– Сделка там же, приготовьте отдельную карточку с этой суммой.
На свадьбу в Лондон, и увидеть ее. Вот оно настоящее испытание.
А завтрашний день, похоже, придется начать с извинений перед Эммой, и что ж мне так не везет.
Это еще не конец. Отслеживать обновления, а также узнать что-то новое про мир Карт судьбы и других книг автора можно, добавившись в группу вконтакте https://vk.com/tzarzverey
Глава 11. Лондон
Утро началось с того, что мы дружно решили отменить сегодняшнюю тренировку, а Эмма нас за это простила. А уж, когда мы ее накормили остатками вчерашней роскоши, то даже информация о Михаиле ее особо не взволновало. Вот что значит грамотно подобрать момент. Тогда можно начинать приступать.
– Эмма, как хорошо, что у тебя такая добрая душа, и ты не держишь зла на своих друзей, – по-моему переборщил, вот она уже начинает хмуриться и чего-то подозревать.
– Тебе что-то от меня надо?
– Ты же знаешь, что нам всем положена увольнительная на один день, а еще теперь у нас хватит денег на что-то более существенное, чем просто прогуляться до ближайшего города.
– Говори прямо, ты меня начинаешь раздражать, – только начинаю? Вот это упущение, она-то никогда не переставала это делать.
– Как ты смотришь на то, чтобы пригласить своих друзей и соратников к себе в Лондон, читал в новостях, что у вас намечается большое торжество, – пришлось на самом деле посидеть в сети, чтобы обеспечить себе алиби с источником информации. Есть вещи, о которых не хочется рассказывать не потому, что не доверяешь людям, а, наоборот, потому, что не хочется показаться перед ними в дурном свете.
– Если честно, сама хотела вам предложить, – так и знал, что ее покладистость не просто так, – Билеты за ваш счет, все остальное с меня. Ну, разве что командир еще оплатит нам такси из аэропорта.
– Оплатит, – мне не остается ничего, кроме как согласиться.
– Ура, мы летим в Лондон! – все-таки, Арамис мне иногда напоминает большого ребенка.
– А я тогда закажу билеты прямо сейчас, – даже вечно серьезного Виталия захватила общая волна энтузиазма.
Четыре дня до поездки пролетели незаметно: учеба продолжалась, а я, чтобы компенсировать пропущенный день, увеличил нагрузки на командных тренировках. Так что и ночи пролетали быстро: стоило нам добрести до кровати и упасть, как сознание моментально отключалось. Но оно того стоило: за такое короткое время удалось поднять температуру пламени до шестисот градусов и увеличит длину комбинации до шестнадцати секунд. А с серебряной картой, что-то мне подсказывает, тренировка пойдет еще быстрее.
В самолете меня укачало, не помогли даже леденцы: на самом деле, даже обидно, в сражениях с вестибулярным аппаратом у меня все в порядке, а стоит сесть в этот крылатый гробик, как все отказывает напрочь. Немного компенсировал впечатления от перелета тем, что за такси мне платить так и не пришлось – за нами прислали машину.
За полчаса неспешной езды, так и не заехав в сам город, мы добрались до дома Эмма, вернее не ее, ведь Натаниэль же ей не родной брат. Назвать это просто домом не поворачивался язык: особняк с садом и огромной территорией, практически в черте города. Наверно, стоит такое удовольствие не мало. Интересно, а у меня когда-нибудь такой будет? Пусть не такой большой, просто, свой дом, где тебя будут ждать родные мне люди.
– А я думал все будет в церкви происходить? – случайно подумалось вслух.
– Тренировочная свадьба действительно проходила там, но, во-первых, мы опоздали, а, во-вторых, это семейное мероприятие, так что вас бы туда вес равно не пустили. А вот сейчас будет открытый банкет, так что сможете походить, погулять, отдохнуть, – она явно хотела добавить напоследок что-то язвительное, но почему-то сдержалась.
Пару минут постояв стесняющейся кучкой, мы потихоньку разошлись в разные стороны. Сергей с Виталием отправились смотреть картины, у них папа художник, и они увлеченно обсуждали, оригиналы или копии висят на стенах. Эмма упорхнула с какой-то шумной девичьей компанией, а мы с Арамисом оккупировали столики с едой. Больше всего меня поразила дыня с вяленым мясом, необычный, но очень затягивающий вкус. Я съел около двадцати порций, прежде чем нашел в себе силы отойти от этого стола. По-хорошему, надо бы пройтись по залу и попробовать найти моего торговца, чтобы быстро получить карты и сбежать отсюда. Но почему-то так страшно смотреть на лица вокруг: каждый раз боюсь, что это окажется она, а я вдруг понял, что совсем не готов снова с ней встретиться.
И только собрался безвольно встать и сбежать, как Эмма нас всех вместе собрала и притащила в самую большую компанию в зале, сердито выдохнула и треснула по спину одного из стоящих перед ней людей.
– Брат, наконец-то вы закончили, я уже заждалась! – Натаниэль, сколько я его не видел, а он совсем не изменился, – Давай я тебя познакомлю с моей командой.
– Эмма, – сердито поджала губы стоящая рядом женщина неопределенного возраста, – Мне кажется, обучение в России плохо сказалось на твоих манерах.
– Да, ладно, тетушка, – принял удар на себя Натаниэль, – Эмма всегда такой была, и я рад, что она ни капли не изменилась.
Закончил он, уже повернувшись к сестре. А что-то общее в них действительно есть: не в том, как выглядят, а, скорее, в том, как говорят, двигаются. Самый известный в мире человек в этот момент развернулся к нам и принялся с интересом рассматривать.
– Приятно познакомиться, вот значит, как выглядят люди, которые смогли понравится моей сестре. Обычно она милая, но за глаза говорит про всех гадости, – понизив голос, практически прошептал он.
– С нами, похоже, наоборот, – не удержался Сергей, – Хоть она почему-то и рассказала вам что-то хорошее, но вот на нас она шипит не хуже гадюки.
– Значит она вам точно доверяет, раз не носит маску и может позволить быть самим собой, – Натаниэль не поддержал шутку и закончил абсолютно серьезно.
В этот момент к нам подошла миниатюрная женщина в зауженном светло-каштановом платье. Изумрудные сережки, изумрудное ожерелье – обычно я не люблю, когда на женщинах переизбыток драгоценностей, такое чувство, что они смазывают естественную красоту. Но этой, кажется, могло пойти, что угодно, а изумруды прекрасно сочетались с цветом ее глаз, одинаково играя с падающим на них светом. Родинку она удалила, но это лицо столько раз приходило ко мне в кошмарах, что теперь сознанию приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы его не узнать.
– Позвольте представить вам мою невесту, Анастасию Пономаренко.
А вот и ничего страшного, а ты боялся. Вот она стоит перед тобой, и ничего не случилось, мир не перевернулся. Да, она меня даже не узнала. Впрочем, по какой-то причине меня никто не мог узнать, но где-то в глубине души, которая еще не успела зачерстветь жила странная надежда: что она-то узнает. И пусть потом меня будут ждать огромные неприятности, но тогда я бы точно знал – я умер не просто так. А так, все получается очень грустно и банально.
– Доброго дня. Приветствую вас в нашем доме, – это уже, значит, "наш" дом.
– Миледи, – и где Сергей таких слов то понахватался, – вы прекрасно выглядите. А как вы с Натаниэлем познакомились.
О нет, только не надо это сейчас обсуждать. Или может у них есть какая-то другая романтичная история для общего использования.
– Кстати, да, брат, мне ты тоже ничего не рассказывал, – плохо, если Эмма не в курсе, значит вероятность варианта с запасной историей стремится к нулю.
– Дорогой, позволь, я расскажу, – а я весь обратился в слух. Да. Что со мной такое, секунду назад не хотел, чтобы этот вопрос всплыл, а теперь с нетерпением жду, чтобы узнать, как та битва выглядела со стороны Анастасии. Такое непривычное имя, для меня она так долго было девушкой с зелеными глазами, что привыкнуть будет сложно. Да, и стоит ли?
– Я не успела на эвакуацию: транспортов не хватало, а от моего района до ближайшей точки отправки было слишком далеко. Люди, как будто, посходили с ума. Мне до сих пор страшно, стоит только вспомнить то время: одни стреляли, другие использовали карты, над всем городом просто висел гул постоянных и нескончаемых криков боли. А потом меня оглушило одним из обломков упавшего рядом дома, когда пришла в себя, рядом уже не было никого из жителей, только мой Натаниэль и тот ужасный русский.
Ужасный? Почувствовал себя просто оплеванным.
– Говорят, это была достойная битва, но я, к сожалению, все пропустила, уши заложило, ничего не слышала, даже зрение иногда пропадало. Единственное, что помню четко: чуть вдалеке стоит Нат, а между нами сгорает от его заклинания этот безумец.
– Безумец? – я все-таки не могу молчать и даже перебиваю Натаниэля, который, похоже, собирался закрыть эту тему.
– Конечно, кто же еще решился бы выйти против моего Натаниэля? – она это серьезно?
– Знаете, меня смутил один момент в вашем рассказе, вы сказали, что русский стоял между вами и вашим мужем, и его поразило заклинание? То есть, получается, что, если бы его не было, то заклинание попало бы в вас?
– Давайте, закончим этот разговор, – все-таки влез Натаниэль, он всегда был упорным, – Милая, мне кажется, это не та тему, которую стоит обсуждать в такой торжественный момент.
Но Анастасия, его как будто даже не услышала.
– Не может быть, это случайность, – тут ее голос стал тверже, похоже, для себя объяснение она все-таки нашла, – Этот человек, он же был убийцей, я читала, на его счету были тысячи жизней, и, думаете, после все такого он бы заслонил собой меня?
– Понимаешь, тут есть один нюанс, – странный Натаниэль все-таки человек, то пытается прекратить разговор, а теперь вот, похоже, собирается меня оправдать, – Мы как раз в первый раз вернулись из большого похода в Инферно, после победы над архидемоном, когда мы сражались плечом к плечу, это была первая совместная операция.
Натаниэль перевел дух, было видно, что с одной стороны ему было тяжело рассказывать, с другой – очень хочется выговориться. Все вокруг в нетерпении замолчали, ожидая конца истории. Меня же посетило странное чувство, как будто попал в будущее и читаешь школьное сочинение про себя самого.
– Там нам попалась одна впадина, огромная, и вся до горизонта заваленная камнями, и в каждом камне была заточена душа. Мы разбивали камни, и они улетали на свободу, и каждая говорила нам спасибо.
Как белый стих получается, – мелькнула мысль. Но хоть я пытался быть циничным, внутри все перевернулось, эта картинка стала перед глазами как живая. Мы тогда застряли там на несколько дней, никто не соглашался возвращаться, пока мы не освободим всех. Все-таки тогда все мы были уж слишком большими идеалистами.
– После такого, как вы понимаете, отнять человеческую жизнь не так просто: я знаю людей, которые после той операции закрылись от мира, кто-то до сих пор общается с психологом. И это сейчас, когда эти воспоминания немного утихли, а тогда нам всем было сложно опять переступить черту, опять взять чью-то жизнь.
– Но ведь переступили? – должен же кто-то испортить красивый момент, почем бы это быть не мне. В этот момент Эмма кинула на меня такой злобный взгляд, что, если бы ее не отозвал в сторону какой-то прилизанный мужчина с огромным носом, то у меня могло бы даже появиться желание извиниться.
– Да, у каждого из нас был долг. Вот для вас же честь – это не пустой звук? – ответить я так и не успел, в разговор вступила молчавшая до этого Анастасия.
– Все равно не понимаю, одно делать не убить человека и совсем другое отдать за кого-то свою жизнь.
– Я не закончил рассказ, – и почему для Натаниэля так важно оказалось рассказать всю правду о том случае? Не хочет жить в обмане? Или какие-то детские комплексы? – Та атака, что Алексей остановил, – в разговоре впервые прозвучало мое имя, и все саркастическое настроение как рукой сняло, – Это было атака, уничтожающая не просто тело, а саму душу. А знаешь, после всех тех, кого мы спасли в Инферно, начинаешь относиться к этому как-то по-другому. Уверен, что это был сложный выбор, но он поступил как благородный человек.
С души как будто свалился огромный камень, висящий там все это время. Оказывается, меня не прекращала грызть мысль: а не глупость ли я совершил. Но один из немногих людей, что мог бы меня понять, признал мой поступок.
– Спасибо, – прошептал я мысленно и пришел к новому соглашению с самим собой. Натаниэля можно и не убивать, а вот карту металла ему придется вернуть. Смотрю я на него и не могу понять, что же лучше, говорить правду или молчать, чтобы сохранить то, что у тебя есть. Сколько попадалось историй, где несказанные вовремя слова приводили к огромным проблемам, когда, вскрыв вовремя рану, можно было все закончить парой упреков. Но в реальности почему-то все не так, тайное так и остается тайным, а именно открытые секреты приводят к большим неприятностям.
– Бред, – а вот кто-то не может принять новые факты. И как я мог мечтать, сейчас можно признаться, хотя бы самому себе, о ней все это время. Время и расстояние заставляют нас идеализировать людей и поступки, и, когда наша картина сталкивается с реальностью – это больно. – Зачем ты оправдываешь его? Он умер просто потому, что был глуп и слаб.
Она почти сорвалась на крик, а внутри мня поднялась волна бешенства. Все эти годы она была якорем, на котором я держался, и сейчас каждое ее слово как будто срывают удерживающие меня скрепы.
– Он был трусом и убийцей, разрушившим мой родной город ради таких же трусов и убийй, пославших его. Он заслужил смерть. Ничтожество!
Я только нашел поддержку своего поступка, и вот опять все запуталось. Глупость это, или, поступив по-другому тогда, я бы перестал быть собой. Как может человек, которому спасли жизнь, так говорить о спасителе, тем более, заплатившем такую цену. Неужели, пересмотреть какие-то свои убеждения и признать неправоту так сложно?
– Дура! – и ладонью ей по щеке. О черт, сорвался, а всёэти инстинкты по усмирению буйствующих девушек, доставшиеся из прошлой жизни. Так, надо собраться и придумать какое-то объяснение своему поступку, – Этот человек герой моей страны, не смей оскорблять его.
Сейчас меня выставят, а я ведь так и не встретился с моим свободным торговцем. Обидно, но как бы чего похуже не произошло, что-то мне не нравится выражение лица Натаниэля.
– Пусть моя невеста и не права, а вы мой гость, но простить оскорбление женщины в своем доме я не могу. Вызываю вас на дуэль, – да, ладно, тут и такое есть? Почему-то после всего произошедшего сознание упорно отказывалось серьезно относиться к происходящему.
– Брат, не смей, – ого, Эмма бросила разговаривающего с ней человека и вступается за меня, судя по всему, такого от себя даже она сама не ожидала.
– Это дело чести сестра, извини, – так, похоже, все серьезно, и спасения с этой стороны мне ждать не стоит.
А все-таки, вот это поворот, дуэль, не ожидал. Хотя ведь читал, что у нас, англичан и французов эта традиция возродилась: было решено, что, раз такие большие силы оказались в руках отдельных людей, загонять их в рамки обычного человека бессмысленно. Лучше дать выход и хоть таким образом взять под контроль. Вроде бы красивая и благородная традиция, но стоит принять во внимание, что он золотая карта, а я еще даже не серебряная, то ситуация начинает попахивать. Думай, Алексей, думай, неужели, я так далеко зашел, и все так глупо закончу. А ведь в тот день я точно так же с собой разговаривал, да и все остальные лица в сборе. А что, если попробовать разыграть эту карту.
– Раз вы меня вызываете, то выбор оружия, насколько я знаю правила, за мной? – все нахмурились, видимо, такого правила не было, но кто сказал, что я должен уметь читать по лицам и остановиться. Значит кулаки и пистолеты отбросим, а жаль, но ведь можно сыграть и тоньше. – Так что я выбираю карты, самые начальные бумажные, огня и металла, заодно и отыграем бой, о котором столько сегодня говорили.
– Я согласен, – на лице Натаниэля появилась широкая улыбка, – Так на самом деле будет справедливо.
Нам даже не пришлось никуда выходить, Натаниэль огородил небольшую площадку в центре зала защитным барьером и еле заметно склонил голову. Пора.
Начал он с простых и прямолинейных сгустков огня, но даже такая атака от специалиста его уровня получилась очень опасной. Скорость, с которой он работал, углы, под которыми он выпускал заклинания. Сразу видно старую школу, никаких эффектных фокусов, прежде всего, сила и скорость. Все нацелено на одно, на победу.
А вот знакомая комбинация: серия резких ударов в сторону головы, чтобы сбить противника с толку, любой может растеряться, когда в паре десятков сантиметров от твоей головы с ядовитым шипением разбиваются сгустки огня, пусть даже ты и знаешь, что тебя прикрывает щит. А потом резкая атака в ноги, но я как раз этого ждал. Даже не использую щит, просто перепрыгиваю под одобрительным взглядом Натаниэля и бегу вперед, устремляясь в ближний бой.
Теперь моя очередь выкладываться по полной: пара стальных игл для отвлечения внимания и на секунду мне удается создать скульптуру из металла. Рыцарь в матовом доспехе, кольчужные кольца скрипят друг о друга, дырка в шлеме похожа на провал в бездну и рука направляет меч прямо в сердце в сокрушающем ударе. На самом деле, абсолютно бесполезная вещь, потенциальная угроза даже ниже нуля, да и художественные таланты у меня не очень, но здесь и сейчас все сработало как надо. Я тоже могу использовать психологическую атаку. В горячке боя, с растревоженными воспоминаниями, увидев такую знакомую фигуру, Натаниэль отреагировал на инстинктах: не глядя зачерпнул силы, и отбросил мое творение волной пламени. Даже пепла не осталось, все сгорело, но карта Натаниэля не выдержала пропущенной через нее энергии и осыпалась в его руках.
– Кажется, я победил, – стараюсь выглядеть смущенным и крутить в руках свою карту, которая в отличие от карты соперника уцелела.
– Ого, а ты крут, командир, – разрядила повисшее молчание Эмма, взяв меня под руку и уводя в сторону. Чуть отойдя от сразу же разразившихся обсуждений, шепнула уже на ухо, – Будет лучше, если мы дадим им это пережить без тебя, а то как бы кто глупостей сгоряча не натворил.
Победа в исторической инсценировке
Награда – 1 уровень
Получено достижение "Пробрать до костей"
Победите в бою, испугав противника, но не нанося ему при этом вреда
Награда: 1 квадратный сантиметр защитного покрова емкостью 2 000 эргов
А вот я уже и сороковой. Теперь, если будут вопросы, как снял блокировку, буду переводить стрелки на Натаниэля. Победил золотую карту – победил, засчитала система – засчитала. Почему – не ко мне вопрос. А вот за кое-кого после этого могут серьезно взяться и добровольно-принудительно пригласить на десяток другой исследований. На лице непроизвольно появилась довольная улыбка.
– Слушай, – решил спросить у продолжающей уводить меня в сторону обеспокоенной девушки, – А кто этот господин, что на меня все это время так недовольно смотрел?
– Лорд Спенсер, – тут Эмма невольно улыбнулась, – Он отвечает за все, что происходит в Инферно, а после того, как ты сделал брата, ему придется отвечать на много неудобных вопросов. Каламбур получился. Неудивительно, что ты ему не понравился.
– Ну, хоть кому-то я здесь не нравлюсь, слава богу.