- Это ещё не всё! - заорал я, и броском через плечо отправив очередного херувима вниз, вырвал их рук архангела огненный меч, сломав ему заодно руку и пару пальцев и под его тонкий визг боли, срубив от облака приличный кусок схватив его в охапку, прыгнул вниз.
- Держите эту сволочь, не отпускайте! - успел крикнуть Пётр, но я уже падал вниз.
Чувствуя, как в меня втянулись меч и облако, я успел подумать:
'Куда в этот раз?'
Очнулся я сам, без посторонней помощи. Где-то рядом звучали голоса, но я не обращал на них внимания, так как меня буквально выворачивало речной водой. Между паузами очередных спазмов, я сквозь слёзы умудрился осмотреться. Я полулежал на песчаной косе с ногами в воде, а за спиной довольно быстрая река несла свои воды вниз по течению. В общем, я только и успел понять, что сейчас лето, я нахожусь где-то на средней полосе Руси, на берегах реки растёт вековой лес, отражаясь в воде, и что рядом есть люди.
В это время раздался радостный вопль, и кто-то воскликнул грубым басом:
- Вон он лежит на косе, барин!
'Умник, меня за двести метров видно', - отхаркиваясь, подумал я.
Сил не было вообще, слыша как ко мне приближаются, хрустя песком несколько человек, я только и смог перевернуться на спину, как тут же последовал мощный удар ногой под ребра, от которого я, наверное, отлетел метра на полтора и снова закашлялся.
- Это тебе пёс шелудивый за то, что на барина напали, - рыкнул тот же знакомый бас. Видимо пнул меня именно он.
- А почему он обнажённый? - прозвучал другой голос, молодой тенорок с некоторыми интеллигентными нотками. - Тот, который в реку прыгнул, одет был, да и посветлее вроде был.
- Это у него просто волосы намокли и потемнели. Он это, с вашей Касимовки, барин. Решили побить вас на лесной дороге.
- Не больно он похож на крестьянина, - продолжал пребывать в неуверенности помещик. - Авдей, посмотри на его руки? Да и бледный он.
- Это со страху. А то что руки не натружены, так вы не видите, вот у него на пальцах мозоли. От кнута это, пастух он. Али может в банду молодым взяли вот и не знает крестьянского труда.
- Хотя да, кто ещё тут может быть на моих землях? Значит так, двадцать плетей и не снимать его с перекладины. Есть не давать, только поить. Там посмотрим.
- Сделаем, барин.
Приоткрыв глаза, я успел заметить как здоровый косматый мужик с длинной и кустистой нечёсаной бородой опускает мне на голову приклад древнего ружья, кажется даже ещё кремневого. У меня только и мелькнула мысль, что время скорее всего на данный момент колеблется от времён Суворова, до Николая Второго. То есть большевики-отморозки ещё к власти не пришли.
Очнулся я, похоже, довольно быстро, ещё бы, голова у меня крепкая. Вот только болит зараза, да ещё этот урод похоже, когда бил порвал кожу над бровью и та склеила глаз. Лес вокруг покачивался в такт движению телеги, на которой меня везли. Приподняв голову, я быстро осмотрелся и снова сделал вид, что нахожусь без сознания.
Судя по состоянию тела меня явно ещё и отпинали пока я был без сознания. Хорошо так наставив синяков. Но, похоже, серьёзно я не пострадал, били со злости, но не калеча. Далее, в телеге я находился не один, трое нас было. Рядом валялся спутанный, как и я по рукам и ногам, мужичок затрапезного вида с такой же косматой бородой, как и у Авдея и возница что правил смирной коняшкой по лесной дороге. Колеса телеги постоянно попадали то в ямы, то наезжали на корни деревьев, от чего качало как при сильной волне.
Руки были связаны за спиной, быстро самому развязаться не получиться, однако рядом валялся мужичок, который за мной наблюдал с интересом. Враг моего врага мой друг. Покосившись на возничего, который на нас особо и не смотрел, я повернулся к мужичку спиной и, дотянувшись пальцами до его рта, вырвал кляп, после чего сунул под нос связанные руки, чтобы он смог зубами попробовать развязать мне верёвки.
Тот возился на удивление долго, слюнявя мне руки и веревку. Один раз возничий обернулся, мельком посмотрев на нас, мы замерли, успев отодвинуться друг от друга, поэтому он вернулся к управлению лошадью. Мы же продолжили благое дело.
Почувствовав, что верёвки начали ослабевать, я зашевелил руками и освободил одну руку. Но тут внезапно обернулся возница, и зло оскалившись схватив лежавшую рядом узловатую дубинку, успел ударить меня по голове, прежде чем я откатился в сторону. В очередной раз я потерял сознание. В этот раз похоже надолго, первый удар тоже не прошёл бесследно.
Мерзко и зло свистел кнут, и раздвоенный кончик с хлюпаньем врезался в мою спину, где уже не было живого места. Я не орал, трудно это делать с вставленной в рот деревяшкой, только с ненавистью мычал, шумно дыша. А ещё то-то удивляется, что Посредники становятся злодеями. Я после этого стану Сверхзлодеем.
Мой счёт к местному владетелю вырос многократно. Пока не вырежу всех кто живёт в его поместье, всех кто наблюдал за экзекуцией невиновного, все они умрут. Умрут без сомнения, но тут главное выжить. Я сделаю все, чтобы выжить, при возможности бежать и вернуться.
Наконец кнут опустился на мою многострадальную спину в последний, двадцатый раз, и Авдей сматывающий кнут, удивлённо смотрел на меня. Я до сих пор был в сознании, это его и удивляло.
Дальше меня оставили под испепеляющим солнцем, только одна дорожная женщина с брезгливо поджатыми губами, поила меня. Эта тварь, прежде чем вливать мне воду в рот демонстративно в него плевала.
Ночь принесла некоторую радость, прохлада остудила раскалённую спину, которая буквально горела. Никто не лечил мою спину, даже не прикрыл от солнца, я так и висел привязанный веревками к столбу.
Когда меня стегали кнутом, я дергался туда-сюда, пытаясь вырваться и веревки до боли врезались в кожу повреждая её. Теперь у меня на кистях были кровоточащие ссадины. Я не скажу, что верёвки сильно ослабли, но вот та, что была на левой руке, позволяла. Посмотрев на постройки и сам каменный дом уснувшего поместья, я продолжил шевелить руками, стараясь не издавать ни звука. Наконец на левой руки, верёвки стали скользкими от крови, вытянув пальцы, отчего кисть стала чуть тоньше я потянул руку. Та застряла, но я продолжал попытки, мне казалось, это длилось целую вечность, но наконец, я смог вырвать руку из капкана верёвки и тихо проскулил от боли. Болело всё, сознание плавало, но я крепился. Левая рука плохо меня слушалась, однако я без промедления стал развязывать узлы на правой руке непослушными пальцами, пятная землю под ногами каплями крови из ран.
Неожиданно громко зазвенел цепью дворовый пёс, заставив меня замереть, но прислушавшись к оглушающей тишине, я продолжил свою работу. Наконец и правая была освобождена, я застонал от боли, когда кровь хлынула по венам, разрабатывая обе руки. После этого я занялся верёвками на ногах. Освободившись, я прислушался, пёс забурчал у себя в будке, но быстро стих.
О мести в данный момент я даже не думал, мне бы сил хватило отползти подальше от поместья, а не совершать на данный момент вендетту.
Пошатываясь, я отошёл от своих столбов, мельком посмотрев на такие же, вкопанные рядом. Мужичок, которого били до меня, конец экзекуции не пережил, помер, так что от него остались только обрезанные верёвки. Я смотрел, как его бьют, пока меня привязывали к соседним столбам, но ничего сделать не мог. Всё время у меня был вставлен кляп. Я даже не мог сказать что не того поймали, это было самое обидное. Да и когда кляп меняли не дощечку, тоже не успел ничего сказать, но зато с удовольствием помочился на Авдея, обрызгав его под смех толпы. Тот с бранью тогда отскочил от меня и пнул между ног. Так что у меня ещё гематома внизу и яйца опухли. Так что ноги я переставлял с трудом.
Как уйти от помещика, для которого охота развлечение и охота на людей в удовольствие, тем более у него были и собаки и следопыты? Правильно, может помочь только река. Конечно, с ранами лезть в неё не очень умная затея. Но рана весь день была не прикрыта, ветер и пыль загрязнили её, так что река поможет уйти от людишек помещика, заодно я промою раны. Мне ещё заражения не хватало.
Пошатываясь, я направился к деревянному дощатому забору, что окружал территорию поместья. К воротам я решил не идти. Там собака спит, да ещё и сторож в своей будке. Лучше так перелезу… как-нибудь.
Чтобы перелезть через забор мне пришлось приложить немало усилий. Упав с другой стороны, как мешок с картошкой я тяжело дыша, лёг на бок и протёр левой рукой мокрый от пота лоб. За забором забрехала собака услышавшая шум и видимо почуявшая свежую кровь, поэтому собрав остаток сил, я побрёл от поместья дальше. Метрах в двухстах от него, буквально в пятидесяти метрах от опушки леса, я расслышал крики и, обернувшись, заметил, как там забегали с факелами. Похоже, была обнаружена моя пропажа. Поэтому я заторопился.
Честно говоря, я не знаю где находиться река и шёл на удачу, вблизи её не было видно. Пруд мелькнул серебристой гладью сбоку, но и только. Мне он ничем помочь не мог. Мелькнула мысль залезть в него и помыться, смывая хотя бы запах, но сил почти не было, и так шёл на одной злости, чувствуя, как озноб сотрясает моё тело.
Войдя в лес я продолжил машинально переставлять ноги, плохо их чувствуя, как и всё тело. Всё время пока шёл от поместья, я пытался вызвать свечение в руках. То, что заполучил меч от архангела и большой кусок облака, я помнил, но пока это всё никак не проявлялось. Особо я не паниковал, в прошлый раз у меня это тоже не сразу проявились, но вот ждать год как в прошлый раз не особо хотелось. Нужно пытаться и дальше, теперь то я знаю, что можно вызвать свечение и залечивать раны. Смущало только то, что отрезал тогда большой кусок облака. А что? Халява она и есть халява. В общем, размер был большой и я не знал, что за этим последует. Да и меч себя никак не проявлял. Попытки вызвать его, тоже оказались обречены на провал.
Крики от поместья стали громче, был слышен лай нескольких собак. Обернувшись, я разглядел в просвете между стволами деревьев как из ворот поместья выходит факельное шествие. Причём сволочи, они шли по моим следам.
- Уроды, - выдохнул я и заковылял дальше. Пытаясь увеличить скорость.
Адреналин вспрыснулся в кровь, и скорость действительно удалось немого увеличить. Заметив, как впереди в просвете между деревьев серебристо мелькнула вода, я прибавил скорость движения, тяжело дыша. Левая нога потеряла чувствительность, она горела огнём. Но я всё равно шёл, старательно передвигая ноги и отмахиваясь руками от веток.
- Вон он! - заорал кто-то позади. Однако было уже поздно, с шумом я обрушился в воду, которая заметно принесла мне облегчение, и старательно работая руками и ногами, поплыл подальше от берега. Когда на берегу появились преследователи, освещая берег и часть реки, огнём факелов, набрав воздуха в легкие, я ушёл под воду.
Преследователи искали меня внизу по течению, знаю о моём состоянии, однако я уходил под противоположным берегом вверх по течению. Вода смыла грязь из ран, однако они намокли и стали кровить. Поэтому поднявшись вверх по течению примерно на триста метров, я нашёл густой кустарник, и с трудом выбравшись на берег, забравшись в него, почти сразу свалился в забытье.
Очнулся я утром, от того что припекало солнышко, прорываясь сквозь листья кустарника. Судя по тому что меня не нашли, поиски скорее всего продолжаются. Чувствовал я себя всё ещё хреново, но гораздо лучше, чем вчера. Хотелось есть и пить, а это уже показатель. Всё также горела огнём спина и тянула при движениях, да ещё раны на руках давали о себе знать, но я стойко не обращал на них внимание.
То, что я всё так же голый, я совершенно не обращал внимания, как-то не до того. Я только и сделал, что отряхнулся от налипших веточек и принял сидячее положение. Осторожно высунувшись из кустарника, я внимательно осмотрел реку в обе стороны и противоположный берег. На реке было людно, две лодки и пятеро рыбаков, что ставили сети.
- Не меня ли вы ищите? - пробормотал я.
На противоположной стороне загавкала собака, и я понял, что в моё утопление особо не поверили и продолжают искать. Ну или пытаются труп найти, что было вполне возможно предположить, зная моё состояние. Выбравшись из кустарника, я углубился в лес и направился вдоль реки вверх по течению. Через километр я наткнулся на малинник, где в течение часа набивал желудок. После чего напившись в реке, переплыл на другой берег и продолжил движение дальше вверх по течению. Мне нужно было уйти километров на десять, выйти из зоны поисков. То, что меня унюхают собаки я не верил, специально намазывал стопы ног, и части тела, где не было ран одной очень хитрой и вонючей травкой, что отбивала все запахи.
Уйти далеко я не смог, сил хватило всего на пять километров. Поэтому снова перебравшись на другой берег, я нашёл спокойное место для отдыха и упал на прошлогоднюю листву, мгновенно уснув.
В это раз я также очнулся без посторонней помощи. Сходив в туалет, меня пронесло, видимо всё тут давало знать, и малина, и сырая вода и раны, я направился вниз по течению к малиннику. Следы я сбил, запутал, но вот далеко уходить от средств выживания, то есть от еды, не хотелось. До того малинника где подкрепился вчера, я не дошёл, попался другой, более обширный. Старясь не оцарапаться о колючий кустарник, я забрался в середину малинника, найдя там крохотную полянку, и свалился на ней. Всё, убежище на ближайшее время у меня есть, осталось подлечить раны и вернуться в поместье за вендеттой.
Следующие дни были как один, я питался малиной и мякотью из раковин. А где мне ещё было найти мяса, без средств выживания и даже самого банального ножа? А тут когда ходишь к реке чтобы попить, то можно ныряя набрать раковины и камнем раздробив их есть сочную мякоть. Пару раз меня пронесло, но постепенно желудок адаптировался к этой еде, и больше проблем с ним не было.
Так прошло порядка десяти дней. Два дня назад я начал делать лёгкие тренировки, старясь не потревожить заживающие раны. Молодой организм, жизнь на свежей природе, и калорийное питание сделали своё дело, я стал поправляться, а раны рубцеваться. Спину я свою не видел, но подозревая, что она превратилась в страшное зрелище.
Местных я за это время видел дважды. Один раз двое мужиков и женщина в платке пропыли на лодке вниз по течению, но не вернулись, потом по лесу заметил трёх мужиков, что вышли к реке, по трапезничали там, потом снова ушли вглубь леса. В одном я сразу опознал Авдея. Он, как и другие мужики был в длиннополом зелёном сюртуке, с ножами на поясах и ружьями. Судя по форменной однотипной одежде и ружьям, они у неизвестного помещика, которого как я слышал, звали Сергеем Игоревичем, были лесничими. Да-а, такой лес требует присмотра, это точно.
Заметил я их четыре дня назад и, будучи тогда не в форме решил не трогать пока. Время есть, я не торопился вынашивая планы ответного удара. Подлечусь, приду в норму и выйду на тропу войны. Индейцы Княжества меня мно-о-огому научили. Десятки тысяч воинов-индейцев прошли через воинскую службу армии и флота. Они по первом же призыву приходили на помощь, добровольцами участвуя в войнах в Англии, Испании и Франции. Португалия с нами не воевал, ей хватило одного самого первого нашего рейда.
Форму я немного восстановил, поэтому решил оснаститься. Мне была нужна одежда, кремень с трутом и хотя бы нож. Вон вчера поймал руками рыбину. Так пришлось острой кромкой камня её чистить и есть полусырой сырой. Огонь я добывал трением, это я тоже умел делать.
Одним словом на завтра я решил выйти на большую дорогу. Крестьян трогать не хотелось, они разве виноваты, что у них такой ублюдок-хозяин, а вот людишек самого помещика я решил хорошенько так пограбить, со смертельным исходом. Их естественно, не моим. Свидетелей я оставлять не собирался, а людишек помещика было не жалко. Я помнил, как они стояли толпой и с улыбками наблюдали за моей экзекуцией. Звучал смех и сверкали улыбки. Ничего я вам зубы-то повыбиваю, перестанете улыбаться.
Вернувшись на свою лёжку в малинник, где был сделан небольшой шалаш и на земле лежал наломанный лапник, я сел рядом и изредка бросая в рот крупную спелую недавно собранную малину, она уже начала перерастать, стал размышлять о свой судьбе.
Честно скажу, я до жути был рад, что сменил опостылевшие века средневековья, на более современное время.
Да, Империя Чёрного Властелина, как называла моё Княжество просвещённая Европа, вышла на уровень железа и пара. У нас вон уже железная дорога действовала… Ну небольшая, двести километров длиной между Князьградом и другим крупным промышленным и торговым городом. Действовали пассажирские и транспортные перевозки. На линии работало четыре паровоза и шестьдесят два вагона общим числом. Из них восемь платформ, двенадцать пассажирских вагонов, пять цистерн, остальные товарные. Конечно это капля в море, но главное начать, отработать процесс. Через двадцать лет Алекс, если не передаст Княжество наследнику, должен начать постройку магистрали железной дороги через весь континент к Тихому океану. Это конечно проект на десятилетия, но после постройки, дорога облегчит сообщения с теми областями. С индейцами и уже были договоренности о постройке дороги по их землям, наши дипломаты постарались.
Но это так, мелочёвка, одно из достижений Княжество и образования министерства железных дорог. У нас было много свершений, медицина вышла на вполне приличный уровень, не на тот к которому я привык, но очень неплохо, проводились операции на аппендицит и другие. Я в них не лез, так как лечил свою семью собственноручно, в прямом смысле этого слова, так что у меня в семье никто не болел. Раз в неделю в Храме я участвовал в обрядах очищения. То есть бесплатно лечил калечных и больных. В первое время были толпы народа, но поле излечения большей части, они превратились в тонкий ручеёк. Об этих обрядах очищения, которые проводились только в главном храме, знали все граждане Княжества и индейских территорий, так что этот поток не ослабевал. Я лечил всех, были ли они прихожанами храмов или нет.
Княжество стремительно поднималось за счёт вливания в бюджет и казну награбленными сокровищами и данью. Всё описывать мне было лень, но уровень жизни и техническая оснащённость предприятий можно было сравнить с началом тысяча девятисотым годом. Мы брали под свою руку острова и архипелаги. Даже начали вести торговлю с Японией. Ох и дремучая в своих устоях страна, но рис они нам поставляли исправно, получая за это сталь и наши зёрна.
Сделано было много, всего и не опишешь, два года назад я передал Княжество в руки своего наследника Александра. До этого он был моим постоянным замом, впитывая знания как губка. Могу сказать, что он стал очень хорошим правителем. Я был при нём что-то вроде советника, тем к кому он мог обратиться за советом. Ему не понравилось, что я решил сходить с раздевательной партией в Индию и установить там пару факторий для торговли с аборигенами.