- Что за снаряды могут быть? Четыре снаряда - это немного. Если их можно перевезти и спрятать, стало быть, калибр небольшой. Но почему подозреваемый говорит, что весь мир вздрогнет?
- Думать надо.
Володя вмешался:
- Простите. Он славянин: русский или украинец, а может быть, белорус, - не знаю пока. Но словечко "неверные" говорит о том, что он принял ислам.
- В Коране нигде не говорится о терактах, - сказал Толкачёв.
- Он может быть представителем радикального течения, ваххабитом, - возразил незнакомец.
Оба повернулись к Володе.
- Спасибо, вы нам очень помогли. Время позднее, допрос пришлось прервать. Но завтра его надо продолжить.
- Господа офицеры или товарищи - не знаю, как сейчас к вам обращаться. У меня есть работа, за которую я получаю зарплату. И утром я буду в клинике, а не у вас.
- Дело государственной важности. В своей клинике вы боретесь за жизнь одного человека, скажем, на операционном столе. Если я не ошибаюсь, речь идёт о подготовке теракта, и пострадать могут десятки, а то и сотни ни в чём не повинных людей.
- Если я не приду на работу, меня уволят за прогул с соответствующей записью в трудовой книжке. После этого устроиться в приличную больницу будет проблематично.
- Он прав. Подполковник Толкачёв, завтра с утра езжайте лично к главному врачу, отпросите доктора на один день.
- Вы полагаете, одним днём обойдёмся?
- Если будут факты, зацепки, мы сможем сломить его упорство. Тогда он разговорится сам.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
- Все свободны, отдыхайте. А вам, Владимир, спасибо. Домой вас отвезут. И простите, что вечер вам испортили.
Полковник вышел, а Толкачёв приказал Гнибеде, стоявшему у двери:
- Отвези доктора домой.
- Есть!
Сам подполковник уселся за ноутбук - перечитать текст ещё раз.
Володю привезли домой, и Гнибеда, прощаясь, извинился:
- Ты, доктор, прости, вечер у тебя не удался. Но сам пойми - не для себя старался. Дело важное.
- Да чего уж теперь, до свиданья.
Володя поднялся в квартиру. Голова была тяжёлой, как будто сутки-двое не спал. Из-за перенапряжения? Он даже ежевечерний душ принимать не стал, поскольку был как выжатый лимон, а сразу улёгся спать.
Утром Володя проснулся ещё до звонка будильника. Пять минут постоял под душем, приготовил себе плотный завтрак из яичницы с ветчиной: ещё неизвестно, когда обедать придётся.
А когда вышел из подъезда, застыл как столб - на проезжей части стоял знакомый уже ему микроавтобус. Ночевали они здесь, что ли?
Володя подошёл, открыл дверцу, поздоровался.
Гнибеда выглядел сонным, позёвывал:
- Ждать себя заставляешь, доктор. Едем.
Перед входом в больницу прогуливался подполковник, и, когда подъехали, он демонстративно посмотрел на часы.
- Здравствуйте. Раньше смысла появляться в клинике нет, главврач приезжает точно. Я пока в отделение пройду.
Толкачёв поднялся вместе с ним и терпеливо подождал, пока Володя выслушает краткий доклад дежуранта, потом напишет заявление с просьбой предоставить ему один день отгула в счёт переработки.
Переработки в отделении были всегда - медицину планировать невозможно. Сколько раз такое было: только переоделся, собрался уходить - поступает экстренный пациент. Пока осмотрел, пока дождался результатов анализов, понял: срочно на стол, оперировать. И ладно, если операция заканчивалась через час-два, а ведь бывало, и четыре-пять часов за столом стоять приходилось. А потом наблюдать весь вечер и ночь, не ухудшится ли состояние? В оплату это зачастую не входило, казённый бюджет экономил деньги. Это только в газетах и по телевизору бодро рапортуют о повышении зарплат, на деле же картина другая. Но отгулы брать не возбранялось, чем Володя и хотел воспользоваться.
Написав заявление, он поднялся. Толкачёв - за ним.
В приёмной секретарша встала грудью:
- Главный врач занят! Ждите.
Толкачёв вытащил удостоверение, предъявил.
У секретарши округлились глаза: никогда раньше сотрудники ФСБ клинику не посещали.
- Я узнаю, - растерянно произнесла она и скрылась за двойной дверью.
Толкачёв взял из рук Володи заявление:
- Сам пойду.
Володя уселся на стул, он нервничал. Главврач точно возьмёт его на заметку: с чего бы подполковнику могущественной спецслужбы хлопотать за рядового хирурга? Не натворил ли чего? Или ещё хуже - стучит на начальство? А он, как говорится, ни ухом ни рылом?!
Секретарша открыла дверь:
- Проходите.
Подполковник вошёл, но через минуту вышел и протянул лист секретарше:
- Ваш Николай Тимофеевич прелестнейший человек. Велел в приказ. Всего хорошего!
Он тут же подхватил Володю под локоть, и они вместе вышли в коридор.
- Занят он! По телефону болтал! С перепугу заявление подмахнул, не читая. Едем!
Все уселись в микроавтобус и через пятнадцать минут уже входили в подъезд на Литейном.
- Фигурант уже должен быть в кабинете для допроса. Пойдёмте!
Володю провели в кабинет. Здесь уже были люди, все вчерашние лица.
Володя уселся за столик и включил ноутбук.
Как и вчера, фигурант молчал. Оперативник начал задавать ему вопросы, и по их построению Володя понял, что он вчера ознакомился с записями.
Сначала шли формальные вопросы: фамилия, откуда? Однако подозреваемый, как и вчера, молчал.
Володя наклонился ближе, собрался и начал прислушиваться, да не ушами - мозгом.
"Ничего они не знают. Буду молчать. Хуже, если химию применят, могу помимо своей воли язык распустить", - думал фигурант.
Володя напрягся и попробовал мысленно передать фигуранту вопрос: "Где снаряды?"
Мужчина забеспокоился, завертел головой, посмотрел через плечо на столик с ноутбуком. Но ничего подозрительного или необычного не увидел. Но вопрос он точно услышал, поскольку поведение его изменилось.
"Снаряды где? - мысленно повторил свой вопрос Володя. - Не ответишь - заболят зубы, не рад будешь".
Он решил про себя, что надо попробовать давить на фигуранта. Физическое давление запрещено законом, да он и не заплечных дел мастер. Надо сломить его морально.
- А? Что?
Следователь удивился: он в первый раз услышал голос фигуранта.
- Фамилия? - растерянно произнёс он.
- Иванов.
- А настоящая?
Володя закрыл глаза. Попробовать проникнуть в мозг мужчины? А как? Он не знал. Да и есть ли такие курсы? Курсы гипноза есть, он даже изучал его в alma mater. Но не с его способностями.
Подозреваемый молчал.
Володя несколько сконцентрировался и стал внушать мужчине, что у него ноют, болят зубы - всё сильнее и сильнее. Он почувствовал, как от подозреваемого пошли импульсы - аж в голове закололо иголками.
Мужчина вскрикнул, схватился руками в наручниках за нижнюю челюсть и промычал:
- Зубы!
Он стал раскачиваться из стороны в сторону и при этом стонал.
Оперативник в недоумении смотрел на Володю. Он не мог понять, придуривается фигурант или у него и в самом деле так болят зубы.
В ответ на его взгляд Володя кивнул - боль реальная. Причём на самом деле зубы у фигуранта не болели, просто он внушил ему эту мысль.
Подозреваемый, не в силах терпеть боль, вскочил:
- Мне бы врача!
- Мы не в больнице, могу только таблетку предложить, - ответил оперативник.
Глава 5. Отголоски холодной войны
Выждав несколько минут, чтобы фигурант прочувствовал, Володя решил прекратить цирк.
- Твои зубы успокаиваются, боль постепенно уходит, становится всё тише. Садись. Закрой глаза. Ты чувствуешь, что боль совершенно ушла.
И как удар:
"Но не совсем! Она вернётся и будет сильнее, во много крат сильнее!.."
"Нет-нет, погоди! Кто ты? Посланец Аллаха или шайтан?"
"Тебе не всё ли равно? Ты готовил беду для людей и должен за это ответить. Иначе я обреку тебя на муки, от которых таблетки не спасут".
"Я давал клятву! На Коране!"
"Ты давал её людям. А я не человек".
Володя перегибал палку, стращал. Но человек, вырванный из привычной среды обитания, помещённый в узилище, находится в стрессовом состоянии и не может адекватно мыслить.
И его расчёт оправдался: после некоторого молчания подозреваемый сдался.
"Я внимаю", - напомнил Володя.
"Снаряды химические, украдены со складов давно, ещё в девяностые годы. Они просто ждут своего часа".
"Хвалю! И где они?"
"В полусотне километров от Питера, в деревне Боровое".
"Уже лучше! У кого?"
"Не знаю. Дом снимает наш человек, снаряды у него".
"Я тебе не верю. Как это ты не знаешь фамилию человека?"
"Он лично знаком с руководителем. Документы липовые, какой смысл мне их запоминать? Сегодня он Петров, а завтра - Сидоров".
"Резонно. Где руководитель?"
"В городе".
"Где живёт?"
"Не знаю. Я видел его фото. Он должен был прийти на встречу, назначенную на вчерашний день".
Володя всё запоминал - он боялся нарушить едва завязавшийся контакт стуком клавиш.
"Другой день встречи есть - на всякий случай?"
"Я должен позвонить с мобильного, и мне скажут запасной день".
"Молодец! Где должны быть заложены снаряды?"
"За этим меня сюда и прислали. Я подрывник, я должен сам выбрать места, где бывает больше всего людей".
"Как должны быть подорваны снаряды?"
"Дистанционно, с помощью мобильного телефона".
Подозреваемый вдруг схватился за голову, захрипел и упал со стула.
Володя наклонился к нему: фигурант был без сознания, зрачки расширены. Видимо, его мозг не выдержал напряжения.
- Врача с лекарствами, быстро! - крикнул Володя.
Сам он сделать ничего не мог: ни аппарата для измерения давления, ни лекарственных препаратов, ни шприцев у него при себе не было. Он же пришёл сюда для допроса, а не для оказания медицинской помощи.
Оперативник стал названивать по внутреннему телефону, а Володя приложил пальцы к сонной артерии на шее фигуранта. Пульс был очень слабый. Чёрт! Как не вовремя! Или у фигуранта были болезни, скажем, гипертоническая, и во время сеанса телепатии и приступа зубной боли у него случился гипертонический криз?
Фигурант задёргался и затих. Зрачки его на свет не реагировали, дыхания не было, пульс не определялся. Клиническая смерть.
Володя встал перед упавшим на колени и стал делать непрямой массаж сердца.
В дверь быстрым шагом вошёл врач в белом халате и с чемоданчиком для экстренной помощи.
- Интубируй и вентилируй! - приказал Володя.
Для профессионала слова были понятными.
Но врач отрицательно покрутил головой и показал пальцем: из ушей подозреваемого каплями сочилась кровь. Кровоизлияние в мозг, откачивать бесполезно.
Володя поднялся с колен, и в этот момент в комнату вошёл Толкачёв.
- Берите ноутбук - и ко мне в кабинет.
Когда Володя появился в кабинете, он показал ему на стол:
- Садитесь и постарайтесь воспроизвести всё дословно. Я наблюдал за фигурантом и вами. Какой-то контакт у вас был, но ноутбуком вы не воспользовались. Почему?
- Боялся, что стук клавиш нарушит этот контакт.
- Резонно.
Текст Володя набил быстро, прочитал, добавил пару слов в середине. Закрыв глаза, он постарался вспомнить всё дословно и занёс в текст ещё одно слово.
- Вроде всё.
- Вроде или всё?
- Не придирайтесь к словам. Всё.
Толкачёв сам уселся за стол, развернул к себе ноутбук, прочитал раз, другой. Потом подсоединил принтер и распечатал текст.
- Очень важные сведения! Жаль, что фигурант умер, не до конца выдоили его.
Володя пожал плечами - он сделал всё, что мог. В конце концов он врач, а не профессионал телепатии.
Толкачёв стремительно вышел из кабинета, держа в руках распечатанные листы.
Фигурант умер, и по идее работа Володи в здании ФСБ закончилась. Но он был парнем обязательным, а команды быть свободным ему не поступало. Тем более из здания без пропуска или сопровождающего сотрудника не выйти, у выхода охрана.
Он походил по кабинету, посмотрел в окно.
Ждать пришлось долго, около часа. Наконец зашёл подполковник:
- Молодец. Начальство ознакомилось с текстом, хорошая работа.
- Если покойник не соврал.
- А мог?
- Кто его знает?
- Проверять всё равно будем, как и снаряды искать. Химические - кто бы ожидал? Из Вольска? В девяностые в стране бардак был, но украсть такие снаряды даже тогда было невозможно.
- Но ведь украли же как-то? Или купили?
- Теперь уже неважно. Если найдём, по маркировке установим, какой завод, когда выпустил их и на какие склады отправил. А дальше уже дело военной контрразведки дыры искать, через которые снаряды с базы хранения исчезли.
- Насколько это серьёзно?
- Более чем! Многомиллионный город эвакуировать невозможно, есть предприятия непрерывного цикла. Для людей и экономики ущерб может быть значительный, всё зависит от начинки.
Володя проходил в институте военную кафедру, был офицером запаса и знал, что начинка таких снарядов может быть разной - от иприта и люизита, допотопных, ещё довоенной разработки газов, но тем не менее грозных, до современных бинарных. Отсюда разный радиус поражения. Но если их разместить в людных местах, в разных точках города, эффект может быть ужасающим.
Володя осознавал, что помог спецслужбе, дал наводку. Но он и тревожился. Не о любовнике жены речь, на кону сотни, а может быть, и тысячи жизней. Подтвердятся ли его сведения? Если нет, позору будет много.
В кабинет вошёл незнакомый сотрудник:
- Товарищ подполковник, разрешите доложить.
- Докладывай.
Сотрудник покосился на Володю, но Толкачёв кивнул - можно, мол.
- Мы взяли радиус от города в шестьдесят километров, с запасом. С названием "Боровая" нашлось четыре объекта: две деревни, садоводческое товарищество и жилой комплекс - вроде посёлка коттеджного типа.
- Вот засранцы! Нет чтобы выбрать деревню с редким названием, - покачал головой Толкачёв. - Это я не вам, а фигурантам. Пойди, попробуй быстро проверить. А надо!
- Полагаю направить из районных отделов сотрудников - пусть поговорят с участковыми полицейскими. Они на земле, жителей знают: кто квартиры или дома сдаёт, есть ли постояльцы? Особое внимание - одиноким мужчинам от двадцати до пятидесяти лет.
- Правильно. И ещё оперативников на места, пусть осмотрят заброшенные дома, закрывшиеся предприятия, коровники - там хранить опасный груз удобно.
- Есть! - Оперативник вышел.
- Мы в жёстком цейтноте, - пояснил Толкачёв. - Не получив условного сигнала от прибывшего подрывника, группа может насторожиться, занервничать, ускорить акцию.
- Может быть, проверим номера телефонов в сотовом умершего?
- Уже проверяют. Только думаю, пустой номер.
- Почему?
- Неужели он такой важный номер в память телефона забьёт? Скорее всего, он выучил его наизусть. Кроме того, условные слова должны быть, пароль какой-то…
- Детективы и я когда-то читал, и фильмы смотрел, наслышан. Но ведь позвонить надо - звонящий мог и ошибиться. А где абонент, отследить. Если в каком-то из этих Боровых подсказка будет, быстрее на след выйти можно.
- В логике вам, доктор, не откажешь. Вот бы вас к нам на работу, только подучить немного…
- Меня нельзя, - отшутился Володя, - я мысли начальства читать буду, угодничать. Да и мысли не всегда праведные могут быть, так и начальников скомпрометировать недолго.
- Вам бы всё шутить! А у меня людей не хватает на всё, уже хотят территориальные отделы задействовать.
- У вас же всякие "Альфы" есть, другие группы…
- Это силовики, их задействуют на последнем этапе, для захвата опасных фигурантов: террористов, подрывников, наёмных убийц, тех, кто заложников захватил. Их дело быстро стрелять, уметь скрутить, мордой об пол положить. А наше дело - их на фигурантов навести, вычислить.
- Так если я не нужен, пропуск выпишите? Что мог, я сделал.
- За помощь спасибо, зацепки важные. Но ещё не вечер, и я попросил бы вас ещё об одном одолжении.
- Если по силам, попробую.
- Подождите. Можете в столовую для сотрудников сходить, она на втором этаже. Мы пока номера с мобильного пробьём, если в Питере или области - отследим.
- Надеюсь, в столовой пропуск не спросят?
- Ешьте спокойно, полчаса у вас есть.
Володя вышел в коридор, спустился на лифте на второй этаж. Столовую нашёл по запаху, даже спрашивать ни у кого не стал. Впрочем, и спрашивать некого, коридоры пустынны.
В столовой уютно, чисто. Просмотрел меню - и недорого. Выбрал солянку, гуляш, компот - почти советское меню. Присмотрев себе столик, он уселся и начал есть.
В этот момент в столовую зашёл Гнибеда - тоже пообедать. С подносом, полным тарелок, он подошёл к столику Володи.
- Можно?
- Вдвоём веселее.
Гнибеда ел молча, быстро, чувствовалось, ему некогда. Доев, вытер салфеткой губы.
- Иной раз и перекусить некогда. Вы уже поели? Тогда едем.
- А Толкачёв?
- Он меня за вами и направил. Заодно я поесть разрешил.
Володя открыл было рот, но капитан приложил палец к губам:
- Т-с-с! Враг не дремлет!
Володя засмеялся, шутку оценил. Точно так же писалось на довоенных плакатах. А ещё было и такое: "Болтун - находка для шпиона".
Из столовой они вышли на улицу, где их ждал микроавтобус.
- Наши отследили несколько телефонов, что в списке были. Два из них оказались в одном месте. Угадаешь?
- В каком-то из этих Боровых, коих четыре оказалось.
- Молодец!
- Есть с кого пример брать.
Капитан засмеялся.
- Туда и едем. Толкачёв сказал - по посёлку проехаться, присмотреться. Ну, может, и вы что-нибудь почувствуете. Но самим ничего не предпринимать.
По обеим сторонам дороги, как из Питера выехали, - лес. Деревья ещё листву не сбросили. Воздух чистый, виды отличные. Домчались быстро.
Это Боровое оказалось коттеджным посёлком. Володя позавидовал жителям. До Петербурга узкое, но отличное шоссе. Машиной ехать до города полчаса, зато жизнь в спокойствии, на природе. И домики один другого краше. Все в два этажа, из красного кирпича, крыши черепичные, разноцветные, как в Германии или Бельгии, - прямо открыточные виды, бюргерские.
Посёлок невелик - две параллельные улицы - и почти пустынен. Прогуливаются лишь бабушки и молодые мамы или няни с колясками. Сельская идиллия европейской страны. Таких посёлков по пальцам одной руки - пусть двух - пересчитать можно. Дома отличаются друг от друга, но выдержаны в одном стиле. Посёлок явно для людей если не богатых, то зажиточных, бизнесменов средней руки, чиновников городского масштаба.
Машина медленно покатилась по улицам.
- Ты не спеши, - сказал капитан водителю, - тридцать километров.
А сам стал осматривать дома через тонированные стёкла.
Володя прикрыл глаза: чего ему на чужое жильё смотреть, ему их слышать надо, чувствовать.
Микроавтобус дотащился до конца посёлка и переехал на вторую улицу. Водитель подал голос:
- Хорошо живут, аж завидки берут.