Глава 11. Туннель Эрайа
Когда мне было где-то лет четырнадцать, я думал, что квинтэссенция счастья, - это командовать космическим сражением и победить. Должно быть, для моего вразумления эта мечта исполнилась, - целых восемь раз. Но я не испытал никакой радости: должно быть, мои погибшие друзья мешали этому.
Аннит Охэйо. Одинокие размышления.
Когда "Товия" уже готовилась нырнуть внутрь "Укавэйры", Анмай всё ещё молчал. Разговор с Айэтом разбудил в нем недоброе предчувствие. Он понял, что возле Эрайа решится судьба не одного этого мира, а что-то, более важное, - будущее сойдется с прошлым. Ничего больше он представить не мог.
А пока он с любопытством смотрел на приближавшуюся "Укавэйру", - путешествовать внутри Нэйристы ему ещё не доводилось. Попал он в неё в один миг, - могучее гравитационное поле втянуло "Товию", которая проскочила приемную воронку на трети скорости света, - и оно же её остановило, не дав пролететь и тридцати миль. В этот миг Анмай почувствовал, как множество невидимых рук пытается разорвать его на части, корпус затрещал, - но всё обошлось. Приливные силы не достигли опасного уровня. А ведь отклонись они от оси всего на метр…
Он удивленно осмотрелся, не ожидая, что здесь будет так темно, - даже внутренняя поверхность Нэйристы была так раскалена, что светила лишь в рентгене. Основная масса "Укавэйры" выпадала даже из реального времени, - гравитация и почти световая скорость вращения замедляли его в несколько тысяч раз. Именно поэтому Йалис-привод и нервные центры размещались на узких концах эллипса, - там, где замедление было минимальным. Именно там Анмай, включив мультипланар, увидел широкие радужные воронки. В их глубине радужные переливы бледнели и переходили в пятна ровного белого сияния, - они выпускали навстречу друг другу по две блекнущих, краснеющих полосы, между которых мерцало застывшее радужное пламя. Слева и справа цвета спектра шли в разных направлениях, - сказывался эффект Допплера, вызванный быстрым вращением. Это зрелище было настолько чуждо всему его опыту, что он ощутил мгновенную растерянность и страх.
Анмай видел, как плавно затянулось мерцавшее искаженной звездной пылью входное отверстие. Затем от полюсов протянулись две ослепительно сиявших иглы, - почти коснувшись "Товии", они вздулись огромными, большее её шарами. Этой конструкции предстояло удерживать её в центре, - иначе вращение и движение Нэйристы отбросило бы "Товию" на стены, и разбило в пыль.
Она сама начала вращаться, увлеченная неодолимым пространственным вихрем. Гравитаторы отключились. Их заменила центробежная сила, направленная от оси корабля к краям. Поле "Укавэйры" начало тормозить "Товию", - при ста тысячах оборотов в минуту она бы разорвалась на куски. Впрочем, гораздо раньше её живой груз размазало бы по стенам.
Анмай и Хьютай спрыгнули прямо на экраны главной рубки, превратившиеся в пол. Экраны прогнулись, по потолку пошли волны, - структура корабля приспосабливалась к изменившимся условиям. Но всё равно, доступной для пары осталась лишь рубка и находившиеся теперь над ней жилые помещения: на бывшем потолке открылся темный проем, ведущий в их каюту. Один из острых лучей Звезды Пространства указывал на него. Сама Звезда казалась бледным призраком, тлеющим в невероятной дали.
Хотя они находились точно на оси вращения, гравитация всё же резко возросла, и к тому же, появилось новое, очень неприятное чувство, - словно неощутимый ветер, пронизывая каждую клеточку тела, давит, толкает, не ослабевая ни на секунду. Эффект увлечения пространства вращающейся массой был предсказан очень давно, ещё теорией относительности, но наяву он оказался неприятен.
- У меня голова кружится, - просто сказала Хьютай.
Анмай кивнул, глядя вниз, на вогнутую плиту экрана. Казалось, что острые огоньки звезд колют его босые ноги, в ушах шумело, - вроде бы, сильная пространственная кривизна не опасна, но кто знает… А гироскопическая рецессия, неизбежная при быстром вращении, мешала ещё больше, - стоило слишком резко повернуть голову, как она начинала гудеть, словно от хорошего удара. Конечно, если поднять жилую комнату на несколько метров, точно к оси вращения, всё это исчезнет, - вместе с тяжестью, и тогда взбунтуются мышцы, не получая необходимой нагрузки…
Анмай вздохнул. Это путешествие не обещало быть легким.
- Мы входим в Туннель Дополнительности, - сообщила "Укавэйра". - Временный Туннель, он будет схлопываться сразу за нами. Сначала мы пойдем в Р`Лайх, и от её Ворот потянем второй Туннель, уже постоянный, - для Эрайа.
Машина смолкла. Анмай знал, что для внешних наблюдателей их полет займет трое суток, но для них, сидящих на дне гравитационной воронки, пройдет всего восемнадцать часов, - таково было замедление времени массой "Укавэйры", ещё один из эффектов относительности. А от Р`Лайх до Эрайа, - ещё четыре часа…
Эти цифры, - пятнадцать миллиардов световых лет за двадцать два часа, - вызывали у него бессознательный протест, словно они унижали мироздание, превращали его в игрушку. Забавно, но мгновенные прыжки в не-пространстве не возмущали его, - их не с чем было сравнить, и, к тому же, тогда ему было не до этого…
- Сейчас, Анмай, - сказала машина.
Вэру напрягся. Пронизывающий его незримый ветер усилился, - он понял, что "Укавэйра" сжимается, готовясь соскользнуть в свое собственное пространство, - пространство Дополнительности. А потом…
В непостижимый миг, когда пустота расщепилась, раскрылась, и "Укавэйра" повисла в своей собственной Вселенной, он, увы, ощутил то же, что и при входе в не-пространство, - твердый, как сталь, свет, бьющий по глазам, и боль взорванного изнутри тела, сильнее которой он никогда не испытывал. Сколько это длилось, - мгновение или вечность, он не знал.
* * *
Опомнившись, Анмай ощутил себя онемевшим после долгого забытья, - словно мрак смахнул огромный кусок его памяти и время разорвалось. Впрочем, оно на самом деле разорвалось…
Приподнявшись, он обнаружил, что весь взмок, - даже одежда прилипла к коже. Ощущение давления ещё усилилось, - он начал понемногу сползать к краю экрана, а в голове висел слабый, едва уловимый звук, словно бы пение, исходящее из бесконечной глубины… и сзади. Он невольно повернул голову. Ничего. А пение по-прежнему звучало сзади, и вновь хотелось обернуться…
Анмай сжал зубы. Этот полет не продлится и суток, но вот следующий… впрочем, привыкнуть можно ко всему.
- Мне неприятно, - Хьютай села. - Наверное, мы первыми из живых существ летим внутри Нэйристы. Раньше так не делали, и теперь я понимаю, - почему!
- Откуда ты взяла, что мы первые за всю невообразимо долгую историю мироздания? - рассеянно заметил он, разглядывая зал.
Экраны мерцали, забитые серой пустотой. Вблизи, - он скосил глаза вниз, - она распадалась на кипение серых узоров. Они переливались, строились, вновь рассыпались, их бурление завораживало, - помехи, просто помехи, никак не связанные с тем, что происходило снаружи. Там не было ничего, доступного взгляду. Внешний мир для них просто исчез, - как, впрочем, и они для него.
Собственно, они не покинули реальное пространство, а просто изменились так, что его законы не имели над ними больше власти, - все их частицы стали "прозрачными" для монолита пустоты, не дающего обогнать свет, сохраняя, однако, все свои связи. Впрочем, Анмай понимал, что вступает тут в области, в которых его сознание, приспособленное для совершенно других условий, почти совсем беспомощно. Чтобы действительно понять, что произошло с ними, надо было стать "Укавэйрой".
Он поднялся, потом помог встать Хьютай. Зал с ослепшими экранами стал странно чужим. В нем сделалось непривычно жарко, - впрочем, если учесть, что снаружи было десять миллионов градусов, и "Товия" плавала в море рентгеновского излучения, которое не поглощается силовыми экранами, это можно стерпеть. В каюте было прохладнее. Он всё же поднял её на несколько метров к оси вращения, - гравитация стала очень слабой, словно бы лунной. Ослабли и неприятные ощущения, - ослабли, но не исчезли. Глубинное пение затаилось у самой границы сознания.
Анмай откинулся на силовую подушку и встряхнул волосами. Это привычное движение стоило ему жестокого, мучительного приступа головокружения и тошноты. Отныне ему придется рассчитывать каждое своё движение, словно он окружен ножами. И он заметил, - или ему показалось? - что его движения замедлились. Словно инерция его рук и ног возросла…
- Что дальше? - спросила Хьютай. - С пустым окном наша комната выглядит не очень-то уютно!
Она прикоснулась к браслету, и на экране появилось изображение Эрайа, - в записи.
- Я совсем забыл, что Ир-Ими передают нам всю информацию о ней. Что происходит там сейчас, "Укавэйра"?
* * *
Когда Вэру покидал Первичный Мир, он надеялся, что на нем воцарится… ну, если и не золотой век, то, по крайней мере, какое-то спокойствие. На деле этого не случилось. В сущности, машинам удалось лишь очистить атмосферу от пыли и радиоактивных осадков, но даже это заняло четыре месяца. Остальное…
Он с интересом рассматривал переданные Защитниками и их посланцами изображения. Внешне Эрайа и её небеса почти не изменились. Всё так же сияла в них бриллиантово-голубая Нуита, всё так же неспешно проплывала Алейра, - остывая, она превратилась из бело-рыжего солнца в солнце багрово-красное. Но то ли что-то разладилось в механизмах восстановленных "Укавэйрой" Защитников, то ли она вообще сочла это бессмысленным, но рай земной на Эрайа так и не наступил, - может быть, и к лучшему.
Как и следовало ожидать, люди заняли всю территорию файа, кроме их бывшей столицы. Никаких особенных погромов, к удивлению Вэру, не было: рутенцы оказались весьма хозяйственным народом и быстро нашли применение почти всему оставшемуся от пришельцев наследству. Но вместе с файа жило и немало людей, бывших рабов, перенявших их образ жизни, и, частично, язык. Когда файа не стало, всё их наследство перешло к ним. Их ничуть не затронула Эвакуация, но после неё их ждала крайне неприятная встреча с живущими по законам предков собратьями, - хорошо ещё, что рутенцы не страдали фанатизмом, и без долгих размышлений вешали тех, кто находил удовольствие в истреблении "предателей расы". Это, впрочем, не спасало последних от отправки в фильтационные лагеря, а многих, - и в места, ещё более отдаленные. Восемь миллионов таких "предателей" уже было переловлено, но вдвое больше пока что успешно избегало назначенной им участи.
На Ламайа всё обошлось мирно, - население, большей частью никогда не видевшее живых файа, предпочло просто забыть о них. Имперское правительство Рутении торжественно высадило десанты на два чудовищно жарких экваториальных острова, оставшихся без силовых щитов после взрывов их Небесных Башен, - и этим ограничилось. Так что все последствия Эвакуации на Новой Земле свелись лишь к усиленному производству оружия, - на случай нового вторжения файа, - чему машины "Укавэйры", почему-то, совсем не мешали.
На Куайа всё было иначе. Там рутенцы быстро заняли всю территорию файа, но она оставалась пустынной, - все уцелевшие города и поселки просто некому было заселять. Немногочисленные общины бывших рабов откатывались к югу, - пока почти все они не собрались в Тайлане. Вскоре войска рутенцев атаковали её, но захватить город не смогли, - "новым файа" как-то удалось отбиться. Сейчас в столице было даже больше жителей, чем до Эвакуации, - шестнадцать миллионов против одиннадцати. При Первой Культуре их было больше сорока…
К счастью, на этом войну удалось прекратить. Построенные Ир-Ими собратья "Товии" зависли вокруг города через каждые десять миль. Созданная ими силовая сеть, пропускавшая воду и воздух, но непроницаемая для всего, крупнее бактерий, разделила рутенцев, не допуская их до взаимного истребления. Когда у осажденных кончилась пища, автоматические корабли стали доставлять её с орбитальных заводов.
Всё произошло так, как и боялся Анмай. Удержаться над схваткой, не поддерживая ни одну из сторон, машины не смогли. Они пытались, и следы их колебаний были хорошо видны, - разрушения, причиненные столице первым яростным штурмом. Город был неприступен, но все его защитники скоро вымерли бы от голода, не приди к ним на помощь машины. Как разрешить этот конфликт, - никто не знал.
Анмай видел множество людей на улицах Тайланы, - они восстанавливали всё, что только могли восстановить, и выглядели довольными, несмотря на чудовищную жару. Многие были в файской одежде…
Так на смену исчезнувшему злу немедля явилось новое, - рутенцы разделились, и эта трещина прошла через души и семьи. Андрей и Светлана оказались в Тайлане, Ярослав - среди осаждавших её. Анмай видел подростка, - тот в полевой форме сидел на башне танка, и хмуро смотрел на весело резвящихся "новых файа". Вырядившись в одежды Ведущих, они бродили вдоль непробиваемой силовой стены. Их беззаботность казалась оправданной, но Вэру сам нахмурился, увидев, как много имперских войск собралось вокруг бывшей столицы планеты…
Пару он видел лишь мельком. Вот они сидели перед экраном в информационном хранилище дворца, - машины убрали оттуда аннигиляционную сферу, а само помещение дезактивировали. Вот Светлана, в зеленом платье, на одной из бескрайних столичных площадей что-то говорила группе девушек, указывая рукой вверх. Вот Андрей, в белой тунике удивительно похожий на Айэта, со смехом выписывал дикие виражи на скиммере…
Анмай тоже улыбнулся, глядя на него, но невесело. Именно в этом состояла главная проблема. Обе враждующих стороны сошлись в одном, - они жадно набросились на созданные файа технологии. Тотальный захват уцелевших машин и оружия сам по себе не был опасен. Но технологическое эмбарго соблюдалось на Эрайа не строго, и в руки рутенцев попали вещи, на тысячелетия обогнавшие их знания, - хотя бы этот вот скиммер или три почти целых космопорта. Входившие в их охранные силы боевые шагатели, термоядерные двигатели астроматов, как и остальные их системы, уже стали предметом тщательного изучения инженеров Рутенской Империи. Хуже всего было то, что файа успели завезти в Тайлану много современного оружия, и не всё оно было уничтожено Мроо, - часть его попала в руки бывших рабов и спасла их. А силовое поле бессильно против лазерных пушек…
Уничтожить всё это, - значило опять вмешаться в развитие иной расы, и притом, самым грубым образом. К тому же, это не принесло бы пользы, ибо в руки рутенцев попала и техническая информация. Конечно, современная техника файа не поддавалась копированию, а барьеры Кунха не дадут им создать даже про-Эвергет. Но через несколько лет Рутения сделает колоссальный технологический рывок, - у неё появится термоядерная энергетика, космические корабли, суперкомпьютеры, шагатели и мультипланары. Появятся также ядерные бомбы и лазерные пушки.
Анмай знал, что этим, в любом случае, придется заниматься уже не ему, но вряд ли симайа обрадуются такому подарку. Рутенцы уже и сейчас доставляли машинам немало хлопот. До полетов на захваченных астроматах дело пока не дошло, но уже они сами подвергались нападениям. Подбить собратьев "Товии" рутенцы не могли, но малые зонды и разведчики часто сбивались из захваченных лазеров, - особенно когда пытались предотвратить стычки с их использованием…
* * *
Пара ещё долго смотрела, что сейчас происходит на планете, которую они считали своей родиной, и которую хотели спасти. Потом усталость взяла своё. Они скинули одежду и уютно устроились в своей невидимой постели. Вэру привычно обнял Хьютай, чувствуя, как по телу расползается сонная истома. Через минуту они уже крепко спали.
***..
Их разбудил дикий взрыв боли, пробивший все защитные барьеры, - "Укавэйра" достигла Р`Лайх, и погрузилась в неистовый огненный поток её Ворот, заряжаясь за счет исторгаемой ими энергии. Анмай поёжился, представив, какое смертоносное сияние бьется снаружи, всего в шести милях от них. Любой физический объект, не сжатый собственной сверхмощной гравитацией, был бы мгновенно тут испарен. А его руки так уютно лежали на теплом животе Хьютай и изгибах её талии…
В это мгновение их настиг второй удар, ещё сильнее первого, - "Укавэйра" вошла в Ворота Соизмеримости Р`Лайх, и тянула от них уже постоянный Туннель. Теперь держать внутри неё "Товию" не было нужды. Её извергло наружу, но Анмай этого не заметил. Удары перехода ещё ни разу не заставали их так, вместе. Они ощутили боль друг друга, и это было вдвойне мучительно. Но через минуту они очень были рады тому, что лежат в объятиях, - нет ничего приятней, как чувствовать, что боль отступает, и не только от тебя, но и от твоей любимой. Может, поэтому они и пришли в себя гораздо быстрее, чем обычно…
Они тотчас вскочили, судорожно одеваясь, - происшедшее всё же показалось им слишком сильным и запретным опытом, - но Анмай чувствовал себя отлично выспавшимся и бодрым, готовым ко всему, что им придется перенести в этот, несомненно, тяжелый день.
Едва застегнув одежду, он кинулся к окну-экрану, - вид в нём заставил и его, и подошедшую Хьютай удивленно застыть. Теперь движение по Туннелю стало видимым. По серовато-черным туманным стенам из бездны навстречу им неслись размазанные полосы темно-лилового и сине-фиолетового света. "Укавэйра" сияла далеко впереди ослепительным солнцем, из которого с головокружительной скоростью вылетали огненные и темные струящиеся полотнища. Ощущение скорости было поразительно реальным, - "Товия" вздрагивала и колебалась в стремительном движении. Анмай невольно взялся за раму окна и расставил ноги. Хьютай встала рядом, держась за его талию.
Этот фантастический светопад был настолько красив, что они почти не отрывались от окна все четыре часа полета, словно загипнотизированные несущимися навстречу полотнищами света и тьмы, - и мчащимся впереди дивным солнцем. Анмай смотрел на непрерывный взрыв мрака и пламени, одновременно чувствуя крепкую ладонь Хьютай на пояснице. Но они неслись уже не в обычной пустоте: вслед за "Укавэйрой" в пробитый ей Туннель вливался непрерывный поток минус-материи, сотворенной Воротами Р`Лайх. Не будь Туннель заполнен этой странной, обладавшей сверхмощной антигравитацией, и абсолютно несжимаемой субстанцией, - он бы мгновенно схлопнулся, а обе машины на его концах превратились бы в две черных дыры…
Пару так зачаровало это стремительное движение, что до мига, когда "Укавэйра" достигла точки выхода, прошло всего несколько минут, - так им показалось.