Крис была не в себе. Ее сознание провалилось куда-то в глубины памяти и фантазий, оставив тело на одних рефлексах. Вот ее любимая набережная на закате и сильная мужская рука на плече. От него веет спокойствием. Она кладёт голову на плечо своего парня и счастливо жмуриться, ловя щекой последние лучики заходящего солнца. Вот она баюкает маленькое тельце ребёнка, напевая песенку. За окном стрекочут цикады, а прохладный, ночной, летний ветерок колышет занавески, приятно обдувая лицо. Отличить правду от фантазий она уже не может, да и не желает. Ее больше не интересует внешний мир. В нем слишком много боли, страха и страданий.
Когда же что-то вытягивало ее из омута грёз, девушка приходила в неконтролируемую ярость. Первый раз это случилось, когда какая-то девчонка принесла ей какие-то алые тряпки и что-то требовала, показывая на них, на голое тело Крис, все в потёках чужой запёкшейся крови. Когда же она попыталась прикоснуться к Крис, алая пелена заслала глаза. Тело двигалось само по себе. Здесь поворот, тут захват, а вот теперь толчок с поворотом, и бедная девушка кубарем вылетает из комнаты. Двойной перелом руки, равнодушно отмечает про себя Крис, перед тем как погрузится в свои мечты и воспоминания.
Следом пришёл Борман со своими гориллами. Те по приказу хозяина схватили девушку и отволокли ее в огромную ванную комнату и вкинули в горячую воду в огромной джакузи. Девушка не возражала. Ей уже было все равно, а к квазам она не испытывала ни страха, ни презрения. Только жалость. Она вдруг почувствовала их боль и тоску. Тоску людей потерявших жизнь, но не потерявших разум. И боль, постоянную зудящую боль по всему искорёженному телу. Квазы, похоже, тоже что-то почувствовали, так что вели себя достаточно корректно и вежливо. Никто из них ни разу не попытался облапить ее, даже в ванну тащили только по первой грубо, а потом как-то даже вздрогнули и переглянулись.
Бедные! Крис, нежась в колючих струях пузырьков, все ещё была в своих грёзах, но тело на автомате встало из воды, и рука прошлась по чёрной и красиво-хищной броне одного из квазов. Бедный! Как же вы это терпите?!
Кваз отшатнулся, недоверчиво смотря огромными глазами с жёлтой радужкой, на мокрый след от руки на своём предплечье. Он даже всхлипнул. Но Крис это уже не интересовало. Она снова была со Стрелком. Она снова была счастлива. Она снова жила, а не существовала. Ей просто жаль тех, кто так же продолжает существовать, забыв, как это - жить. Как эти квазы.
Когда же телохранители стали одевать ее словно свою королеву, она не обратила на них внимания. Борман то хмурился, то загадочно улыбался, но в целом остался доволен.
Есть и пить Крис не то, что бы отказывалась, а просто не замечала. Приходилось ее постоянно тормошить за плечо все тем же квазам. После того как Крис покалечила ещё одну девушку, те наотрез отказались подходить к этой чокнутой суке.
Потом ее попытались изнасиловать ещё несколько раз.
Борман был доволен. Давно он так не развлекался, глядя на толпу своих клиентов. Девушка действительно стала звездой настолько быстро, что он не ожидал, правда и в другом ключе, что тоже было сюрпризом. Но за долгую жизнь приедается все, и начинаешь ценить именно сюрпризы и непредсказуемость сюжета.
В игровом зале поставили пару экранов, транслирующих бои Крис с посетителями, рядом с ними установили стеклянную банку, в которую Борман ссыпал полсотни споран - награда для победителя. И с каждым следующим клиентом в банку летели все новые шарики. Дошло до того, что сами посетители стали скидывать туда спораны и джек-пот быстро рос. Открылся тотализатор, ставки в котором взлетели до небес.
Выжить в этом мире очень сложно, особенно впервые дни, потому среди сталкеров очень много отморозков и рисковых людей. Рефлексирующий клерк или манерная "Барби" не имеют шансов, оказавшись на перезагрузке кластера. Здесь важно иметь в характере некую жилку, что позволит сначала бить или стрелять, а потом задавать вопросы. Ведь первое время, заражённые мало отличимы от иммунных, но уже заметно сильнее. И чтобы их остановить, нужна решимость и толика умений. Убить человека быстро и с помощью подручных средств тоже нужно уметь, особенно, если это уже не совсем человек.
Потому Борман не переживал про спад интереса к Крис. Если даже девчонку уломают, в таком состоянии она будет брыкаться до последнего, и под вторым, и под пятым клиентом. А клиенты все равно будут. Азарт у них в крови. Уже прибегал Битюг с жалобами на то, что посещаемость его бойцовской арены упала, а когда выступает Бесёнок, сходит до нуля. Зато, в это время в борделе не протолкнуться и даже плата в десять споранов за вход никого не пугает.
Это и понятно. Тут гремучий коктейль. И риск жизнью, и азарт, и жадность, и секс в награду с красивой девушкой, а главное тщеславие. Стать первым, кто объездил Бесёнка, желали все. Вот только яйца имели не все. И Борман их частично понимал. Взгляд девушки, идущей по залу, был как у ангела - лучился теплом и светом. От неё исходили волны нежности, и такие флюиды любви, что мужики слюни пускали на пол. Если бы Борман не показывал ее знахарю, подумал бы, что она нимфа, пусть и слабая. Но тот только пожал плечами и сказал, что это точно не нимфа, а что - понять не может. Да последующая трансформация тоже показывала правоту знахаря. В один момент нежного ангела выходил жёсткий монстр. Глаза полыхали безумием берсеркера, ранее плавные и женственные движения становились резкими, по-мужски ломаными и короткими. Стиль боя, который применяла девушка, больше походил тренированному бойцу из армейской школы. Никаких голливудских выпрыжек или растяжек. Чётко, коротко, эргономично. Максимум ущерба при минимуме движений и затрат. Реакция девушки тоже поражала, как и сила. Это заводило народ лучше любых наркотиков и стриптиза.
Сегодня Борман ожидал особый вечер. Сегодня Крис должны сломать и сделает это Перо. Заклятый враг Дозы, клокстопер, законченный садист и позёр. С Дозой они были все время в штыках и постоянно грызлись. Дважды Доза едва не убивала Перо, оставляя от него изломанное тело. Клокстоперы считались самыми опасными бойцами ближнего боя и в ускорении могли проскочить между очередью из пулемёта, сделанной в упор, но между собой дрались не часто, так как сам дар был достаточно редким. Но если уже сходились в бою, то все решало, кто успел уйти в скорость первым. Однако было одно "но". Для разгона требовалось некоторое время, а так же большую роль играл способ активации, и бесспорно, количество шагов, которое тот мог сделать в ускорении. Доза по всем параметрам превосходила Перо. Тот дважды пытался проткнуть девушку листовидными лезвиями своих клинков, бросив их с большого расстояния, но Спидди оправдывала свое имя, ломая тому все конечности. Она его не убивала только из-за его тщеславия. Позор поражения для Пера был хуже смерти. Когда же он пришёл из рейда и узнал, что какая-то шлюха зарезала Спидди, просто взбеленился. В среде муров, и конкретно в Лас-Вегасе, Перо уважали, из-за того, что он был опасным бойцом и за то, что когда он в стабе все девушки Бормана были готовы на все, лишь бы не попасть к нему в руки. Он наслаждался только одним способом. И не отпускал девочек, пока те не впадали в истерику, прося пощады и умоляя отпустить их, обливаясь кровавыми слезами. Борман давал ему девочек редко и всегда по двойному тарифу. И только тех, кого считал "заржавевшими" и недостаточно качественно работавших. После этого девочки бледнели только от одного имени этого маньяка и готовы обслужить любого кваза или лечь под рубера.
Пришла пора проверить на прочность и его Бесёнка. В этот раз он взял с Пера четырёхкратную оплату с обязательством, что девушка останется жива и при всех конечностях. Ждать, пока у его звезды отрастёт грудь или губы, он не намеревался. А Перо рвался в бой и собирался прямо в общем зале покрыть девушку, заставить ее скулить, прося пощады. Убийство Дозы шлюхой для него было хуже всех казней египетских.
Тотализатор рвался от ставок и воплей азартных игроков. В зал набилось народу больше, чем когда либо. Люди висели где угодно, лишь бы видеть кусочек зала, огороженного шестёркой квазов в броне, прямо у барной стойки. Ещё двое квазов поводили РПК, находясь за стойкой. Напротив них стоял маленький, щуплый, но юркий, как капля ртути, то ли татарин, толи монгол-смесок. На его разгрузке позади обоих плеч, торчали плоские рукояти четырёх метательных ножей с ртутным наполнителем. В остальном, он не отличим от других сталкеров, если бы не лёгкое безумие в уголках глаз.
Толпа гудела ожидая зрелища, а Борман не торопился.
Когда накал страстей достиг апогея, в зал вплыла она. Народ, при нехватке женщин и повышенном гормональном фоне, привык возбуждаться даже при виде крокодила с габаритами гиппопотама. Но когда увидели, а многие видели Крис впервые, шум притих. Алое платье, созданное из кожаных лаковых ремешков соединённых стальными заклёпками-шипами, почти ничего не скрывало, а лишь подчёркивало изящность и хрупкость фигурки. Такие же сапожки выше колена на среднем и широком каблуке, чтобы не мешать девушке драться. Голову украшали маленькие черные рожки с алыми блёстками. Темные, слегка взлохмаченные волосы, опускались до средины спины шлейфом тьмы. За её плечами маячили две массивные туши квазов-телохранителей, подчёркивая её красоту и хрупкость своими угловатыми и огромными фигурами.
Народ притих в восхищении. Даже в том мире, Крис была красивой девушкой. В этом же мире она была богиней. И красота ее сейчас была в одухотворённом и счастливом лице. Такое мечтает увидеть каждый нормальный мужчина, да и не совсем нормальный тоже. Любой брутал в душе желает быть любимым и желанным, и в краешке души хранит нежность для девушки. И теперь эта вся толпа замерла, впитывая исходящее от девушки тепло и счастье. Какой бы на ней не был адский наряд, это все равно был ангел.
Девушка прошла вдоль стойки бара, ведя по ней рукой, а по ее губам блуждала улыбка Джоконды. Только внимательный наблюдатель мог заметить, что взгляд Крис направлен вовнутрь и, смотря вперёд, она смотрит сквозь людей и препятствия. Она видит совсем другой мир. Этот ей не интересен, как и вся эта толпа, собравшаяся в ее честь. Такая же неуловимая и непонятная улыбка – улыбка сумасшедшей или богини. Каждый решает для себя.
Оба кваза за стойкой непроизвольно дёрнулись вперёд, выставив свои РПК вперёд, обводя притихшую толпу черными зевами смерти. Девушка провела ладошкой по рукам квазов и их оружию. Те снова вздрогнули, как от удара шокером. Толпа замерла и, казалось, затаила дыхание, что явно не понравилось Перу. Этот позёр считал себя гвоздём вечера.
Лёгкое движение руки и с визгом пули, нож, совавшийся с руки Пера, пришпиливает краешек руки. Из пореза тут же хлынула тоненькой струйкой кровь. А девушка не обратила на это никакого внимания. Что снова озадачило и обозлило Перо. Он написал себе в голове сценарий, который эта сука сломала одним своим появлением. Он ожидал, что остальные девки во всех подробностях расскажут, что ее ждёт и эта курица выползет на сцену на негнущихся ногах и с лицом бледнее "кисляка". Это его взбесило. Эта сука его ни во что не ставит! Его!
Перо рванул вперёд, но без ускорения. Он не был особо подкован в рукопашке, но для клокстоперов это и не требовалось. Ускоряться ради шлюхи, пусть она и убила сучку Спидди, выше его достоинства.
Захват за руку, завести ее за спину, завалив девушку грудью на стойку, удар по ногам, чтобы расставить ноги. Этот безупречный план прервал острый локоток, вбивший его подбородок во внутрь, а затем прилетевший в солнечное сплетение. От удара в пах острым носочком пришлось уходить на ускорении. Что ещё больше взбесило Перо.
Зал взвыл, увидев Бесёнка. Эта девчонка разительно отличалась от предыдущей. Ненависть с большой буквы перекосила ее прекрасное лицо так, что даже Перо вздрогнул. Столь концентрированное чувство он ещё не видел, хоть своими действиями с девушками творил невообразимое. Она молчала, но безумный блеск глаз говорил за себя, и в нем читалась смерть.
Перо ехидно ухмыльнулся и ускорился. Для зрителей прошла секунда, а девушка уже стоит в интересной позе, пришпиленная к стойке бара двумя ножами, торчащими из ее предплечий. Отрезать руки нельзя, но проткнуть не считается. Алое платье из ремешков, разрезанное в нескольких местах вместе с кожей владелицы, опадало на пол лепестками розы на первом морозе. По телу потекли струйки крови, но ни единого звука Перо так и не услышал. Он нахмурился и расстегнул ремень. Сейчас он покажет этой суке, кто тут мужик!
Алое пламя бушевало в голове Крис, порождаемое болью, ненавистью и виной. Что скажет Стрелок?! Он не поймёт. Он ее бросит. Не будет больше ласкового солнца на набережной. Не будет нежного шёпота ночью, когда ее душит истерика от воспоминаний о прошлом. Не будет колыбели, которую качают две руки, ее, и ещё одна, сильная и готовая поддержать. Все это уйдёт и растает как дым, потому что она снова сдалась. Никогда! Больше никогда!
Ножи вдруг треснули в основании, освобождая скованные руки. Готовый войти в неё мужик отшатывается от неожиданности, смешно отскакивая в спущенных штанах и болтая резко озябшим достоинством.
Сдохни, сдохни, сдохни, сдохни! Крис идёт к нему, а в ее голове бьётся только одна мысль. Сдохни, сдохни, сдохни! Мужик, упав на спину, смешно елозит по полу задом, отталкиваясь ногами. Пытается уползти подальше. Сдохни, сдохни! Набатом в голове звучит глас. Сдохни! В глазах мужика ужас. Толпа расступается, пропуская ползущего на заднице мужика с полуспущенными штанами и голую девушку, шагающую за ним словно сквозь воду. Сдохни! Квазы охраны периметра поля для шоу падают на колени, держась за головы и воя от тоски. От них шарахается толпа. Сдохни! Мужик скулит, его руки шарят по сторонам и вдруг натыкаются на голень. Он извлекает оттуда маленький пистолет на один патрон, направляет его на Бесёнка. Сдохни, тварь! Ты не достоин жить! Сдохни! Ствол упирается в подбородок мужика. Сдохни! Тот вдруг пронзительно завыл заставляя втянуть зрителей головы в плечи. Завыл тоскливо и на одной отчаянной ноте. Выстрел.
Мозги мужика, вылетевшие через разорвавшийся затылок, разлетаться по толпе зрителей, что все сильнее теснится от действующих лиц. Оглушающую тишину в борделе нарушает только набат, звучащий в голове Крис. Сдохни! Толпа отшатывается от ее взгляда. Абсолютно чёрный зрачок на фоне алого белка от лопнувших капилляров, страшнее жёлтого взгляда элитников. Из глаз текут кровавые слезы, как и потеки из порезов, оставленных ножами. Кровь создала на обнажённой девушке новое платье, ещё более ужасающе смотрящееся на фоне черно-алых глаз и рожек на голове. Те по-прежнему сверкали задорными алыми искорками в свете ламп.
Крис подняла пистолет, послуживший орудием убийства. Забавная и простенькая штука. Мини-обрез под один патрон на девять двадцать один. Подарю Стрелку. Ему понравиться. Крис счастливо улыбнулась, шагая обратно. Стрелок ее не бросит. Она ни в чем не провинилась перед ним. Она хранит слово, данное и себе, и ему, и Богу на ступенях дряхлой и всеми забытой церкви на рассвете того дня, когда смогла выйти без опеки парня на улицу и не свернуть в знакомый кирпичный барчик, где ее ждала новая доза. Доза ненависти к себе и доза, убивающая в ней все, что могло жить, а не существовать. Доза кваза для ещё живых. Но уже мёртвых. Пусть не венчаная, пусть не званая, она отдала и тело, и душу этому парню, который вытащил и то, и другое из ада ее отчаяния. И слово свое не нарушит, пока живёт. Никогда больше!
А ещё ему понравиться ее подарок. Крис сжала пистолет в руке и счастливо засмеялась. Ему понравится. Она улыбнулась и задорно рассмеялась татарину в тельняшке и голубом берете, сидящему на барной стойкой. Правда, Рината никто больше не видел. Но разве это важно?! Тот с улыбкой подкидывал в руке нож с ртутным наполнителем. Они чем-то похожи со Стрелком!
Додумывала последнюю мысль, уже падая на пол. Она не видела, как квазы Бормана окружили ее тело и как нежно они подхватили его, унося за кулисы. А толпа ещё долго стояла в тишине, не смея даже пошевелиться. Бесёнок одержала очередную победу.
Нет! Уже не Бесёнок. Муры, хоть и отморозки, но и среди них хватает умных и образованных людей, просто ставших на лёгкий путь тщеславия и наживы. Мара! Сегодня в стабе родилась новая двуликая богиня смерти.
**** Кот****
Холодная вода общественного бассейна у общественной бани немного смыла пьяный угар и отрезвила мечущиеся мысли. Рядом фыркал Поляк. Его намокший на рахитичной груди смайлик выглядел до жути обиженным и печальным. Наверное, даже больше, чем сам Поляк. Кот заржал, отплёвывая воду. Не выдержав, засмеялся и Поляк. Вместе подплыли к бортику, весело и беззлобно матеря Лису и розового Репера. Первым выполз наверх Поляк.
Кот позируя, натянул, до сих пор не потерянный берет, на голову. Тот осел на нем мягкой тряпкой. Сверху послышались смешки.
Плевать. Хоть они и засранцы, но Лису он рад видеть. Хоть одно знакомое лицо в этом сумасшедшем мире. Протянутую руку кваза он проигнорировал. Полные воды берцы тянули ко дну, не говоря уже об остальной амуниции. Хотя, пара пустых фляг и пеналов на поясе многое компенсировали. Кот решил вылезть сам. Не мальчик, чай. Пусть для местных он всего лишь свежак, но он разведчик. Тот, кто в поле идёт впереди всех. Они глаза и уши всех остальных "королев полей" и "повелителей неба". Они тот гвоздь, без которого умирает лошадь. Они те, кто всегда впереди. Руки ухватились за край бортика и потянули тело наверх.
Когда он уже перевалился через него, в глазах помутилось.
Сдохни, сдохни, сдохни! Мысль заметалась в голове, вырываясь через голосовые связки. Кот зарычал. Проходящие мимо сталкеры, подбежали к краю бассейна, помогая Лисе вытащить парня.
Репер скулил в сторонке, обхватив голову руками. Глаза Кота кровоточили, а лицо парня исказила первозданная ненависть. Глаза невидяще смотрели в никуда и лишь губы выводили мантру.
- Сдохни, сдохни, сдохни!
- Что с ним? – Воскликнула Лиса, прижимая беснующееся тело парня.
- Понятия не имею! – Прохрипел тщедушный Поляк, пытаясь прижать ноги парня к земле. Его веса явно не хватало для выгибающегося в судорогах тела. Всклокоченные мокрые волосы топорщились во все стороны, придавая ему забавный вид. Возможно, Лиса бы рассмеялась в другое время. Но глядящий в небо взгляд Кота, пугал даже ее. Кровавые слезы текли по его вискам. Глазные сосуды полопались во всех местах, а радужку невозможно рассмотреть за расширившимся зрачком. Что он видит в вечернем небе, что вызывает в нем такую ненависть?
- Сдохни, сдохни, сдохни! – Хрипел парень, рыдая кровавыми слезами. Лиса гладила его по щеке, растирая кровь. Вокруг стоял десяток сталкеров, не зная, что делать.
- Крис! – Вдруг осмысленным взглядом посмотрел на Лису парень и схватил ее за руку, в его же крови. – Она в беде!
- Все хорошо! – Попыталась утешить парня Лиса.
- Нет! Все плохо! – Клацая зубами, просипел Кот. – С ней Ринат. Но он один. Остальные "Бессмертные" с тобой. Всегда! Так сказал он и так будет. Всегда!
Кот, вздрогнув телом, отключился.
- Лис, о чем это он?! – Окликнул девушку Поляк. – Это то, что я думаю?! То, о чем говорил Стрелок? Кречет и его "Бессмертные" ещё здесь?!
Вокруг загомонили сталкеры. Кречета лично знали не многие, но легенду о нем, передавали из уст в уста постоянно. Он здесь был кем-то вроде святого покровителя и Лису почитали как дочь его.
- Видимо, да. И он почему-то заботиться об этой тройке. Им нужно помочь.
- Так сказал Кречет?
- Ты сам слышал!