Третья сила? Скорее огневая поддержка для бойцов слева, в которых Глюк каким‑то образом узнал Ганзу… Но это значит, что позицию выбрали заранее. И группу с дамочкой просто загнали в ловушку. Алексей еще не понял предназначения снайпера, тот легко мог бы снять метким выстрелом бегущую женщину, но дал ей уйти. Зачем тогда вообще стрелял? Неужели промазал? Двое из оставшихся бойцов были в его прямой видимости и до сих пор целы. Почему? Если окончательно отбросить версию с третьей заинтересованной стороной, то выходило лишь одно: отдельное задание. И снайпер не вмешается в бой, его объект - эта незнакомка. Кто же она? Но до нее далеко, а до позиции скрытого стрелка оставалось не больше десятка метров. Можно сходить спросить. Если этот неизвестный сам определился, чего он больше хочет: напугать жертву или убить. Пока только пугал. Очень просто перекрыть ей пути отступления отсюда, если не жалко боеприпаса, и обеспечить, чтобы женщина (девушка?) оставалась на месте, пока за ней не придет кто‑то еще… Она скрылась с глаз, но вот снайпер ее явно не потерял.
Каменная лестница скрипеть не могла, Алексей быстро поднялся по ней, мягко ступая по накопившейся за все эти годы пыли. Иногда под ногами хрустели куски кирпича, приходилось замирать, осторожно перенося вес на другую ногу. Чем выше он поднимался, тем становилось светлее благодаря разрушенной крыше, но лучше перешагивать черные полосы теней от стропил: на ступенях стало попадаться больше мусора, а он подошел к снайперу слишком близко, чтобы шуметь. Открытых дверей на этаже было три, почему‑то показалось, что открыты они только недавно. И человек вообще мог находиться совсем не здесь, надежно запершись от любого проникновения извне. Но если Алексей не ошибся в расчетах, противник занял окно в предпоследней в ряду квартире.
Похоже, снайпер работает один. И человек, занявший позицию заранее, обязательно предпримет меры безопасности. Насколько опыт подсказывал, здесь должны быть ловушки на подходах, оставалось надеяться, что ни одну из них он еще не привел в действие.
А в квартире оказалось темно, как у волка в жопе! Алексей присел напротив дверного проема - теперь хорошо был виден силуэт неподвижного человека, стоявшего на одном колене у подоконника. Светлый прямоугольник открытого окна пересекала тонкая черная нить. К такой хорошо подвешивать гремучие железные банки… Но темнота не давала оценить расстояния - насколько же далеко в комнате натянута эта "сигнализация", или она вообще расположена поперек двери?
Выстрелы на улице заставили поторопиться, человек у окна не двигался, внимательно наблюдая в прицел за одному ему видимой картиной боя. Алексей сделал шаг в комнату, не встретив сопротивления веревки, но теперь она могла оказаться на пути в любой момент. Зачем он вообще пришел сюда? Уравнять шансы сторон в перестрелке внизу? Да черт с ними со всеми… Снайперская винтовка - большая ценность, а если чисто и тихо убрать ее хозяина, никто и не хватится первое время. Все же червячок сомнения шевелился внутри: "Ведь ты хотел посмотреть… Кто она, та, на которую объявлена охота? И выяснить, в чем же дело, ведь любопытство не даст покоя еще долго. Не винтовка тебе нужна, а оптика". С не полностью удовлетворенным любопытством придется смириться, потому что допрашивать сейчас будет некого!
Алексей, сделав пару неслышных шагов назад, прыжком преодолел сигнальную нить, приземлившись на пол уже совсем близко к снайперу. К такому внезапному глухому треску паркетных досок тот не был готов, обернулся всем корпусом, прихватив с подоконника и винтовку. Но тяжелое оружие вылетело из рук от меткого пинка, и во тьме сверкнуло широкое лезвие ножа. Серый свет окна ярко отразился в нем, быстро приближаясь к лицу…
Нож накрепко застрял в глазнице трупа, с первого раза не получилось его извлечь. Алексей придержал рукой голову в противогазе, выдергивая оружие, и уложил покойного в сторонке, чтобы под ногами не мешал. Все‑таки туповатое лезвие могло и не прорезать плотный комбинезон на шее, а соображать, надет ли на противнике броник, было некогда. Острием надежнее… Следить за состоянием оружия надо тщательнее, чтобы не возникало подобных дилемм. Он все еще осваивался с непривычной ночной оптикой, когда позади раздался металлический лязг.
- Вадим! Ну, ё–моё… Тебя слышно за километр.
К счастью, снова раздавшиеся на улице автоматные очереди заглушили все звуки, производимые неуклюжим напарником.
- Забыл! А ведь сам такое на позиции развешивал… Дай поглядеть!
- Подожди.
Все бойцы оказались на месте (прошло не больше двух минут), но женщины не было видно нигде. Алексей осмотрел все окна и улицу, наконец обнаружил движение за припаркованной машиной. Насквозь проржавевший дырявый кузов даже от взглядов не мог прикрыть эту затаившуюся дуру! Не говоря уж о пулях! Опасность была реальной, потому что предполагаемые ганзейцы окончательно заперли в углу малую группу сталкеров и подбирались всё ближе. Группа стала еще меньше, уже второй боец висел неподвижно поверх края плиты, а остальные шустро вытаскивали из его карманов боеприпасы. Скоро женщина останется вовсе без защиты. Это если не считать собак, которые вряд ли ушли далеко…
Алексей протянул снайперскую винтовку обмирающему от предвкушения Глюку. Садистски придержал еще на пару секунд.
- Пятьдесят на пятьдесят. Не забыл?
- Договорились!
- Прикроешь меня. Придется вернуться на ту сторону, кое–кому нужна помощь.
Даже сквозь противогаз чувствовалось, как напарник скривился, угадав, кого Алексей выбрал "своей стороной".
- Тьфу, это же "коммуняки"!
- Вадим… Я тебя не заставляю идти за мной. Только прикрывай! - оставалось надеяться на Глюка, такое можно было вообразить разве что в безвыходном положении. - Как только выйду из подъезда - сразу снимешь этого с крыши, он единственный, кто может меня увидеть. До тридцати считай.
- Не учи отца… - новоявленный "отец" управлялся с оружием умело, Алексея это немного успокоило.
Напутственное "ну, Лёха, разберись там внизу" он едва расслышал, быстро спускаясь по лестнице и уже не заботясь о тишине.
Еле слышный стук со стороны гаража дал понять, что уже одним меньше: то ли это пуля вошла в железную крышу, то ли голова мертвеца ударилась об нее. "Коммуняки" не знали, что Алексей решил осчастливить их своей помощью, поэтому придется обойти и их. Опасаясь выйти из арки без напарника, он решил не покидать двора и влез в окно, с которого была сбита железная решетка. Что‑то шуршало во тьме, луч фонарика отгонял мелкую живность. Казавшаяся поначалу пустой неразрушимая сталинская постройка на поверку‑то была битком набита живыми существами, привидениям, и места не осталось. Пробравшись сквозь квартиру первого этажа, Алексей спрыгнул с подоконника уже в переулке, прислушиваясь к еще доносившимся звукам выстрелов. Теперь надо подобраться к той самой машине…
* * *
- Вылезай отсюда!
Казавшееся сталкерше надежным убежище таковым явно не являлось: в этой проржавевшей насквозь железке остановить пулю могли бы разве что колесные колпаки, да и то без гарантий. А незнакомец, вдруг появившийся с тыла и плюхнувшийся рядом в пыль, испугал не на шутку.
- Ты б еще тряпкой накрылась! - Алексей для убедительности ударил кулаком по дверце, пробив насквозь хрупкий рассыпающийся металл. - Ну, как тебе?
Он огляделся по сторонам. Заросшая деревьями улица сильно напоминала темный туннель, оттуда снова сверкали зеленые точки глаз голодных тварей. А за окулярами ее противогаза сменяли друг друга страх, разочарование и любопытство, сменяли, к счастью, быстро, но для данных обстоятельств недостаточно скоро. И писк "А ты кто?" остался без ответа, утонув в грохоте перестрелки.
Вопрос был задан повторно, когда Алексей толкнул дамочку в более надежное укрытие. И теперь уже пришлось отвечать, если хотел установить доверительный контакт.
- А тебе не пофиг, кто я?! Я не с ними, уже достаточно. Куда ты шла?
- Кр… Красные ворота.
- Откуда?
- Красносельская.
- Так, красна девица, до метро, похоже, осталось метров триста. Бегом!
Поскольку сталкерша продолжала сидеть на земле, пришлось поднять ее, крепко ухватив под мышками (отметив легкий вес и прискорбное отсутствие узких мест на теле типа талии), и поставить на ноги.
- Считай, что ты по–прежнему под охраной. Вот и иди, куда шла. Там разберемся.
- А они? - женщина вспомнила о своем сопровождении. Она и не забывала о нем… Просто ничего не могла изменить.
- Они - не твоя забота. И не моя.
Теперь "они" - проблема Глюка. И Алексей подумал, что сейчас, вероятно, не останется в живых никого, кроме обладателя снайперской винтовки. Кто в танке, тот и прав. Напарник - не мальчишка неопытный, поймет, что настала пора разделиться и действовать по обстоятельствам.
Поношенный ОЗК таил в себе нечто‑то неопределенное, от пятнадцати до пятидесяти лет включительно. Алексей знал одно: четыре человека охраны - это неспроста. "Посылка" ценная, а уж какова ее цена, еще предстояло узнать. И подход "коммуняк" к делу показался в корне неправильным: большая группа привлекла внимание и не сумела защитить дамочку. Лучше было найти одного телохранителя, но такого, который умеет выполнять подобные задания. Жаль, из самого Алексея охранник никакой, а то бы попробовал себя на новом поприще. На триста метров и ему умения хватит! Если не забывать о черной крылатой тени, гнездившейся на высотке.
- Где вход? - он уже знал, что двери станции не всегда ведут к людям и пути бывают непредсказуемо извилистыми.
Неизвестная поерзала в комбезе, сомневаясь.
- Ты мне не доверяешь?! После того… - добавил бы "что было между нами", но женщина может не понять иронии. И Алексей просто указал рукой назад. Темные руины пугали ее намного больше, чем незваный защитник. И она легонько потянула его за ОЗК к задней двери наземного вестибюля Красных Ворот. Оставалось следовать за ней, осматриваясь, - рано радоваться, теряя бдительность. Респиратор скрыл усмешку: к каждому гермозатвору имеется свой ключ и кому его найти, как не Привратнику?
Глава 9
СПЕЦСЛУЖБЫ ВСЕГДА НА ПОСТУ
Под прицелом автоматчиков на входе Алексей ощущал себя неуютно, но был готов к недоверию. Оно могло затянуться весьма надолго, судя по информации о красной ветке. Но он уже внутри… Спутница что‑то объясняла, так и не сняв противогаза, сквозь мембрану слышно было плохо. На станции не царила тишина, как на поверхности, поэтому ни ее, ни скромно замершего в сторонке Алексея никуда не пропускали. Зато с той стороны, которую так надежно преградили вооруженные люди, подбежал человек, стволы автоматов опустились перед ним. А мужчина ничего не мог сказать, задохнувшись от волнения. Поднял руки, чтобы обнять эту драгоценную для него "посылку", но вовремя вспомнил о грязном ОЗК. Алексей строил предположения: жена или дочь?
- Ульяна!
Она потянулась к противогазу, Алексей остановил:
- Сначала чистка, потом комбез, противогаз в последнюю очередь, - похоже, он поторопился называть дамочку сталкершей. Опытный человек таких ошибок не допустит.
Лицо неизвестной Ульяны до сих пор было скрыто, блики света на окулярах теперь мешали рассмотреть даже ее глаза. Она также пыталась изучать своего спутника, но пока мало что увидела в тени между капюшоном и респиратором.
Без оружия Алексей уже не чувствовал себя так уверенно. Смывая пыль с комбинезона, он прикидывал, насколько высокий пост занимает тот мужчина, который чуть не бросился к своей Ульяне. Видно, авторитет его был немалым, потому что охрана даже не дернулась его остановить. Можно подумать, что радиация будет тут еще чины разбирать… Он ощутил прикосновение к плечу и обернулся.
Похоже, все‑таки дочь, везет в последнее время на "наследниц". Девушка после таких приключений была бы очень кстати… Но девушка, а не девчушка! Выглядела она никак не старше четырнадцати–пятнадцати лет. Ситуация была непоправимо романтичной, к сожалению, и Алексей отдавал себе отчет, какое впечатление производит на неискушенных девиц. Шрамы тому ничуть не помеха. Учитывая эффектное появление защитника ниоткуда, его крепкую руку, на которую можно опереться… Лучше бы неизвестная оказалась женой этого "красного" начальника, взрослые женщины умеют быть благодарными. Они точно знают, в чем нуждаются мужчины в первую очередь: оружие с боекомплектом или что‑то подобное и полезное. И чтобы свидетель ее слабости ушел подальше и поскорее, а не оставался с ней навечно, как мечтают молодые девушки. Предвидя последствия, Алексей обреченно стянул респиратор, опустив взгляд. Ну, хоть ноги у нее вполне симпатичные, в отличие от остального…
Девица хранила подозрительное молчание, и с тайной надеждой, что блондины возрастом за тридцатник не в ее вкусе, Алексей поднял голову. Надежда не оправдалась. Перед ним будто застыла статуя, сияющая восхищением и радостью: ух, какой ты! Не обойдется тут одним отцовским "спасибо", впечатлительная юная барышня уже балансирует на краю пропасти под названием "большая и чистая любовь"… Он рассчитывал, что хотя бы "холёсенький" в ее мыслях не промелькнуло. Остальное отразилось на лице, простом и довольно приятном, но ничем не примечательном.
Может, высказать сейчас, пока не поздно, нечто пошлое и непристойное, чтобы светлый образ спасителя померк слегка? Но конструктивная мысль была прервана неуклюжими объятиями благодарного отца. Опускаться до пошлости у него на глазах не хотелось, мужик может оказаться очень полезным. Придется помолчать, но очень хотелось спросить: как же он отправил эту сопливую девчонку на поверхность?! Что она там забыла? Вопросов было много, особенно о загадочном снайпере, но об этом нужно спрашивать не у бестолкового папаши. И лучше пока вообще не спрашивать. Поискать ответ самому. Пытаясь сохранить серьезный и суровый вид, который, как представлялось Алексею, должен иметь каждый уважающий себя наемник, он слушал сбивчивые слова благодарности, не оглядываясь на Ульяну. Незачем. Он точно знал, о чем она сейчас думает. Леночка была такой же влюбчивой глупышкой в ее возрасте, этого Алексей еще не успел забыть. И теперь настоящий холод разливался внутри: уж он‑то не Пищухин, сумеет удержать девчонку и использовать по назначению. А как использовать - время покажет.
- Значит, вас зовут Ульяна? - раздевающий взгляд ее немного смутил, но его отсутствие навредило бы делу еще больше.
- В честь Владимира Ильича… - улыбнулся ничего не замечавший отец.
Алексей не ждал от Красной линии радушного гостеприимства и, когда приятная часть приветствия закончилась, ничуть не удивился конвою, который повел его куда‑то вглубь коридоров служебных помещений. О местной службе безопасности ходили легенды, хоть касались они в основном жутких казематов Лубянки, а не почти провинциальной станции Красные Ворота. Тесные проходы не позволяли разглядеть что‑то впереди конвоира, поэтому открывшаяся вдруг дверь показалась ярким прямоугольником на черном фоне.
Когда Алексей зашел внутрь, свет не стал более тусклым, а источник его уменьшился до размеров большой лампы, развернутой от сидящего где‑то в глубине за ней человека, вырисовывавшегося темным силуэтом среди других теней. Ослепить шестьюдесятью ваттами привыкшего к дневному освещению подмосковного сталкера было непросто, но пришлось зажмуриться, в наступившей за закрытыми веками красноватой тьме анализируя картинку: человек здесь всего один, крепкого телосложения, высокого роста, если ноги пропорциональной длины. Захлопнулась за спиной дверь, оставив их вдвоем, других людей вокруг не ощущалось.
- Садитесь!
Сухие интонации, приказной тон. Хозяин кабинета ничего не боялся и возражений не принимал. Алексей возражать и не собирался.
- Присаживаюсь, если вы настаиваете, - он открыл глаза, чтобы не сесть мимо стула. Незачем разглядывать тень за этим "прожектором", она сейчас сама выйдет из сумрака, ее любопытство намного сильнее.
После небольшой паузы, во время которой незнакомец разглядывал своего посетителя, тот скомандовал:
- Отойдите к стене.
Обыск снова был профессиональным и очень тщательным, предвидя это, Алексей во избежание проблем сдал все оружие. Представитель спецслужб выглядел разочарованным, он явно ожидал найти что‑нибудь компрометирующее. Оставалось лишь уличить в том, что найдено не было.
- Кто ты? У тебя никаких документов нет.
- В Треугольнике и на Китай–городе они без надобности, гражданин начальник, - переход на "ты" показался Алексею удобным для обеих сторон.
- Ты сейчас не в Треугольнике.
- А на поверхности тем более - кому я их там показывать буду? Собак отпугивать или стигматов привлекать красными "корочками"?
Удар в лицо Алексей стерпел, пока в него не было вложено ни сил, ни злости. Но намерения особист обозначил очень четко: хочет слышать не отговорки, а информацию. В этом Алексей ничем помочь не мог.
- Я знаю, кто ты. Гнида фашистская!
- Почему? - недоумение было вполне искренним. - С чего вы взяли?!
- Похож… И даже креста на тебе нет. А их все ганзейские прихвостни носят.
- Вы бы хоть разобрались, что для вас важнее, документы или религиозная атрибутика… - Во второй раз удалось чуть уклониться от удара, но все равно во рту ощущался вкус крови. Пора остановиться. Спецслужбы в лице мужика с крепким кулаком лучше не бесить. - Обещаю в следующий раз для облегчения идентификации прихватить с собой килограммовую свастику и молитвенник. Но ведь удостоверения братка еще не придумали, гражданин начальник…
Словосочетание, позаимствованное у Грицких, Алексею нравилось. Убедительно сойти за коренного обитателя Китай–города или
Треугольника у него никогда не получится. Единственное, что можно сейчас изобразить, - это наемник с темным прошлым.
- Люди иногда теряют документы. Если бы я подсунул вам купленную с рук фальшивку, это убедило бы больше? И вообще‑то задерживаться не собирался…
- А зачем ты шел сюда? - особист пока сам не решил, что хочет узнать от скользкого чужака.
- Мог бы распрощаться с девушкой у дверей, но рассчитывал что‑то получить за свои услуги. - Левая сторона лица начинала болеть, ухмылка правым уголком губ вышла, наверное, просто издевательской. - Но вот по морде как‑то не хотелось… Не цените вы своих женщин!
- А ты у нас, значит, Змей Плискин местного разлива, так?
Имя что‑то зацепило в памяти, но не стоило тратить силы и распылять внимание, копаясь в прошлом. Проще игнорировать.
- Не понимаю, о чем вы.
- Да так… Водишь девушек по городу, будто он для таких прогулок предназначен. Отряд профессионалов не вернулся, а Ульяна…
- Отряд, хоть в неполном составе, был жив, оставался неподалеку. Но боюсь, что помощь ему сейчас уже несколько запоздала.
- Тебя не спросили… Люди уже отправлены наверх, мы все проверим и выясним. Расскажи, что ты видел.
Оставалось рассказать о перестрелке, увиденной из окна, это было совсем нетрудно. И позабыть о снайпере, будто его там и не существовало. Эта карта непонятной масти могла еще пригодиться.