Реальный пацан Толик добился своего: попал в Зону, прошел "прописку" в бригаде Гены Торца и рассчитывал на сладкую жизнь. А что? Знай обирай сталкеров, греби артефакты, вали мутантов. Но дела у бригады идут неважно. Да тут еще обосновавшемуся на Свалке Корейцу удалось наконец объединить сталкеров-одиночек и дать отпор бандитам. В разгар боя вмешались военные - так что мало не показалось ни честным мужикам, ни мародерам. Зато Толик в итоге нашел для бригады знатный схрон - заброшенную секретную лабораторию. Научники из этих мест ушли, но результат их экспериментов остался - и никто из банды Торца не может себе вообразить, с чем им предстоит столкнуться в ближайшем будущем… А сталкеру Слепому опять не удалось завязать: Гоше Карому, хозяину гостиницы "Звезда", понадобилась помощь. Карый просит Слепого в последний раз наведаться в Зону и припрятать там до лучших времен пакет с компроматом на одну важную шишку в погонах. Важная шишка тоже не дремлет - на Слепого объявлена охота…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 5
Глава 4 7
Глава 5 10
Глава 6 12
Глава 7 14
Глава 8 17
Глава 9 19
Глава 10 21
Глава 11 23
Глава 12 25
Глава 13 28
Глава 14 30
Глава 15 33
Глава 16 35
Глава 17 38
Глава 18 40
Глава 19 42
Глава 20 44
Глава 21 47
Глава 22 49
Глава 23 51
Глава 24 53
Глава 25 55
Глава 26 57
Глава 27 59
Глава 28 61
Глава 29 64
Примечания 65
Виктор Ночкин
Пищевая Цепочка
Вместо эпиграфа:
Сталкера Петрова спросили, почему он никогда не ходит к Четвертому энергоблоку. "Там слишком людно", - ответил Петров.
Глава 1
Банда Гены Торца переживала не лучшие времена, и чувствовалось: началась полоса неудач довольно давно. Даже Толик, хотя топтал Зону всего ничего, сообразил, что дела идут паршиво. Он не то чтобы замечал ухудшение ситуации, но понимал - всех охватила безнадега, никто не надеется на лучшее, а это верный признак: плохо, и вскоре станет еще хуже.
Толик Скрипач кантовался с бригадой Торца третью неделю - вроде немного, но все-таки достаточно, чтобы оценить обстановочку. Теперь парень видел, что никакой романтики в Зоне нет и в помине. Там, за Периметром, ему все рисовалось в радужных тонах: бригады отважных предприимчивых пацанов, которые ничего не боятся, идут куда хотят, и нет над ними ни начальства, ни ментов. Можно обирать сталкеров, отнимать хабар, охотиться на мутантов и даже самому собирать ценные артефакты… хотя нет, последнее, пожалуй, западло. Не годится правильному пацану вкалывать. Но можно! Казалось, только попади в эту заповедную Зону - и житуха пойдет что надо! И хабар, и развлечения! Как Толик радовался, когда ему обещали устроить "прыжок" через Периметр… Обещал не кто-нибудь, а сам Чардаш.
Толику этот плюгавый тип казался крупным авторитетом, на самом деле, конечно, Чардаш был мелкой сошкой в криминальной иерархии, выполнял второстепенные поручения. Одной из обязанностей Чардаша и была отправка вот таких неприкаянных ребят, вроде Толика, в Зону. И в районе спокойнее без неуправляемой шпаны, а если пацан не загнется в первый же месяц - глядишь, сумеет и хабар передать в оплату долга.
"Я тебе путёвочку на тот берег устрою, - строго глядя на Толика снизу вверх, объявил Чардаш, когда парень явился просить об отправке в Зону, - но ты мне теперь торчишь. Понял?" И назвал сумму. Обычные условия, двое приятелей Толика уже отправились на заработок в Зону… и его вовсе не смущало, что от обоих не было никаких вестей. Себя Толик считал парнем тертым и ловким. Как-никак две судимости. Статьи, правда, не слишком почтенные, можно сказать, бакланские статьи - хулиганство и кража, но как ни крути, две судимости!
Толик сумел собрать первый взнос, Чардаш принял тощую пачку купюр не считая и велел явиться до рассвета на окраину со своим снаряжением - тогда Толик еще не слышал слова "снаряга". Вдобавок Чардаш вручил тяжеленный рюкзак - посылку для Гены Торца.
Будущей грозе Зоны было велено полезать в кузов грузовика, расписанного камуфляжными пятнами, сидеть тихо, не дышать и не чесаться. Два солдата, зевая и ругаясь, завалили Толика мешками, потом Чардаш произнес несколько слов, но рев мотора заглушил его голос. Машина тронулась. Часа через два солдаты откинули задний борт и велели Толику выметаться. Парень вывалился на шоссе и оглядел окрестности.
Грузовик въехал в Зону и стоял в двадцати метрах от КПП. По обе стороны полосы растрескавшегося асфальта был лес - самый обычный лиственный лес. Разве что очень тихий лес, даже птиц не слыхать… Но Толик, городской житель, в таких тонкостях все равно не разбирался.
Автоматчики прохаживались за низкими бетонными блоками и будто не глядели на Толика. Парень вдруг понял: времени у него немного, у этих ребят руки так и чешутся всадить в него очередь. Не нравится им делать вид, будто ничего не замечают. Толик забросил тяжеленный рюкзак за спину, развернулся и побежал, с трудом переставляя затекшие ноги…
Никто в спину не стрелял, никто за ним не гнался, но остановился он только в километре от Периметра. Страха не было, зато возникло некое странное чувство: все вокруг было неправильным, непривычным. Это ощущение нереальности происходящего гнало парня, заставляло быстрее переставлять ноги, лишь бы ни минуты не стоять на месте.
Потом уже, поболтавшись по Зоне, Толик понял, что ему крупно повезло: по всем приметам он должен был подохнуть в первый день, а то и в первый час. Но фарт был с ним - к лагерю бригады Торца он добрался без приключений. Вернее, к лагерю его привел сам Торец, встретил в точке, помеченной на ПДА Чардашем. Интегрированный дозиметр показывал довольно приличный уровень радиации, и Толик даже испугался, что новый босс будет недоволен - пришлось ждать новичка в зараженном квадрате, - но Гена Торец вел себя так, будто все в порядке.
Позже Толик понял, что теперь ему следует забыть о страхе перед рентгенами, о которых трещит счетчик, - мародерам постоянно приходится торчать в квадратах с повышенным фоном. Так безопаснее… Зверье радиации не слишком боится, а вот сталкеры и тем паче солдаты из миротворческого контингента - те за здоровьем следят, не станут преследовать там, где дозиметр зашкаливает.
По дороге Толик присматривался к аномалиям, все было интересно, но Торец шел ходко, на вопросы отвечал коротко, ничего не объяснял и не дал времени полюбоваться чудесами Зоны - буркнул, мол, еще наглядишься, а сейчас лучше поспешить, чтобы не нарваться.
Лагерь бригады ничего особенного собой не представлял, просто заброшенная стройплощадка: трубы, скрученные проволокой по три и по десять, бетонные блоки, раздолбанный вагончик.
Хмурые оборванцы, сидящие у костра, смерили новичка долгими взглядами. Торец только теперь отобрал рюкзак, вручил обрез и пригоршню патронов - вот и вся "прописка". Даже водки не хлопнули за встречу. Правда, Толик так выдохся, что все равно не смог бы выпить как следует: рюкзак Чардаша оказался очень уж тяжелым.
Толик поздоровался - ответил лишь один, молодой, рыхлый, толстый, с мятым лицом. Новичок пожевал галеты, украдкой оглядел теперешних товарищей.
Пацаны из группы Торца впечатления на Толика не произвели - совсем не такими ему представлялись герои Зоны. Двое, Колян и Груз, сперва показались родными братьями, до того были похожи - оба тощие, сутулые, молчаливые, с одинаково тусклыми глазами и заостренными чертами лица. Третий, толстяк Будда, был поинтереснее, да и поболтать любил. Рассказал, что "оттрубил два фака на филе, задолбался лапшу с ушей снимать, да и подался сюда - на семинар". Толик не врубился и стал переспрашивать. На человеческом языке биография Будды звучала так: отучился два года на философском факультете университета, заумь надоела, и подался в Зону, чтобы проверить философские построения на практике в экстремальных условиях. Четвертый бандит тоже был колоритным малым - дезертир из международного миротворческого контингента, то ли англичанин, то ли американец, рослый огненно-рыжий парень. Называли его Мистером. По-русски он объяснялся с трудом. Толику показалось странным, что солдат и студент прибились к бригаде, но расспрашивать о причинах, понятное дело, не стал. В чужие дела не лезть - принцип железный.
Ну и сам Гена Торец. Крепкий мужчина, бывший спортсмен, и с ним, по крайней мере, все было ясно - таких людей Толик перевидал достаточно. На большой земле Торца ждал очередной срок, так что он скрывался здесь.
Позже возвратился последний член группы - Саня Животное. Кличка длинная, а значит, неудобная, к тому же Толик счел это погоняло обидным. Но Саня на Животное отзывался. На новичка он и смотреть не стал, сразу подсел к Торцу и принялся нашептывать на ухо. Саня считался следопытом, потому постоянно крутился в округе, высматривал, вынюхивал…
Толик послушал заумные разглагольствования Будды, да и завалился спать.
А на следующий день случилось первое дело Толика, тогда он и заработал кличку Скрипач. Оказалось, следопыт Саня обнаружил сталкеров, которые остановились в лесу на ночевку, и Торец решил под утро накрыть лохов. Мужики наверняка возвращаются на Свалку с хабаром, засветло дойти не успели, вот и встали в лесу. Их всего трое, и таких ощипать - верное дельце.
Пока шагали через серый предрассветный лес, Толик держался в хвосте и старательно ступал туда, где прошли товарищи, его ПДА барахлил и пару раз отключался, так что Толик выбирал безопасный маршрут, протоптанный идущими впереди.
Потом Животное велел:
- А теперь - тихо! Вон за теми ёлками они.
Торец огляделся, высмотрел Толика и махнул рукой: - Первым пойдешь. Покажешь себя.
"Вот это и будет настоящая прописка!" - догадался Толик. Кивнул и двинул к елкам, на которые указал следопыт. Что же, это нормально - новичка первым поставить, чтобы поглядеть, каков он в работе. Так и должно быть в правильной бригаде. Остальные развернулись цепью и пошли следом. Толик не оглядывался, но по сопению и хрусту веток под тяжелыми ботинками слышал: пацаны идут за ним.
Сталкеры расположились в редколесье, Толик видел тоненькую серую струйку дыма, которая поднималась над лохматыми молодыми елочками. Значит, там костер развели. Сейчас, под утро, прогоревшие угли еле тлеют, укрытые седым слоем пепла, и дымок едва струится…
Когда дистанция сократилась до полусотни метров, Толик пошел осторожнее - стал прятаться за тоненькими кривыми стволами осин и кленов, перемещался короткими перебежками. Чахлые деревца - не бог весть какое укрытие, но другого нет. Вот теперь-то сердце начало колотиться, вдруг выступил обильный пот. Толика неожиданно разобрало по-настоящему. С каждым шагом уверенность убывала. Что там, за елями? Ведь не спят же бродяги? Не могут они спать, хотя бы один должен караулить - и теперь-то точно разбудил приятелей! Саня сказал, что чужих трое - три ствола против шести, однако Толик внезапно ощутил собственную уязвимость. Какая разница, сколько стволов? Ему-то хватит и одной пули…
Расстояние сокращалось, сталкерская стоянка не подавала признаков жизни. Толик старательно ступал как можно тише и злился на пацанов, которые хрустели валежником справа и слева за спиной. Будто нарочно шумят!
А за елочками, где курится дымок, - ни звука, ни движения. Толик торопливо смахнул каплю пота, стекающую по лбу, и крепче стиснул скользкое цевье обреза. Ну, вот сейчас… вот сейчас… Дрогнула еловая лапа, обозначив движение врага, и Толик даже ощутил облегчение. Он пальнул туда, где дрожала зеленая хвоя, и тут же рухнул к подножию тоненькой осины. И разом ударили автоматы сталкеров.
Толик опередил залп на долю секунды - пули раскололи хлипкий ствол над головой, на макушку посыпались клочья коры и изодранные листья. Парень, не решаясь подняться, одной рукой поднял обрез, направил в сторону противника и пальнул из второго ствола. Справа и слева стреляли пацаны Торца, заставляя сталкеров прижиматься к земле. Толик откатился в сторону, распластался и, прижимая оружие к груди, стал заряжать. Конечно, как и всегда получается, когда волнуешься, заряд не лез в ствол… Наконец Толик управился. Выждав, чтобы пальба поутихла, вскочил и бросился вперед к проклятым елкам, уже иссеченным пулями. Он наметил дерево потолще, за которым можно укрыться после броска, и летел к нему.
На ходу Толик неловко вскинул обрез, с непривычки пытаясь найти плечом несуществующий приклад… и, почти не целясь, разрядил стволы в зеленое еловое месиво. Еще успел краем глаза разглядеть, что дробь легла хорошо - еловые лапы задрожали, посыпалась срезанная хвоя, - потом рухнул за намеченным заранее стволом. В десятке шагов сноровисто прополз Мистер, попеременно отталкиваясь локтями и коленями, так что тощий зад, обтянутый складками слишком просторного комбеза, мотался вправо-влево. Рыжий вскинул штурмовую винтовку и дал короткую очередь.
Пацаны заорали, и Толик сперва не просек, что произошло. Не до того было - заряжал обрез. Тут мимо, топоча, пронесся Будда, и Толик сообразил: сталкеры отступают, иначе толстяк не был бы так смел.
И верно, короткие очереди противника слышались не из-за молодых елок, они удалялись. Сталкеры, прикрывая друг друга, пятились к зарослям. Толик бросился следом за студентом, на ходу лязгнул дробовиком, переводя в боевое положение. Вломился в зеленое кружево еловых лап, вывалился на полянку по ту сторону и рухнул, вскидывая оружие. Оказалось, зря носом в землю тыкался - сталкеры ушли, бросив убитого приятеля. Автоматные очереди еще звучали издали, а Будда уже обшаривал карманы мертвеца, под которым расплывалась лужа крови, багровая, темная. Кровь сразу уходила в лесную подстилку, впитывалась рыжей палой хвоей.
Непонятно откуда вынырнул Саня Животное - на полусогнутых ногах, держа корпус параллельно земле, вывернулся из зарослей.
Будда флегматично заметил:
- Вот кровь впитывается в старую хвою, становится землей. Жизнь человеческая в землю уходит. А из земли новая жизнь травой и деревьями поднимется. Колесо сансары сделало оборот!
При этом рука толстого мародера скользнула в карман. Толик это заметил, и Животное - тоже.
- Потом про новую жизнь добазаришь, - нахмурился Саня, - а сейчас карманы-то не набивай втихаря.
Тут на поляне появились и остальные члены бригады.
- Он в карман что-то сунул, - тут же настучал Торцу следопыт.
- Да я обоймы к "Макарову", - спокойно сказал толстяк. - Или что не так? Это ж я его завалил!
Сталкер был убит выстрелом в голову, вполне возможно, что в самом деле прикончил его из пистолета Будда.
- Покажь, что заныкал! - потребовал бригадир.
- Да вот… - Будда вывернул карман. Там в самом деле были две снаряженные обоймы.
- Ладно, - буркнул Торец. - Только хрен бы ты его взял, если б не новенький. Мужика дробью посекло, он и вскинулся сдуру под твой выстрел… Что ещё у жмура в карманах, проверь, раз уж начал.
- Ну я говорю… - заныл Будда, кривя рот. Но Торец уже не слушал.
- Колян, возьмешь рюкзак, потом проверим, что там. Мистер, Груз, пройдите за мужиками следом. Не высовывайтесь, просто попугайте, чтоб они сразу за нами не наладились… А ты, молодой, ничего. Хорошо держался.
Последнее относилось к Толику. Парень не нашел что сказать, только руками развел:
- Да я… это… ничего…
- Он обрез как скрипку держит, - вставил Животное. - Скрипач, гы…
Это прозвучало совсем не обидно, скорее даже одобрительно.
- Молодец, Скрипач, - снова похвалил Торец, - шпиль и дальше так, не трусь и не робей, тогда приживешься. Только гляди, не зарывайся. Зона смелых любит, но не глупых. А Чардашу я нынче маляву отобью, я тебя принимаю. Твоя доля в счет взноса пойдет, будем должок гасить.
Толик только теперь сообразил, что мог бы и не пройти прописку. Что тогда? Выгнал бы его Торец? Или сразу шлепнул, чтобы лишний человек о нем не трепался, случись что? Но в общем все прошло довольно гладко, а Толик стал Скрипачом.
Хабар в тот раз вышел невеликий, да и держались парни Торца вовсе не победителями. Едва обшарили брошенную стоянку, наскоро перебинтовали Грузу простреленную руку и подобрали все, что представляло хоть малейшую ценность, Торец велел сматываться. И пояснил:
- Эти двое, что ушли, они Корейцу сейчас капель накапают, он на разборку явится. Собаку съел, и сам как собака сделался, злой. Уходим быстро.
Будда казался более общительным, чем остальные члены бригады, и Толик пристроился к нему, чтобы расспросить по дороге. Толстяк охотно растолковал: новичками в большом лагере на Свалке, кладбище автотехники, верховодит мужик по кличке Кореец. Кликуху он получил за то, что в самом деле как-то съел слепую собаку. Завалило его после выброса в подземелье, жрать было нечего, ну сталкер и оскоромился.
- Злой он, Кореец, потому что жадный, - болтал Будда на ходу, - власти хочет, авторитет зарабатывает. Поэтому к нашему брату он неровно дышит. Чуть что - разборка. Сейчас эти мужики, которых мы прогнали, ему нажалуются, Кореец по следу пойдет.
- Один, что ли? - не понял Скрипач.
- Ага, один… держи карман шире! Мы чего здесь тремся? Потому что на Свалке одиночки, их можно щипать понемногу, вот как сегодня получилось. А где "Долг" под себя гребет или "Свобода", там не развернешься. А теперь Кореец здесь взялся свои порядки заводить, хочет из одиночек бригаду собрать… И они его слушаются, так что если он свистнет, толпой привалят, нам не устоять.
- Факин Кореец, - буркнул Мистер, обгоняя тяжело ковыляющего жирного Будду, - но ты лутше про аномалии юному грузьи. Болше толк.
- Тоже верно, - согласился толстяк. - Вон, видишь, Скрипач, там вроде крутится?
Толик присмотрелся - посреди поляны в траве обнажилась рыжая земля. Над проплешиной медленно, как пылинки в солнечном луче, кружились листья, изломанные веточки, всевозможный сор.