Обе, не сговариваясь, поглядели на третью.
Их находка больше походила на спящую, чем на лежащую без сознания. Никакого страдания на бледном лице. Веки порой вздрагивали, а на губах появлялась слабая улыбка. Попытки бить ее по щекам и тормошить ни к чему не привели. Полезно плеснуть воды в лицо, но воду они выпили бы сами, если б она у них имелась.
Та, которую они нашли свернувшейся в клубок у неглубокой ямы, казалась ровесницей, ростом с Лару, но изящная как Лисси. Ни ран, ни крови на ней не было. Кожа очень светлая, словно у воспитанницы пансиона, и на пятках такая же нежная, как на щеках. Длинные густые волосы, брови и ресницы были золотистыми настолько, что Лисси втайне позавидовала.
Вначале прикасаться к ней было неприятно. Ее от маковки до пят покрывала прозрачная вязкая слизь, вроде густого желе. Еще один мокрый призрак в лесу. Ошметки этой слизи были и в яме, и вокруг.
- Я слышала, - неуверенно начала Лара, - что у больших озер крестьяне справляют старинные праздники. Ну, которые были до истинной церкви. Как раз в начале лета. Купаются ночью, в чем мать родила, рядятся в цветочные гирлянды, прыгают через костер и зовут дьяволов.
- Ты считаешь, она из этих язычниц?
- Кто знает. И чем она вымазалась? Вдруг это зелье? А мы его трогали. Глянь, на нее и мошки не садятся. Всосется мазь, начнешь видеть всякую чертовщину. Опять же, яму вырыла. Звала кого-то из земли, что ли?
- Хватит меня пугать. Она не похожа на простолюдинку. Сравни свои пятки и ее.
- Не надо про мои пятки! Здесь тоже моются, не хуже вас, и пятки камнем оттирают!
- Чтобы принести столько мази, нужно ведро. Где это ведро?
- Эй, гляди, просыпается!
Золотоволосая девочка заморгала, удивленно глядя на них, и приподнялась, опираясь на руку.
- Руни джа даси нирубутэ? - спросила она певучим голосом.
Лара оторопела, потом обратилась к Лисси:
- Ты иностранные языки учила?
- Да, несколько. Но этого языка я не знаю. Похоже на витенский.
- Даси бу гахаджика джаку пату палисо? - с интересом продолжала златовласка, сев, словно дома на подушках. Поцеловав сжатые кончики пальцев, она сложила ладони перед лицом, как при молитве. - Бука бу цани хаджау рухат?
Лара прищелкнула языком:
- Джика-джаку, ну дает! Я сдаюсь, не понимаю ни бельмеса. Эта девчонка явно из-за границы. Слушай, Лис, ведь на юге живут желтоволосые дикари? И язык у них особый.
- Надо как-то объясниться с ней. - Лисси наморщила лоб.
Она показала пальцем сначала на себя, потом на Лару:
- Лисси. Лара. А ты? Ты кто? - указала она на златовласку.
Та рассмеялась:
- Лисси, Лара! Туджи! Зэ халеф вайтэ паджэн хайта пату палисо.
- Нет, давай еще раз. Лисси. Лара. Одно слово. - Лис подняла один палец. - Одно. Лисси. Лара.
Иностранка задумалась, на лице ее появилось неуверенное выражение. Тоже подняв палец, другой рукой она ткнула себе в живот:
- Хайта.
- Хайта, ничего себе имечко. Сроду таких не слышала, - покачала головой Лара. - Придется сдать ее жандармам. Только обычным, не военным. Возьмешься? По-моему, ты ей понравилась. У вас волосы похожи.
- А ты? Разве мы пойдем не вместе?
- Сначала надо выйти из оцепления. - Лара ушла от прямого ответа. - Там посмотрим.
- Хайта, Хайта! - Златовласка бодро поднялась во весь рост.
- Туда. Идти. Топ-топ, - объясняла Лисси, размахивая руками.
- Топу, топу! Хайта, - вроде бы соглашалась златовласка, ладонями счищая с ног желе.
- Потянем на травинках, кто ей отдаст сорочку. Кому короткая, та отдает.
- Лучше отдай ей башмаки. На таких нежных ножках она далеко не уйдет.
- Да, верно. Тогда ей достанется твоя сорочка.
Но обуваться и одеваться Хайта наотрез отказалась, упиралась и отбрыкивалась:
- Ятэна! Хайта ятэна ируха!
- Да пойми ты, так ходить нельзя, - убеждала Лисси.
- Ятэна.
- Да что за дура бестолковая! - Лара, натянув плохо высохшие вещи, взялась за револьвер. Как раз Хайта оттолкнула Лисси, и Лара, в раздражении шагнув к ним, сжала пальцы, надавив при этом спусковой крючок.
Грянул выстрел, раскатившись эхом по лесу, пуля вонзилась в мох рядом с босой ногой Лары, девочка в испуге бросила оружие, а Хайта упала вниз лицом и закрыла голову руками.
- Кто дура?! - закричала Лисси. - Зачем оставила курок взведенным?!
- А ты куда смотрела, если умная?!
- Я что, следить должна?! Я сама не своя после крушения!
- Ну вас всех! - Лара раскраснелась от стыда. - Эй, не трожь револьвер, не твой!
- Ятэна, ятэна, - скулила Хайта, в ужасе приподняв лицо. - Айтэ будаку нитэ, зэ джилия ируха.
- Он мне нужен, для голосов!
- Бери, но в следующий раз спроси меня, как с ним обращаться.
- Ладно, - хмуро согласилась Лара и, чтобы показать, как ей нужна железная штуковина, приложила барабан ко лбу. Хайта продолжала лепетать, и внезапно Лара услышала громко, отчетливо, близко:
- Нет, нет, не убивайте, я надену шкуру.
- Стой! Повтори-ка все это: айтэ, будаку и дальше.
- Ты меня понимаешь? - У Хайты расширились глаза.
- Что? - Лисси настороженно смотрела то на одну, то на другую. - Что такое?
"Кто ты?" - подумала Лара, прижав барабан поплотнее и глядя на Хайту, но та явно ничего не слышала.
Лара начала догадываться: "Надо сказать вслух, тогда она услышит по-своему".
- Кто ты?
Уйти из леса
В зале верховной Консилии шло срочное тайное заседание. Председателем был принц Церес из Синей династии. Докладывал советник по астрономии:
- Во время прошлого противостояния Мира и Мориора, когда мы впервые столкнулись с агрессией из космоса, на нашу планету упало около тридцати шаровых кораблей, называемых также "темными звездами". Точное число неизвестно, поскольку часть их затонула в Южно-Полярном океане. Тогда мы не знали, как бороться с противником, и оказались в крайне тяжелом положении. Сейчас все главные державы готовы отразить нашествие, но биться предстоит на земле. Астральный флот не готов перехватывать вражеские корабли на подлете к Миру. Есть трудности и с определением мест падения. Темные шары маневрируют, изменяют путь. Мы ожидали, что шар приземлится на равнине Тартари, но он упал у больших озер, в пятистах милях южнее. Это восьмая высадка за год, и еще два шара приближаются.
Шеф разведки незаметно наблюдал за графом Бертоном, директором медиа-связи. Из присутствующих только глава разведки и принц знали, какое известие граф получил пару часов назад. Однако Бертон не дал горю овладеть собой и держался стойко, лишь выглядел холоднее, чем обычно. Рослый, всегда подтянутый, сегодня граф казался усталым. Тени пролегли под его строгими синими глазами.
За астрономом выступил грузный начштаба Столичной провинции:
- Зона падения оцеплена войсками из ближайших гарнизонов и патрулируется с воздуха. Мы спешно подвозим саперные части и отряды полевой жандармерии. Кратер залит фосфорным газом, все вокруг выжжено.
- Зачем жандармы? - коротко спросил Церес, взяв сигару из коробки. Адъютант щелкнул зажигалкой, с поклоном поднес принцу огня. В своем щегольском мундире небесного цвета Церес выглядел восхитительно: безупречная выправка, спортивная фигура, розовое лощеное лицо с тонкими черными усиками.
- Штабс-генерал Купол, который руководит операцией, считает, что авиация прибыла с опозданием, и корабль успел широко пустить корни. Он опасается, что по корням уйдет много пришельцев.
- Каковы потери?
- Около места падения проходил поезд, он потерпел крушение в опасной зоне. Выбора не было, пришлось разбомбить и его. Погибло триста сорок семь человек, считая персонал состава, стражу почтового вагона и пассажиров по числу билетов. Да, и два документа на безденежный проезд. - Генерал заглянул в бумаги. - Итого триста сорок девять.
Граф Бертон прикрыл глаза.
- Ужасные жертвы, - покивал принц, выпустив дым из губ. - Запишите: казначейству выделить средства на похороны погибших и пособия их родным. Всем выразить письменное соболезнование Их Величеств. Но, господа астрономы, я недоволен вашей ошибкой в расчетах. Через час я должен выступать в парламенте, и депутаты спросят, почему мы не смогли избежать потерь. Кроме того, мне предстоит сделать заявление для телеграфных агентств.
- Ваше Высочество, - поднялся советник по астрономии, - я уже сообщал вам, что корабли противника изменяют путь. Наши расчеты были верны, но восьмой шар отклонился от траектории. Мориорцы догадались, какую встречу мы им готовим, и стремятся избежать боя.
- В таком случае посадка на равнине Тартари была для них выгоднее, чем у больших озер. Здесь мы быстрее можем подтянуть войска и ударить ракетами.
- Я затрудняюсь ответить, Ваше Высочество. Быть может, у пришельцев возникли какие-то неполадки.
- Что еще? - Церес обратился к начальнику штаба.
- Штабс-генерал Купол просит разрешения сжечь лесной массив на краю опасной зоны. Этот заповедный лес принадлежит короне.
- Как, ему мало поезда?
- Он полагает, там могут развиться зародыши живых машин.
- Ну что ж. Я должен услышать мнение членов Консилии.
Всего у круглого стола сидело двадцать советников от разных служб и ведомств. Голосование шло по ходу часовой стрелки.
- Сжечь. Если у Купола есть подозрения, к ним надо прислушаться.
- Сжечь. Пусть потом саперы перекапывают землю, опасность будет куда меньше.
- Сжечь. Отвести части оцепления подальше, и спалить все, что горит.
- Оставить. Газ и огненные бомбы надежны. Я уверен, Купол уничтожил все, что прилетело с кораблем. Этот генерал уже истребил три шара, и ни разу не допустил промаха.
- Оставить. Я считаю излишним губить прекрасный лес из-за каких-то смутных подозрений. Ведь Купол не предоставил доказательств?
Очередь дошла до Бертона Тор-Майда. Воздерживаться от голосования в Консилии нельзя, и принц ждал, что скажет граф.
"Они были во втором вагоне, - думал Бертон. - Паровоз взорвался. Никакой надежды. У меня больше нет детей. Что я скажу жене? Как я буду жить дальше?"
- Сжечь. Дотла.
Большинством голосов лес был приговорен, и начальник штаба вышел из зала в соседнюю комнату, где сидели два медиума, готовые передать решение Консилии в любую часть империи. Приказа из столицы ждал Купол, ждали в арсенале, чтобы отгрузить штабс-генералу ракеты с черной жигой.
Перед тем как отправиться к мотокарете, чтобы уехать в парламент, принц подошел к Бертону:
- Любезный граф, я глубоко сочувствую вашему горю и разделяю вашу скорбь.
- Благодарю вас, Ваше Высочество.
- Не сомневайтесь, Их Величества по достоинству оценят ваше мужество перед лицом трагедии. Вы можете испросить себе отпуск, но я надеюсь, что в этот трудный час вы останетесь на своем посту. Медиасвязь крайне нам необходима. Две "темных звезды" на пути к Миру. Впереди тяжелые времена.
- Я потерял многое. Почти все, что составляло мою жизнь. - Граф Бертон смотрел в высокое окно, за которым зеленел парк. - Но каждый из нас сегодня должен исполнять свой долг. Я попрошу об отпуске, когда минует противостояние планет.
- Граф, я не сомневался в вас. - Церес дружески обнял Бертона за плечи. - Вы всегда будете моим желанным гостем. Можете приезжать в любое время, без доклада.
- Ты сможешь залезть? - с сомнением спросила Лисси, вскинув голову. Дерево было не особенно высоким, но стояло на холме, и с его верхушки должно быть далеко видно во все стороны. Сучья начинались низко и выглядели крепкими.
- Я лазила по пожарным лестницам, смогу и здесь. - Лара оторвала от сорочки еще одну полосу материи. Пришлось поработать и зубами, и руками. Для приюта белье делали на совесть, из грубой прочной ткани. В результате сорочка стала до смешного коротенькой, зато Лара обзавелась несколькими надежными лентами. Одной она подпоясала сорочку повыше, из других сладила нечто вроде портупеи, чтобы револьвер висел подмышкой и не мешал при подъеме.
- По лестнице влезть легко.
- Я лазила на одних руках. На спор. Чтобы ребята не воображали о себе.
Лисси прикусила язычок. Таким умением она похвастать не могла. Подъем на руках, это воинское искусство. Так в старину проверяли, насколько ловок и силен молодой рыцарь. Правда, рыцари взбирались в доспехах и с оружием потяжелее револьвера.
- Джегэ цайджи, - заметила Хайта. Не по словам, а по тону, каким они были сказаны, Лара догадалась, что сказала златовласка. "Опасно", вот что.
Напялив шкуру, или "ируху", как она выражалась, и приютские башмаки, она послушно топала за девочками, время от времени печально вздыхая, но не говоря ни слова. Убедившись, что Лара ее понимает, если подносит револьвер ко лбу, Хайта умолкла. На вопрос "Кто ты?" она не ответила, только сама спросила: "Вы меня не убьете? Вы меня не обидите?", а потом молчок.
"Значит, ей есть что скрывать!" - злилась Лара, но вместе со злостью она чувствовала радость и любопытство.
"Я могу слушать чужие разговоры! Наверно, все, что я слышала раньше, это тоже чьи-то разговоры где-то далеко. А как другие должны говорить, чтобы я их слышала? Тоже прикладывать железо к голове? Должно быть, они переговариваются друг с другом. Но ведь у Хайты нет ничего железного! В чем тут секрет?"
- Дай-ка мне твои перчатки, Лис. Не хочу карябаться об дерево.
- Возьми. Но просить надо так: "Пожалуйста, дай мне свои перчатки".
- Ох, как у вас вежливо!
- Ятэна, - робко сказала Хайта. Ее "нет" было адресовано Ларе, но при этом златовласка взяла за рукав Лисси. В самом деле, она нет-нет да ластилась к графиньке, а Лары сторонилась.
"Боится, что еще раз выпалю".
Потуже подтянув и подвязав чулки, чтоб не сползали, Лара начала взбираться на дерево.
Это оказалось легче, чем она думала. Сучья давали рукам и ногам верную опору. Вскоре Лисси и Хайта, задравшие в тревоге головы, почти скрылись за листвой. Револьвер болтался и стучал в бок, но Лара вскоре свыклась с неудобной тяжестью, висящей на плече.
Наконец, она оказалась близко к вершине, где ствол стал тонким, а сучья начали сгибаться.
Отсюда был широкий обзор!
К северу, западу и востоку лес простирался далеко, конца не видно, а с юга к недалекой опушке подходила долина, где деревца росли плотной каймой вдоль извилистой речушки. От близости воды Ларе так мучительно захотелось пить, что зубы скрипнули.
Дальше, к горизонту, уходили холмы с редкими рощицами.
Лара огляделась тщательно, насколько позволяла листва. Солнце уже близилось к закату и покраснело, небо оставалось чистым. Над горизонтом к западу и северу в вышине маячили два дрейфующих дирижабля, такие маленькие, что пугаться их не стоило.
Но между опушкой и речкой была серьезная преграда.
Там, на просторной луговине, стояли самоходки, мрачные махины вдвое выше деревенских домов. Над ними торчали дымовые трубы, по бокам выступали круглые катки, а спереди смотрели на лес орудийные башни. На скошенных бортах каждой громады крупно нарисован Молот Гнева - знак имперской армии.
Из труб бодро шел дымок. Военные держали самоходки под парами.
Они расставили боевые машины вдоль реки, передками к лесу, на большом расстоянии одна от другой. Лара видела четыре самоходки, но, похоже, их было больше, потому что дымки виднелись и дальше по долине. Они сигналили друг другу гудками, эти-то гудки и слышали они с Лисси.
Экипажи бродили около катков, не отходя от машин далеко. Кое-кто шлялся вдоль водозаборных рукавов, протянутых к реке.
"Эх, они баки заполняют! Сколько льют! А тут хоть бы глоточек…"
Проскочить мимо этого заслона нечего и думать. В башенках наверху сидят наблюдатели, они следят. А с темнотой самоходки зажгут прожекторы. Стоит выйти на свет, как ты попалась.
У реки ударил колокол. Один, другой. Люди у самоходок зашевелились, стали подходить к бортам между катками, потом рассаживаться на траве.
"Ага, у них ужин. Еду раздают".
Голод и жажда стали почти невыносимы.
Сев верхом на сук потолще, Лара обхватила его ногами и освободила револьвер от завязок. Может, сверху лучше слышно голоса? До сих пор, сколько она ни слушала, разговоры Купола с четырьмя сторонами света не повторялись.
"Вряд ли сейчас кто-нибудь станет говорить. Военных всегда кормят в одно время, по часам. Они обжираются кашей с мясом, а я здесь пропадаю!"
Без всякой надежды она приложила ко лбу холодный барабан, и неожиданно услышала:
- Тра-ла-ла, чесночный соус, трам-па-пам, тройной компот!
- Тварь ненасытная, - вырвалось у Лары.
Молодой голос оборвался и после молчания осторожно спросил:
- Кто говорит со мной? Эй, ты, ответь…
Лара пожалела, что не сдержалась от ругательства. А голос взволнованно продолжал:
- Говори, не бойся. Тут никого нет. Я один в кабине. Нас никто не услышит. Ну, говори же!
Судя по всему, голос принадлежал какому-то пареньку, вряд ли намного старше Лары. Он почти умолял и, казалось, сгорал от нетерпения.
"Я его слышала. Он отвечал Куполу", - вспомнила Лара.
- Ты Юг? - преодолев страх, нарушила она молчание.
- Да! Да, это я! - воскликнул он. - Ты девушка? Откуда вещаешь? Как тебя звать? Меня зовут Огонек Хавер, а Юг это мой позывной. О, собака, два хвоста, здорово, что ты на меня вышла! Ты из какой бригады?
- Я здесь, - ляпнула Лара и умолкла. Бригада, позывной, это что-то военное.
"Он принимает меня за свою. Что значит "вещаешь"?.. А, ясно! Это вроде телеграфа, но без проводов. Этот Юг сидит вон там, в самоходке с флагом. В командирской машине".
- Поговори со мной, пожалуйста. Пока все наши едят, без шлемов, мы можем поболтать.
- А ты в шлеме? - Лара все-таки решилась поддержать беседу.
- Ага, я люблю в этой кастрюле. Сразу становишься похож на офицера, а то все смотрят сквозь тебя, будто ты мальчик из кадетской школы. Да куда им без нас? Только лампочкой могут мигать… Ты чего медиатор напялила?
- Меня зовут Лара. Ларита.
- У, отличное имя, мне нравится! Куда поедешь после акции?
- Не знаю.
- Гадина Купол, нет бы устроил нам танцульки с граммофоном, дал всем вместе отдохнуть. А что ты сидишь на дереве? - Юг заговорил другим тоном, недоверчивым и удивленным. - Я тебя слышу, ты в лесу, два румба влево, дистанция сто мер, высота пятнадцать.
- Я пить хочу.
- Ты… - голос Юга стал очень тихим. - Беглая?
- Да, - ответила она, хотя не поняла, о чем говорит Юг.
- Ну, ты нашла, где прятаться! Завтра лес спалят, пеньков не останется! Знаешь, что сюда везут? Черную жигу, это тебе не собака, два хвоста.
- Так получилось. - Ларе стало тоскливо. Бегали, скрывались, пробирались, и все напрасно. Ни выйти нельзя, ни остаться в лесу. Везде ловушка.
"Надо сказать Лисси, пусть выйдет к самоходкам. Ей-то ничего не будет, ее на подушках к отцу повезут. И с Хайтой разберутся как-нибудь. А я?"
Она понимала, что для приютских чиновников все равно будет сумасшедшей, которую надо доставить в Гестель за казенный счет.