– Может, какой знак подадим? – спросил кто-то из числа особо умных. – Дымом или еще как-нибудь?
– Да? – возразили ему сразу несколько недовольных голосов. – Мудило грешное! А если они возьмут и пальнут прямо по твоему знаку? Сиди, сволочь, и не рыпайся!
Между тем шум вертолетов удалился в сторону погранперехода, а потом его было слышно, но куда слабее, и звук удалялся уже в обратном направлении. Вертолеты явно вернулись, но пошли западнее, над другой стороной шоссе.
– Ну и что это такое было? – спросил дядя Боря.
– А я знаю? – стереотипно ответил за всех племянник.
Немедленно возникла стихийная дискуссия на тему того, что раз вертолетчики никуда не стреляли и по ним тоже не стреляли – значит, здесь безопасно.
– Ну тогда пошли, чего ждем! – вторично возгласил дядя Боря и двинулся прежним курсом. За ним последовал Вениамин, а следом и остальные – редкой цепочкой, трусливой походкой сильно напуганных людей, готовых в один момент разбежаться в разные стороны.
Тем не менее, любопытство, а где-то и жадность все-таки взяли верх над инстинктом самосохранения.
Примерно через полчаса они вышли к обочине шоссе. Дорога была пустынна, а ее покрытие в пределах видимости повреждений не имело. Попытка определиться показала, что они все удалились достаточно далеко на юго-восток – погранпереход был километрах в четырех-пяти за поворотом, справа от них. В той стороне просматривались крайние грузовики из хвоста ночной очереди. А за поворотом слева относительно недалеко от них что-то горело, а если точнее – догорало.
– Пошли, что ли, поглядим? – предложил дядя Боря, кивнув в сторону дыма и поворачивая влево.
За ним следом пошли племянник и человек пять водителей из числа особо любопытных. Большинство же рвануло скорым шагом по обочине вправо, в сторону погранперехода и своих покинутых грузовиков.
Когда группа смельчаков (или придурков?) во главе с Сидоренко и его племянником миновала поворот, перед ней предстала невиданная доселе картина.
Полотно шоссе было истыкано воронками, проломами и трещинами разного размера, под ногами хрустели песок, куски асфальта и металлические осколки. Про себя Борис отметил, что проехать через этот участок груженым фурам будет довольно затруднительно, поскольку придется объезжать весь этот разгром по обочине, тем более что на обочине тоже наличествовало несколько свежих воронок.
На черном от копоти асфальте среди воронок лежало штук шесть трупов, похожих на грязные пятнистые серо-песочные мешки, – все в разгрузках и балаклавах, под некоторыми на асфальте запеклись глянцево отблескивающие пятна. Пара покойников, кажется, была не целиком – у одного не просматривалось головы, а еще два фрагмента были слишком мелкими, словно одно или два тела разорвало напополам. Здесь же валялись стволы убитых.
Кто-то, кажется Вениамин, издал громкий, идущий прямо из глубин организма икающе-рыгающий звук. Дядя Боря обернулся. Слава богу, что они давно ничего не ели – племянник стоял с выпученными глазами и широко открытым ртом, выдавая холостые рвотные спазмы. Но блевать ему было явно нечем.
Дальше на дороге, за трупами, обнаружился тот самый источник дыма. Точнее, источников было три. Обгоревший до черноты, слишком низко осевший над землей танк Т-72 с повернутой влево башней, со скособоченным, опущенным максимально вниз стволом орудия и откинутой плитой, закрывающей МТО. Чуть дальше просматривались две БМП-1, которым повезло куда меньше. Одна из боевых машин пехоты, у которой больше не было ни башни с крышей боевого отделения, ни задних створок для выхода десанта, догорала – внутри, как в угасающем костре, светились малиновые огоньки раскаленного металла. Вторая БМП лежала на боку, демонстрируя дальнобойщикам продырявленное в нескольких местах днище – фрагменты ее ходовой части расшвыряло метров на пятьдесят вокруг. Похоже, здесь имело место прямое попадание.
– Ну ни хрена ж себе… – только и сказал дядя Боря, озирая это побоище.
Остальные сгрудившиеся за его спиной шофера молчали, держа паузу.
Все они еще не знали, как им всем повезло, ведь одна группа уцелевших "оппозиционных мехбригадовцев" из семи человек в этот момент отходила к литовской границе как раз практически через то место, где накануне прятались водители. Но они вовремя ушли оттуда, буквально минут за пятнадцать-двадцать. А при встрече обозленные наемники могли запросто перестрелять если не всех, то многих или взять кого-то из дальнобойщиков в заложники. Однако этого могло и не случиться – сейчас у наемников не было связи со своими, и они всемерно соблюдали маскировку, ведь это именно их искали вертолеты…
– Может, пока соберем стволы? Им уже ни к чему… – предложил мелкий и пузатый шоферюга со смешной фамилией Щуб.
– А оно тебе надо? – поинтересовался дядя Боря. – Ты имей в виду, что, если вокруг все-таки происходит нечто вроде войны, на всех дорогах уже стоят армейские и милицейские блок-посты и тебя, такого умного, остановят и обшманают на первом же из них. А потом неизвестно – просто сядешь ты за этот, подобранный на дороге ствол на положенное количество лет или тебя просто отведут в кусты и шлепнут.
– Это за що? – искренне возмутился Щуб.
– А для профилактики, – пояснил дядя Боря. – Просто по законам военного времени.
Щуб хотел что-то возразить, но откуда-то из-за догорающей техники со стороны Гродно послышался шум моторов. Стало понятно, что затея с собиранием оружия умерла на корню. Через пару минут шум моторов материализовался в виде двух появившихся за дымом бронетранспортеров. Это были обычные для белорусской армии зеленые БТР-80 с трехзначными белыми номерами на броне. Задняя "восьмидесятка" притормозила, а головной БТР, пулеметная башня которого слегка провернулась в сторону стоявших на дороге водителей (дяде Боре от этого сразу же стало нехорошо), прибавил скорость и, объехав по обочине чадящую на дороге технику, остановился напротив дальнобойщиков. С лязгом открылись бортовые люки, и на дорогу посыпались вооруженные солдатики в стальных касках, бронежилетах и белорусском, похожем на старый российский армейском камуфляже.
– Всем стоять!! Руки вверх!! Никому не двигаться!! – первым делом заорали на разные голоса солдатики, полукольцом окружая водителей. Те не предпринимали попыток к бегству и, поставив вещички на землю, послушно подняли руки вверх.
– Кто такие??! Документы!! – продолжали орать солдатики.
Шофера все так же послушно полезли в карманы за паспортами и проездными документами.
По крайне напряженным лицами вояк и дрожащим в руках солдатиков АК-74 было понятно, что они отчего-то сильно напряглись и в случае чего готовы начать стрельбу направо и налево. Интересно, с чего бы это вдруг? Тот же дядя Боря прежде никогда не видел военнослужащих родной белорусской армии в столь возбужденном состоянии.
Между тем из БТРа вылез пулеметчик с ПК, а за ним – плотный, невысокий офицер угрюмого вида в практически таком же, как у солдат, камуфляже, но без каски и бронежилета, с одной большой звездочкой на клиновидных погонах.
– Вот, товарищ майор! – передал ему пачку шоферских паспортов один из бойцов, выглядевший чуть постарше остальных, похоже, сержант.
– Вы вообще кто такие и что здесь делаете? – раздраженно поинтересовался майор, и его загорелое лицо стало суровым. Бегло и без особого интереса просмотрев паспорта, он вернул документы дяде Боре.
– Шофера-дальнобойщики, как в той песне, – ответил Сидоренко. Остальные водители молча разбирали документы, а солдатики между тем продолжали держать их на прицеле.
Халтурил только пулеметчик, пока поставивший свою дуру на травку. Было видно, как из второго БТРа тоже вылезли солдаты: они рассыпались по обочинам дороги и, похоже, начали искать – что-то или кого-то.
– Ну и откуда вы здесь, пиджаки? – еще раз поинтересовался офицер, сдвинув свой камуфляжный кепарь на затылок и слегка смягчив тональность разговора.
– Так с погранперехода, товарищ майор, – опять ответил за всех дядя Боря. – Вчера вечером литовцы закрыли границу, и мы все тут застряли, бляха медная. А с утра пораньше вдруг появились вот эти…
И он кивнул на трупы.
Шофера за спиной дяди Бори нечленораздельно загалдели, подтверждая его слова.
– Понятно, – сказал майор и сделал своим подчиненным успокаивающий знак рукой. Солдатики опустили автоматы и несколько расслабились.
– Вы вот что, – продолжал майор. – Вот этих, таких же, как те, что на дороге лежат, только живых, вы здесь, часом, не видели?
– Да вроде нет, бог миловал… Товарищ майор, а что вообще происходит?
– А вы что – не в курсе? – искренне удивился майор, посмотрев на шоферов сочувственно, словно на полных полудурков.
– Да нет, откуда. У нас же телефоны не работают. Считай, с самого утра сдохли.
– Ну вы, блин, даете, мужики. Вокруг такое происходит, а вы ни сном ни духом. Хотя мы и сами пока мало что знаем. Нас вот шесть часов назад по тревоге подняли, с тех пор и колесим по дорогам да лес прочесываем. И пока что получается так – Батька рано утром ехал в Гродно, собирался открывать тамошний фестиваль. Ну и они напали на его кортеж. Вроде бы пытались грохнуть самого и одновременно устроить майдан в Минске.
Шофера при этих словах издали нечленораздельный то ли вопль, то ли выдох удивления.
– "Они" – это кто? – осторожно поинтересовался дядя Боря.
– Кто-кто… Да если бы я знал! Конь в пальто, мля. Говорят, что якобы наши местные "оппозиционеры". Но, по-моему, это никакая не оппозиция и даже не поляки. Судя по тому, что мы в Гродно видели, – это явно спецназ работал.
– Чей спецназ?
– Ты, мил человек, дурачком-то не прикидывайся, натовский, ясный перец.
– И что? – уточнил дядя Боря, внутренне холодея.
– Что-что… Вроде как сорвалось у них. Болтали, что из Москвы в последний момент успели предупредить и свой спецназ прислали. Батька ранен, но жив, он уже по телику и по радио к народу обращался прямо из больничной палаты. В Гродно, похоже, был крутой замес, почти всех ихних уже положили, но и они, суки, оттянулись на славу – до буя случайного народа перебили, когда поняли, что ни хрена у них не вышло, и решили из города прорываться. А сейчас передавали, что поляки, а с ними вроде бы и прочее НАТО атаковали все наши авиабазы и позиции средств ПВО. Вот такие дела.
– С какой это стати? – высказался кто-то из-за спины дяди Бори.
– Да якобы в отместку за "подавление выступлений демократической оппозиции". Так американцы говорят.
– Так что? Это война??! – уточнил дядя Боря.
Всем шоферам от этого предположения сразу стало невыразимо кисло.
Поскольку все они в меру собственной впечатлительности немедленно представили все возможные стереотипы и ужасы, связанные с ядерной войной, явно или неявно внедренные Голливудом в их подсознание за долгие десятилетия. А именно – вертикальные инверсионные следы от взлетающих из шахт посреди кукурузных полей Аризоны или Небраски баллистических ракет, нестерпимо яркие вспышки в атмосфере и красно-черные грибы над горизонтом, сносящую все на своем пути ударную волну и море огня, непроглядную стужу долгой ядерной зимы, серые пыльные бури среди руин сгоревших дотла городов и, наконец, пробирающиеся в ночной темноте между развалин и человеческих костей металлически блестящие боевые механизмы с отсвечивающими в ночи красными индикаторами прицелов и еще много чего такого.
– А буй его знает, – пожал плечами майор. – Если за десять часов ядрены бомбы с неба не посыпались, то, наверное, прямо сейчас уже и не посыпятся. Может, война и идет, только пока про это ничего не сообщали ни из Минска, ни из Москвы, ни с Запада. Во всяком случае, никто не говорил про то, что НАТО объявило нам войну, или про то, что мы объявили войну НАТО. Хотя сейчас никто войну по-нормальному уже не объявляет – времена не те. А на Западе пока истерика и в новостях, и в Интернете на тему того, что в Минске мы якобы зверски подавили "народные выступления", да еще и с многочисленными жертвами. Хотя там накануне вроде бы вообще ни хрена не было.
– А Россия что? – уточнил дядя Боря.
– А что Россия? Ясное дело – Россия с нами. И она уже действует. Вы думаете, что у вас одних мобильную связь переклинило? По ту сторону границы ее, судя по всему, тоже нет, а это кого хочешь отрезвит. Пока что в новостях передавали, что натовские налеты отбиты с большими потерями для НАТО, уже и пленных показывали, и обломки сбитой техники. Хотя, конечно, без жертв с нашей стороны тоже не обошлось, куда же без этого.
Последнее сообщение несколько взбодрило дальнобойщиков, и они загалдели. Где-то даже восторженно…
– Это все хорошо, – сказал дядя Боря. – Но нам-то что делать, товарищ майор?
– Что-что. Рекомендую возвращаться к машинам и ждать либо ехать обратно, сейчас вы границу все равно хрен пересечете. Но если ехать обратно – смотрите, там дальше еще битая техника стоит, да и дорога местами повреждена. Не знаю, проедете ли. Да и какие-нибудь недобитые в округе могли остаться из числа тех, кого накануне разбомбили, или тех, что из Гродно пытался отходить. Короче говоря, мы бы вас проводили, но нам надо лес вокруг прочесывать на предмет все тех же недобитков. А они точно есть – километрах в десяти вооруженные люди в камуфляже часа два назад гражданские машины обстреляли. Так что будьте осторожнее. Связь пока что не восстановилась, но если увидите что-то подозрительное или кого-то – сразу сообщайте. На погранпереходе сейчас должны быть погранцы, маневренная группа из ближайшего погранотряда. Вот им, если что, и докладывайте. Ну, пока, мужики…
С этими словами майор отошел и начал руководить вверенным личным составом. Его подчиненные рассыпались по обочинам, начав обыскивать убитых и собирать оружие.
Шоферам ничего не оставалось, как повернуться и пойти по дороге к погранпереходу. Отойдя метров на двести, они увидели, как за их спиной, видимо, не нашедшие ничего интересного вояки погрузились обратно в БТРы, после чего обе "восьмидесятки" развернулись и уехали.
– Смылись, защитнички, – констатировал явный факт кто-то из шоферов. Остальные промолчали.
Когда они наконец дошли до окрестностей погранперехода, в очереди уже шла нервозная суета.
Возле зияющих выбитыми окнами и дырами в навесе домишек перехода действительно торчало некоторое количество погранцов при нескольких грузовиках и одной БРДМ-2. Один ЗиЛ-131 при этом стоял поперек дороги, загораживая проезд, хотя это было явно излишне – шоссе на литовской стороне было пустынно, там не было ни одной машины, кроме двух принадлежавших явно тамошним таможенникам или пограничникам зеленых вездеходов. А в целом пограничники никуда не спешили, и им явно не было никакого дела до шоферов, что было вполне понятно по причине закрытия проезда из-за боевых действий.
А вот среди дальнобойщиков царило состояние шухера. Уехать отсюда хотелось всем и сразу, но, как выяснилось, несколько машин, которые зацепили проходившие мимо танки либо задел огонь из стрелкового оружия, оказались повреждены. Причем отремонтировать их на месте было нереально, а оттащить в сторону – и подавно. Тягачей не было, а более удачливым соседям для этого сначала надо было выехать из очереди и отцепить прицепы. А выезжать было некуда, поскольку исправным грузовикам мешали поврежденные фуры, а расстояние между машинами было слишком маленьким. Таким образом получался замкнутый круг. В самом начале водители пары фур в середине очереди пыталась выехать из ряда грузовиков и развернуться, но при этом по закону подлости умудрились зацепиться прицепами друг за друга и теперь намертво перекрыли движение. Возле них собралась небольшая толпа, которая то давала советы, то угрожала – в воздухе стоял крик и мат.
Видно было, многие водители уже заняли места в кабинах, но, поскольку ехать все равно было нельзя, они сидели и курили с самым потерянным видом.
К дяде Боре и остальным подошедшим позднее тут же пристали с различными вопросами, и им пришлось растолковывать большинству, что да как. Попутно выяснилось, что погранцы ничего не рассказали шоферам. Их офицер сказал только, что погранпереход закрыт на неопределенное время, и советовал дальнобойщикам как можно скорее убираться отсюда, пусть даже пешком, одновременно категорически не рекомендуя приближаться к границе.
В общем, поговорив за жизнь с коллегами по общему несчастью, дядя Боря с племянником направились было в своему MANу.
Однако в этот самый момент их внимание привлек приближавшийся откуда-то с севера вроде бы знакомый, но в то же время совершенно новый звук. Нечто похожее они слышали накануне, когда над ними кружила пара "Ми-24". Только сейчас все выглядело куда мощнее.
А уже через минуту над погранпереходом возникли два появившихся со стороны Литвы темно-зеленых, казавшихся издали почти черными вертолета явно импортного образца, силуэты которых показались дяде Боре смутно знакомыми по виденным в прежние годы фильмам.
По каким именно – он сразу не успел вспомнить, поскольку торчащие из дверных проемов вертолетов вытянутые фиговины вдруг замигали бледными белесыми вспышками, сопровождавшимися резким треском, свистом и лязгом. В целом звук очень напоминал шум в токарно-слесарном цеху. Многоствольные пулеметы (а это были именно они – "Миниганы") за считаные секунды окатили настоящим ливнем пуль погранпереход, грузовики и людей. Вениамин схватил дядю Борю за рукав и рванул резко вправо, в проход между машинами и дальше – на обочину, в сторону недалекого леса. Борис видел, как некоторые пули рикошетили от асфальта, как упали явно без признаков жизни трое дальнобойщиков, стоявших буквально в трех метрах от него, как вслед за этим загорелись два военных грузовика и три или четыре фуры и начала сдавать назад пограничная БРДМ.
Похоже, все начиналось сначала…
Вертолетчики (стрелки в круглых шлемах и пятнистой форме четко просматривались внутри винтокрылых машин), похоже, особо не целились и вели огонь больше для острастки, но тем не менее фуры загорались одна за другой. Пограничники открыли суматошный огонь из стрелкового оружия, но не похоже, что он хоть сколько-нибудь повредил вертолетам. Тем более что следом за первыми двумя вертолетами над дорогой тут же проскочили еще два. Вторая пара акулоподобных аппаратов тоже постреляла из бортового оружия, и только сейчас уползавший на четвереньках от дороги дядя Боря наконец узнал их – это была какая-то модификация вертолетов UH-60, а точнее, "Блэк Хоки", практически такие же, как в известном фильме "Падение Черного Ястреба".
Вторая пара вертолетов быстро скрылась из виду, и стрельба вроде затихла. Но, уже падая в изнеможении в кусты, дядя Боря и Вениамин вдруг услышали отрывистое "тр-д-д-ды!" и сильные взрывы на дороге.
Вслед за звуком немедленно возникла и "картинка" – лопнула огненным шаром цистерна с чем-то явно горючим в середине очереди, а второй взрыв был уже у самого погранпоста, примерно там, где только что разворачивалась пограничная БРДМ-2.
А через минуту, как показалось шоферам, прямо из поднявшихся над погранпереходом клубов дыма возникли еще два вертолета такого же темного цвета, но чуть поменьше "Блэк Хоков", какие-то угловатые, с торчащими под фюзеляжами палкоподобными предметами и висящими на пилонах ракетами или чем-то типа того. Похоже, по переходу они на этот раз влупили как минимум неуправляемыми ракетами.
– А это что такое? – спросил звенящим шепотом Борис у племянника, тяжело дышавшего в траве рядом, провожая взглядом улетающие на юг следом за первыми двумя парами угловатые вертушки.