* * *
Когда "Товия", с ослепительной вспышкой пробив силовое поле, влетела в огромный, - больше мили в диаметре, - десятигранный портал, Анмай вздрогнул. Он увидел запомнившийся до боли пейзаж, - кроваво-огненное солнце, сиявшее в зените угольно-черного неба, и уходившую в его пламя зеркальную башню немыслимой высоты. А внизу тянулись бесконечные ряды причудливых сверкающих громадин…
На миг Вэру растерялся, - он знал, что когда Айэт стал кораблем, простор машинного города заняли топливные танки. Потом он понял, что этот памятный ему вид, - огненное солнце в черноте, сияющая башня впереди и механический город внизу, - лишь изображения на стенах-экранах огромного кубического зала.
Анмай вдруг ощутил приступ тоски и страха. Он расстался с юношей полгода назад, - но для Айэта прошло десять тысяч лет. Какой-то будет их встреча?
За "Товией" плавно сомкнулась десятилепестковая плита исполинских ворот, и те, переливаясь текущими по створкам изображениями, исчезли, слились со стеной, словно их не было вовсе. Вэру прижало к полу, затем "Товия" застыла неподвижно, и путешествие закончилось.
Прямо перед ним в стене центральной башни зиял полумильный квадратный портал, обрамленный широкой полосой невероятно сложного узора. В заполняющей его зыбкой мгле силового поля скользили отблески живого пламени. К выступавшей под ним огромной платформе сходились изогнуто сужавшиеся лестницы, - они вели на две мили вниз, к другой, куда более обширной платформе. На ней, знакомая до мельчайших подробностей, стояла "Увайа", - звездолет, некогда спасший весь их народ, корабль, без которого не было бы ни Вэру, ни Союза Файау, ни даже золотых айа и Айэта. Во всей Вселенной во мраке носились бы одни лишь Черные Прыгуны Мроо. А может, всё было бы и не так, но Вэру смотрел на звездолет с почтительным удивлением.
Вдруг ему стало очень неуютно, - стены каюты казались прозрачными, а он стоял в ней нагишом. Та же мысль пришла в голову и Хьютай. Ещё миг они смотрели друг на друга, потом Анмай погасил изображения, и пара, рассмеявшись, стала спешно одеваться.
***..
Силовое поле раздвинулось перед ними, как занавес, и скиммер плавно опустился на серую металлическую равнину, - столь велик был этот зал. А потом пара вышла в своё ожившее прошлое…
Безупречные стены-экраны, как и десять тысяч лет назад, почти заставляли их поверить, что они и впрямь стоят внутри шахты Сверх-Эвергета Линзы. Призрачное его ядро всё так же продолжало свою мерную пульсацию, всё так же сияли над ним фиолетовые огни, - но тянувшаяся к нему огненная колонна истончилась до золотой вьющейся нити, и вокруг неё уже не кружились падающие в пламя машины. Если не считать ровного могучего пения, от которого вибрировал пол, было абсолютно тихо.
Анмай покосился на себя. Он был, в общем, равнодушен к красивой одежде, но сейчас привычный серый комбинезон казался ему слишком простым. Хьютай, в своих неизменных шортах, сандалиях и белой футболке стояла рядом, держась за его руку. Вторую руку она поднесла ко рту, - такое случалось с ней в минуты сильного волнения. Его сердце тоже бешено колотилось, - почти так же сильно, как минуту назад, когда они вновь увидели это…
Его взгляд устремился на низкую пирамиду из девяти ступеней, точнее, - на венчающий её черно-зеркальный блок сопрягающей сути. Именно туда ушли Айэт и Ювана, и сталь поглотила их тела. А сейчас…
В темном металле сверкнул отблеск, другой, затем вся прямоугольная глыба засветилась, начав расплываться сияющим облаком. Свет вспыхнул так ярко, что Анмай невольно прикрыл глаза, но всё же, не отвел их, - столь прекрасно было это сияние, туманное, чистое и ровное. А потом свет погас, и там, где только что была пустота, явилась пара.
* * *
Анмай во все глаза смотрел на них. Ошибиться было невозможно. Стройный, гибкий юноша с гривой черных волос и красивым мечтательным лицом, - Айэт Тайан. Невысокая девушка с русыми волосами и лицом задумчивым, - Ювана Кари. Её когда-то бледную кожу покрыл золотистый загар. Оба босые и одинаково одетые, - в короткие белые туники, расшитые золотом и перехваченные поясками, сплетенными из серебристых колец. Такая же одежда была на них в день расставания…
Несколько секунд Айэт растерянно моргал, всё шире открывая свои длинные глаза, потом поднял к ним руку, осмотрелся, - и побежал к Вэру. Их разделяло полсотни метров, - но юноша пересек их очень быстро, и бросился в объятия друга, едва не сбив того с ног.
- Анмай!
- Айэт!
Все сомнения Вэру испарились. Он почувствовал, что перед ним, - настоящий, живой Айэт, точно такой же, как и в день расставания. Айэт ощутил то же самое, - даже Хьютай рассмеялась, увидев над плечом любимого его счастливое лицо с широкой улыбкой и закрытыми глазами, на которых блестели слезы. Она смеялась до тех пор, пока её саму не заключила в объятия смеющаяся Ювана…
Они отступили на шаг, взявшись за руки и глядя друг на друга. Айэт ничуть не изменился, - те же высокие скулы, темно-серые, широко расставленные и ярко блестящие глаза, чувственный рот… непослушные длинные волосы так же небрежно повязаны синей лентой, - не красоты ради, а просто чтобы не лезли в эти глаза…
Лицо юноши было веселым, он улыбался, - но глаза принадлежали совсем другому Айэту, прожившему невероятно, немыслимо долго, и погрузившемуся в знания, недоступные живому существу. Но всё же, в них, как и у Вэру, светилось счастье. Анмай не знал, как много для него значит его единственный друг.
- Вот видишь, даже вечные разлуки иногда кончаются, - сказал Айэт, продолжая улыбаться. - Для Всесильной Машины нет неразрешимых задач. Раз можно войти туда, - он показал на лениво мерцающий Сверх-Эвергет, - то можно и выйти. Наши тела устроены очень сложно, но здесь есть нанеты из элементарных частиц, они могут манипулировать даже с молекулами… сложить из них предмет, словно из кубиков… или разобрать, и запомнить устройство. Всё это, конечно, очень сложно, но теперь я… и Ювана, - он на миг смутился, - такие же, какими были, когда входили туда. Я точно такой же, как в день моего совершеннолетия, - я всегда буду его помнить! Я одновременно здесь и там, - он показал на чудовищную машину, - неразрывно связанный с ней. Если проще, она, - осуществитель планов, принцип формы, начало, активно изменяющее реальность, активно формирующее, я - носитель высшей воли, власти и желаний.
От этой речи повеяло холодом. Анмай подумал, что тот, юный Айэт уже никогда не вернется. Но в этот миг Айэт вновь улыбнулся, - совершенно по-прежнему.
- Я так долго мечтал об этой встрече, что уже и не надеялся на неё. Те, другие Вэру, которых я знал, были всё же не такими, как ты. У них не хватало чего-то… может, души?
Заметив его растерянность, Айэт добавил:
- Я твой единственный друг, я знаю, но у меня тоже были друзья… - он замолчал, вдруг опустив глаза.
- Я хочу вернуть тебе кое-что, - ответил Анмай. - Когда мы прощались, ты дал мне самое дорогое, что у тебя было, - чтобы я всегда тебя помнил. Сейчас мы встретились, и я хочу вернуть подарок, - он достал из кармана камешек, - осколок базальта, - и протянул его Айэту.
Тот бережно принял его в сложенные ковшиком ладони, потом поднял глаза и улыбнулся.
- Тогда это было единственное, что напоминало мне о родной земле, - тихо ответил он. - Сейчас это последнее, что осталось от неё. Спасибо, Анмай, - он осторожно сжал камешек в руке, потом опустил в карман.
Теперь пришла очередь смущаться Вэру. Айэт улыбался. Хьютай подумала, что ему определенно идет улыбка, - его и так красивое лицо в ней просто расцветало.
- У меня и сейчас есть друзья. Я хочу, чтобы они стали и твоими. Смотри.
Силовое поле вновь раздвинулось, пропуская в зал второй скиммер. Он сел, и из-под поднявшегося колпака выбралось трое файа, несомненно, тоже только что вернувших себе прежний вид. Анмай сразу узнал Нэйса, - тот совсем не изменился, точнее - принял облик, который он помнил. Нэйс был в той же радужной куртке и с тем же золотым украшением Правителя Акталы на лбу. Лишь его глаза, - и глаза двух других, - были странно глубокими. Только у Нэйса в них ещё затаилась злоба… или ему показалось?
Анмай почувствовал комок в горле. Вот этой встречи он совсем не хотел, и потому растерялся.
- Нэйс, простишь ли ты меня? - спросил он, чувствуя, что его слова звучат на удивление фальшиво.
- Да, - бесстрастно ответил Нэйс. - Это было очень давно, и ты действовал из лучших побуждений. Я знаю, что ты сделал для нашего народа, - это прозвучало двусмысленно, но спрашивать его Анмай не осмелился.
Он с любопытством взглянул на стоявшую рядом пару.
- Эроин Чэрити, - представился юноша.
- Эрасса Чэрити, - его подруга едва кивнула.
Анмай знал, что в интеллектронных машинах есть место и для двух, и для множества разумов, но представить, как в одном "теле" ухитряются сосуществовать хотя бы два сознания, он никак не мог…
Эрасса была красивой, с веселыми глазами на любопытном, но несколько высокомерном лице. Простая зеленая туника подчеркивала её гибкую фигуру. Густейшую черную гриву стягивал узорчатый серебряный обруч. С него на тонких цепочках на уши свисали две серебряных же подвески-полумесяца. Анмай смутился и перевел взгляд.
Он знал, что этой паре не меньше восьми тысяч лет, но Эроин выглядел худощавым юношей, почти мальчишкой. Твердое, скуластое лицо, черная грива, доходившая до серых глаз… Весь его наряд составлял кусок огненно-алого шелка вокруг бедер, серебряный пояс и сандалии на босу ногу. Это выглядело довольно странно - наверное, так одевались файа Центра Линзы. Во всяком случае, Анмай сразу почувствовал к нему необъяснимую симпатию. Эроин тоже пережил гибель своей родины, и это невольно сближало их.
- Я давно хотел встретиться с тобой, - юноша кивнул Вэру, словно старому другу.
Айэт продолжал улыбаться.
- Это ещё не все.
Пробив силовое поле влетел, - сам по себе, - уже знакомый Вэру дымчато-золотой шар симайа. Зависнув над полом, он перетек в гибкого юношу в пушистой на вид пепельно-белой одежде. Перехваченная тяжелым стальным поясом, она доходила до середины плеч и бедер, остальное казалось отлитым из темного золота. Масса черных волос была словно просвечена золотисто-рыжим пламенем, большие синие глаза ярко сияли. Нахально-красивое лицо в каждый новый миг было чуть-чуть другим, чем раньше, и всё же выражение на нем было неизменно дружелюбное.
- Я Энтиайсшу Вайэрси, - юноша вежливо поклонился, прижав к груди ладони скрещенных рук. - Правду говоря, я не представлял, что мы окажемся вместе. Но теперь можете считать, что говорите со всем моим народом, когда говорите со мной.
Анмай вежливо кивнул. Забыть, как такой же симайа таскал его, словно крысу, было довольно трудно.
- Он один из Двухсот Перворожденных, самых старших среди Золотого Народа, - очень тихо сказал Айэт. - Почти столько же времени я знаю его. Он самый честный из всех, кого я знаю, прости, Анмай.
Затем он громко объявил:
- И последняя, та, которой мы обязаны всем, - Айэт светился самой широкой из всех виденных Вэру улыбок. Не оставалось никаких сомнений, что инициатива этой встречи принадлежит ему.
Донеслось гудение. В зал медленно вплыл зеркально-черный многогранник диаметром метров в десять. Когда он сел на пол, тот охнул и зазвенел. Одна из бронированных граней-плит отошла, и на пол ловко спрыгнуло странное существо, - Анмай уже видел его однажды… во сне. Со спины оно походило на раковину и сходство не исчезло, когда Укавэйра повернулась. Под расходившимися веером шипами, венчавшими верхний конец плоского сегментированного тела, не было лица - лишь блестели огромные живые глаза, сиявшие яркой синевой. Когда она пошла к ним, нижняя часть её тела волочилась по металлу с резким скрипом, - словно она сама была металлической. Анмай так и не смог понять, броня это, или просто отливающая сталью кожа.
- Ну вот, мы все вместе, - сказал Айэт. - Здесь очень красиво, эта красота напоминает нам о прошлом, и так далее, но я всё же предлагаю переехать в более уютное место.
С резким звуком, - словно треснуло толстое стекло, - пол вокруг них рассек идеально ровный круг. Секундой позже он пошел вниз, в полумрак. Когда пол застыл, Анмай с удивлением осмотрелся. Просторная комната была более чем странной, - без видимых дверей, многоугольная, причем не только стены, но и потолок, и пол тоже. Он распался на множество низких уступов, покрывшихся чем-то очень белым и мягким. Свет падал непонятно откуда, казалось, из воздуха. Здесь было очень тихо, - подняв глаза, Анмай увидел, что свод сомкнулся. Помещение показалось ему на удивление уютным. У стен стояли низкие столики с разнообразной снедью, приготовленной предусмотрительным Айэтом.
Вся восьмерка устроилась, кто как привык, - файа сели прямо на пол, на пятки, симайа повис в воздухе, словно свернувшись в невидимом кресле. Укавэйра осталась стоять, - благодаря хвосту, у неё не было ни желания, ни возможности сесть.
- Я рада, - начала она, - что все наследники Файау нашли, наконец, общий язык, хотя бы в столь важном деле, как спасение нашей родины и обитающих на ней разумных. Таким образом, хотя бы часть преступлений, - наших, и наших рас, - будет искуплена.
Она говорила тем же тонким, шипящим голоском. Анмай едва мог заметить движения крохотных губ, блестевших серебром. Симайа поклонился основательнице своей расы. Никому это не показалось забавным.
- Мы надеемся на это, - добавил Вайэрси, - хотя и не уверены в успехе. Стена Света подойдет к Эрайа через три дня, а через четыре, - по вашему счету времени, - она должна занять свое место в Поясе Миров Р`Лайх.
- Я всё же не вполне представляю, как это будет, - сказал Анмай. - Открыть портал, - да. Но приливные силы от огромной массы "Укавэйры" превратят Эрайа в пыль.
- Компенсаторы гравитации, но энергии уйдет… - Вайэрси пожал плечами. - В принципе, Нэйриста может и не "всплывать", - оставаться в пространстве Дополнительности, только открывать портал, и запускать через него всякую мелочь… ну, - относительно себя.
- Это важно, - сказал Айэт, - но я собрал вас, чтобы узнать более любопытные вещи. Меня, например, очень интересует, что за время нашей разлуки делал ты, - он взглянул на Вэру.
Анмай начал говорить, его спрашивали, и постепенно плотину настороженного молчания прорвало. Вскоре все говорили вместе, и в воздухе повис гвалт.
Здесь Вэру провел несколько, пожалуй, самых счастливых часов в своей жизни, - он не представлял, что до такой степени соскучился по обычному, живому общению. Лишь краем глаза он видел, что Нэйс сидит в одиночестве, и за всё это время не сказал больше ни слова. А Хьютай, Ювана и Эрисса сбились в тесный кружок, к которому, к его удивлению, присоединилась и Укавэйра.
В этой веселой болтовне он понял, что возрожденные тела по своему сознанию немногим отличались от исходных. Всё, принадлежавшее сверхинтеллекту машин, в них отошло на второй план. Они оказались схожи и ещё в одном, - все вернулись к биологической жизни голодными, и припасенная Айэтом снедь пришлась как нельзя кстати. Сам он, ещё во время своей речи с тоской смотревший на столик, первым подал пример, - выбрал большое яблоко, и с энтузиазмом углубился в него. Он ел очень аккуратно, но явно не задумываясь об этом, - в точности так же, как раньше.
Остальные быстро присоединились к нему, даже Укавэйра нашла блюдо по вкусу. Было забавно смотреть, как толстое, массивное существо орудует крохотной вилочкой, зажатой в могучей руке, - оно насаживало на неё кусочки чего-то довольно аппетитного на вид, и отправляло в свой трогательно маленький ротик, тихонько чавкая. Сидевшая напротив Хьютай несколько раз чуть не давилась от смеха. Сам Анмай сидел бок о бок с Эроином, - их взаимное любопытство быстро перешло в симпатию.
Эроин родился восемь тысяч лет назад, но вначале Анмай не чувствовал этого. Ему казалось, что рядом сидит просто юноша, его соплеменник, спокойно и ровно рассказывающий удивительную историю своей жизни.
Он вырос в Бетмуре, селении одного из племен файа, даже после эвакуации в центр Линзы сохранивших дикий образ жизни своих предков. Однажды он с маленьким отрядом товарищей самовольно ушел на разведку нижних плоскостей, - и не смог вернуться обратно. Некоторые из его друзей погибли во время долгих и опасных скитаний, остальные, и он сам, попали в Хали, - один из крупнейших городов файа. Это случилось накануне начала вторжения на внешние плоскости Линзы, и Эроин с друзьями принял в нем самое активное участие. Но вскоре их пути разошлись. Он долго скитался, - сначала по внешним плоскостям Линзы, затем вновь по её Центру, и, наконец, встретил Нэйса, уже тогда обретшего облик гигантского стального диска. Именно он предложил Эроину обратиться к Айэту…
О дальнейшем, о выборе Айэта и подавлении мятежа ару Анмай уже знал. Но проклятие ару продолжало жить, вновь обретя плоть в войне Айэта и Сети, Мроо и Йэннимура, в возмездии "Укавэйры"…
История Эрассы была куда короче. Они встретились в Хали, и Эроин полюбил её. Позднее она погибла, когда атака ару превратила город и всех его обитателей в пар. Айэт же в числе многих вернул её из небытия, восстановив её тело и утешив безысходную тоску юноши. Они прожили долгую жизнь, - вырастив одиннадцать детей, - а потом стали одним из стражей Линзы: две любящих души в одном металлическом теле. Вместе с Нэйсом и многими другими они помогали файа и иным расам Линзы, и, наверное, были счастливы, - пока Линза не погибла. А потом для них вновь пришла пора расти, и, наконец, они стали теми, кем были сейчас…
Анмай вздохнул. Между ним и Эроином зияла незаполнимая пропасть. Дело было даже не в колоссально большем разуме и жизненном опыте Чэрити. Он всегда стоял на одной стороне и никогда не испытывал падений. Но ещё большая пропасть зияла между Эроином и Айэтом, - между богом-машиной и вторым из его слуг. А между собой и Айэтом Анмай не чувствовал никаких преград, - казалось, они расстались лишь вчера. Он уже давно отчаялся понять, отчего отношения среди его соплеменников не всегда поддаются логике…
Айэт был хмур, когда рассказывал о гибели своего мира. Когда Линза была уничтожена Мроо, для него пришла пора бесконечных скитаний в звездных безднах, и столь же бесконечной войны, - войны без надежды, ведь его сил хватало лишь на молодые, отбившиеся от стай матоиды. Правда, и это случалось нечасто, и плата за эти редкие победы была тяжела. Война Темноты велась на взаимное уничтожение, и разница в могуществе сторон была столь велика, что Мроо не составило большого труда обратить её в бойню. Всю её тяжесть несли сейчас симайа, и помощь Айэта была почти незаметна для них…