал, что, бросая вызов в пустоту, ничего не изменит, но не мог справиться с чувствами, охватившими его.
– Вы только послушайте, как зверёныш воет по сдохшим выродкам! – раздался за спиной Ли хриплый гортанный смех.