- Вандемейер, вы жывый! - обрадовался Костик. - А то в мене шея стала як деревьяна, голову повернуты не можу и вас не бачу.
- А что это за эффект такой?
- Подробностей не скажу, но суть в том, что движущиеся картинки могут ввести в ступор, из которого человек не выходит самостоятельно. Вы слышали о том, как запретили прокат некоторых сериалов аниме? Там был обнаружен сходный эффект.
- Нет, никогда аниме не интересовался. - Я склонился над Дитрихом и осторожно напоил из фляги.
Я вообще телевизор не люблю, там многое построено на правильно подобранном цвете, да и пульт с красными и зелеными кнопками - тоже инструмент дискриминации дальтоников. В "Звезде", кстати, Гоша не разрешает телик ставить, говорит - не будет у меня в заведении дебилизатора.
Учёный хрипло откашлялся и продолжил:
- Здесь "слепое пятно", сигнала спутника нет. И вот кто-то поставил здесь… кхе-кхе…
- Я понял, понял. Нам на ПДА передали картинку, от которой мы офигели. Эта антенна, с нее идет сигнал.
- "Офигели"? Ну… сознание отключилось. Вы никогда не задумывались, почему компьютеры вроде наших ПДА не введены в войсках? Из-за эффекта Рубичева-Хольтона. Правильно подобранным сигналом можно разом вывести из строя целую армию. И вот кто-то…
- Дима Пустовар, - устало пояснил я. - Зона его возьми, как просто… Он выводит человека из строя, спокойно обирает и бросает на съедение хищникам… На этой поляне. Бедняга Угольщик, должно быть, попался на пути гона, на него наткнулись хищники, бежавшие первыми, остановились, потом их смяли другие, но свежая кровь…
На меня разом снизошло озарение - все части головоломки встали на свои места. Первая волна гона наткнулась на Угольщика, несколько тварей не совладали с инстинктами, стали жрать Пашу, на этих мутантов налетели другие, запах свежей крови включил инстинкты - ну и пошло…
- Вполне резонная версия, - согласился Дитрих. - Слепой, а как мы выжили?
Неожиданно Вандемейер легко сел, огляделся.
- Это тот самый бункер? Ага, антенна… Так что нас спасло?
- Слипый и урятував. Диму, суку сраную, пуганул, потим нас перетяг з полянки сюды.
- Я же дальтоник, Вандемейер. На меня меньше действует. Это очень большая удача, что я дальтоник…
Удача, богиня моя, ты заслужила цистерну возлияний!
- Хлопци, поки мы тут так дружньо розмовляемо, прийдуть ти собаки, що зараз машинками у лагери бавляться. Побибикають, руля покрутять, а як витер з циейи галявыны у тут сторону дмухне, одразу почують… Ой, лышенько…
Последняя фраза вырвалась у Костика, когда он попробовал встать. Я его понимаю, у самого руки-ноги ломит.
- В люк нужно лезть, - убежденно заявил Дитрих.
- Ладно. - Я кивнул и шагнул к бетонному цилиндру.
Вообще мне туда страшно не хотелось, но что делать?
- Стий, - бросил Костик и поднялся на ноги. Ему было больно, мышцы ещё не отошли, я видел, какую гримасу он скорчил. - Я перший.
- Брось, ты и на ногах не стоишь.
- Ты вже нас урятував, теперь моя черга першим лизты.
- Полезешь, когда сможешь. - Я грубо отпихнул Костика, тот свалился. А что делать, он упрямый, и пока я могу с ним справиться, нужно воспользоваться. Потом буду хвастаться, что Костика с одного удара завалил.
Пока Тарас материл меня, Пустовара, собак и Зону, я осторожно сунул ствол автомата в люк. Тишина. И заглянул - где-то внизу имеется источник света, середина лестницы тонет в темноте, но внизу виден бетонный пол. Колодец достаточно широкий, и лестница идет на глубину метра в четыре. Крепится массивными кронштейнами, с виду прочными. Конечно, прочными, если Пустовар по лестнице в экзокостюме скакал. Проверено электроникой! По противоположной стене тянется пучок кабелей в толстенной изоляции - понятно, это к антенне.
Я помедлил, разглядывая ближние ступени. Будь бы я на месте Пустовара и сиди там в засаде, сейчас бы прострелил башку такому идиоту. Но выстрелов не последовало, и я осторожно присел над круглой дырой. Ну, лучшего момента не будет - давай, Пустовар, стреляй, сволочь! Нет, ни звука. Тогда я решительно развернулся, поставил ногу на ступеньку, придерживаясь за утопленную в бетон металлическую кромку, глянул напоследок, как Костик пытается подняться, подмигнул Вандемейеру и полез вниз.
Лестница привела в тесный подвал, метров шесть в длину, и едва ли два метра шириной. Вдоль стены - ржавые остовы каких-то приборов, металлические шкафы и стеллажи. Кое-какие железяки были почти уничтожены коррозией, другие - совершенно целые, разве что краска потускнела или облупилась. В дальнем конце комнаты в бетон была вмурована мощная стальная дверь, сейчас она осталась приоткрытой - похоже, наш толстый друг смылся этим ходом. На полу были рассыпаны всевозможное снаряжение и инструменты, среди мелочевки выделялась черным пятном собачья голова в герметичной упаковке. Похоже, Пустовар в спешке вытряхнул содержимое из вместительного рюкзака Вандемейера, чтобы наполнить своим добром. Я прошел к груде барахла, склонился, чтобы поискать лекарства Дитриха в приметной упаковке…
Тут с шипением включился ноутбук на столике, я поднял глаза - на экране монитора разверзлась все та же пропасть, воронка цветных пятен медленно вращалась, затягивая меня внутрь… Я, не задумываясь, вскинул "Гадюку" и с перепугу выпустил все, что оставалось в магазине. Удача, моя сердобольная богиня, должно быть, страшно перепугалась, когда оставила меня на часок, а потом нашла - беспомощного и слабого - на полянке среди вонючего рубленого фарша… теперь она, конечно, решила не оставлять такого олуха ни на миг без присмотра. Ничем иным, кроме вмешательства фортуны, я не могу объяснить тот факт, что меня не убила рикошетная пуля. Ладно бы расстрелял монитор, но я так струхнул, что полоснул очередью наискось - часть зарядов угодила в бетонную стену, в металлические стойки стеллажей… Грохот пошел такой, что я на несколько минут совсем оглох и не слышал, как ко мне спустился Костик. Он все ещё неуверенно владел конечностями и скорей сполз по ступеням, чем сошел, как полагается. Терминатора обеспокоила пальба в подвале, и он бросился на помощь. Я показал ему расстрелянный ноутбук и объяснил, что палил с перепугу… Не разобрал собственного голоса и повторил громче. Костик раскрыл рот, но я не слышал ни звука - только звон… постепенно слух отчасти вернулся, и я понял:
- Не кричи! Краще допоможи Вандемейеру, бо вин сам залышывся, а там собаки вже блызенько гавкают.
Я полез наверх. Вандемейер сидел, прислонившись спиной к бетону, озирался и двумя руками - с видимым трудом - держал ПММ. Собак я не услыхал, но я сейчас вообще почти оглох, поэтому не стал слушать, что говорит Дитрих, поскорей выбил кусок бетона, которым заклинил петлю люка, забрал Вандемейера и Костиков рюкзак. Вниз мы спускались вместе - я первым, а Дитрих чуть ли не на моих плечах. Потом мне пришлось ещё раз подняться на поляну, чтобы запереть люк. Засов был самый обычный, самодельный, из гнутой арматуры - мне бы железяки такой толщины не согнуть. Должно быть, Пустовар сам и соорудил, при помощи стальных мышц экзоскелета.
Я приподнял тяжёленную крышку, чтобы напоследок оглядеться, - и встретился взглядом… нет, не так. Взгляда не было - передо мной покачивалась безглазая морда слепого пса, ноздри мутанта вздрогнули, ко мне метнулась слюнявая пасть, я среагировал машинально - просто разжал руки и провалился… псина сунулась в щель, тяжёленный люк обрушился на вытянутую морду, смял, расплющил. Я ударился спиной о бетонную стену, ухватился за кабели, стиснул изо всех сил… на меня посыпались теплые брызги… Я качнулся, нащупал ногами перекладину лестницы, утвердил подошвы на этой опоре и наконец рискнул разжать пальцы левой руки и ухватить стойку лестницы. Потом - правую руку. Сверху медленно и размеренно падали капли, я пополз навстречу им. Вот и люк, прилегает почти идеально, будто и нет между створками размозженного собачьего черепа. Я развернул самодельный засов в свободной петле и продел в дужку. Было тяжело - наверное, если руке помогает экзоскелет, все выходит куда проще. Потом я медленно пополз вниз, ноги почему-то ослабли и не хотели держать тело. Спустился, сел на нижней ступени и поглядел на Костика с Вандемейером. Те разевали рты, но я по-прежнему их почти не слыхал, голоса доносились будто издалека или сквозь толстый слой ваты.
Поэтому остановил их жестом руки:
- Все, ничего не надо говорить… да, кстати, с этой минуты можете называть меня Глухим, а не Слепым.
И будто эти слова подействовали - я сглотнул, и звук отдался громом в мозгах, слух возвращался!
- Слепой, что с вами случилось? Это кровь? Почему свежая?
Я оглядел себя. Ну да, конечно, поверх засохшей грязи, в которой я вывалялся на поляне, торс покрывали свежие потеки. На плече прилип желтый клык с ошметком багровой дряни.
- Кровь… собачья. На поляне уже зверьё, теперь не уйдут оттуда. Будут жрать друг друга и над кусками драться. Мяса на месяц хватит…
Конечно, там несколько тонн свежатины - хоть мясокомбинат открывай.
- То й що робытымемо?
- Вопрос, ставший традиционным! Я не знаю, вы же меня уговорили сюда идти.
Дитрих пошел, придерживаясь рукой за ржавые стойки стеллажей, к дальнему концу комнаты, навалился на дверь, захлопнул её и провернул запирающий механизм. Европеец, педант! Потом прошлепал к куче рассыпанного имущества и стал разгребать. Отыскал упаковку лекарств, вылущил таблетку и проглотил.
Поморщился и произнес:
- Я думаю, всем нам нужен отдых. Мы пережили ужасное… э… приключение.
С этим было трудно не согласиться. Я кивнул. Тут Дитриха пробило - он вдруг встал, одернул замызганный комбинезон, приблизился ко мне… вытянулся во фрунт и объявил:
- Слепой, вы сегодня спасли меня. Спасли мою жизнь. Вы… Если бы не вы… Я не знаю, каковы местные обычаи… что принято говорить, но…
- Бросьте Вандемейер, вашу жизнь спас не я, а моя болезнь. Если бы дальтоником были вы, а не и, то сейчас я бы распинался перед вами, как сильно обязан за спасение, верно? Если хотите меня отблагодарить, перестаньте нарываться на неприятности, когда находитесь со мной в одной компании.
- Я уже обещал… но боюсь, в самом деле это я втравил вас… всех нас…
- Отдыхайте, Дитрих, а? - Надо же, втравил. Будто я дитя малое и сам не понимаю, куда сую голову. Я искал разгадку страшной тайны долины Костей, вот и нашёл. - Или лучше расскажите об этом эффекте, как его?
- Эффект Рубичева-Хольтона, - подсказал Костик. - Щось я чув таке…
- Да я уже рассказал все, что знаю. - Дитрих опустился на пол и стал перебирать рассыпанную по полу мелочевку. - Цветные пятна, движущиеся в определенном порядке, они завладевают человеком так, что сознание отключается…
- Э, нет, я не отключался, я летел!
- Я неудачно выразился. Вы теряете контроль над телом, мышцы самопроизвольно напрягаются, их сводит судорога, и ваше сознание пребывает… э… отдельно от тела. В конце концов сердце не выдерживает, и летальный исход. Собственно, это секретная разработка, я не понимаю, как частное лицо могло заполучить технологию, позволяющую воспроизвести эффект Рубичева-Хольтона.
- А откуда у частных лиц в Зоне автоматы и прочее? Говорят, "Долг" даже ракетами "земля-воздух" обзавелся.
- Подобной аппаратурой не торгуют! - возразил Дитрих. После пережитого нам всем хотелось говорить, спорить… словом - общаться, лишь бы не оставаться наедине с собой, с собственными страхами. - Ракетами торгуют, а этим нет!
- Цей товстун працював десь у оборонному инстытути, - пояснил Костик, - мабуть, там и упер. Вин завжды такий був, де що погано лежыть, Пустовар завжды схопыть.
Тут я заметил в груде сора под руками Вандемейера портсигар. Протопал к ученому и поднял безделушку.
- Это портсигар Лысого. Зря я его ответа ждал… Опоздали мои предупреждения.
Я раскрыл серебряный футлярчик - внутри три сигареты и маленькая зажигалка. Я после армии бросил курить, но тут как-то стало охота, я вытащил сигаретку.
- Слипый! - строго рявкнул Костик. - Це вийськовый объект! Тут палыты заборонено!
Смеяться сил не было… Дитрих не прервал своего занятия, выволок из-под стеллажа драный выцветший рюкзачок и принялся укладывать то, что выбрал из кучи. И первым делом - собачью башку. Нет, с некоторой точки зрения я готов его понять, зря, что ли, трудился, отпиливал голову? Но, ей-богу, эта мерзость - последнее, что я хотел бы прихватить с собой. Был у сталкера Петрова запасной рюкзачок. Шелковый. Из парашютного, значит, шелка. Из цельного парашюта перешитый - так, на всякий случай, чтобы уж точно весь хабар унести.
Тем временем и Костик опустился на пол и стал копаться в рюкзаке. Вытащил пачку галет, подумал и запихнул обратно. Потом решительно затянул горловину и объявил:
- Вы, хлопци, як знаете, а я йисты не можу. И от що я скажу: цей огузок жирный, Пустовар цей, - вин не миг далеко втекты. Якщо зараз двинемо, доженем.
- Уходить отсюда нужно в любом случае, - поддакнул Дитрих, - как только окажемся вне "слепого пятна", свяжемся с… ну, с кем? С вашим боссом, Костик, с господином Карчалиным…
- То йдемо, - завершил Костик.
Конечно, меня никто не спросил - как обычно. Но в общем и целом я был согласен с Костиком. Пустовар и так-то ходок неважный, а ещё и с хабаром… дело ведь не в тяжести, на нем экзокостюм, и, стало быть, утащить этот мясник может и центнер, хотя и вымотается здорово… Нет, дело в другом - свалил наш Дима по узкому лазу, там большие тюки сильно мешают, да и экзокостюм тоже - тяжело в такой снаряге пробираться в узком подземелье. Тот факт, что Дима решил уходить старым тоннелем, меня радовал - значит есть там проход, не завалило его. И вряд ли Пустовар задержится, чтоб устроить засаду. Нет, он станет торопиться, спешить изо всех сил - это тоже говорило в пользу немедленной погони. Отдых, значит, придется отложить.
- Ладно, - пробурчал я, - раз уж вы без меня все решили. Опять без меня…
Оба тут же стали заверять, что готовы выслушать все мои возражения… но я остановил их величественным жестом:
- Нет уж, решили, так решили! Только чур, я иду первым… мало ли, что там окажется, может, аномалии встретятся.
Тут я вспомнил о ПДА. Старательно отворачиваясь и щурясь, я отключил карту местности. Потом проделал ту же операцию с компьютерами спутников. Они, разумеется, твердили, что могут и сами, но я не позволил. И велел не выключать. Мало ли что сигнал спутника не ловится, но уж датчик аномалий с дозиметром - дело нужное. Так что мы снова запустили свои КПК.
Костик спросил:
- От чого я не розумию, навищо вин ламав компьютерчики?
- Потому что продать не мог, это ж ясно! Пистолет или банку консервов опознать сложней, а КПК всегда чей-то, тут и спалиться Пустовару было недолго.
- При должном умении в памяти компьютера можно отыскать следы последних сообщений, принятых сигналов и тому подобное, - согласился Дитрих. - Он их и ломал, от греха, как говорится, подальше.
- Не жадный, значит. Как там Угольщик собирался? В карусель? По частям?
- И початы з ниг, - напомнил Костик, - гарна идея. Я згоден… А, забув!
Терминатор выудил из груды хлама саперную лопатку, встал перед столом с простреленным ноутом, с минуту хмуро изучал, потом врезал лопаткой по компьютеру, ещё, ещё… Из-под лопаты летели огрызки металла, куски пластика, осколки… сыпали искры. Костик не остановился, пока на столе перед ним не осталось бесформенной кучи обломков. Я подумал, что, когда поймаем Пустовара, мне нужно будет спешить, чтобы хоть раз-другой дать ему в рыло, а то не успею за Тарасом - и привет.
А Костик даже не запыхался, спокойно объявил:
- Ну от… здаеться, усэ. Тепер можемо йты.
И мы выступили в поход. Коридор за дверью радиоточки был удобный, сухой, бетонные стены без следов плесени, приличная ширина - где полтора метра, где немного меньше. И со светом порядок. Как это зачастую случается в Зоне, электропитание не иссякло за десятилетия - часть ламп вышла из строя, но оставшиеся давали вполне приличное освещение. Галерея была почти идеально ровная, а единственное ответвление, которое нам попалось, привело в отхожее место. Не знаю, работала ли канализация, но воняло там порядочно. В любом случае наличие слива, не важно, исправного или нет, напомнило: эта галерея лишь часть сложного комплекса тоннелей.
Забеспокоился я, когда нам впервые встретился "холодец". Датчик исправно предупредил стрекотом об аномалии, но я вспомнил, что у меня не осталось болтов, а я не подумал пополнить запас. Тут Костик протянул мне горсть хлама - должно быть, все безделушки и странные штучки, в которых он заподозрил "артэфакты". Очень смешно. Нет, у нас нынче положительно выдался вечер юмора… Глядя на Костика, я подумал, что надо будет придумать анекдоты про украинского сталкера Петренко - жадного ленивого хохла. Если Петров образ героический, то Петренко будет комическим.
Отмахали мы километр или полтора. Всё-таки тоннель был не идеально прямым, он слегка изгибался - оглядываясь, я не видел начала, вереница тусклых плафонов не сходила на нет, а скрывалась за стеной.
- Щось довженько йдемо, - пробормотал Костик, - тут десь поряд выхид на поверхню е. Повынен буты, бо так на плани, що старлей дав.
- Выход на поверхность пропустить невозможно, - бросил я через плечо, - в этом коридоре любой люк или дверь сразу заметишь.
В самом деле, бетонные стены и своды были совершенно однообразными, кое-где попадались пометки, сделанные белой краской, линии, отмечающие уровень, стрелки, цифры и буквы. Я этих строительных иероглифов не понимал.
- Я до того, що нибыто попереду щось…
- Ага. - Я и в самом деле заметил впереди пятно более яркого света. - Скоро… что-то.
Карты старшего лейтенанта Сивушова не подвели - тоннель вывел в квадратное помещение, из которого должны были уходить три коридора, а в потолке имелось круглое отверстие - точно такое же, как и в заброшенной радиоточке. И лестница такая же. Из трех коридоров лишь один оказался перекрыт стальной дверью - тот, что прямо по ходу старого тоннеля. Проем, через который мы проникли в зал, теоретически тоже должен был запираться такой же, но дверь так и не установили, она покоилась, опершись о стену. Правый и левый проходы были прикрыты щитами, сбитыми из досок. Дерево прогнило, из-под щитов сочилась влага, и на полу собрались грязно-рыжие земляные наносы. Костик заглянул под доски - там был глинистый грунт. Боковые ответвления проходчики не успели проложить, но дыры в квадратном зале были предусмотрены. Возможно, второй взрыв на ЧАЭС помешал работам…
Но, разумеется, из увиденного лично меня больше всего обрадовала лестница. А вот звук огорчил - над головой тяжело прогрохотало. После могильной тишины подземелья любой звук казался сильней, но этот стук был даже не столько громким, сколько тяжёлым, мощным таким. Сразу появлялось ощущение передвигаемой тяжести. Я оглянулся - лица спутников были напряженными, их также насторожил грохот. Перекинул автомат за спину и полез по лестнице. Здесь было темновато, освещения, проникающего снизу, из квадратного зала, едва хватало.