– Мне нужно уйти. Где выход?! Быстро! – ткнула контейнером в бок, видя что в конце коридорного тоннеля собирается маленькая армия.
– Не стрелять!! – замахал им руками Фил, и указал Стасе на стену. – Сюда.
– Уверен? – чуть сильней сдавила горло.
Гладкая поверхность ее не впечатлила.
– Да а! – хрипя, задергался мужчина.
– Ладно, поверю, – пихнул к стене.
Локтен похлопал пятерней по матовым зеркалам и, одна панель отъехала, открывая проход в другой отсек, где стояли замысловатые минипланеры обтекаемой формы.
– Гражданский транспорт? Замечательно. За управление, быстро! – пихнула к первому. Доктор открыл дверцу и плюхнулся на водительское сиденье, Стася рядом. Пара секунд – набор кода на дисплее управления и перед планером открылся выход в прямоугольный тоннель с трассирующими линиями направляющего света. – Вперед, ну! – прикрикнула на Фила Стася.
– Это бесполезно…
Она впечатал контейнер в бедро.
– Аа! – планер взял старт с места и рванул по тоннелю.
– Как открыть контейнер?!
– Никак!
– Не лги!
– Никак!
– Прибавь скорость!
– Нет! Разобьемся!
Стася увела стрелку тумблера до предельной цифры и планер загудел, пролетая повороты и переходы, так быстро, что деления световой направляющей слились в одну линию.
– Аааа, – мужчина невольно зажмурился.
– Смотри куда летишь! Как открыть контейнер?! Быстрее!!
– Защелка на сенсоре! Папиллярный рисунок!
– Давай свой палец, резвее!! – подставила прибор. Фил с трудом оторвав одну руку от оси управления ткнул пальцем в круг наверху и контейнер щелкнул, открываясь.
– А говорил "никак", – буркнула Русанова, вытаскивая стеклянную капсулу с каплей. Хлопнула ею по панели, проверяя на прочность и поняла, что попала – овал стекла намертво взял в кабалу каплю.
– Промоцентринон – программный материал, прочнее ничего нет!
Стася поморщилась разглядывая капсулу: что делать?
– Как открыть?!
– Не знаю!! – взвыл мужчина – планер шел на вираж, очередной крутой поворот вел их по спирали вверх на скорости. Миг, треск и скрежет и планер вскрыл горизонтальные ворота, ушел в небо.
– Ладно, – что мучиться? Женщина сунула пробу в карман форменной куртки и рванула ось управления на себя, уходя от появившихся преследователей вниз, вправо, в темноту.
– Самоубийца!!
– Угу.
Три планера пошли над головой на вираж, один чуть занесло, но он упрямо последовал за угнанным.
К Шульгину пришли файлы от аналитиков. Он подумал, что те нашли путь вывода группы из параллели, но оказалось что это последние данные по изменениям этого мира. Все указывало на стабилизацию. Пока медленно и не везде четко, но выявлялась картина выравнивания поля, деформация будущего и временной ленты сглаживалась. Нашлась пропавшая в зеро почти месяц назад группа, без всяких накладок пошла работа патрульных.
На севере затих ураган, наводнение прогнозируемое климатологами, не случилось. Смещение магнитных полей Земли прекратилось. И масса других нюансов, весьма портивших настроение начальника оуроборо в своем летальном обвале, испарились сами собой.
Это радовало.
Значит, не зря рисковали, не зря операцию затеяли. И случись потерям, они не будут пустыми.
Пара недель и все нормализуется.
Другое плохо – этих недель у четверки нет, как у Шульгина нет связи с Вубсом и "зеленки" для альфа.
Мужчина позвонил аналитикам.
– Капитан, новости хороши, ничего не скажу. Но мне сейчас как вода рыбе нужен план по выводу группы из параллели. Сейчас это важнее, понимаешь?
– Понимаю. Но так же точно знаю – выхода нет. Мы не сможем их вытащить не дестабилизировав наше время и нашу реальность. Вот такая ерунда, Валерий Павлович, – вздохнул тот.
– Поясни? – насторожился полковник.
– Пока они там, бразды правления нами, тем миром и собой у них. Почему – пока понять не могу. Произошли какие то подвижки из серии "эффекта бабочки".
– Кто у нас бабочка?
– Подозрения есть, но подтверждений ноль. Четверка полностью отключена и я не могу продолжить анализ.
– Хорошо, давай свои подозрения.
– Либо подарок из другой параллели либо сама Русанова.
– Старые данные.
– Отнюдь. Я выявил несколько интересных фактов, что и натолкнули меня на эту мысль. Вернее мысль эту мне подкинул академик Северин.
– Выкладывай.
– Первое: выкладки генетиков. Дело в том, что первый клон "Ева" создан на основе генома Русановой. Северин обмолвился, что из всех пригодных фракций наиболее жизнеспособной и быстрореагирующей оказалась фракция Е ВА – 6 – 2340078К.
– Я в курсе, – отрезал Шульгин, мрачнея. – Дальше.
– А дальше вовсе занятные вещи: у проявленной, Х Русановой нестабильное, но очень мощное энерго поле, способное саморегулироваться и проявляться. Однако при всей реальности женщины, она всего лишь сгусток частиц, не больше. Я бы не назвал ее человеком, она скорее фантомное поле, которое, уплотняя частицы, проявляется в реальности, копируя привычную форму.
– В смысле?
– Она скорее всего мертва. Эту же теорию выдвигает ученый совет.
– Что?!!
Ничего себе, новости! – опешил полковник.
– Ты мне только сейчас об этом говоришь? – прошипел недовольно.
– Мы еще не сталкивались с настолько хорошо проявленной проекцией…
– Как можно не отличить живого от мертвого?
– В том то и дело. Случай уникальный, его бы изучить.
– Мать твою, Симаков! Какое изучение, кого, когда?! Нам о живых нужно думать! Ты хоть понимаешь, что все это значит?!
– Да…
– "Да"! Как же! Мы отправили живую праеву черти куда, заменив ее мертвой, и потом удивляемся чему то! Ты, бога, душу, мать, соображаешь, что произошло?!!
– Примерно.
– "Примерно"?! Да грош цена твоим данным по стабилизации! Ты же все под сруб ставишь, живое на мертвое поменяв!
– Нет, если убрать вторую Русанову…
– Куда?!! В ад, извини, не могу, потому как настоящая Русанова там!
– Не знаю… Куда угодно, желательно подальше…
– Я тебя самого сейчас подальше отправлю!
– Есть одна задумка, академический совет подсказал. Если ее убрать в нестабильное время, в очень глубокий пласт временной зоны, то скорее всего она не сможет существовать. Фантом держится на проявлении отрицательных энергий, она буквально фонит отрицательными зарядами, а там где чистые энерго поля, существовать не сможет. Плюс зона удаления и перегрузка. После кластеры не смогут группироваться настолько плотно и долго. Фантом исчезнет.
– Самоликвидируется?
– Возможно.
– Слушай, Симаков, меня твое "возможно" не интересует! И уж тем более не представляет интереса для ребят, что в капкане другой параллели застряли, как не будет интересовать человечество, которое самоликвидируется твоими молитвами!
– Северин уверил, что у нас есть сутки.
– Благодарю! Успокоил!
– Есть еще вариант. Два: рассказать Х Русановой о том, что она мертва или… столкнуть с живой.
– Еще не лучше! Как ты себе представляешь оба варианта?
– Ну у у… А что? Прийти, сказать…
– И она поверит и с горя уйдет в депрессию дефрагментации! Ты этими сказочками корми юных кроманьонцев, а мне факты давай!
– Тогда отправить ее в начало времен, как и говорил.
– Фантом?
– Фантом. Он очень плотный, видимо сама не понимает, что мертва, цепляется за оболочку.
– Угу. Какой уж ей понять, если и мы только сейчас определили!… Отправим эту, останется вернуть Русанову домой.
– Да. Правда, это теория. Сказать определенно невозможно, данных мало, они все из серии неизученного.
– Тьфу! Откуда она взялась, ты хоть можешь сказать? Почему у нас то проявилась, да еще в боксе, как при переходе!
– Понятия не имею.
– А как?!
– М м м… скорей всего граф, да, я почти уверен. Он важная фигура в истории и исчезнув с арены, он искривил пространство и время. По роковому стечению обстоятельств, видимо, в тот же момент, в какой то параллели произошел переход Х Русановой. Ее проявление здесь, скорее всего спонтанно.
– Это уже решили. И с графом все ясно. Ты мне про Х Русанову скажи.
– Параллель…
– Это я уже слышал!
– Параллелей масса…
– Ближайших две!
– Ну… если она не из технократии, что уже ясно, значит из другой.
– Спасибо! – прошипел Шульгин. – Мне стало легче! Без тебя я бы не догадался!… Короче, капитан, достал ты меня со своими теориями без подтверждений. Еще одну такую выдашь, вылетишь из отдела. Я из за твоего разгильдяйства и непомерной фантазии людьми рискую, теоретик фигов! Даю тебе два часа, не сможешь найти пути возвращения праевы, пиши рапорт. Х Русанову я уберу, остальное – за тобой. Свяжись с "Индиго" пусть пришлют выкладки по фантомам.
– Уже.
– А почему я их еще не вижу?!
– Так я не стал напрягать…
– Сейчас же перешли!! И если еще какая нибудь "мелочь" вдруг пройдет мимо меня… Раздолбай!!
Грохнул переговорник о стол и уставился перед собой, не замечая поникшие взгляды дежурных. Дисплеи по прежнему выдавали рябь, в эфире так же стояла тишина. С группой альфа так и не было связи. Скверно – не то слово. Ведь в начале операции никто не предполагал, что ставка настолько высока и не один отрезок времени и пространства, ни изменения в реальности на данном отрезке, а вся реальность вместе с соседними, включая существующие человечества, зависят от трех биороботов и действий одной патрульной.
Бред. Но факт.
Удивления не было, с подобным уже сталкивались, оуроборо и не такое видывал. Другое нервировало – на своем отрезке они вполне справлялись, а тут чужая зона, мало неизученная, так еще и влияющая на их реальность. И дали они ей такую возможность сами, отправив группу, которую ни при каких обстоятельствах не должны были отправлять. "Вовремя" выяснилось, ничего не скажешь.
– А надо то было всего лишь, убрать "подарки". Одного к себе, другую – куда угодно, – протянул Шульгин. Такого просчета за все двадцать лет службы в Оуроборо он не допускал, и сейчас ужасался сам себе. – Гребанный "эффект бабочки"!
– Бабочка – не глупа, – подал голос Лавричев. Шульгин глянул на него, как премию в виде гауптвахты выписал:
– И что прикажешь?
– Верить и надеяться.
– Замечательно! А ничего, что "бабочка" не в курсе? Ничего, что "бабочка" всего лишь женщина, обычный человек, а не биоробот с встроенной системой оптимизации данных, прогноза и присчитывания вариантов поступков? Ты бы как на ее месте чувствовал?
– Она хороший специалист.
– Но живой человек… способный как ошибаться, так и умереть, – отрезал, отворачиваясь.
– Но она жива.
– Пока, – сухо бросил полковник. – Ее жизнь сейчас на волоске. Сложи элементарное, капитан: проявившийся фантом и отсутствующий прототип, там, куда попала четверка. А почему ее приняли за другого, где он сам, этот ее прототип? Не в том ли он виде, что и первый, по мирам шастает? Оба из разных параллелей, что уже ясно, как понятно, что оба мертвы. Вывод прост: мертв один, мертв и второй, значит, теоретически, должен умереть третий – Русанова. Случись – все в тартарары полетит! Соседние миры под откос и мы туда же.
Лавричев склонил голову, не имея аргументов против доводов полковника. Все точно, все правильно. Случись что с четверкой – случится и с реальностью, в которой она жила. Праева – не шутка.
– Не думали, не гадали, а козырной картой как простой мелочевкой сыграли.
– Рано панихиду заказываешь, попляшем еще.
Шульгин хлопнул по панели видиосвязи, вызывая Казакова:
– Говоришь, заскучали твои? Ладно, отправляй с лаборантами сопровождением. Всю группу!
– Х тоже?
– Да!
– Опасно.
– Отправляй. Так надо.
– А что моя девочка?
– Скоро будет дома.
– Прекрасно.
– Твои как вернутся – в бокс, и пусть будут наготове.
– Понадобятся? Тогда лучше не отправлять.
– Я сказал, они идут с лаборантами.
– Смотрю, неприятности? – подозрительно прищурился Казаков.
– Нет! – душевно рявкнул тот и отключил связь. Уставился на своих:
– Что хотите делайте, как хотите, но в ближайший час связь с Вубсом, чтобы была!
Одно его успокаивало: ребята запрограммированы на сохранение человека любой ценой. Главное им сейчас пересечься.
– Верил бы в Бога, помолился…
Казаков с трудом проглотив обиду и подозрения, связался с Федоровичем и приказал:
– Пойдете с лаборантами. Выход через четыре часа.
– Э?…
– Инструкция в файле и диспетчера третьего бокса!… Больше ничего не спрашивай капитан, как человека прошу.
Федорович передернул плечами, почуяв по тону начальства неладное. Потоптался в кабинете и пошел на стрельбы за своими.
Глава 11
Тео отжимался, зло поглядывая на зеленый покров травы перед носом, но злился на себя. В душе мрак был, ярость и презрение мучили его как призраки убитых душегубца.
Он прекрасно понимал, что будет со Стасей, но не помог, когда ее брали, не возмутился, когда его допрашивали, не выдал своих чувств, вернувшись на плац. Ему бы радоваться, что обошелся порицанием и легким административным наказанием за то, что не доложил о странностях соседа по комнате, а он печалился. Он почти хотел, чтобы его расстреляли. Этот вариант ему казался более привлекательным, чем бдения на плацу, когда мысли, будь они не ладны, возвращаются и возвращаются, издеваются над ним, лезут в голову, не обращая внимания на физическую занятость. Впервые усиленные физические занятия не мешали Тео думать, а наоборот, способствовали процессу. Только за это он ненавидел и себя и Стасю, которая, он был уверен, наградила его подобной кривизной сознания, спев свои привлекательные, но гиблые песни о любви, уважении, вере и прочих архаизмах.
Какого черта он слушал, какого черта пустил ее в душу, дал проникнуть яду мягкотелости и глупости в сердце?!
Ненавижу, ненавижу, – скрипел зубами, отжимаясь и, почти поверил в это, почти принял спасительную злость на женщину, почти зацепился за нее как за спасение для себя, но в этот момент завыла сирена и по громкой связи была объявлена тревога. Курсантов последнего курса срочно принялись строить, готовя к внеплановому заданию.
У Тео сердце от тревоги выпрыгивало, когда он вытянувшись вслед за остальными в ряду, увидел на огромном галодисплее над плацем, лицо Стаси:
– Взять живой!! – пронеслось. – Тот, кто отличится, получит звание сегодня!! Он станет героем Федерации!! Вперед!!
Курсантов направили к ангару за экипировкой и сгрузили в планеры. Небо буквально гудело от стай фланирующего железа.
Трудно было бы поверить, что одна женщина способно устроить переполох и поднять по тревоги не то что наземные службы контроля, спецотряды, но и курсантов. Трудно. Если бы Тео не знал Стасю, не общался с ней.
Сокурсники гудели, переговариваясь, а он молчал, не вмешиваясь в пустые разговоры. Он думал – сможет ли он выстрелить в нее? Сможет ли сдать? И понимал – нет, понимал, что пропал, понимал, что должен найти ее первым, сдать и получить освобождение от выговора, стать первым и заслужить звание досрочно. Шанс, небывалая удача, и радуйся бы, да на душе мерзко от одной мысли, что возьмет он женщину и сдаст, получит за это звание, к которому столько шел, ради которого столько терпел. Возьми беглянку и так и будет – уже сегодня Тео станет героем, получит долгожданные лычки…
Только на черта они ему сдались?!
Кир стянул с головы капюшон и посмотрел в небо: не к добру эскадрилья планеров показательные выступления устроила.
Свистнул ребятам, кивнув в сторону неба. Капитан прищурился, выглядывая из развалин.
– Не она ли? – шепотом спросил Дон.
– Погадаем на щебенке? – скривился. – Кир, вернись и приготовь оружие, я сейчас закончу.
Повернулся к Дону и продолжил восстанавливать адаптер связи, вмонтированный над ухом.
– Военная академия. Нам же сказали, она попала в военную академию, – буркнул и голосовой диссонатор выдал эхо через ушную раковину.
– Помолчи, – поморщился Вит.
– Интересно, она что нибудь узнала? – перезарядил бластер Кир, вытащил второй из под камня. – Позиция у нее была лучше, чем у нас.
– Кто знал, что выкинет на двести метров выше уровня моря?
– Да еще в грозовое кольцо, – поддакнул Дон и поморщился, почувствовав как закоротило контакт. – Полегче, неприятно.
– В курсе, – бросил капитан и вытащил чип совсем. Закрыл паз и осел у камней разглядывая обугленные наноны на микроне платформы. – Слом, – выкинул отжившую деталь.
– Значит опять без связи, – присел рядом Кир, передал боезаряд.
– Русанову вытащим, там решим.
– Наверняка она что нибудь узнала, – скопировал позы товарищей Дон, засовывая полученный от Кира бластер подмышку.
– Не факт. Но у нее переговорник. Извлечем, заменим вышедшие из строя детали – будет связь.
– А если нет? – со значением посмотрел на кружащие в небе планеры Кир.
– Тем более, надо вытаскивать человека и соображать об отходе, – прищурился на один из летательных аппаратов капитан. – Эмблемка знакомая.
– Говорю же: курсанты из военной академии, – сплюнул раскрошившийся микрофон в сторону Дон. Потрогал обугленную щеку. – Неслабо шарахнуло.
– Угу.
– Пришел в себя – радуйся, – заметил Вит, обдумывая как незаметно проследить за группами зачистки. Где они будут десантироваться? Где Станислава? Точно ли они выйдут на нее, если пойдут за планером военной академии?
– Я радуюсь, но последнего микрона микрофона нет, – хмуро бросил Дон.
Кир вздохнул, поднимаясь:
– Фигня. Вернемся – починят.
– Двинулись, – решился капитан. – Держимся за этой птичкой, – указал на планер, уходящий в сторону от них.
Троица перебежками рванул за ним.
Локтен приметив площадку в развалинах строго завода, резко нажал кнопку катапультирования – пусть объект уйдет на землю. В утилитарной зоне взять его будет легко, наверняка уже оцепление стоит и группы зачистки работают. На планере же можно уйти в зоны правительства, а туда даже погоню не пустишь, запрещено, а если еще полетит к орбитальной станции – вовсе можно потерять, а Фил материал терять не хотел, как желания в обществе сумасшедшей сущности тет а тет находиться, не имел. Беспокойная она больно, непонятная.
Стася заметив движение руки доктора, не думая схватила его и притянула к себе за грудки, тут же сработал выброс сиденья и, планер, выплюнув через крышу пассажиров, ушел вверх, а те понеслись вниз.
Локтен выл, Стася мечтала выкинуть его до того, как оглохнет. Но доктор ценный заложник, пригодиться, поэтому женщина лишь ткнула пальцем ему под подбородок, успокаивая и, крепче прижала к себе. Сиденье тряхнуло и, воздушная подушка как ветер листик мягко опустила их на землю. Вот тут Стася дала себе волю – откинула мужчину, отряхнулась с брезгливостью, потерла руки о брюки.