* * *
Помощник начальника полиции города поджидал внизу на улице. Он был облачен в свой голубой мундир и стоял, властно скрестив руки на груди. По бокам от него находились его шофер Траск и телохранитель сержант Финк, а также еще два сотрудника - без свиты Хайнеманн никогда не выезжал. Он не так уж давно начал заниматься политикой, это ему нравилось и казалось важным. Он примеривался на должность начальника полиции, тот, в свою очередь, - на должность мэра. Мэр же столько нахапал, находясь на своем посту, что ему было просто уже на все наплевать, и в городе он теперь почти не показывался, предпочитая в основном проводить время за игорным столом на озере Тахо. Хэрригэн за это его особенно не винил. Лос-Анджелес, по его мнению, давно превратился в помойку. А сам Хэрригэн был всего лишь членом команды мусорщиков.
Хэрригэн направился было через улицу к машине Хайнеманна, но передумал и подошел к закусочной, где все еще лежало тело "скорпиона", упавшего с крыши. Лицо находилось в подносе с соусом. Он подошел, приподнял за волосы голову погибшего и посмотрел на лицо.
- Мне нужна фамилия этого психа, - бросил он Арчулете.
- Считай, она у тебя уже есть, Майк, - ответил Дэнни.
Хэрригэн повернулся и снова направился через улицу к Хайнеманну. Раньше, думал он, я знал в лицо почти всю шпану в городе, но с недавних пор многое изменилось. Теперь нашу страну наводнили зарубежные головорезы, они прибывают на самолетах, приземляющихся на посадочных площадках в пустыне Мохаве. Вооруженные до зубов, как террористы, они часто даже не умеют говорить по-английски. Это самое настоящее вторжение, и мы проигрываем эту войну. Члены этих группировок круты и замкнуты, они строго соблюдают конспирацию и практически невозможно выйти на них. Половина осведомителей в городе бездействует - они просто не знают, с чего начать, а те, что знали, окончили свою жизнь на мусорных свалках: трупы были так изуродованы, что жители города долго не могли прийти в себя, а опомнившись, старались больше сидеть дома и держать язык за зубами.
Но, черт побери, ведь кто-то же должен знать хоть что-то, продолжал размышлять Хэрригэн. Он сделает все возможное, чтобы выйти на этих подонков, узнать, кто они, а также, кто свел с ними счеты. И, самое главное, как они смогли провернуть такое дело под носом у полиции, и провернуть его так, что никто ничего не видел.
Хэрригэн подошел к Хайнеманну - тот был в мундире и в такую жару имел жалкий вид. В свое время они считали себя друзьями, но потом Хайнеманн пошел на повышение, и они постепенно удалились друг от друга. Хайнеманн стал администратором и сменил приоритеты. Для Хэрригэна они остались прежними, изменилась лишь тактика его поведения.
- Вот это сюрприз, Фил, - сказал Хэрригэн с едва скрываемой иронией.
- Что это вдруг выгнало тебя из Дворца?
Хайнеманн оставил его слова без внимания и отвел Хэрригэна в сторону.
- Не знаю, с чего и начать, Майк, - заговорил он с серьезным видом - настоящий политик. - Честно говоря, я в недоумении. Тебе ведь сообщили, что это дело передано ФБР, однако ты не подчинился моему приказу не углубляться в задание. - Он глубоко вздохнул. - Я полагал, между нами давно установилось взаимопонимание. Я сжег за собой мосты, чтобы заполучить тебя сюда, и я хочу лишь одного - чтобы ты меня поддерживал. А ты, наоборот, подвел меня, и теперь из-за тебя могут возникнуть неприятности.
- Пусть наши проблемы останутся с нами. Фил, - с раздражением ответил Хэрригэн, - но ведь ты должен понимать, тут идет самая настоящая война. Тут такое происходит, такая жестокость, что, честно говоря, у меня просто не было времени раздумывать над каким-то там паршивым приказом из Дворца.
- Не "каким-то там вонючим приказом", а прямым приказанием, лейтенант, - отрезал Хайнеманн, выходя из себя. - Вы нарушаете механизм управления…
Хэрригэн не собирался выслушивать весь этот вздор. Он нетерпеливо прервал Хайнеманна, уже не владея собой.
- Там произошло кровопролитие, которое можно было предотвратить, - заговорил он, повысив голос. Однако в разговор вмешался Арчулета.
- Ради бога, Майк, - произнес он. - Пожалуйста, не надо.
- Моя задача, господин заместитель начальника-полиции, - бросил Хэрригэн через плечо Дэнни, - в отличие от вашей, заключается в том, чтобы предотвратить кровопролитие там, где оно может произойти. И без соответствующего разъяснения расстилаться я ни перед кем не собираюсь, а тем более перед фэбээровцами.
Арчулета оттащил Хэрригэна в сторону, но спорившие продолжали с ненавистью смотреть друг на друга. Внимание Хэрригэна отвлек серебристый вертолет "джэт рейнджер", опустившийся посреди улицы. Команда агентов ФБР, одетых в обычную спортивную форму, начала выходить из него с тяжелыми чемоданами в руках. Они направились в здание, которое занимали колумбийцы. Через плечи у фэбээровцев были перекинуты парусиновые мешки, очевидно, с каким-то снаряжением. Вот тебе и мой приказ, никого не пускать в здание, пока не приедут ребята из лаборатории и не осмотрят все как следует, подумал Хэрригэн. Чертовы фэбээровцы все там затопчут! О том, чтобы сохранить место преступления в неприкосновенности, теперь можно забыть. Хэрригэн повернулся к заместителю начальника полиции.
- Черт побери, что это такое, Хайнеманн? - в сердцах спросил он.
Побагровев, Хайнеманн указал дрожащим пальцем в сторону.
- Немедленно убирайтесь отсюда, - произнес он. - Возвращайтесь обратно в свою клетку в Метро Дивижн, пока я не отдал вас под суд. - Он повернулся к своему шоферу:
- Поехали!
Хэрригэн проводил его ледяным взглядом, затем без единого слова повернулся и направился к своей истерзанной машине. Арчулета недовольно покачал головой и подозвал Леону. Они сели в свою машину и последовали за Хэрригэном в полицейский участок Метро Дивижн.
* * *
"Клетка", как назвал ее Хайнеманн, представляла собой внушительную крепость из кирпича и стальной арматуры, с бетонными пилонами перед входом, защищавшими здание от взрывчатки, которая могла быть подложена в автомобили, парковавшиеся рядом. Полиции приходилось учиться на собственном горьком опыте, ибо в последние годы город превратился в зону военного беспредела, именно поэтому она и приняла соответствующие меры предосторожности. Главное управление полиции Лос-Анджелеса однажды просто взлетело на воздух, когда грузовик, полный взрывчатки, буквально въехал в его центральный вход. Тогда погибло более ста человек. В результате всего этого в корне изменились и методы работы полиции - в городе нужна была тактика коммандос.
Внутри участок выглядел точно так же, как выглядели полицейские участки в больших городах много десятилетий подряд. Полузапущенный, тесный, увешанный досками для бюллетеней с фамилиями и фотографиями находящихся в розыске, объявлениями, памятными записками, циркулярами, плакатами местного пользования, на одном из которых был изображен погибший. Надпись на плакате гласила:
"БЕРЕГИ СЕБЯ - НОСИ ПУЛЕНЕПРОБИВАЕМЫЙ ЖИЛЕТ: ЗАДНИЦА, КОТОРУЮ ТЫ СПАСЕШЬ, МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ТВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ".
На другом прелестный младенец в пеленках, сунув дуло револьвера в рот, будто соску-пустышку, вопрошал:
"ПАПОЧКА, ТЫ ВИДЕЛ МОЮ ИГРУШКУ?"
Хэрригэн, Арчулета и Кэнтрелл миновали многолюдный вестибюль, передали свое личное оружие охранникам, когда проходили через детектор, определяющий наличие металла и взрывчатки, а оказавшись на другой стороне, забрали его. Потом поднялись по лестнице и направились по коридору в похожую на пещеру инструктажную комнату, сплошь заставленную картотеками, компьютерами и тяжелыми металлическими столами, за которыми полицейские писали свои донесения. В помещении вентиляторы гоняли жаркий, душный воздух.
Как всегда, в инструктажной участка Альворадо царило деловое оживление. Детективы сидели в одних рубашках, вороты были расстегнуты, рукава закатаны, галстуки развязаны. Рубашки потемнели от пота, он также бусинками выступал у них на лицах. Полицейские брали заявления свидетелей и вели бесконечные опросы. Большинство кондиционеров не работало, а тем, что еще работали, поставленная задача казалась явно не по силам. В комнате было жарко, как в сауне.
Прежде чем войти в кабинет капитана, Хэрригэн задержался, чтобы поговорить с Леоной Кэнтрелл. Это дело с фэбээровцами никак не выходило у него из головы. Кто-то оказывает давление на Хайнеманна. Но почему? Что происходит?
- Леона, - сказал он, - кто-то запачкался в этом деле, и я хочу знать, кто именно. Она поморщилась.
- Интересно получается, почему всю подобную работу всегда приходится выполнять именно мне?
- Потому что у тебя нюх на такие дела, - ответил Хэрригэн. - Свяжись в Главном управлении с отделом по борьбе с наркоманией. Выясни, с кем работают эти фэбээровцы.
- Слушаюсь и повинуюсь, - ответила Леона. - Как только схожу в дамскую комнату, сразу же и займусь этим делом.
Глядя поверх плеча Леоны, Хэрригэн видел, как несколько полицейских затаскивают накачанного наркотиками парня, пытаясь протолкнуть его в дверной проем; тот размахивал руками, брыкался и что-то бормотал. Внезапно он с криком вырвался. На него тут же навалились и прижали к полу. Хэрригэн только покачал головой и направился в кабинет.
- Леди, - говорил детектив Кливер в телефонную трубку, когда Хэрригэн проходил мимо его стола, - если у вас засорился туалет, вызывайте водопроводчика, а не полицию.
Он положил трубку. За столом напротив Дон Томпсон задавал вопросы человеку сомнительного пола.
- Нормальный, "голубой" или бисексуал? - спросил он скучным голосом. Томпсон рассеянно кивнул Хэрригэну. До отставки ему оставалось всего три года, и он не собирался попусту тратить себе нервы. Еще три года, и Томпсон отправится на северо-запад, где поселится в бревенчатой хижине в лесах Орегона, как можно дальше от больших городов и от людей. Хэрригэн его понимал. Порой из-за этой проклятой работы можно возненавидеть весь свет.
- Дорогая, срок лицензии истек, - объяснял детектив Дворкин одной из проституток, стоявшей у его стола. Он ткнул пальцем в дату на лицензии.
- Фиг тебе! Я уплатила налог полгода назад. Скажи этому долбоебу, Шейла! - отвечала она, поворачиваясь к одной из своих подружек.
Дворкин окинул проходившего мимо Хэрригэна страдальческим взглядом. В полицию он пришел после армии: послушать его, так выходило, что в армии служить гораздо легче. Вполне вероятно, он прав, подумал Хэрригэн, проходя через инструктажную к кабинету капитана, расположенному в задней ее части. И каждый Божий день ты видишь и слышишь здесь одно и то же, будто идешь вброд через одну и ту же яму с дерьмом. Абсолютно ничего не меняется!
У стола рядом с кабинетом капитана флиртовал с сержантом Грин молодой человек, которого Хэрригэн в участке прежде не видел. Самоуверенный мальчишка, он стоял, наклонившись над столом и улыбался сержанту, не спуская глаз с ее полной груди, и делая все возможное, чтобы помешать ей работать. Вот он вытащил листок бумаги из ее пишущей машинки, Грин в раздражении откинулась на спинку стула, а он сделал из листка кораблик и помахал перед ней.
- Выходит, - говорил он, - ты хочешь сказать мне, что, если бы подвернулся другой - хороший, - ты бы пошла с ним?
Грин невольно засмеялась и покачала головой.
- Я этого не говорила…
Хэрригэн приблизился к двери, парень выронил свой кораблик и вздрогнул.
- Лейтенант Хэрригэн?
- Да, сынок, отдохни! - бросил Хэрригэн, отстраняя его рукой. - Сейчас вернусь!
В кабинет он вошел, не постучав.
Одну стену комнаты занимал целый блок видеомониторов с приглушенным звуком, настроенных на различные станции, и Хэрригэн скорчил гримасу, увидев на одном из них физиономию Тони Поупа, ведущего очередной репортаж. Был там и полицейский канал, по которому сообщали самую последнюю информацию о том, что происходит в городе. На столе, шевеля бумаги и гоняя жаркий влажный воздух, работал большой электрический вентилятор. Капитан Пилгрим склонился над кондиционером у окна, пытаясь хоть немного вдохнуть прохлады. Этот здоровенный, похожий на бульдога человек пятидесяти пяти лет страдал ожирением, и жуткая жара совсем его доконала. Не успел Хэрригэн и рта открыть, как Пилгрим уже накинулся на него.
- Ну что мне с тобой делать? - сказал он. - Хайнеманн так надавал мне по заднице, что я целую неделю не смогу садиться.
Он повернулся и посмотрел на видеомониторы.
- Эту войну мы не выиграем, - сказал он, с горькой отрешенностью обращаясь не столько к Хэрригэну, сколько к самому себе. - И как бы ты ни злился, - добавил он, снова поворачиваясь к Хэрригэну, - придется тебе подчиниться.
Не успел тот ответить, как Пилгрим поднял телефонную трубку и нажал на кнопку селекторной связи с сержантом Грин.
- Соедини меня с Салливеном из конторы окружного прокурора, - приказал он. - И чтобы без всяких там штучек, будто он якобы на совещании. Разыщи его! И где донесение о сегодняшних операциях?
Пилгрим немного послушал, что отвечает Грин, затем положил трубку и взял со стола лист бумаги. В раздражении он потряс им перед лицом Хэрригэна.
- "Вступает в силу немедленно, - прочитал он. - Федеральная оперативная группа под командованием специального агента Питера Киза будет заниматься расследованием преступной деятельности по транспортировке и распределению недозволенных товаров". А ты будешь оказывать ему всяческое содействие, - добавил от себя Пилгрим.
- Это все равно, что сделать из меня идиота, - с раздражением ответил Хэрригэн.
- Черт побери, - парировал Пилгрим, - фэбээровцы уже обзвонили всех здешних шишек. У меня связаны руки, так что не пытайся ни в чем меня упрекать. Мне два года до пенсии, и я не могу позволить себе роскошь потерять тебя. Пусть даже ты относишься к патрульным машинам, как будто они проходят по статье накладных расходов. В этом месяце ты разбил уже три.
- Был плохой глушитель, а удары…
- Не перебивай меня! - отрезал Пилгрим. Он уселся за стол и пристроил вентилятор так, чтобы тот гнал воздух ему в лицо. Вошла сержант Черил Грин и подала донесение о сегодняшних операциях. Хэрригэн посмотрел на нее оценивающим взглядом.
- Мистер Салливен на совещании, - быстро проговорила она, кинула взгляд на Хэрригэна и поспешно вышла.
- Мерзавец! - сказал Пилгрим. - Завтра в девять ноль-ноль у тебя баллистическая экспертиза, - сообщил он Хэрригэну. - Но наши ребята выкрутятся. Чертовски трудная работенка, Майк. - Он вздохнул. - Ну, а тебе что от меня нужно?
Хэрригэн улыбнулся. В отличие от придурка Хайнеманна, он с симпатией относился к Пилгриму и уважал его. Просто тот попал меж двух огней и пытался сделать невозможное: сбалансировать отношения между администрацией полицейского управления и рядовыми сотрудниками. И душой Пилгрим был со своими сослуживцами - лично для себя он не искал никакой выгоды.
- Я лишь хотел удостовериться, что ты придешь сегодня вечером к Рею, - сказал Хэрригэн. - Мы устраиваем небольшой сабантуйчик в честь Леоны. Ей сегодня стукнуло двадцать восемь.
- Ну конечно, я там буду, - ответил Пилгрим. Хэрригэн услышал, как дверь у него за спиной открылась, и, повернувшись, увидел высокого светловолосого парня в спортивной одежде. Не успел Пилгрим ничего сказать, как Хэрригэн уже все понял. У парня, что называется, на лбу было написано, откуда он.
- Лейтенант Майк Хэрригэн - Питер Киз, специальный агент ФБР, - представил их друг другу Пилгрим.
Киз, как показалось Хэрригэну, одарил его многообещающей улыбкой и протянул руку.
- Простите за наше вмешательство, - примирительно сказал он. - Мы вовсе не собираемся задевать ваши чувства, мы лишь пытаемся каким-то образом увязать деятельность всех этих группировок в общенациональном масштабе. Жаль, я не могу рассказать вам большего, но в операции задействовано слишком много наших тайных агентов. Знаете, как оно бывает - всем нам приходится выполнять свою работу. Я уверен, мы поймем друг друга и будем действовать сообща.
Да ладно, подумал Хэрригэн, давай, заливай, чего уж там. Он пожал плечами и сказал:
- Всегда рад сотрудничать с вами.
Кивнув Пилгриму, он вышел из кабинета. Болтовню эту он терпеть не мог, и неважно, искренен был Киз или нет. Главное в том, что ФБР, бесцеремонно заявившись, затаптывало все его расследование своими грязными ботинками и еще задирало при этом нос, а Хэрригэну, естественно, такая ситуация совершенно не нравилась, в каких бы выражениях они ни пытались ее обставить.
Не успел он закрыть за собой дверь, как собеседник сержанта Грин кинулся к нему.
- Лейтенант, я новенький…
- Я же сказал, сынок, отдохни! - ответил Хэрригэн, прерывая его на полуслове. - Дойдет очередь и до тебя.