Вот и дверь - из проема сочится желтый жидковатый свет, но мне он показался ярким и прекрасным сиянием. Спасение, спасение! Я мельком глянул и проем - обычный коридор, наподобие того, которым мы шли, пока не попали в зал. Освещение, опять же, в порядке, исправно работает. Я встал рядом с дверью и помог запыхавшемуся Вандемейеру перевалить высокий порожек, эта дверь была невысокой, приподнятой над уровнем пола. Следом за Дитрихом вскочил я - и тут несколько тушканов бросились из темноты, вцепились коготками, заскрежетали, запищали… Я ввалился в узкое помещение, запнувшись на пороге, ударился о стену раз, другой - давил мелких тварей. Подо мной крошились хрупкие тела мутантов, я расплющил их, размазал по шершавой стене, но при этом и сам не удержал равновесия, споткнулся и упал. Позади Костик с громыханием захлопнул тяжёленную дверь, заскрежетал запорный механизм, верещание последнего тушкана оборвалось, когда Тарас с криком: "От жеж пакость!" - припечатал зверюшку каблуком. Я сел, в рюкзаке от удара о пол что-то громко звякнуло. Вспомнил: водка! Последняя трофейная бутылка, поганое пойло, которое мы отбили у мародёров… Если бутылка разбилась, дрянной напиток зальет мне весь рюкзак. Я полез проверять, что с трофеем… вытащил бутылку - целая… и тут в ушах противно зазвенело. Одновременно я ощутил, как слабеют ноги, с трудом поднялся, елозя спиной по бетону.
Рядом рухнул на колени Дитрих, нескладная долговязая фигура в перепачканном оранжевом комбинезоне сложилась пополам, согнулась. На рыжего контролёр воздействовал сильней, чем на меня, я ещё успел сообразить, что происходит. Или, возможно, все дело в опыте, я слишком хорошо знал, с чем столкнулся.
- Костик, назад! - заорал я. - В зал!
- Ни, Слипый, - тихим напряженным голосом медленно проговорил Тарас, - бильше ты мене не обдурыш… Назад, каже… а там ти потворы, ты з нымы спильно, одностайно… Тварюкам служыш, нас сюды завабыв… я бачу, я усе бачу… Державною мовою роз-мовляты не бажаешь, а, Слипый?
- Костик, что ты несешь?… Как я могу быть вместе с мутантами?!!
Я уже понимал, что со мной говорит не Костик, а звон в ушах становился все сильней, ноги сделались ватными… Неужели конец? Сталкера Петрова контролёрам не взять! Я сорвал крышку с бутылки и стал быстро хлебать паленую "Пшеничную", давясь, захлебываясь. Запрокинул бутылку, вонючая сивуха потекла по лицу… Скорей, скорей… у сталкера Петрова нет мозгов… Вандемейер затянул что-то неразборчивое и тягучее… я хлебал и задыхался. У сталкера Петрова нет мозгов!
Хмель мигом ударил в голову, пол качнулся под ногами, но звон в ушах сразу стал тише! У сталкера Петрова нет мозгов! Алкоголь боролся с пси-воздействием контролёра, они сражались за мой мозг, и алкоголь уверенно побеждал.
Вандемейер, стоя на коленях, раскачивался и монотонно тянул что-то заунывное не по-русски, а Костик нахмурился, его ладонь легла на приклад "калаша", он потянул оружие из-за спины. Я швырнул в него наполовину опустошенной бутылкой, Костик пригнулся, а когда выпрямился - я уже наставил на него ствол "Гадюки". Чувствуя себя последней сволочью, я вдавил спусковой крючок, очередь полоснула Костика, развернула, он ударился головой о бетон, завалился набок, я пнул его в висок, голова дернулась, и он снова приложился затылком… обмяк…
Я развернулся к коридору, пол ходил под ногами ходуном, меня шатало, глаза болели и слезились, но под уходящей в никуда вереницей тусклых плафонов мне почудилось движение. Я вскинул МР-5 и выпустил оставшиеся пули почти наугад. Дитрих прервал пение и потянул из кобуры пистолет… Не поднимая головы, развернул ПММ, направил дуло в собственный рот… Я сорвал автомат с плеча, шарахнул Вандемейера по склоненному затылку, ногой выбил пистолет. Оружие брякнуло о бетон, Дитрих, шурша комбинезоном, растянулся на полу.
Я отшвырнул "Гадюку", которая сделалась невыносимо тяжелой, и, шатаясь, побрел по галерее. Тусклые огни светильников под потолком наплывали на меня издалека, а где-то в невероятной глубине рождались новые светящиеся точки и медленно-медленно тащились навстречу, чтобы обрести вид пыльных плафонов…
Слезы стояли в глазах, я утирал их обеими руками, меня тошнило, звон в ушах то стихал, то поднимался снова. Наконец я увидел удаляющегося контролёра. Быстро перемещаться эти твари не умеют, и я догонял. Мы ползли, как две хромые улитки, однако я ковылял быстрей.
Когда нас разделяло с полдесятка шагов, мутант понял, что не уйдет, и обернулся. Передо мной стояла мама.
- Сыночка, родной… - прозвенел в голове знакомый голос.
- Вот и свиделись, мамочка. - Я вытащил нож. - Знаешь, мам, а я уже совсем взрослый, и это вот, насчет встречи, это же моя песня! Это я для Николки придумал куплет: "Бродяга к Барьеру подходит, навстречу родимая мать…" Остроумно, да, ма? Да?
Ещё шаг, ещё, я поднял руку с ножом. Меня тошнило - какая мерзкая водяра… Ох и гадость…
Очертания женской фигуры потекли, на миг промелькнуло растерянное лицо Ларисы, потом возникла кассирша из поселкового отделения Сбербанка.
Ещё шаг, ещё…
- Здравствуйте, девочки!
Кассирша вытянулась, раздалась в плечах - теперь это был Карый.
- Молодец, Слепой, - хрипло буркнул Гоша, - отличная работа. Премиальные тебе, само собой…
- Гоша, а я ведь тебя не люблю. Водка у тебя в "Звезде" отличная, не то что эта сивуха… но ты всё-таки гнида. Крутой, да? А знаешь, крутой, чего мне всегда хотелось? Вот чего!
Я всадил нож Гоше в круглое налитое брюхо, рванул, вспарывая упругие дрожащие ткани, потащил лезвие вверх… Карый осел, размазался, контуры его фигуры потеряли форму, поплыли… мелькнула неприятная бледная рожа с высоченным лбом, надбровные доли четко очерчены, над ними топорщатся жидкие бесцветные волоски. Нож уперся во что-то твердое, мою руку залило теплым… и тут я больше не смог сдерживаться - меня отчаянно тошнило.
Выпустив липкую рукоять ножа, я отвернулся от оседающего на пол мутанта, оперся обеими руками о стену, согнулся - и меня вырвало. Нутро содрогалось, выворачивалось наизнанку, я давно ничего не жрал, и в желудке было пусто, меня рвало какой-то мерзостью, я выхаркивал комья слизи, ох, какая гадость… Дрожа всем телом, я снова и снова корчился в спазмах, но выдавить из себя хоть что-то существенное никак не удавалось. Мне было очень плохо, я отступил… ещё шаг назад, ещё… ударился спиной о противоположную стену… обхватил себя руками, чтоб не так трясло, сел на пол. И стало темно.
Когда я раскрыл глаза, тошнота нисколько не уменьшилась. Ну вот какой смысл терять сознание, если потом все равно тянет блевать? Да никакого смысла… Я по-прежнему сидел на полу, прислонившись к стене, на руках подсыхала кровавая корочка, стягивала кожу - почему-то именно это ощущение получилось особенно ярким. Вереница тусклых плафонов заливала коридор желтоватым светом, лампы раскачивались над головой, должно быть, их тоже мутило. И коридор, кстати, извивался, его крутило точно так же, как и мою требуху. У Зоны заворот кишок, не иначе. Между трясущимися лампами и мной расположились лица Костика и Вандемейера. Они тоже качались из стороны в сторону, кривились и гримасничали. Ещё они пытались что-то произнести, но никак не могли выговорить внятно хотя бы несколько слов. Пьяные они, что ли? Это было здорово смешно - два взрослых мужика надрались так, что лыка не вяжут. Хи-хи. Дитрих ощупывал меня, потом стал расстегивать мой кобинезон.
- Вандемейер, вы подаете плохой пример, - хотел я сказать, но и у меня вышло невнятное мычание. Вот смешно - эта парочка напилась, а язык заплетается у меня! - Перестаньте лапать меня, грязный извращенец!
Дитрих пробормотал что-то насчет крови, мол, слишком обильно залило. Что или кого залило, я не разобрал.
- Та я кажу, це з мутанта юшки натекло, - неожиданно четко произнес Костик. - А цього дурныка не пошкоджено. От жеж везунчик, йо-о…
- Но я всё-таки обязан ввести ему противостолбнячное. Эти маленькие существа вполне могли прогрызть комбинезон.
- Так, погани тварюки, - согласился Тарас. И придавил меня к полу, - колить його, я потрымаю…
Держал меня Костик левой рукой, на правой рукав куртки был распорот от манжета до предплечья, под кожаными лохмотьями виднелись свежие бинты. Да ещё морда разбита. И когда это он успел куда-то влезть?
- Эй, профэсор, обережнише, що вы йому вкололы?
Я едва почувствовал уколы.
- Противостолбнячное, общеукрепляющее и успокоительное. Пусть проспится. Костик, вы мне не поможете? Я хочу отрезать голову мутанту, а моя вибропила украдена. Будьте добры ваш нож?
- Навищо ниж? Дывиться, це саперна лопатка… Звычайна соби саперна лопатка. Алеж якщо вмиете з нею обходытысь, то…
Лица живодеров исчезли, голоса стихли, лампы в потускневших плафонах погасли. Я снова отрубился. Мне снились Ларик и девица с почтамта. Но этот сон я пересказывать не буду.
Когда я снова пришел в себя, обнаружил, что лежу на аккуратно расстеленном плаще Костика, под голову мне подсунули рюкзак. Во рту пересохло, все признаки похмельного синдрома были налицо. Всё-таки и в Зоне чувствуешь себя паршиво, если выпил поганой водки натощак, есть в нашем мире вещи, которые никогда и нигде не меняются. Я скосил глаза - у противоположной стены сидел Вандемейер и любовался трофеями - теперь у него было две головы, залитые в черный пластик.
При попытке сесть виски сдавило будто клещами, и все мышцы принялись стонать и жаловаться на нелегкую судьбину.
- Лежите, лежите, - засуетился Вандемейер. - Вам плохо, Слепой? Скажите, что болит?
- Голова, - пожаловался я. - А что должно болеть после пьянки? Голова, конечно. Ну и все остальное болит тоже.
- Это нормально, - заверил Дитрих. - После поражения картиной Рубичева-Хольтона мышцы отходят не сразу. Пока мы продолжали напрягать мускулы, они оставались в тонусе, и боли не чувствовалось. А теперь…
- Ясно, ясно… - В рюкзаке я нащупал флягу и сделал несколько глотков. В голове прояснилось. - Сколько раз зарекался пить в одиночку… А где Костик?
- Пошел проверить ход. Сказал, ненадолго.
- А вы как себя чувствуете?
Дитрих отвел глаза. Ясно, ему паршиво, но он не хочет сознаваться, что стал обузой.
- У меня закончились лекарства, - промямлил рыжий. - Сейчас ещё ничего, но… потом, конечно, будет намного хуже.
Тут затопали тяжёлые башмаки терминатора - вернулся Костик. Этот тоже выглядел потрепанным, под стать нам с Вандемейером и даже похуже. Рука в бинтах, в коротко остриженных волосах запеклась кровь, а на скуле - здоровенный фингал. Автомат он перевесил на левое плечо. Но Костик улыбался.
- А, прокынувся, алкаш! От скажи мени, Слипый… там, на галявыни, ты мене видштовхнув, а? А тут и того гирше, по морди быв? Стриляв у мене? От и скажи мени, чого я тоби такий вдячный?
- Да, - подал голос Вандемейер. - Мы вам благодарны, Слепой. Вы снова выручили всех.
- Это моя работа! Я же герой, вроде Бэтмена! - Я постарался, чтобы ответ прозвучал гордо. - Костик, а что тебе внушил контролёр?
Тарас замялся, отвел взгляд.
- Та ни. Не скажу, и не пытай краще. Ни, и не дывысь на мене так. Все одно не скажу! Ни!
Наш железный боец залился краской. Вы видели краснеющего терминатора?
- Ну ладно, не говори. Вандемейер, а вам что казалось?
- По-моему, он меня просто вывел из игры, обманывал иллюзиями, пока занимался…
- Да, сперва контролёр в полную силу навалился на Костика, чтобы захватить самого сильного. Мне он тоже картинки показывал.
- Да, Слепой, а вам что виделось? Что он вам показал?
Теперь пришел мой черед смутиться.
- Ну, девушек. И ещё маму. Но это уже после, когда стало ясно, что водка сильней его. Я, когда влил в себя грамм двести, да с устатку, так враз стал неуязвим! Вандемейер, по-моему, вы молились.
- Видите ли, Слепой, вы ведь молодой чело-иск, вам он показал девушек… гм… женщин. А я уже… гм…
И этот смутился. Надо же, какой народ подобрался чувствительный…
- Ладно, если не хотите, не говорите. Однако вы заполучили своего ангела, а? И не лень было с этой башкой возиться?
- Знаете, Слепой… и вы, Костик… я твердо решил выбраться отсюда. Да, Слепой, да! Мне не нужна эта страховка! Вы терпели мои выходки, вы несколько раз спасли меня от верной смерти, и я не хочу, чтобы это оказалось зря. Поэтому считаю так: если я останусь жив, мне понадобятся результаты экспедиции. Это как залог возвращения, понимаете? Я в экспедиции, я собираю материал для заказчика. Это нормально, это штатная работа. Я вовсе не попал в безвыходное положение. А вот если прекращу, если руки опустятся - так, кажется, у вас говорят? Руки опустятся?
И тут я улыбнулся. Для этого ученого исполнение работы стало тем же, чем для меня была моя РГД-5 - талисманом, залогом возвращения. У многих парней есть такие талисманы - да, пожалуй, у всех. Просто некоторые скрывают.
- Вандемейер, вы сволочь. Вы славный парень, клянусь Зоной, и очень похожи на настоящего сталкера. Но ангелов своих сами тащите. Кстати, о возвращении… Что с этим коридором? Костик, ты проверил?
- Ага, - подключился Костик, - я трохи пройшов туды - дали. Цилком безпечно, гуляв як по проспекту. Нияких тоби тварюк, нияких мутантив. Далеко я не заходыв, бо вас залышаты боявсь.
- А что по карте?
- По мапи той, що тоби военстал дав, цей коридор тягнеться до одного з выходив. Там и лифт, и сходы. Ну, сходы, звисно, це аварийный выхид.
- Сходы? Лестница?
- Ага. Тильки на мапи ци сходы закреслено.
- Зачеркнута лестница? Как это?
- Хрест стойить. Та на, дывы.
Костик сунул мне под нос карту, аккуратно сложенную в восемь раз. Я понял так, что прямоугольник плана, обращенный наружу, - это наше местоположение. Коридор, ведущий от большого зала, миновал перекресток, а потом проходил мимо вереницы сложно разрисованных квадратиков, которые Костик счел лифтами и аварийным выходом. Шесть квадратиков с буковками и циферками - это лифты… и дальше - ещё один, в который был вписан квадрат поменьше, а пространство между контурами заполняли поперечные палочки. Надо полагать, лестницы со ступеньками. Тоже мне иероглифы. Путеводитель по пирамиде, адаптация для мумии.
Все до единого квадратики были аккуратно зачеркнуты крест-накрест. Зона его знает, что имел в виду тот, кто ставил крест на нашем выходе. Кресты мне очень не понравились, но вслух я только промямлил:
- Довольно близко…
- Километра два приблызно. То йдемо?
Я-то поспал, а как эти двое? Мой КПК показывал, что я отрубался часа на два.
- А вы не хотите отдохнуть?
И тут меня снова удивил Вандемейер.
- Пустовара нужно догнать. - Вот это я понимаю, по-западному. Деловой подход. - Послушайте, я все обдумал. Пока что мы двигались в юго-восточном направлении, ну, то есть поворачивали, меняли траекторию, но в общем сейчас находимся к юго-востоку от поляны Костей. Скорей всего Пустовар тоже будет выбираться через Периметр юго-восточней. Выходит, если мы и отстали, то не слишком. Мы достаточно долго шли одним и тем же коридором, да и после того, как он выбрался наверх, - куда ему идти? Он тяжело нагружен, при нем ценности…
Логично, логично. Не будет же Дима выбираться из Зоны через блокпосты натовских миротворцев? Разумеется, он, как и вся наша братия, воспользуется российско-украинским сектором. К тому же хабара у него полно, и, несмотря на экзокостюм, тащить тяжело. Логично стремиться к Периметру короткой дорогой. Как ни крути, а выходит, что мы все ещё преследуем этого урода.
- Если ваши догадки верны, то мы, может, вовсе и не отстали. Поверху двигаться трудней. Рельеф местности, мутанты, мародёры… Да и просто любой сталкер - представьте, сколько вопросов у любого нормального человека вызовет толстяк в "долгов-ском" экзокостюме, а? Да ещё груженный под завязку.
- "Под завязку"?
- Не слышали этого выражения? Но суть, думаю, вы уловили. Тем более у него и ваш оранжевый рюкзак, это сразу привлекает внимание… Эх, добраться бы туда, где спутник берет! Мы б сообщили всем, что этот урод…
- Ни, - твердо вставил Костик. - Тильки Карому. Це його справа, а иншим знаты нидочого. Слипый, я не жартую.
- Ну ладно, ладно, все равно выхода на сетку у нас нет… Ладно. Так идем?
- Якщо поднимешься с моейи одежыны.
Я встал с Костикова плаща, который скорей следовало бы теперь называть лохмотьями, а не плащом, - но терминатор, морщась от боли, завернулся в это тряпье так гордо, будто римский император в белоснежную тогу. Сталкера Петрова спросили, почему он все время в одном и том же ватнике? "Почему это в одном?" - ответил Петров и расстегнулся. Под первым был второй точно такой же.
- Костик, а помнишь, как в "Терминаторах" делают? Там артист наполовину человек под конец, а половина морды уже железная. Вот и ты сейчас так выглядишь, с фингалом.
- Йды до биса. И чого ты Слипый, а не Нимый? Интересно, как Костик отнесется к тому, что я буду хвастать, какие синяки ему наставил? Надо будет попросить Вандемейера, чтобы потихоньку сделал пару кадров расписной физиономии нашего вышибалы. То-то "звёздный десант" обхохочется. Однажды сталкер Петров зашел в "Шти". Ну, там, как обычно, выключают свет, наяривает музыка, стриптизерши отжигают… и где-то в углу непременно драка. В общем, отдыхают люди. Ну и занесло сталкера Петрова в тот угол, где дерутся. Потом его спрашивают: ты с кем дрался-то? Он в ответ: да разве в темноте разглядишь? Хотя узнать их можно по отпечаткам. Отпечаткам пальцев? Да нет, по отпечаткам кулаков. Нате, меряйте мой кулак - потом сличайте, у кого фингал такого размера.
Поскольку Костик уже ходил по коридору, он и возглавил наше шествие. Я пристроился вторым, Дитрих замыкал колонну. Проходя мимо обезглавленного тела мутанта, я задержался. Интересно всё-таки, сколько слыхал об этих чудищах, а вот впервые вижу. Выглядел контролёр, прямо скажем, неважно - после того, как я его распотрошил, а после Костик лопаткой обработал. Но, похоже, этот был молоденький. Говорят, матерые монстры обучаются одеваться, носят странные штучки на руках, веревочки, цепочки вроде браслетов, обожают кольца, ожерелья, всевозможную мишуру, даже волосы ленточками обматывают. А этот, наш, был только в потрепанных брюках, да руки ниже локтя обмотаны грязными лохмотьями. Не научился ещё - и то ведь удивительно, как он умудрился такими когтистыми лапищами на себя тряпье напялить. Интересно, конечно, зачем им это - подражать человеку. Они копаются в мозгах, выуживают воспоминания, наверное, их увлекает наша непростая жизнь? А может, они вовсе ничего не понимают? Или, скажем, не считывают наших воспоминаний, а просто умеют выудить из нашей памяти и нам же подсунуть?
- Я его сфотографировал, - сказал Вандемейер, - ещё с головой. Если хотите снимки, я для вас сделаю.
- С подписью "На память", ага. И с номером телефона. Скажите лучше, когда контролёр заставляет меня что-то видеть - он сам-то видит то же, что и я? Или складывает картинку из моих собственных мыслей, а сам в них не проникает?
- Очень жаль, Слепой, но ничего не могу сказать.
- "Нет" - это всегда нет, я понимаю. Но хоть какие-то догадки…
Я оставил мёртвое тело и зашагал за Костиком.