Пока я обустраивался, остальные звери и их поводыри ушли на войну вслед за основной частью корпуса.
В плане быта все было намного лучше, чем казалось на первый взгляд, - казарма, в которой меня ждали, но так и не дождались Берислав с Зеленым, предназначалась для воинской обслуги, а я уже несколько минут как занимал офицерскую должность. Так что один из солдат оставшейся в цитадели обслуги провел меня в уютную комнату с окном на внешний городок.
Что ж, довольно мило.
Затем было получение формы и оружия. Скучающий от безделья кладовщик начал мурыжить меня, явно желая подсунуть что похуже, но тут появился мой наставник, и все пошло намного быстрее.
- Ты что здесь устроил?! - заорал сухонький учитель на здоровенного кладовщика, и, судя по бледности, здоровяк нешуточно испугался.
Через минуту у меня был весь набор обмундирования и снаряжения, а еще через пять я, запыхавшись, стоял перед учителем во внутреннем дворе. И это с учетом того, что пришлось надевать на себя полную броню, даже с маской, которая крепилась к рогатому шлему хитрыми защелками.
- Давай сюда своих зверей, - проворчал учитель, явно наслаждаясь моим замешательством. - Ты чего дергаешься?
- Так не помню дороги в подземелья, - попытался оправдаться я.
- Думаешь, Ониборг строили такие идиоты, как ты? - Ранее достаточно терпимый учитель превратился в армейского сержанта. Видимо, подействовала обстановка. - Просто постарайся дотянуться до хах-ковая и позвать его.
Легко сказать - дотянуться. А в какую сторону "тянуться"?
С глупыми вопросами я решил пока повременить и, прикрыв глаза, постарался ощутить ментальные эманации мира. Сразу почувствовал разум солдат, но, как и говорил учитель, даже самые тупые люди не поддаются ментальным манипуляциям на расстоянии. Да и при прямых контактах моих талантов на внушение не хватит. Здесь нужны специалисты совершенно другого профиля. По ассоциативно-тактильным ощущениям человеческий разум воспринимался как литой подшипник - ощупать можно, а вот продавить нельзя.
Своего хах-ковая я так и не почувствовал, но, прежде чем сдаться, решил мысленно позвать его. Зверь откликнулся тут же, несмотря на то что находился в спячке.
"Иди сюда!" - позвал я его.
Около минуты ничего не происходило, а затем один из огромных щитов, зачем-то развешанных на стенах внутреннего двора, внезапно поднялся, как клапан в кошачьем проходе двери, и под ним показалась гигантская туша хах-ковая.
- Неплохо, - расщедрился на похвалу учитель. - Теперь выпускай коваев и лезь в седло.
Дальше учитель решил не издеваться и показал, как заставить хах-ковая зацепиться когтем передней лапы за кольцо в одной из пластин. Получился удобный подъем. Моего "скакуна" явно кто-то подготовил к уроку - на спинной пластине уже была закреплена "каретка". Она представляла собой своеобразный металлический ящик с низкими бортами и высокими держателями. Четыре толстых шипа призваны были не допустить случайного превращения поводыря в лепешку, если хах-коваю вздумается поваляться на спине. Сиденье в днище "ящика" походило на мотоциклетное. Во время боя мне полагалось лежать на животе, подогнув коленки под себя. Неудобно, но привыкну. Наверное.
В принципе в работе поводыря не было ничего сложного в отличие от навыков наездников на хидоях и верховых коваях. Учитель лишний раз напомнил, что в разговоре не стоит путать наездников и всадников. Обидятся и наездники - представители высшей касты поводырей, и всадники-рыцари. Впрочем, условностей везде хватает, а у поводырей их намного меньше, чем у тех же земных моряков.
Если сравнивать наездников и простых поводырей, то у первых упор делался на управлении, а у вторых на контроле. В основном мне приходилось играть "настройками" своих подопечных и направлять их действия.
Именно это и составляло основу предстоящих тренировок.
- Чтобы не путаться, назови их как-нибудь. Так будет легче отдавать команды, - посоветовал учитель, глядя на меня снизу вверх. Мало того что я сидел на хах-ковае, а учитель был невысокого роста, так он еще и развалился на удобной скамейке в тени деревьев. А вот мне приходилось париться под полуденным Ярилом в красно-черной броне.
- А старых имен у них нет?
- Были, - с легкой грустью ответил учитель. - Но верховный хорох стер большую часть их воспоминаний.
Времени на креатив у меня было мало, поэтому особо не задумывался.
Сконцентрировав внимание на ближайшем к моему "скакуну" ковае, я назвал его Бимом, а тот, кто находился чуть дальше, получил кличку Бом. Такие прозвища были у двух клоунов в нашем цирке.
Звери тут же радостно откликнулись на новые имена. Что самое странное, несмотря на их внешнюю одинаковость, я ни на секунду не задумывался, кто из них кто. Мысленно потянувшись к хах-коваю, я дал ему имя самого спокойного слона в цирковом зверинце: Дубок, лелея надежду, что сработает формула капитана Врунгеля - как вы яхту назовете, так она и поплывет.
Заметив, что с раздачей имен покончено, учитель начал тыкать пальцем и пояснять тренировочный маршрут. С первой же попытки я понял, почему у поводырей главным является контроль. Управлять зверьми было намного легче, чем бестолковыми птенцами хорохов, но при этом они вечно норовили то впасть в ярость, то уснуть прямо на месте. Тот самый сгусток внутри ментального поля, который становился то гладким, то колючим, отвечал за эмоциональное состояние ковая и был очень нестабильным. Гладкость означала сон, небольшая шероховатость - дрему, ну а разная степень прорастания виртуальных шипов передавала степень ярости ковая. У хах-ковая все происходило не так стремительно, но по тому же принципу, так что за ним тоже следовало приглядывать.
Как оказалось, предыдущие выводы имели серьезный изъян.
- Не пытайся контролировать коваев! - перешел на крик учитель, потому что раздраженные ковай громко зарычали. - Сделай то же, что ты делал в подземелье, но с другой стороны. Хах-ковай имеет более плотную связь со своими симбионтами, чем это когда-либо получится у тебя. Влияй через него.
Так действительно оказалось легче. Ковай под контролем своего кормильца присмирели, начав выполнять заданную учителем программу преодоления полосы препятствий и атаку манекенов. Кстати, понятие "кормилец" было не случайным. Хах-ковай не только перевозил в себе своих симбионтов, он еще и кормил их. Сам великан был способен есть любую пищу, как свинья, - начиная с корнеплодов и заканчивая мясом, причем даже гнилым. А вот ковай были чистыми хищниками, и, чтобы не тратить на них свежее мясо, древние маги создали симбиотическую связку. Ковай являлись вампирами, и внутри своих живых "гнезд" они впивались в покрытое сосудами тело своего "носителя", насыщаясь его кровью. Жутко, но рационально.
Вымотавшись за день ускоренного обучения, я съел какую-то кашу в пустой офицерской столовой и завалился спать.
А вот с утра, еще до рассвета, захотелось вновь увидеться со своими питомцами. Чуть поблуждав по коридорам, добрался до берлоги своих зверей и застал там суету двоих колоритных персонажей.
За открытой дверкой клетки находилась парочка солдат. Один постарше - широкоплечий старик, старость которого проявлялась только в количестве морщин и седине в когда-то огненно-рыжих волосах. Рядом с ним копошился не менее широкоплечий, при этом высокий парень с рыжей, дико всклокоченной шевелюрой и простоватым лицом. Оба были одеты в форму обслуги. А занималась эта парочка уходом за моим хах-коваем.
Старший, увидев меня, улыбнулся.
- О, Элбан, смотри, наш начальник проснулся. С добрым утром, господин …?
- Зовите Владиславом, а в бою командиром, - расставил я акценты в наших отношениях.
- Вот и хорошо. Меня зовут Элбан, а моего племяша Воган. Мы ваша обслуга. - Старик говорил на брадарском с кельтским уклоном, но, имея опыт общения с Оланом, я прекрасно его понимал.
- У вас тут что, семейный подряд?
- В общем-то да, - совершенно не смущаясь, улыбнулся Элбан. - Наш сельский целитель почуял в парне дар поводыря, вот я и отвез его к нам в Ониборг, но верховный сказал, что дар слабый и толку от него чуть. Так же, как и от Вогана в деревне. Обратно он ехать не захотел и остался здесь в обслуге. Ленивый, спасу нет, но родич, поэтому терплю.
Быстро расписав биографию племянника, мой "механик" сразу перешел к делу:
- Владислав, вы не могли бы поднять "крылья". Коваи второй день не чищены.
Сначала я не понял, чего он от меня хочет, - сказывалось недавнее пробуждение, - но затем догадался. Стараясь не особо будоражить хах-ковая, заставил его поднять закрывавшие "гнезда" щитки. Коваи тоже не проснулись, они лишь чуть подрагивали и сонно стонали, когда руки людей проходились смазанными в каком-то масле тряпками по особо нежным местам. Хотя какие нежные места на шкуре, которую пробьет не всякий меч?
- Командир, - обратился ко мне Элбан, закончив процедуры. Щитки он закрыл сам, ткнув пальцем куда-то в нутро "гнезда". - Их бы выкупать, а то скоро пахнуть начнут.
Пахнуть? Только сейчас я осознал, что они не издают запахов. Никаких! В конце вчерашней тренировки от меня разило потом, а вот ароматы зверей совершенно не поменялись. Интересная особенность.
- Обязательно искупаю, только где?
- Из тренировочного двора есть три выхода. Два поменьше и одни большие ворота. Ворота ведут в еще один двор с большим бассейном. Там и купают наших красавцев.
- Это можно сделать прямо сейчас?
- Да, но, думаю, лучше сначала позавтракать, - по-доброму улыбнулся пожилой воин.
Мне оставалось только улыбнуться в ответ. Кажется, у меня появилась персональная нянька.
Чтобы не портить хорошую атмосферу, завтракать я отправился в солдатскую столовую. Вскоре туда же пришел учитель. Он посмотрел на меня с легким укором.
- Это в виде исключения, дальше буду принимать пищу только с офицерами, - тихо прошептал я, чтобы не услышали мои подчиненные.
Учитель неопределенно пожал плечами, но моим ответом был явно удовлетворен.
- Тренировку начнем через две меры, так что можешь заняться своими делами.
Я хотел ответить, что своих дел у меня нет, но вовремя вспомнил о купании.
Купались мы весело. Сначала я оставался в стороне, но затем прыгнул к парочке коваев, плескавшихся в бассейне, как щенки. Мои подчиненные застыли в немом изумлении. Похоже, здесь это было не принято.
Попытался загнать в воду хах-ковая. Он, конечно, поместился бы в исполинских размеров бассейне, но занял большую часть его объема. Ментальное поле огромного зверя "ощетинилось" недовольством, и он тут же отошел подальше от воды. Хах-ковай так не любил воды, что даже не пустил мокрых коваев в "гнезда", зашипев на них, как рассерженная кошка.
Пока я купался, догадливый Элбан послал племянника за полотенцем и сменными портками.
- Что, Элбан, купаться с питомцами у вас не принято?
- Не то чтобы не принято, но никто так не делает. Вы вообще странно ведете себя с ними. Я никогда не видел коваев такими игривыми.
- Так ведь они же словно дети, - улыбнулся я в ответ и почесал Бима под челюстью. Зверь не завилял хвостом от удовольствия только потому, что никакого хвоста у него не было.
А вот у хах-ковая он имелся, причем не простой, а в роли серьезного оружия.
Одевшись, я подошел к Элбану.
- Элбан, скажи, а как так случилось, что эти звери остались без поводыря? - Старик сам расставил акценты в нашем общении, поэтому я называл его на "ты".
- Это темная история, - вздохнул солдат, но, посмотрев мне в глаза, понял, что я не отвяжусь. - Предыдущий поводырь, как и вы, принял троицу уже взрослой. Тот, кто их вырастил, умер от заражения крови. Так что они у нас вечные сиротки. Не повезло им и во второй раз. Седмицу назад наш бывший начальник напился в кабаке, а по пути домой упал в ручей и захлебнулся.
- Он что, сильно пил?
- Да, недавно его бросила жена, вот он и расстроился. Раньше тоже страдал этим делом, но вот после ухода этой вертихвостки совсем голову потерял.
- Да, вы правы, история невеселая.
Я уже собрался идти вслед за хах-коваем, наконец-то принявшим в "гнезда" своих симбионтов, но был остановлен Элбаном.
- Командир, тут такое дело. - То, в чем собрался признаться солдат, явно тяготило его совесть. - В тот вечер мы пили вместе. Ну не то чтобы вместе, но в одном кабаке.
- Не думаю, что ты был обязан таскать пьяного командира на себе.
- Нет, это, конечно, моя вина, но поговорить я хотел не об этом. В общем, у него тогда закончились деньги, и он оставил в залог свой меч.
- Казенный? - удивился я.
- Нет, свой личный. Он достался ему как трофей на прошлой войне с арабами. Хотя работа и не арабская, но клинок хороший.
- Ну и зачем ты мне это рассказываешь?
- Жалко вещь. Мне кабатчик ее не отдаст, а вы все же из воинской старшины и как бы наследник.
- Насколько большим может быть залог?
- Понятия не имею, но точно знаю, что командир никогда не пил в долг, значит, какие-то деньги с ним были. Так что долг не может быть очень большим, да и кабак не слишком дорогой.
- Хорошо, я подумаю, что можно сделать.
Насчет меча мысль дельная, но все эти планы вылетели у меня из головы, как только на плечи легла тяжесть брони, а под коленями заворочались мышцы хах-ковая. Тренировку мы начали с атаки Дубка. Хах-ковай по моему приказу бегал по кругу, причем довольно быстро. Затем он шел между вертикально закрепленными на пружинах столбами и сбивал их сначала горизонтальными ударами треугольных наростов на голове, а затем, по мере продвижения, добавлял хвостом. Учить опытного зверя нужды не было, я лишь мысленно отправлял ему желание поразить ту или иную цель, и он делал это, в зависимости от того, чем мог дотянуться - "рогом" или хвостом. До изящества коваев Дубку было далеко, но получалось мощно и солидно.
По сравнению с Дубком коваи летали словно перышки, повинуясь моим приказам, но угодить учителю было сложно.
- Держи его! - заорал мой наставник, когда Бом скользнул по верхнему ряду торчащих из стены бревен, вместо того чтобы пойти по среднему. Не знаю, могут ли бегать по деревьям дикие прародители коваев, но мои питомцы точно могли.
- Но он выполнил упражнение, - постарался отговориться я.
- Важно не пройти упражнение, а чтобы он в точности выполнял твои приказы. В абсолютной точности! - В голосе учителя прорезалась злость, и это почему-то задело меня.
Бим находился рядом и моментально почувствовал мои эмоции. Шар в его ментальном поле превратился в ежика. Ковай присел на задние лапы и зарычал.
Только теперь учитель понял, что слишком увлекся.
Блин, что же это творится. Мой питомец впервые "встал на дыбы".
- Бом, скотина такая, а ну успокоился!
Мой мысленный позыв и ментальная манипуляция, сглаживающая острые пики, подействовали, и ковай виновато спрятался от меня за головой своей "мамки".
- Простите, учитель.
- Пустое, - отмахнулся старый поводырь, мгновенно покрывшись испариной. - Плохо, конечно, что ты иногда теряешь контроль над питомцем. Но и я сделал глупость. Запомни, чужие ковай могут быть угрозой, и не стоит подходить к ним слишком близко. Постарел, совсем страх потерял.
- Вы - и страх? - фыркнул я.
- Запомни, сынок, страх и трусость - это разные вещи. Когда перестаешь бояться, начинаешь делать глупости, как я сейчас. Ты действительно талантливый поводырь, потому что мало кто сумел бы успокоить ковая раньше, чем он откусил бы мне голову. Я горжусь тобой, - по-отечески улыбнулся учитель, но тут же вернул на лицо свою обычную маску. - Но до настоящего поводыря тебе как до Лорхских гор на карачках. Увы, учить тебя строю и групповому взаимодействию нет времени, да и строя как такового здесь нет. Так что собирайся, завтра утром возвращаемся в столицу. Тебе нужно закончить все дела в школе и встретиться с отрядом, к которому ты приписан.
От вопросов о моей дальнейшей судьбе учитель отмахнулся, пообещав все рассказать на корабле, и ушел по своим делам. Собирать мне было нечего, так что, упаковав старую форму и ученический меч - офицерский мне выдали на складе вместе с амуницией, - я все-таки решил наведаться в трактир.
Увеселительных заведений в городке было два - в один ходили офицеры и горожане побогаче, а второй посещала публика победнее. Идти пришлось именно во второй кабак под названием "Уставший Хидой" - городок был профильным, так что заведения имели соответствующие названия. Даже единственный бордель назывался "Наездница", а на вывеске красовалась голая девица верхом на ковае. Поводырей, похоже, такое изображение не оскорбляло. Наверное, потому, что руки у художника были не кривыми и девица получилась симпатичной.
Нет ничего удивительного в том, что дверь в кабак напомнила мне вестерны, - там, где двери открывали не руками, а головой или, в лучшем случае, ногами, другая конструкция продержится недолго. Внутри все заволакивала копоть масляных ламп и перегар. Вдоль длинного помещения рядами стояли наполовину заполненные людьми столы и лавки. Дальняя часть зала утопала в каком-то алом мраке и напоминала филиал преисподней. Хорошо, что мне не придется туда лезть, - стойка находилась у входа.
- Ты хозяин? - с ходу спросил я мордатого мужика с хитрыми свиными глазками.
- Я, уважаемый поводырь. Хотите выпить или, может, девочку?
- Здесь? - не удержался я.
Кабатчик нахмурился, но хамить поводырю не решился.
- Тогда зачем вы пришли?
- Хочу выкупить заложенную вещь.
- И что это? - напрягся кабатчик. Сейчас в нем жадность боролась с осторожностью.
- Меч. Его заложил мой товарищ седмицу назад.
- Не помню такого, - не слишком категорично заявил кабатчик, нерешительным тоном оставляя себе пути к отступлению.
- Когда я приведу сюда свидетеля и объявлю о том, что ты украл оружие у пьяного поводыря, вспоминать будет поздно.
- Давайте я сначала спрошу у обслуги, может, меня тогда и не было на месте, - выкрутился кабатчик.
- Спрашивай, только недолго. - Я принял его игру, хотя был уверен, что никто в этом гадюшнике не посмеет принять такой залог без разрешения хозяина.
Бегал он действительно недолго.
- Точно, взяли, уроды. Хотя я и запрещал. Но вы сами говорите, что вещь не ваша.
- А ты не знал, что хозяин меча погиб через пару минут после того, как расстался с мечом?
- Не знал, - замотал головой кабатчик. Явно врал, потому что я не указал, как именно погиб мой предшественник. Если бы того убили, отсутствие меча у пьяного офицера вышло бы кабатчику боком, а он был недостаточно напуган.
- Я выкупаю его залог. И не нужно меня злить.
- Сто золотых, - чуть подумав, выпалил кабатчик, шалея от собственной наглости.
- Ты не понял, я не покупаю меч, а возвращаю долг. - Мое терпение начало таять, как снег в горячем котелке.
- Это и есть долг.
- Все, - окончательно разозлился я. Похоже, местные реалии пропитали меня насквозь, и возражения человека, который значительно ниже меня по положению, воспринимались как оскорбление. - У меня закончилось терпение. Сейчас я уйду и вернусь с десятком солдат и смотрителем. Затем мы узнаем, кто кому и сколько должен, а также почему поводыри умирают таким странным образом. А мне его смерь кажется очень подозрительной.