- Да, я был непозволительно небрежен в формулировках, - равнодушно кивнув, проскрипел его собеседник. - Больше такое не повторится, обещаю. И рекомендую подать от Приказа прошение на высочайшее имя о формировании в нашем законодательстве соответствующего запрета на курение для лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста.
Майор тяжело вздохнул. У него опять не получилось раскачать этого… этого зануду, не сказать еще хуже. Приказной махнул рукой и поставил запись на повтор.
- Ладно, давай еще раз посмотрим, что там нагородил наш гость… - На широком экране опять потянулась тягомотина долгой трехчасовой беседы. Правда, на этот раз майор не стал крутить ее от начала до конца, останавливаясь только на тех моментах, что зацепили его во время предыдущего просмотра.
- Проверили его слова об этом бывшем конном клубе? - тормознув воспроизведение, спросил майор.
Снулый кивнул:
- Да. Есть решение суда, по которому четыре гектара земли, где находится бывшая конная база, принадлежат Кириллу Николаеву на праве собственности. Так что, если следовать закону о защите частной собственности, наш гость был в своем праве, пытаясь изгнать незваных посетителей доступными ему методами. Конечно, есть кое-какие огрехи в части отсутствия на территории соответствующих предупреждающих табличек, но в целом…
- И как он этого добился, интересно? - пробормотал майор, небрежно перебивая собеседника. - Конечно, территория парковая лишь условно, но… вплотную к таковой прилегает, а та точно запрещена к продаже. Что скажешь, Законник?
- О! - В этот момент снулый преобразился. И куда только девалась его сонная заторможенность. Сейчас перед майором сидел именно тот человек, от одного имени которого дрожали все поверенные Москвы. Въедливый гений казуистики, с легкостью щелкавший любые серые схемы и процессуальные ловушки, словно белка кедровые орешки. Глаза горят, спина прямая… ну, хоть сейчас на парад! - Это действительно было красивое решение. Превышение лимита срока аренды, указанного в договоре… на пятьдесят лет. Девяносто девять вместо сорока девяти. Опечаточка. Документарная проверка выявила нарушение, дело было направлено в суд. Штрафы и сборы выплачены сторонами в полном объеме. Умысел чиновника, некоего Ренна, занимавшегося подготовкой договора, не доказан. За халатность получил выговор и… отправлен на курсы повышения квалификации. Скорее всего, по завершении их будет поставлен на должность, соответствующую его навыкам и знаниям, с испытательным сроком, разумеется.
- И? - поторопил разливающегося соловьем приказного майор.
- А после завершения разбирательства и уплаты всех присужденных сумм господин Николаев подал иск о признании его права собственности на полностью оплаченную им недвижимость. Ввиду известных обстоятельств суд принял положительное решение по делу, которое и вступило в силу в середине октября.
- И никаких аукционов, - восхищенно покачал головой майор. - Глава муниципалитета отделался легким внушением, исполнитель получил повышение в качестве компенсации за выговор, а наш пострел - четыре гектара земли в столице по минимальной цене. Хм. Надеюсь, ты догадался перевести его из карцера в обычную камеру?
Но, глянув на вытянувшееся лицо коллеги, майор понял: нет, не додумался.
- Кошкин! Бегом, пока он не свихнулся или не начал писать еще один иск, - пытаясь сдержаться, проговорил он.
Законник с неожиданной прытью сорвался с места, хлопнула дверь кабинета, и майор наконец позволил себе выматериться.
Часть четвертая
Туман войны
Глава 1
Не стоит кидаться чем попало…
Особенно если попался бумеранг
Как засуетились-то все, как забегали. Приятно посмотреть. Неужто где-то что-то сдохло, и клуб эфирников вдруг меня нашел? Хм. Могли бы и пораньше отреагировать. А то за прошедшую ночь я, кажется, переплюнул тибетских монахов, по крайней мере одной вполне конкретной частью тела. Чертов кубик! Не знаю, как насчет психологического эффекта, но вот мое сродство со стихией Воды, в ее ледяной части, кажется, продвинуло меня до уровня воя. Выйду - проверю. А я выйду… Даже если приказные вдруг решат меня оставить здесь навечно. Клянусь. Но тогда об идее школы придется если не забыть, то отложить на неопределенный срок, точно. Потому как я сильно сомневаюсь, что побег из внутренней тюрьмы Преображенского приказа мне простят…
Наверное, мне стоило поклясться раньше. Потому что, не успел я дать себе это слово, как дверь моего личного саркофага, знакомо зашипев, отошла в сторону, и уже слышанный голос приказал подняться. Да-да, лицом к стене, руки за спину… разворот, и вот двое конвоиров вновь ведут меня по длиннющим подземным коридорам. Лязгают решетки, отрывисто звучат приказы стоять и идти вперед… Опять беседа?
Как оказалось, нет. Камера-одиночка. Все тот же серый цвет стен, но… тут хотя бы есть топчан и вполне приличный, блистающий нержавейкой унитаз за каменной загородкой. Учитывая, сколько времени я здесь провел… замечательная новость.
Конвойные втолкнули меня в камеру и явно собрались свалить. Ку-уда?!
- Эй, орлы! Браслеты снимите, - возмутился я.
А что? Сидеть со сведенными за спиной руками? Нет, здесь я и сам могу их снять, но… зачем пугать людей? А в туалет, между прочим, хочется. Очень.
- Одаренным не положено, - выдавил хмурый детина. Самый разговорчивый из этой парочки.
- С позволения сказать, а струю я Эфиром, по-вашему, в очко направлять буду?! Так ведь подавители не позволят! Весь пол уделаю, сами отмывать будете. - Я прищурился. Нет, явно вовремя слово дал. Дебилы заржали в голос.
- Давай-давай. У нас тут самообслуживание. Сам обделаешься - сам и уберешь, - с ухмылочкой заявил конвоир.
- Ладно, но ответственность за порчу государева имущества лежит на вас. Я предупредил.
С коротким звоном цепочка, соединявшая браслеты-подавители, лопнула, и я облегченно повел плечами. Конвоиры отпрянули, но тут же потянули из-за ремней классические демократизаторы.
- Уверены, что страховка покроет множественные переломы?
Злость - плохой помощник, но двадцать часов в холодном кубике под выматывающее нервы гудение с потолка и самого благодушного хомячка превратят в зверя, а я далеко не хомячок…
Но продолжить беседу нам не дал истошный вопль, донесшийся откуда-то из другого конца коридора.
- ПРЕКРАТИ-И-ИТЬ!!!
Снулый. Ну вот, не дал пар выпустить, скотина. Или… Говорливый конвоир явно что-то попутал и сунулся в дверной проем с занесенной над головой дубинкой. О да, поехали! Ха!
Увернувшись от просвистевшего мимо демократизатора, вновь ухожу в разгон и с наслаждением пробиваю идиоту в грудь. Аккуратно. Мне только трупов тут не хватало для гарантированной прописки в этой чертовой камере!
Тело атаковавшего меня приказного пушечным ядром впечатывается в стену напротив моей камеры. Второй с диким мычанием лезет вперед, не обращая никакого внимания на топот ног и приближающиеся вопли снулого. В челюсть! Она у него, судя по всему, железобетонная, особого вреда не будет. Сотрясение… чего? У него голова болеть не может, она кость!
- Стоять! Стрелять буду!
Что ж ты орешь, как потерпевший, а? Стою я. Стою. А на душе так спокойно и благостно… хоть сейчас на полянку, бабочек ловить. Улыбаюсь снулому, уже успевшему навести на меня ствол, и развожу руками.
- Стою. Только не говорите: "Стреляю". Это слишком бородатый анекдот, - вздыхаю.
- М-мальчишка! Ты что себе позволяешь?! - начинает разоряться снулый, но его прерывает неизвестно откуда вынырнувший мордатый тучный дядька с майорскими знаками отличия. Рослый, куда там конвоирам-динозаврам. За два метра точно будет.
- Замерли. Оба. Кошкин, убрал ствол, - прогудел майор и, не обращая на нас больше никакого внимания, принялся осматривать постанывающих на кафельном полу конвоиров. - М-да. На вид сопля соплей, а как вломил-то!
Покачав головой, майор разогнулся и, развернув экран недешевого браслета, разразился целым потоком приказов. Завертелось… Медики, конвойные, какие-то чиновники… и все это при открытой двери в мою камеру.
- Ну и долго ты там торчать собираешься памятником свободе? - осведомился мордатый майор, когда суета улеглась и в коридоре остались только он сам и пара новеньких конвоиров.
- Хм? - Я смерил собеседника задумчивым взглядом и, придя к выводу, что попал все-таки в дурдом, а не в ужасную и легендарную внутреннюю тюрьму Преображенского приказа, вынырнул наконец из размышлений. - О! Точно. Спасибо за напоминание.
Брови майора устремились вверх, почти скрывшись под козырьком фуражки, а когда я добрался до закутка в камере и расстегнул ширинку, приказной вдруг закатился совершенно конячьим… жеребячьим… короче, ржал он - куда там лошадям!
Насчет эфирников я оказался прав. В кабинете майора, оказавшегося старшим приказным Следственного стола, меня уже ждал его коллега в штатском, тут же, вместо представления, протянувший мне визитку Прутнева. Интересно, почему не Брюхова? Хотя… может, он не хочет светиться в Приказе? Или таким вот хитровывернутым образом Олег Палыч просто сваливает объяснения по поводу происшедшего на кадровика клуба? Не хочет встречаться со злым и продрогшим подопечным, которого он курирует по линии того самого клуба эфирников? Ничего, у меня память до-олгая, а вопросов к Брюхову мно-ого…
- И что дальше? - поинтересовался я, изучив карточку.
- От имени Следственного стола Преображенского приказа я приношу вам свои извинения за причиненные неудобства и преступную халатность младших приказных, по чьему недосмотру вы вынуждены были провести более двадцати часов в камере особого режима, - проговорил штатский. - Также я уполномочен объявить, что следствие по вчерашнему происшествию приостановлено.
- Ага. Уже хорошо, - протянул я. - А что насчет моих пленников?
- Пленника, - уточнил тот. - Тот, которому оторвало руку, мертв. Второй в реанимационном блоке. Как только медики дадут разрешение на проведение допроса, мы незамедлительно им займемся. Собственно, только поэтому дело лишь приостановлено. Если ваши показания совпадут, выживший понесет административное наказание за нарушение неприкосновенности частной собственности. Если же нет, следствие будет продолжено, а решение по делу будет принимать суд.
- Что ж. И то хлеб, - протянул я и небрежно щелкнул ногтем по визитке. Штатский в ответ на миг прикрыл глаза. Понятно. Остальная информация у эфирников. Что ж… съезжу, пообщаюсь. И побыстрее, пока еще что-нибудь не произошло. Кстати. - Я так понимаю, что могу идти?
- Разумеется, господин Николаев, - растянул губы в невыразительной резиновой улыбке штатский. - Только помните, что в ближайшее время вам запрещено покидать пределы города. Подробности придут вам на браслет.
- Понял. Вот кстати, а где я могу получить мои вещи? - осведомился я.
Приказные переглянулись.
- Видите ли… ваши… ваша амуниция и оружие приобщены к делу, поэтому вернуть их до окончания расследования мы не имеем права, - развел руками майор.
А вот это плохо. И рюгеры жаль… но самое главное - шлем и браслет. Придется менять систему шифрования…
- Могу я хотя бы получить копию информации, хранящуюся на моем браслете? - вздохнул я.
- Конечно. Я отдам распоряжение, чтобы вам передали носитель вместе с остальными вещами, - кивнул майор.
С тем и разошлись. Штатский проводил меня к выходу, проследил, чтобы мне отдали мое имущество, и хотел было сбежать обратно в здание, но… не тут-то было.
- Одну секунду. Вы считаете, что в таком виде я могу выйти в город? - Я демонстративно развернул перед носом приказного заляпанную засохшей грязью куртку. Нет, в комплекте с такими же грязными штанами, руками и ботинками, наверное, этот наряд вполне мог сойти за изыск очередного сумасшедшего модельера, но после неполных суток в камере особого режима я точно не был готов к такому эпатажу почтенной публики. Штатский на миг застыл, внимательно рассматривая представленный предмет одежды, но тут же решительно кивнул.
- Извините, не подумал. - Развернув экран браслета, он отдал короткий приказ, и спустя минуту рядом с крыльцом остановилась невзрачная студенческая амошка. - Лукьянов, доставишь господина Николаева, адрес он сообщит.
- Странный мальчишка, - задумчиво протянул майор, испытующе поглядывая на своего коллегу, только что вернувшегося в кабинет.
- Чем? - нехотя поинтересовался штатский.
- Всем. Ты ему в лицо заявил, что он убил человека, а парень - ноль эмоций. И это после почти суток карцера…
- А это не первое его убийство, - усмехнулся коллега. - Да и карцер ваш, по сравнению с закопанным железным гробом, - вполне комфортабельная штука…
- Не понял, - опешил майор.
- И не надо. Я ничего не говорил - ты ничего не слышал. Правда?
Молчание, воцарившееся в кабинете после ответа штатского, не продлилось. Майор побарабанил пальцами по пластиковой крышке контейнера, стоящего на углу его стола, и, вздохнув, кивнул на видеопанель. Знал коллега, на чем можно подцепить старого знакомого. Майор Пенко был любопытен… порой без меры. За что частенько и огребал от начальства, а уж подписок на нем висело - как блох на уличном кобеле. Сам майор о своем недостатке был осведомлен прекрасно, но… бороться с ним даже не пытался. Натура… Вот и сейчас лениво брошенные коллегой слова заставили его подобраться в надежде на новую интересную загадку.
- Думаешь, на допросе он не врал?
- Без показаний гостя точно сказать не могу, - пожал плечами штатский. - Но если подходить с точки зрения логики, его версия выглядит довольно правдоподобно. Обнаружить нападение и попытаться бежать через подземный ход - вполне нормальное решение для пятнадцатилетнего подростка, если он не страдает комплексом героя, конечно. Да и то, что на выходе он чуть ли не нос к носу столкнулся с противником… случайность, конечно, странная, но записи датчиков вполне это подтверждают. Сам знаешь, на таком расстоянии увидеть что-либо в толще земли - нереально. Да и его собственный браслет тогда потерял связь с вычислителем системы наблюдения, это мы установили точно. В общем, если не множить сущности…
- И подземный ход нашли… - вздохнул майор и вдруг треснул кулаком по столу. - Ну, не верю я в эту сказку! НЕ ВЕРЮ!
- Почему? - поинтересовался штатский.
- Да потому что этот твой подопечный ведет себя насквозь неправильно. У меня в карцере, конечно, всякое случается. И пену в бешенстве пускают, и от страха скулят. Но чтобы, выйдя оттуда, начистить морду конвоирам и при этом вообще не испытывать ни страха, ни сожалений, - это уже перебор.
- А что, он должен был от страха обделаться? - фыркнул его собеседник.
- Да хотя бы! - взвился майор. - Леша, это же не игрушки! Должна была быть реакция. И не единомоментная.
- Вова, ты его досье видел? - с сожалением вздохнув, поинтересовался штатский. - Он мастер Эфира. Ему твои штучки с купированием связи - что слону дробина.
- Ни черта ты не понимаешь, - отмахнулся Пенко. - Этот карцер специально создавался для раскачки психики клиента. У меня через сутки отдыха в нем, бывало, даже гридни рыдали, словно дети. Не все, конечно. Кое-кто и в ступор впадал. А этот… мальчишка… пар сбросил, помочился и пошел! Не бывает таких детей, Лешенька. Это я тебе точно говорю. Поверь профессиональному мозгоправу.
- Знаешь, я, конечно, твоей интуиции доверяю… - медленно проговорил штатский, убедившись, что майор полностью заглотил наживку. - Да, доверяю, иначе бы и не затеял эту возню с доставкой Кирилла к тебе в гости… В общем, давай так. Сейчас ты даешь мне подписку о неразглашении, а я выдаю его досье. Ознакомишься, а потом представишь свои выводы. В частном порядке, само собой. Идет?
- Так и знал, что этим закончится. И зачем я только поступал на психолога? - скривился майор и обреченно махнул рукой. - Ладно. Давай сюда свое досье.
- Сначала подписку, Вов. Ты знаешь правила, - покачал головой тот.
Его собеседник понимающе, хотя и недовольно кивнул, и через секунду браслет штатского пискнул, сообщая о получении документа. Прочитав полученный текст, приказной довольно хмыкнул и, одним жестом отправив файл досье любопытному майору, заметил:
- Да, еще одно. Доказательств, как таковых, у меня нет, но патологоанатом, осматривавший тело однорукого, сказал, что того перед смертью, возможно… подчеркиваю, только возможно, подвергли интенсивному допросу. А может быть, ему это просто показалось. Короче, доктор не уверен, но я считаю, что для полноты картины ты должен об этом знать.
- Пф… - Майор откинулся на спинку своего монументального вращающегося кресла и пристально взглянул на собеседника. - Что за монстра ты мне подсунул, Леша?
В ответ штатский только развел руками.
- Ладно. Почитаю, подумаю… на "беседу"-то его пригласить можно будет или как? - осведомился Пенко.
- Если только очень вежливо, Вов. Сам видишь, какая каша заварилась. Аккуратненько надо, - вздохнул штатский.
- Поня-атно. То-то я смотрю, грабители нынче богатые пошли… экипировочка, как у хорошего наемного отряда, - пробурчал себе под нос майор. Его собеседник хотел было одернуть, но вспомнил, с кем разговаривает, и махнул рукой. Наравне с любопытством у Пенко была развита и другая, весьма неожиданная черта. Он был абсолютно неболтлив в отношении тех вещей, что вызывали его профессиональный интерес. А уж если этот интерес был подкреплен соответствующими подписками, можно было утверждать, что даже те, кто имеет доступ к соответствующей информации, не вытащат из вечного майора ни единого бита информации… без санкции сверху. Собственно, именно поэтому один из самых информированных людей Преображенского приказа носил непонятное, да и просто неизвестное непосвященным, прозвище - Сейф. Он и был настоящим хранилищем секретов Приказа, чего совершенно невозможно было ожидать от известного светского льва, блистающего в обществе красноречием и славящегося своими остротами, расходящимися по России с умопомрачительной скоростью. А уж какие легенды складывали об его пикировках с боярыней Посадской…
- Отвлекись от важных государственных дум, Леша. - Потеребив за край рукава штатского, Пенко заставил собеседника вынырнуть из так не вовремя накативших размышлений и, убедившись, что тот его слышит, договорил: - Тебе как, общий психопрофиль нужен или подробный разбор личности с возможными вариантами развития?
- Лучше и то и другое, - улыбнулся штатский.
- Хм-м. Уйдет под гриф - вытаскивать будешь сам, - предупредил майор, и его собеседнику оставалось только согласно кивнуть и развести руками. Ну да, если Сейф сочтет, что его выводы следует закрыть, воспрепятствовать ему в этом будет невозможно. Впрочем, в данном случае это небольшая проблема. Нужный допуск в отношении информации о Николаеве он получит легко, кроме разве что государевой печати, но… в этом случае лучше будет вообще забыть об этом деле, от греха подальше. Никакая благодарность не стоит головы, тем более головы старшего приказного Следственного стола Алексея Переверзева.
Пока неприметная легковушка везла меня по городским улицам, я прокручивал в голове итоги моих последних злоключений и скрежетал зубами. Злость, нахлынувшая на меня ни с того ни с сего на пороге камеры, вроде бы утихшая после выпуска пара на конвойных, неожиданно накатила вновь. Правда, теперь я мог мыслить достаточно разумно, чтобы оценить весь идиотизм той выходки в тюрьме. Это ж надо было додуматься лезть в драку с приказными?! Крыша, что ли, протекла?