– Слушаюсь, сэр.
Опустив линк, Орфео посмотрел на Слейд и Уорну:
– Лейла, мне бы хотелось, чтобы ты поднялась в центр управления и сама за всем проследила.
– Да, сэр. – Слейд бросилась к двери.
– Люциус, – продолжил Куллин, – твоя помощь пригодится на посадочной площадке, если все полетит в задницу.
Уорна кивнул и выбежал в коридор. Куллин обернулся к Молоху:
– Надо подняться наверх и посмотреть, что там происходит.
– Да, надо, – кивнул Зигмунд. – Но чтобы сразу было ясно, Орфео, мы с тобой еще не закончили.
– Знаю.
– Запомни, не закончили.
– Знаю.
Молох опустил ладонь на плечо Куллина и мягко придержал его, не давая выйти из кладовой.
– Я вот что хочу сказать, Орфео. То, что наши пути разойдутся, стало очень и очень вероятным, но тебе, уж поверь мне, вряд ли это понравится.
Куллин опустил взгляд на его руку и ленивым движением стряхнул ее со своего рукава.
– Зиг, не угрожай мне. Поверь, я последний человек, которому тебе стоило бы угрожать.
Молох улыбнулся. Улыбка сделала его похожим на гиену, у которой уже закапали слюнки при виде падали.
– Орфео, я никогда и нигде еще не встречал человека, которому побоялся бы угрожать. Пойми это, и наша дружба, может быть, продлится чуть дольше.
Лейла Слейд поднялась в центр управления, как раз чтобы услышать голос Цабо:
– Приближающееся судно, вызываю приближающееся судно, ответьте и идентифицируйте себя. Вы находитесь в частной зоне. Идентифицируйте себя, или мы будем вынуждены принять меры.
Ответом ему стало только шипение статики.
– Приближающееся судно, вызываю приближающееся... – заговорил снова Цабо.
Слейд отобрала у него вокс-микрофон.
– Приближающееся судно, – решительным тоном произнесла она, – говорит Эльмингард. Отвечайте, или мы сорвем вас с неба, обрушив на вас всю мощь праведного гнева Императора. Отвечайте.
Статика.
– Системы переведены в режим боеготовности? – спросила Слейд у дежурного.
– Стражи бодрствуют. Ракеты подготовлены и нацелены, – отчеканил Эльдрик, щелкая бронзовыми переключателями своего пульта.
– Приближающееся судно... – вновь произнесла Слейд.
Ее перебил ответ с катера.
Это был не треск вокса и не пикт-передача. Телепатическая речь.
– Эльмингард. Не стрелять. Вам нельзя уничтожать меня. Я вам не враг. Не в этот раз.
Проходя по лабиринту лестниц и коридоров Эльмингарда, Куллин с Молохом неожиданно застыли на полушаге.
– Ой! – произнес Орфео. – Ты это почувствовал?
– Да, – ответил Молох. – Это он.
– Кто?
– А, черт возьми, как думаешь? Кто еще знает нас настолько хорошо? Чей еще телепатический ответ может быть настолько мощным?
– Рейвенор?
– Гидеон, – произнес Молох.
– Он жив?
Зигмунд бросил на Куллина разочарованный взгляд:
– Конечно же, он жив. Ты разве в этом сомневался? Ох, когда же ты повзрослеешь, Орфео?
В тени башни астронома было темно и холодно. Среди обрушившихся камней завывал ветер, и негде было укрыться от дождя.
Карл Тониус застонал, натягивая цепи, в которые его заковала Лейла Слейд. Они уходили к самому массивному каменному блоку, лежащему посредине руин.
Он услышал голос. Услышал его в своей голове, невзирая на гул и смех.
Это был голос Рейвенора. Значит, Гидеон жив.
Неожиданное обжигающее чувство надежды посетило Тониуса. Да, помимо этого его переполняли муки совести, стыд и боль, но надежда оказалась сильнее. Он заставил себя подняться и посмотреть сквозь сплошную завесу дождя на приближающиеся огни. Все-таки у него еще оставались силы, оставалась воля. Он не ощущал себя более сильным с того дня, когда оказался достаточно глуп, чтобы попробовать флект в Доме Грусти, расположенном в Общем блоке Е Петрополиса, и впервые допустил демона в свою душу. Он почувствовал, что может справиться. Он был готов сражаться. Он...
Он ослеп. Нет, не ослеп. Оглох. Нет, не оглох...
Падение. Он падал. В яму, наполненную чернейшим дымом Старой Ночи... И вспыхивали забытые светила, проваливаясь в забвение, и охающее стенание потрескивало, точно ненастроенный вокс.
И что-то кружило рядом в темноте, сопровождая его в бесконечном падении... Рот Тониуса раскрылся в крике, но не издал и звука. Все это было уже знакомо. Происходило и раньше.
Нечто приблизилось и помчалось рядом. Нечто бледное, холодное и в то же время пылающее. Страдающее от боли и изувеченное. Нечто древнее и ужасное. Оно зарычало зверем в голове Карла.
Ужасная сила вдавила его глаза внутрь черепа. Когти вспороли ноздри и стали вытаскивать язык, пока он не натянулся и не стал рваться. Расплавленный свинец полился в его уши, отсекая все звуки. Тониус повалился на спину, дергая цепи и завывая от боли. Из его рта, ноздрей и ушей вдруг хлынула черная, вонючая кровь. Спазмы стали перекручивать и раздирать внутренности. Ноги свело судорогой. Одно за другим лопались кольца, слетая с распухших пальцев правой руки.
Карл Тониус закричал. В конце концов он решил, что хочет умереть, и как можно скорее.
Он выпустил гудящий голос. Боль была уже невыносима. Тварь жила в нем слишком долго, постепенно изнашивая его, протирая насквозь. Казалось, будто прошла целая жизнь. Жужжание, жужжание, жужжание.
Зрение возвратилось. На мгновение он встретился со Слайтом лицом к лицу. Затем глаза Тониуса взорвались и склизкой массой потекли по щекам.
Казалось, будто дождь сдирает с него кожу. Близился конец человеческого существования Карла. Хуже и болезненнее этих последних шестнадцати минут его жизни не познал еще ни один человек.
Глава девятая
Они вышли под дождь, чтобы встретить нас. Наемная вооруженная охрана держала нас под прицелом. Их двадцать человек. Пробуя древнюю стену за их спинами на вкус, я обнаруживаю, что она напичкана автоматизированными пушками. Боюсь, что я слишком слаб и слишком медлителен, чтобы справиться с этим. Другой "я", более молодой, мог бы. Но те времена для меня прошли. Теперь у меня остались только слова.
Надеюсь, что их окажется достаточно.
Я вижу, как из ворот вываливает группа вооруженных людей, среди которых Куллин и Молох, прикрывающие ладонями лица, защищаясь от урагана, поднятого дюзами моего катера.
Дурная ночь. Мне редко когда приходилось видеть настолько яростную грозу.
– Сажайте, капитан Ануэрт, – произнес я.
Шолто продемонстрировал нам сегодня высочайший класс пилотирования.
– С непосредственностью, – ответил капитан.
Мы устремились вниз, ревя дюзами. Катер опустился возле флаера, уже припаркованного на каменной площадке.
– Благодарю, Шолто, – сказал я, направляясь к выходу.
Когда люк распахивается, внутрь летят брызги дождя.
Ночь и в самом деле выдалась отвратительная. Я выплываю на посадочную площадку, поворачиваясь к Куллину и ждущим его приказаний стрелкам. Молох же подается назад, прожигая меня взглядом. Какой странный момент.
– Привет, Зигмунд.
– Гидеон.
– У нас, Зигмунд, нет сейчас времени на войну друг с другом. И тебя, Куллин, это тоже касается. Слайт уже здесь.
– Здесь? – эхом откликнулся Молох. – Откуда ему взяться?
– Все, хватит! – выкрикивает Куллин, выходя вперед, чтобы взять контроль над ситуацией в свои руки.
Рядом с ним стоит невысокая женщина в балахоне. Она из неприкасаемых. Не из самых сильных, но это лучшее, что мог себе позволить Куллин, к тому же ее сил вполне достаточно, чтобы помешать мне.
– Гидеон! – Орфео приветствует меня, словно своего старого друга.
Он идет ко мне по мокрым камням, широко раскинув руки, в сопровождении своих охранников и тупилыцицы.
– Гидеон! Как я рад тебя видеть! А я-то думал, что убил тебя!
– У тебя это почти получилось, – трещат в ответ мои вокс-динамики, – почти.
– Но, похоже, особого вреда я тебе не причинил, – смеется он. – Так что привело тебя к нам?
– Мои слова были ясны. Слайт, – отвечаю я.
Я вижу, как Молох подходит ближе. Мне никогда еще не доводилось видеть, чтобы он боялся. Но сейчас он напуган.
– Слайт? – усмехается Куллин. – Здесь его нет, Гидеон.
– Он абсолютно точно находится рядом, – отвечаю я. – Я чувствую его. Отключи свою неприкасаемую и осознай правду.
– Отключить неприкасаемую? Будь серьезен, Гидеон, ты же ведь псайкер альфа-плюс уровня. Что заставляет тебя думать, будто я совершу столь самоубийственный поступок?
– Инстинкт самосохранения, – говорю я. – Мой дознаватель, Карл Тониус, вмещает в себя Слайта. Если он еще удерживает его, то это ненадолго. И тебя, Куллин, и всех остальных ожидает только смерть. Варп не слишком разборчив, когда утоляет голод.
– Тониус? – спрашивает Молох, протискиваясь между бригадой охранников. – Твой человек? Тониус?
– Да, Зигмунд. Карл Тониус. Не знаю, как это произошло и по какой причине, но именно он был инфицирован.
Молох приближается к моему креслу. Опускается на колени под неистовым дождем и обнимает его. Более странного поступка мой смертельный враг совершить не мог, но сейчас он искренен. Он одинок и напуган.
– Гидеон, – шепчет Молох, – Куллину нельзя доверять.
– Ох, а тебе, значит, можно, да, Зигмунд?
Он отстраняется и тусклым взглядом смотрит на мое кресло:
– Конечно же нет, Гидеон, но в данном случае дело касается совсем другого типа доверия. Я понимаю, что означает Слайт. Куллин – нет. Мы должны... должны действовать заодно ради общей цели.
– Согласен.
– Ох, это очень хорошо.
– Орфео, – отваживаюсь я, – можем ли мы заключить сделку? Против общего, смертельного врага?
Куллин пожимает плечами. На площадку выходит суровая женщина, которая приближается к нему и протягивает жезл управления.
– Вы просили принести это? – спрашивает она.
– Да, спасибо, Лея.
– Последняя возможность, Куллин, – говорю я. – Мы решили принять сделанное тобой предложение.
– Слишком поздно, – произносит он. – Примерно полчаса тому назад я получил все, о чем только мог мечтать.
Он щелкает жезлом и тут же окутывается полупрозрачным пустотным щитом, шипящим под дождем.
– Убить их, – говорит он. – Убить всех. Молоха – тоже. Клацают сторожевые орудия. Стрелки вскидывают ружья. Они открывают огонь.
Укрытый щитом, Куллин спокойно разворачивается и направляется к громаде Эльмингарда.
Глава десятая
Волна орудийного огня покатилась по посадочной площадке. Канонада оглушала, вспышки, рвущиеся из стволов, ослепляли. На борту катера Рейвенора попадания оставили несколько пробоин.
– Взлетай! Взлетай, Шолто! – заорал инквизитор.
Катер сорвался с места и скрылся за краем пропасти, оставляя за собой дымный след. Как только началась стрельба, Рейвенор в отчаянии бросил свои последние силы на возведение ментальной стены. Снаряды и лазерный огонь потонули в ней. Гидеон раскинул психобарьер достаточно широко, чтобы прикрыть кроме себя еще и Молоха. Казалось странным прилагать столь немыслимые усилия для того, чтобы защитить человека, которого пытался убить большую часть своей жизни.
Болты и лазерные импульсы молотили по стене Рейвенора, образуя в воздухе рябь и недолговечные "воронки".
– Ты не сможешь удерживать ее вечно! – прокричал Молох.
– Если я еще не израсходовал всю удачу, отпущенную мне этой Галактикой, – ответил Рейвенор, – мне и не придется.
– Сейчас самое время! – отправил он, собравшись с остатками Воли.
Из-за монастырской стены, выполняя приказ Слейд по защите посадочной полосы, выскакивали все новые и новые наемники. Они выбегали с нескольких направлений, вскидывая оружие и переговариваясь по воксу. За стеной эти звуки сливались в сплошной кашляющий глухой треск.
– Развернуть позиции! – приказал Эльдрик, которого оставили командовать орудиями поддержки. – Несколько человек на стены! Тяжелую артиллерию к воротам!
Неожиданно он остановился. Несколько солдат пробежали мимо.
– Это еще откуда взялось, черт возьми? – спросил он.
В стене нижней террасы он увидел дверь. Самая обычная старая дверь в самой обыкновенной раме. Казалось, будто она всегда находилась там, но Эльдрик был абсолютно уверен, что никогда прежде ее не замечал.
Дверь открылась. Под дождь вышла юная девушка, почти подросток, озиравшаяся вокруг с самым невинным выражением лица. В руке она сжимала ключ, украшенный витиеватыми узорами.
– Привет! – сказала она Эльдрику, весело улыбаясь.
– Ты еще, черт возьми, кто такая? – спросил охранник.
– Она со мной, – ответила Ангарад Эсв Свейдер.
Картайская мечница выскочила из двери с такой молниеносной быстротой, что у Эльдрика не осталось времени даже вскинуть оружие. На мгновение его глаза изумленно распахнулись при виде затянутой в кожаную броню богини.
Эвисорекс разделила его на две половины.
– Посторонись, детка! – прошипела Ангарад, и Айозоб быстро укрылась в тени за дверью.
Внезапно картайка стала просто призрачной тенью, мчащейся сквозь дождь и всполохи молний. Накидка и расчесанные девочкой волосы струились за ней, как хвост кометы, сверкала сабля. Мечница врезалась в отряд, который собирал Эльдрик. Мало кто из сбитых с толку охранников успел сообразить, что происходит, ясно было только то, что их вырезают. Несколько солдат торопливо вскинули оружие. Эхо разнесло их крики, когда в воздухе закрутились отсеченные конечности. Хлынула, мешаясь с дождем, артериальная кровь.
Следом за Ангарад из двери вышли Нейл и Кыс. Гарлон переоделся в облегающую броню и сжимал в руках автоматический гранатомет модели "Босса" – тяжелый и мощный, с огромным барабанным магазином. Пэйшенс для операции выбрала темно-зеленый комбинезон и высокие черные сапоги, дополнительно надев просторную юбку, в складках которой таились десятки кайнов. Четыре узких клинка уже кружили над ней.
Они побежали за Ангарад, чей путь так легко было отследить. Каменные плиты были скользкими от дождя и пенящейся крови. От рассеченных тел и вывалившихся внутренностей в холодный воздух поднимался пар. Нейл дважды выстрелил из гранатомета, забрасывая снаряды в проход. Результатом стал яркий огненный столб и полетевшие во все стороны осколки камня. Он послал еще одну гранату прямо в ворота, заодно отправив в полет тела двоих людей Куллина, а затем побежал дальше, время от времени стреляя одиночными по замаскированным в старой стене орудийным турелям.
Гранаты были снабжены магнитным механизмом, поэтому прилипали к металлическим корпусам сторожевых орудий. Вот взорвалось первое, взметнув над стеной пламя и осколки кирпича. Потом на воздух взлетело второе, а следом и третье. Каждая пушка стреляла очередями, пока не обращалась в прах.
Нейл снял четвертое орудие и остановился перезарядить магазин. После его трудов монастырская стена выглядела так, словно ее край кто-то откусил. В воздухе повис запах фуселена. Кыс срубила своими кайнами спускавшегося по лестнице стрелка, а затем протянулась сознанием к рассыпающемуся кирпичу и камню стены. Там она нащупала горячие тяжелые энергетические кабели и переплетения информационных потоков, питавшие остальные автоматические защитные системы. Заскрежетав зубами, она дернула за них.
В брызгах пластека и керамики из стены вырвалась длинная толстая змея из переплетенных армированных проводов. Кабель вышел чисто, словно хребет из вареной рыбины, а затем разорвался, заискрившись электрическими разрядами на мокрых камнях.
Все остававшиеся системы защиты вышли из строя.
– Гидеон?
– Мне уже легче, спасибо.
Под хлесткими ударами штормового ветра Рейвенор стал продвигаться вперед по посадочной площадке в сопровождении Молоха. Не прекращавшийся до последних секунд обстрел изжевал камни перед ними в дымящуюся труху. Наконец Рейвенор смог ослабить выставленные щиты и сделал это с большим облегчением. Поскольку теперь по ним били только ружья выставленных Куллином "синих мундиров", он смог выдвинуть из углублений кресла свои пушки и сразу же срезать двоих противников. Остальные стали отступать к воротам Эльмингарда, отстреливаясь на ходу.
Там их уже ждали Кыс, Нейл и Ангарад. К тому времени, как Рейвенор и Молох добрались до ворот, из охранников в живых оставались только те, кому хватило ума ретироваться к укрепленным террасам на вершине замка.
– Надо двигаться дальше. Начинаем искать.
– Вы уверены, что он здесь? – спросил Нейл.
– Уверен. Его трудно прочесть, трудно указать точное направление, поскольку это уже не Карл, но он здесь. Я слышу его крики.
– И что нам делать, если мы его найдем? – поинтересовалась Кыс.
– Звать меня.
Все трое устремились к лестницам, ведущим к террасам. Уже через минуту Рейвенор и Молох снова услышали звуки стрельбы и зловещий рокот гранатомета Нейла.
– Айозоб, оставайся здесь. Не отходи от двери, – сказал Рейвенор девочке, и та кивнула. – Пойдем к остальным, – послал Рейвенор Молоху.
– У тебя есть план? – спросил Зигмунд.
– Нет. Остается только импровизировать. Я только очень надеюсь, что мы сможем найти Тониуса, пока еще не слишком поздно.
– Почему ты не стал рассказывать всего своим людям? – продолжил Молох.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Зигмунд.
– Перестань, Гидеон, не пытайся обмануть обманщика. Какие секреты ты от них прячешь?
Они поднялись по разрушенной лестнице к одной из ближайших террас. Перед ними на фоне грозового неба возвышался Эльмингард.
– На самом деле уже слишком поздно. Все это здание лучится невероятной психической мощью. Я даже не рискую выяснять какие бы то ни было подробности, поскольку это только спалит мое сознание. То, что Слайт здесь, не вызывает никаких сомнений.
– Посему я и возвращаюсь к первому своему вопросу. Каков план?
– Я надеялся, что у тебя будут какие-нибудь предложения. Все-таки, Зигмунд, демонология – это одна из твоих специализаций. Кроме того, я рассчитывал, что Куллин сможет помочь нам какими-нибудь инструментами или ресурсами.
– Куллин ведет собственную игру, – отмахнулся Молох, – но при этом весь его дом напичкан магическими побрякушками и талисманами. Вполне возможно, что-нибудь из этого и сможет нам помочь. Но я потратил уже несколько недель на изучение коллекций Куллина и ничего подходящего до сих пор не обнаружил. Поверь мне, я искал очень усердно. – Он задумался и продолжил не сразу: – Что же касается моих собственных талантов... не знаю. Я долго бился над этой проблемой. Много читал. За свою жизнь мне удалось пленить парочку тварей и даже создать демонхоста. Я разбираюсь в принципах действия врат и в портальных ритуалах, но Слайт относится к демонам Старших Арканов. Даже зная необходимые заклинания и знаки, я бы никогда не смог его призвать. Он слишком могуществен, чтобы его можно было пленить.
И так уж вышло, что он уже здесь. Время профилактических ритуалов давно вышло.
Молния рассекла небо.