Змееныш - Андрей Левицкий 5 стр.

Он поднырнул под нависший над тропой ствол ста­рого бука, вершина которого лежала в развилке ветвей осины. И не заметил сухой сук, торчащий вниз, задел его больной рукой, вскрикнул, но не остановился. Так мне! - ожесточенно думал он. Я заслужил эту боль, ведь из-за меня погибли люди. Если бы я не решил тогда по­казать свою крутость, не тронул кабанов - мы бы обо­гнули их и все были живы.

Сил оставалось все меньше, воздух с хрипом выры­вался из груди, царапал горло. Второй схрон располагал­ся ближе, но был менее надежен. Просто яма под замше­лым бревном - Мазай ее расширил, укрепил стенки, выстлал дно железными листами. Под одним из них хра­нилось оружие и кое-какие консервы. В яме можно спо­койно пересидеть с неделю, но ее легче найти, чем домик в ельнике, вход Мазай замаскировал под звериную нору и ничем не закрывал, внутри запросто мог поселиться кро­восос или псевдоплоть. Хотя яма находится во владениях Слона, тут мутанты почти не встречаются, обжитая тер­ритория, - но ведь "почти" не считается. С кабанами он тоже почти справился, а что получилось?

Не думай! - вновь одернул себя Змееныш, и тут же, словно в насмешку, носок ботинка задел вылезший по­перек тропы корень. Парень полетел носом вперед, лишь в последний миг выставил руки, задержав паде­ние. В обожженную ладонь впилась шишка, и Змееныш взвыл сквозь зубы. Вскочил, задыхаясь, прижат руку к груди и побежал дальше, вернее, поковылял. Сильно заболела нога, ладонь саднило, будто углем прижгли.

Но мысли упорно возвращались к тем событиям. Снова и снова перед внутренним взором вставала преда­тельская воронка, в которой погиб Тетеря. Аномалия издевательски скалилась, ее тусклая аура в воспаленных глазах Змееныша сияла, словно прожектор, заслоняя путь. Он вскарабкался по склону, здоровой рукой при­держиваясь за кусты, растущие по краям тропы. Ворон­ка продолжала скалиться, она вращалась, быстро пере­двигаясь с места на место, словно приплясывая, вызы­вая у Змееныша головокружение и тошноту.

А затем на миг наступила ясность, мутная пелена рас­сеялась, и Змееныш увидел перед собой, меньше чем в трех метрах, настоящую воронку. Только эта аномалия была не плодом воображения, не горячечным бредом - она висела над тропой, и Змееныш ковылял прямо в нее. Он еще не чувствовал действие воронки, время для него будто замедлилось - настолько ему было плохо, с таким трудом он вбспринимал окружающее, - но Змееныш видел, что она уже включилась, от нее начали расходиться видимые лишь ему одному волны - как мелкая рябь на воде.

Прыгать сил не было. Змееныш повалился на землю и бездумно, бессильно покатился с холма, двигаясь буд­то сквозь глицерин. Воронка раскрутилась, и его потя­нуло обратно, все сильнее - поволокло сквозь кусты вверх по скпону.

Он развернулся, цепляясь за траву. Стебли резали больную ладонь в кровь, но Змееныш не чувствовал. Мут­но глянув вокрут, он выгнулся, вытянул руки и схватил­ся за ствол старого дуба, на который едва не упал.

Обхватив дерево, замер на секунду, пытаясь вдох­нуть. Воздух застревал в горле, как влажная вата. Анома­лия казалась ему кровососом, протянувшим десятки смер­тоносных щупалец, которые схватили за руки и ноги - и тащат, тащат, утягивают в жуткую красную пасть...

И тут воронка выключилась. Змееныш обмяк, по­том стал выпрямляться, придерживаясь за ствол. Посто­ял, прижавшись лбом к изрытой трещинами коре, под­нял голову, собираясь бежать дальше, - и увидел в гус­тых сумерках, что вверху одна трещина расширяется, превращаясь в дупло.

В другое время забраться на два метра по корявому стволу не составило бы для Змееныша никакого труда. Но сейчас мышцы ломило, кружилась голова - он и сам потом не мог понять, как все-таки сумел залезть. Почти в полном беспамятстве Змееныш уселся на краю дупла. Здесь его не найдут...

Глухое ворчание раздалось совсем рядом. Он по­качнулся, упав на бок, съехал на подстилку из листьев и травы - и увидел в полутьме прямо перед собой морду псевдоплоти. Как она оказалось тут, на дереве?

Псевдоплоть испуганно заворочалась - она не ожидала вторжения. Взметнулись клешни, мутант хрюкнул, метя человеку в глаз.

Это был конец. Уже не соображая, что делает, Змее­ныш скользнул в сторону, спиной уперся в стенку дуп­ла, ногами - в щетинистый бок мутанта и с силой пнул его, испустив болезненный полукрик-полустон.

Вместе со звуком из глубины его существа плесну­лась горячая волна боли и злости. Псевдоплоть утробно заурчала - и вылетела из дупла. Оглушенная незримой волной, которую исторг Змееныш, она рухнула в траву, поднялась, шатаясь, и быстро заковыляла прочь, слабо похрюкивая. Несколько секунд Змееныш, приподняв­шись, глядел ей вслед, а потом сил не осталось совсем, и он повалился на бок, закрыв слезящиеся глаза, замер в прелой, теплой полутьме.

Он не увидел, как ошеломленная псевдоплоть, бредя, словно пьяная, попала в воронку, не слышал ее короткого истошного визга - он провалился в не­бытие.

В комнате Слона на третьем этаже не было окон, поэтому никто не знал, что хозяин всю ночь не спал.

Он сидел на низкой кровати, рядом на полу стоял стакан, в руках Слон держал полупустую бутылку "Блэк

Джека". Янтарная жидкость покачивалась в стекле - у Слона слегка дрожали руки.

- Такой же заносчивый, - пробормотал он, тряся головой. - Такой же гордый, как... - встряхнув бутыл­ку, Слон поднял ее, посмотрел сквозь остатки виски на тусклую электрическую лампочку без абажура, свисаю­щую с потолка на синем проводе. Неаккуратно плеснул пойло в стакан, пролив почти половину, и сделал боль­шой глоток. По полу растеклась оранжевая лужица.

Поперхнувшись и постучав себя ладонью по горлу, Слон глянул на часы - шестой уже, начинает светать. Одумался Мазай? Тоже гордец каких поискать. И чего они все выеживаются? Эти сталкеры думают, будто они вольные и могут делать все, что захотят. И ни у кого нет стратегического мышления, видения перспективы! Слон сжал горлышко бутылки, представляя, что берет за горло всех сталкеров и военных и всю Зону. Только он спосо­бен глобально мыслить, только он может планировать на много шагов вперед и твердой рукой вести своих людей к процветанию. К его, Слона, процветанию. Если, конеч­но, они будут его слушать. Дисциплина - обязательное условие. Эту Зону надо держать крепко! Раньше Слон дозволял Мазаю кое-что, хотя тот и притащил в Лесной Дом Змееныша, - потому что Мазай был хорошим ко­мандиром и удачливым сталкером, всегда приносил при­личный хабар. Но теперь пора поставить его на место.

Да, так Слон и сделает. Убивать Мазая нет смысла, с мертвого денег не возьмешь. Хозяин Лесного Дома под­нялся, встал посреди комнаты, обводя ее мутным взгля­дом. Снял кожаную куртку, висящую на приоткрытой дверце шкафа. Треснутая полировка исказила красное ли­цо, он в сердцах плюнул на дверцу и вышел из комнаты.

Заточка, в одежде и ботинках, спал на раскладушке снаружи. Слон пнул его.

- Давай Мазая ко мне.

Порученец приподнял голову, потер опухшие глаза.

- Спит небось... - зевнул он.

- Тебя не спросили, - хмуро бросил Слон через плечо, спускаясь по винтовой лестнице на этаж ниже. Заточка уронил голову на подушку, потянул на плечо одеяло - но опомнился, встряхнулся, как собака, вско­чил, подхватил с пола ветровку и поспешил вниз, стуча подошвами по ступеням. Слон уже скрылся в кабинете.

Хозяин успел развалиться в кресле, закурить толстую сигару, пустить в потолок густой клуб дыма - и начать нетерпеливо постукивать пальцами по столу. Куда они запропали? Уже должны быть тут, собираться-то Мазаю не надо - он должен был не спать ночь, винить себя за тупость, думать, как оправдаться... Может, захочет потор­говаться, хотя куда там, Слон ни копейки из своих денег не упустит. Будучи человеком деловым, он уже подсчи­тал, сколько и каких артефактов Мазаю нужно принес­ти, - это не на один год работы. Конечно, сталкер может заартачиться, да Слон все продумал. Раз отряд Мазая по­гиб, он больше не командир. Слон определит его в другой отряд, хоть вон к Болту или Маргоше, короче, к кому-то из тех, кто Мазая недолюбливает, - и велит присматри­вать за ним, чтоб не исчез ненароком. И никаких выход­ных, никаких отгулов и шатаний по барам... И - кста­ти! - чтобы ни сталкер, ни Змееныш, которого наверня­ка скоро найдут и приведут, не сбежали в другой раз - построить вокруг Лесного Дома хорошую стену, огоро­дить водокачку и все хозяйственные постройки!

Размышления прервал робкий стук в дверь. Слону звук понравился - он свидетельствовал о смирении. Одумался Мазай, значит.

- Заходи, - почти благодушно отозвался Слон. Дверь приоткрылась, показалась голова Заточки.

- Можно? - спросил он.

Помощник был бледен, глаза бегали. Слон припод­нялся, заранее наполняясь гневом.

- Чего еще?

- Мазай сбежал... - вьщавил Заточка, не решаясь войти.

Слон медленно положил ладонь на женскую стату­этку.

- Вот как, - почти спокойно протянул он. Затем сжал глиняную головку - и швырнул пресс-папье в по­мощника. - Ну так за ним, идиоты!!!

Заточка успел отпрянуть, дверь хлопнула. Статуэтка врезалась в нее и сватилась на пол у порога.

- Бери двоих и без Мазая не возвращайся! - рявк­нул Слон вслед. Упав в кресло, он сжал голову, трещав­шую после бессонной ночи и полбутылки виски. А ведь во всем виноват чертов Змееныш!

2

Рассвело. Мазай тревожился все сильнее: куда делся Змееныш? В схроне под бревном его не было, остава­лась избушка, она ближе к границе подконтрольной Слону территории, но сумел ли мальчик добраться туда? Мазай видел, в каком состоянии тот сбежал - раненый, без еды, без оружия... Глубоко в Зону не мог уйти, дол­жен был спрятаться в одном из схронов - там и припа­сы, и снаряжение, - дождаться Мазая. Холодный пот пробират сталкера, когда он представлял, что может статься с новичком в Зоне, да еще безоружным и ране­ным. Хотя ведь Змееныш не новичок, даром что мало-летка, - Мазай сам обучат его. Все так, но в четырна­дцать лет люди еще слишком беспечны, и случай с ка­банами только подтверждает это. Конечно, Змееныш быстро учится, все схватывает на лету, из смерти груп­пы, как бы она ни была трагична, он наверняка сделал практические выводы и больше не полезет на рожон... Не полезет? Но ведь полез к Слону защищать его, Ма­зая! Вперся перед сталкером в кабинет хозяина и неловким ведением разговора вызвал гнев - как до того вы­звал гнев кабанов неумелой атакой на них!

Это все нервы, успокойся! - одернул он себя, шаря взглядом по подлеску вокруг тропы, высматривая ка­кие-нибудь следы: сломанный сучок, примятую траву... Нет, ничего - и Мазай волновался все больше.

Вот и ельник. После бессонной ночи сталкер чувст­вовал себя неважно, последствия драки со Слоном - крупным сильным мужиком - тоже давали о себе знать: побаливала скула, ныла спина, в ноге стреляло. Попра­вив лямки рюкзака, Мазай прибавил ходу, раздвинул колючие ветки руками, протиснулся между густо расту­щими елочками и выбрался на полянку перед домой. Сердце упало. Задвинутый засов покрыт тонкой плен­кой плесени - здесь никого не было с месяц, не мень­ше. Так что же случилось с пацаном? Неужели в рас­строенных чувствах попался кабану на клык или в ано­малию угодил? Да не может такого быть, он все эти аномально-мутантные дела за версту чует! Но почему тогда Змееныша нет ни в одном из схронов?

Мазай отворил низкую дверцу, вошел внутрь. Тут было тихо и промозгло, на полу слой пыли, ведро на лавке у входа заросло паутиной. Сталкер присел на лав­ку, скинув рюкзак. Надо отдохнуть и поесть, прежде чем двигаться дальше. Слон вышлет погоню, как узнает, что Мазай исчез.

Сталкер вытащил из рюкзака завернутые в газету бутерброды - щедро нарезанные сердобольной Варей хлеб и колбаса.

Долго задерживаться нельзя - опасно: схрон на территории Слона, где уже рыщут посланные хозяином люди. Наскоро перекусив, Мазай бросил скомканную газету в ведро, сорвав паутину, поднялся. По жестяному боку ведра просеменил недовольный паук. Закинув рюкзак за спину, сталкер вышел из домика, запер его на засов. Раздвинул ветви елочек...

Пуля ударила в ствол дерева, брызнули щепки, рез­ко, едко запахло смолой. Свистнула над ухом и вонзи­лась в бровь острая щепка.

На краю большой поляны, начинавшейся за ельни­ком, стояли Заточка, Маргоша и Болт, получивший свою кличку за специфическую форму головы. Ясное дело, Слон послал тех, кого Мазай терпеть не может, - самых поганых сталкеров Лесного Дома!

Мазай нырнул обратно в ельник, пригнувшись и кинув взгляд на избушку. Там отсидеться не получится, слишком хлипкая, к тому же его легко окружат, а он и не заметит - крутом густо растут елки, в которых можно и быка спрятать.

Кровь из пробитой брови заливала правый глаз. Сталкер выскочил с другой стороны ельника, преодолев широкую просеку, забежал за раскидистый дуб, под ко­торым торчал пышный низкорослый куст. Его засекли - несколько выстрелов пропахали землю у ног, разбили в пыль кору старого дерева.

Хорошо, что Игнат по доброте душевной дал авто­мат. Высунувшись, Мазай вдавил спусковой крючок, но из-за крови на лице не смог толком прицелиться - пули пошли ниже, чем он хотел, подсекли ноги Маргоши, а Заточка с Болтом отпрыгнули за деревья. Мазай скинул рюкзак, достал бинт, прижался к дубу спиной и стал об­вязывать лоб, вслушиваясь. С той стороны доносились лишь стоны Маргоши, больше ничего. Болт - следопыт бывалый, умеет передвигаться бесшумно, да и Заточка не пальцем деланный. Напряженно размышляя, Мазай кое-как закрепил повязку на голове, вытер ладонью лицо. Что сделают убийцы? Что бы он сам сделал в такой ситуации, будь на месте Заточки? Тут мудрить нечего: сейчас они бесшумно разойдутся в две стороны и расстреляют его сбоку, хоронясь за кустами и деревьями. Эти трое - самые подлые из людей Слона, и с Мазаем у них давние счеты. У него есть граната, но сейчас от нее мало пользы...

* * *

В это время Заточка с Болтом присели в неглубоком овраге. Тяжело дыша, к ним подполз толстый Маргоша, ноги его были в крови. Болт схватил сталкера за плечи и втащил в овраг.

- Дебил, чего под пули подставляешься?! - заши­пел Заточка.

Переворачивая стонущего Маргошу, Болт протянул укоризненно:

- Больно человеку, а ты его еще материшь... Заточка вконец окрысился:

- Какое, на хрен, больно, нам дело надо сделать, не то хозяин бошки посносит, а ты - больно! - Сжав ав­томат, он осторожно раздвинул траву и выглянул.

Болт жгутами перетянул Маргоше ноги, чтобы не истек кровью. Толстый сталкер лежал, полузакрыв гла­за, пухлые щеки его побледнели и тряслись, как желе.

- Так, жирный, лежи здесь, - велел Заточка, - ав­томат наружу выставь, выцеливай Мазая. Он вон за тем дубом, понял?

- Да, может, его там уже и нету, - возразил Болт, переворачивая стонущего Маргошу на живот и помогая подползти к краю оврага. Подтянув за собой автомат, Маргоша выставил дуло из травы.

- Не, там он. Дальше полянка, вишь, если б захо­тел отбежать - я б засек. Так что, Болт, ты знаешь, что делать?

- Ага, - откликнулся Болт, меняя магазин. - Я сле­ва, ты справа. Кто первый его увидит - тот и мочит. То­ка осторожно, Заточка, чтоб он нас самих не замочил. Это ж тебе Мазай, а не хрен псевдопесий!

И сталкеры, низко пригибаясь, осторожно пошли от оврага в обход дуба, прячась за кустами и деревьями.

Мазай принял решение. Он снял куртку и положил на куст - издали теперь можно было принять растение за сгорбившегося, присевшего на корточки человека. Повесив автомат на спину и поплевав на ладони, сталкер полез на дерево. Кое-как развернувшись в развилке вет­вей, он замер с оружием в руках. И вовремя - слева меж­ду деревьями показался Заточка. Мазай очень медленно повернул в ту сторону автомат, покосился вправо - но Болта видно не было, и потому он пока не стал стрелять.

Заточка перебегал от куста к кусту, от дерева к дере­ву, вглядываясь в лесной сумрак. В очередной раз оста­новившись, прищурился - ага, вот он, беглец, присел под дубом! Первым желанием было выстрелить с ходу, но Заточка сдержатся: надо подобраться ближе, отсюда он Мазая разве что ранит, ведь тот виден едва-едва... Заточка двинулся дальше с удвоенной осторожностью.

Мазай сверху видел этот маневр. Еще немного, и Заточка сообразит, что его цель - лишь куртка на кусте. В какой-то момент порученец приостановился и начал поднимать автомат, однако затем, поразмыслив, опус­тил - понял, видать, что с этой позиции стрелять не­удобно. Теперь не было времени дожидаться появления Болта, еще пара-другая секунд, и порученец раскусит немудреную хитрость Мазая. Сталкер прицелился в со­гнутую фигуру, палец уже почти вдавил крючок, когда внизу хрустнула ветка.

И как Болт сумел незаметно подойти так близко?! Он вдруг возник на полянке перед дубом, будто из воз­духа сгустился, перекатившись, вскочил на одно колено, вскинул обеими руками ТТ и разрядил пол-обоймы в куртку на кусте. Мазай от неожиданности выстрелил - и резко повел автоматом, не отпуская спускового крюч­ка. Плечо Заточки взорвалось фонтанчиком крови, по­рученец мгновенно пропал из виду.

Болт услышал грохот над головой, задрал ствол пис­толета к небу, но вновь открыть огонь не успел: выстре­лы из АК пробили его грудь. Без звука сталкер повалил­ся навзничь, палец сжался, и пуля угодила в основание сука, на котором пристроился Мазай.

Это и спасло хромого. Сук дрогнул, Мазай полетел вниз, и тут же в ствол дерева там, где только что была его голова, ударили пули из автомата Заточки. Поруче­нец стрелял непонятно откуда, видно его не было,

Мазай упал набок, очень неловко, подогнув руку. В ушах грохотало: палили с двух сторон, Маргоша в ов­раге с перепугу тоже открыл огонь. Мазай знал, где на­ходится овраг, ведь это был его ельник. Кривясь, едва не плача от немилосердной боли в локте, он рванул гранату с перевязи на груди. Пули секли куст, врезались в дуб, пропарывали воздух. Нырнув в сторону, чтобы от вы­стрелов Заточки прикрывал ствол, Мазай дернул чеку и швырнул гранату в овраг. Пока та не успела взорваться, не глядя полоснул очередью по кустам - выстрелы За­точки смолкли, и тут же взрыв заглушил автомат Мар­гоши. После этого наступила гулкая тишина - и Мазай, пригнувшись, спотыкаясь и качаясь как пьяный, побе­жал прочь.

Спустя пару минут кусты на краю полянки раздвину­лись, оттуда выбрался Заточка с автоматом наизготовку. Одежда вокруг пулевого отверстия на правом плече про­питалась кровью. Порученец затравленно огляделся, чуть не на четвереньках подобрался к старой осине, выглянул. Ни звука, ни движения... Куда Мазай делся - притаился или сбежал? Или сдох? Вроде Заточка слышат треск вет­вей и хруст шишек под ногами, но это могли быть по­следствия взрыва. Порученец ждат долго, все было тихо, и ничто не шевелилось, только изредка налетающий ве­терок колыхал ветки над головой. Наконец он решился - выпрыгнул из-за дерева, широко повел стволом, прочер­тив очередью полянку с дубом и этим гадским кустом, на котором еще болтались обрывки куртки. Ничего.

Прекратив стрелять, но не опуская оружия, Заточка приблизился к дубу.