- Надеть скафандры! - приказал Эриксон, не оглядываясь. - Иван, сменишь меня.
Теперь план капитана стал понятен. Все функциональные модули соединялись между собой и основным модулем системой коммуникаций. По ним, словно по артериям и венам, циркулировало все необходимое для жизнедеятельности крейсера: энергия, вода… и, самое главное, воздух! Этим и решил воспользоваться Пол Эриксон.
Первый помощник быстро надел скафандр, легкий и удобный, как спортивный костюм, и отрапортовал:
- Я готов.
Эриксон резко поднялся, передал испаритель Сенькову.
- …До входа в гиперпространство - пять минут… Иван принял ту же позу, что и капитан, и продолжил его работу.
Эриксон привычными, быстрыми и уверенными движениями надел скафандр.
- Кончено! - воскликнул первый помощник.
- …До входа в гиперпространство - четыре минуты… Эриксон зарядил впрыскиватель несколькими ампулами, заглянул в туннель, осветив его источником света, вмонтированным в шлем.
- Боже! - невольно воскликнул Пол. - Они все одинаковые!
Взгляд капитана беспорядочно перескакивал с одной коммуникационной линии на другую. Их здесь оказалось несколько десятков. И среди них - та, которую Эриксон отчаянно пытался отыскать: воздуховод, идущий от главного компрессора.
- …До входа в гиперпространство - три минуты… Эриксон уже был готов положиться на удачу, уже выбрал место на кожухе одной из линий, сквозь которую нужно было распылить в атмосфере навигационного модуля препарат "семьдесят три ноль девять", но в этот момент кто-то мягко взял из его рук впрыскиватель. Это была Эва. Пол увидел ее горделивый профиль, капельку пота, стекавшую по виску, и испытал смешанное чувство, что-то среднее между приступом бешенства - за то, что нижний чин смел действовать без его приказа, благодарностью за помощь, подоспевшую весьма кстати, и сильнейшей страстью, которая внезапно охватила его в такой неподходящий момент, в таком неподходящем месте.
Эва уверенно приставила впрыскиватель к воздуховоду, и через секунду все было кончено.
Все четверо не сговариваясь бросились к двери, ведущей в навигационный модуль.
- …До входа в гиперпространство - две минуты…
"Еще успеваю! - лихорадочно размышлял Эриксон. - Только бы этот неврастеник полковник не дал залп по крейсеру раньше времени. Белла… Я спасу тебя!"
Счет шел на секунды. Эриксон продумал каждое свое движение. Получалось, что после окончания операции (нужно было еще убедиться, что все прошло гладко) до входа в гиперпространство останется не больше четверти минуты. Вагон времени для того, чтобы связаться с "мозгом" и дать отбой. Ну а после уже можно без суеты перейти на ручное управление, принять на борт полицейский звездолет и спокойно отыскать среди спящих крепким сном навигаторов мистера Чаминга.
Эриксон первым вбежал в навигационный модуль, держа наготове излучатель, и вдруг резко остановился, выронил оружие, хотя мог спокойно выстрелить: у него было небольшое преимущество - поднятая рука. Сзади на капитана налетел Полонский, на Полонского - Сеньков. Эва чуть приотстала.
То, что увидел Эриксона, подействовало на него парализующе. Дежурная смена навигаторов, казалось, мирно спала в своих креслах. У всех довольные, блаженные лица, румянец на щеках. И только один человек избежал воздействия препарата. Он стоял у пульта управления модулем, на вспомогательном терминале которого ярко сияли две звезды - трансгалактический экспедиционный крейсер "Селена" и полицейский звездолет, неутомимо следовавшие за "Геей". Человек был одет в скафандр, такой же, как на Эриксоне и его людях. В опущенной правой руке он держал пучковый излучатель, в левой, согнутой в локте, - небольшой плоский предмет черного цвета.
- …До входа в гиперпространство - одна минута…
- Белла… - только и смог вымолвить капитан.
Белла Эриксон, с широко открытыми глазами, побелевшими губами, подняла вверх левую руку.
- Не-е-ет! - крикнул Пол, но этим криком только подтолкнул жену. Рука ее дрогнула… и на терминале, в абсолютном безмолвии, одна из двух ярких звезд вдруг превратилась в ослепительную вспышку света…
Трансгалактического крейсера "Селена" не стало. Семь тысяч членов экипажа в одно мгновение превратились в поток фотонов - произошла аннигиляция. И сделал это не кто-нибудь, а жена капитана.
Да, она не шутила, когда обещала уничтожить оба крейсера, если события будут развиваться не по ее сценарию. Конечно, и на полицейском звездолете видели то, что произошло с "Селеной". Там тоже наверняка все пребывали в шоке, включая полковника. Через несколько секунд "Гея" уйдет в гиперпространство, и "мистер Чаминг" опять останется на свободе. Вот только свидетели…
Белла подняла правую руку, в которой крепко сжимала излучатель.
- …До входа в гиперпространство - десять секунд… Девять…
По бледным губам Беллы скользнула улыбка.
- …Восемь…
Эриксон увидел, как указательный палец женщины мягко нажимает на спусковой механизм.
- …Семь…
И в этот момент оружие, которое сжимала Белла, подпрыгнуло - заряд ушел вверх, а жена капитана с рваной, сквозной раной на груди отлетела к переборке.
- …Шесть…
Чьи-то сильные руки толкнули Эриксона в сторону кресла, без которого пережить гиперпрыжок и остаться живым и невредимым было почти невозможно.
- …Пять…
Краем глаза капитан увидел, как Полонский, Сеньков и Эва Смит быстро занимают места в соседних свободных креслах. Эва… А ведь это именно она выстрелила в Беллу.
- …Четыре…
В этот момент Эриксон почувствовал толчок, сотрясший навигационный модуль.
- …Три…
Все, что лежало на пульте управления, как по команде взлетело и унеслось за спину капитана и его людей.
- …Две…
Экраны терминалов рассыпались на мелкие бриллиантовые брызги, которые унеслись туда же.
- …Одна…
Приборный щит пошел трещинами и стал крошиться. Оторвавшиеся от него куски словно снаряды проносились мимо…
- …Ноль…
Вдруг навалилась темнота, в мозг как будто вонзили острую тонкую спицу…
"А полковник все-таки выполнил свою угрозу…", - успел подумать капитан Пол Эриксон.
ГЛАВА 2
В тысяче километров к востоку от Петербурга в покосившемся от ветхости деревянном доме тяжело дышавшая в агонии старуха неожиданно открыла глаза.
- Бабушка, - бросилась к ее постели девушка лет семнадцати.
- Он идет… - прошептала старуха, - слышишь, Злата? Он идет…
- Да, бабушка, слышу, - всхлипнув, сказала девушка. - Он идет… Выпей вот это. - И протянула старухе кружку с неприятно пахнувшей жидкостью.
- Перстень… - продолжала шептать старуха. - Ты должна занять мое место… Теперь ты… Хранитель…
- Бабушка, какой перстень? Какой хранитель? О чем ты говоришь?
- Чертово озеро… Сделай это… Не успеваю…
Старуха перешла на хрип, рука ее потянулась к чему-то невидимому, голова приподнялась и вдруг бессильно упала на подушку. Глаза старухи закрылись, дыхание остановилось.
Злата поднялась с колен, поставила кружку на стол. Лицо ее было спокойным, как будто ничего не произошло. Только во взгляде появилась еле заметная жесткость и движения стали более решительными.
Девушка встала у окна, за которым сгущалась ночь, замерла и стояла неподвижно, терпеливо дожидаясь только ей одной известного момента. Когда на небе появился первый, еле уловимый утренний свет, Злата взяла корзинку и вышла из дома.
Она не таясь пошла по улочке, небольшой, всего в несколько домов.
"Ничего не случилось, - повторяла Злата про себя, просто я иду за ягодами".
Во дворе дома на околице, подсвечивая себе фонариком, подвешенным на ветку яблони, копался в моторе небольшого колесного трактора мужчина лет пятидесяти.
- Здравствуйте, Семен Петрович, - первой поздоровалась девушка, - раненько вы сегодня…
- Ничего, зимой отосплюсь. Фермер я или тварь дрожащая? Как говорится: взялся за гуж, не говори, что мало каши ел… Проклятый! - замахнулся он на трактор. - Чтоб тебя до последней шестеренки ржа проела!… Как твоя бабулька, Златочка?
- Спасибо, хорошо. Вот ягодок попросила. Денька через два совсем поправится.
- Ну и слава Богу! Если б не ее чудесная настойка… На прошлой неделе в городе я врача встретил… Так у него глаза на лоб полезли. Как, говорит, вы еще живы?… И не обращай внимания, что твою бабку колдуньей называют. Да, колдунья. Но побольше бы таких, как она.
Злата хотела ответить, но Семен Петрович не дал ей и слова сказать.
- Новости вчера не смотрела? - без паузы перескочил он на другую тему. - Показали НЛО над Вашингтоном. Просто жуть. А говорят кто что. Кто: атмосферные аномалии. Кто: нашествие инопланетян. Кто вообще конец света обещает… - Фермер посмотрел в черное небо. - Я представляю, если сейчас над нами зависнет эта громадина километров эдак несколько в диаметре! Огни по периметру. Луч света в землю… Жуть… - Семен Петрович вздохнул. - Витек приехал.
- Мы уже виделись.
- Ах, вот оно что… А я-то думаю, что это сыночек мой не в духе? Сидит надутый, ни с кем не разговаривает. Поссорились, что ли?
Отвечать не пришлось: в этот момент мотор натужно взревел. Девушка кивнула Семену Петровичу и пошла дальше по тропинке, что вела в лес.
Из-за треска мотора, из-за того, что было еще темно, она не заметила человека, который крался за ней от самого ее дома.
Углубившись немного п лес, девушка остановилась и прислушалась. Все было тихо. Только потревоженные комары и мошкара, учуяв запах теплой плоти, радостно звенели на все лады.
- Ну подождите, я до вас еще доберусь… - сердито проворчала Злата, отмахиваясь от насекомых. - Ральф! - тихо позвала она. - Ральф!
Где-то далеко послышался шорох.
- Ральф, я здесь!
Неожиданно из кустов выпрыгнул матерый широколобый волк и бросился к Злате. Девушка протянула волку ладонь, и волк провел по ней своим шершавым прохладным языком.
- Ральф, умница мой! - приговаривала девушка. - Один ты у меня остался. Умерла наша бабушка. Понимаешь? Умерла.
Волк перестал виться вокруг хозяйки, опустил голову и тихонько завыл.
- Ну, хватит реветь! - прикрикнула на него Злата. - Видишь, я не плачу! Случилось то, что должно было случиться. Пойдем со мной. У меня сегодня очень трудный день. Будешь мне помогать. Только бы успеть сделать все, как она говорила…
Девушка потрепала волка за ухом, но тот вместо благодарности вдруг ощетинился, оскалил клыки.
- Ты чего? - удивилась Злата. - Кого-то почуял? Ральф сделал несколько осторожных шагов и вдруг скользнул в густой кустарник.
- Назад! - возмущенно приказала девушка. - Нашел время для охоты!
Волк, виновато поджав хвост, вернулся к хозяйке.
- И чтоб мне больше не отвлекаться на всякую ерунду, - на сей раз более миролюбиво выговорила Злата.
Солнце уже осветило верхушки елей, когда Злата и волк, не отстававший от нее, вышли к небольшому озеру. Ветра не было. Деревья и небо с легкими, похожими на глубокие царапины облаками отражались в неподвижной воде. Обычный уголок девственного леса. Не самый хороший, не самый плохой. Но какая-то жуть была скрыта во всем, чего ни касался взгляд. Птицы пели свои первые утренние песни глухими, испуганными голосами, а Ральф непрерывно вертел головой, как будто ждал нападения со всех сторон одновременно.
Злата подошла к самой кромке воды и медленно, словно боясь причинить себе боль, сняла платье. Под платьем никакой другой одежды не оказалось. Девушка плавными движениями завязала волосы в тугой узел, исподтишка поглядывая на Ральфа, сидевшего чуть в стороне. Волк смотрел ей прямо в глаза. Но ему было не обмануть хозяйку. Стоило Злате отвернуться, и она чувствовала, как волчий взгляд, щекоча, скользит по ее обнаженному телу.
- За мной! - крикнула Злата и бросилась в воду. Кожу обожгло холодом - где-то рядом, у самого берега, бил подземный ключ.
"Только бы не свела судорога…" - подумала она и поплыла на середину озера. Волк прыгнул в воду следом за ней и поплыл рядом, тяжело дыша. Он явно нервничал.
- Ну что ты, дурашка? Все хорошо, - успокоила его хозяйка.
На середине озера девушка сделала глубокий вдох и нырнула. Ее тело было ослепительно белым на темной глади воды.
Злата открыла глаза и отчетливо увидела дно, сплошь покрытое слоем побуревшей прошлогодней листвы, из которой кое-где выглядывали одинокие чахлые водоросли.
Здесь, на глубине, было куда холодней, чем на поверхности.
Девушка поплыла возле самого дна, внимательно глядя вокруг.
"Мне тепло, мне очень тепло", - повторяла она про себя.
Злата несколько раз выныривала, делала глоток свежего воздуха и снова уходила под воду. Силы постепенно покидали ее тело теряло чувствительность, а пальцы с трудом слушались. Одновременно ее все больше охватывал ужас: все напрасно, она не справилась даже с таким пустяком…
Злата в очередной раз вынырнула на поверхность, с беспокойством посмотрела на восток: еще несколько минут, солнце опустит свои лучи в озеро и тогда - все! Она сделала вдох поглубже и вновь нырнула.
Ральф поспешил к тому месту, где исчезла хозяйка.
И вновь Злата плыла у самого дна, распугивая одиноких, еще сонных рыб.
Это последнее погружение. Солнце уже играет в камышах…
Нужно было всплывать: воздуха уже не хватало, перед глазами вспыхивали и гасли разноцветные круги и с каждой секундой становились все ярче и ярче. Злата до хруста стиснула зубы. Почувствовав, что сейчас потеряет сознание, она решила подняться на поверхность и в этот момент вдруг увидела то, что так долго искала: нитку абсолютно белых, словно седых, водорослей. Злата почти вслепую сорвала их, в тот же самый момент она потеряла над собой контроль и сделала вдох…
Она все-таки вынырнула, беспомощно колотя руками по воде.
Волк быстро подплыл к ней, Злата судорожно вцепилась в его густую шерсть.
"К берегу!" - хотела приказать девушка, но не смогла вымолвить ни слова. А Ральф и без ее приказов знал, что нужно делать.
Тяжело дыша, она выползла на берег и рухнула в густую осоку, порезав посиневшую от холода кожу об острую траву. Волк медленно начал слизывать выступившие капельки крови, потом взялся вылизывать лицо хозяйки, шею, руки…
- Спасибо, Ральф, - тихо произнесла Злата, - что бы я без тебя делала?
Отдышавшись, девушка положила нитку белых водорослей на дно корзинки, набросала сверху травы. Волк смотрел на нее грустными глазами.
- Еще рано прощаться, дурашка, - успокоила его Злата, надевая платье, - нужно собрать немного ягод… Я же в лес пошла за ягодами! Понимаешь? Конспирация! - И она звонко засмеялась.
Злата с нетерпением дожидалась вечера, заставляя вести себя так, как будто ничего не произошло. Она возилась в огороде на виду у всей деревушки, иногда громко кричала:
- Иду, бабушка! - и бежала в дом.
Она сбегала за хлебом в автолавку и на обратном пути долго и обстоятельно беседовала с соседкой Аграфеной Митрофановной.
- Настасья, бабка твоя закалки крепкой, - сказала тетка Аграфена. - Даже не переживай - выкарабкается. Я сколько лет ее знаю, а чтоб она чем-то болела… такого не припомню. Железная твоя бабка. Надо бы вечерком зайти навестить ее. Соседи все-таки. Даром что она у меня Петра отбила… Э-хе-хе…
- Бабушка еще очень слаба, - осторожно ответила Злата. - Может быть, завтра?
- Можно и завтра, - охотно согласилась тетка Аграфена. Ближе к вечеру у калитки появился Витек… Виктор - высокий, крепко сложенный, по-армейски подтянутый молодой человек.
- Зайти-то можно? - небрежно спросил он, но было видно, что небрежность эта от робости перед девушкой… нет, девчонкой лет на семь младше его.
- Нет, - отрезала Злата, - потом тебя с собаками не прогонишь!
- С собаками?… Мне отец говорил, ты сегодня за ягодами ходила? Страшно в лесу одной?
Злата испытующе посмотрела на Виктора.
- Ты ведь в Москве служил? - неожиданно спросила она.
- Как будто не знаешь.
- Почему ты там не остался?
- Как будто не знаешь, - повторил Витек, но уже с такой тоской в голосе, что это не осталось незамеченным даже для него самого. - Ладно, пойду я, - нахмурился Виктор. - Знаешь… приходи вечером к реке… Я буду ждать.
Злата отрицательно покачала головой.
- Ты стала какая-то другая… Чужая… Виктор, не оборачиваясь, быстро зашагал прочь.
А ближе к ночи мимо дома Златы на тракторе, который тащила старенькая скучная лошадка, проехал фермер Семен Петрович - отец Виктора. Увидев Злату, идущую навстречу с полными ведрами воды, он сокрушенно воскликнул:
- Эх, девка, где ж ты раньше была? Хреновый из меня фермер, как из балерины - монтажник-настройщик электронной аппаратуры. Зачем я в деревню подался? Сидел бы сейчас в своем НИИ, просиживал штаны… Только не надо говорить, что я неудачник! Мне просто не везет!
Злата проводила Семена Петровича долгим взглядом и прошла в дом.
Она занавесила все окна, села на стул рядом с неподвижно лежавшей бабкой Настасьей и сидела так до тех пор, пока кукушка в часах не прокуковала двенадцать раз.
Только тогда Злата встала и выглянула в окно. Светила полная луна - то, что надо.
Злата чуть раздвинула занавески - лунный свет залил комнату густым серебряным светом, - взяла корзинку и вытряхнула из нее ягоды прямо на пол. Они, подпрыгивая словно живые, раскатились по всем углам и потом долго скользили под ногами, когда Злата наступала на них.
В руках девушки оказалась белая нитка водорослей.
- Все… Отступать некуда, - произнесла она вслух. Целых два часа Злата отваривала водоросли в старинной серебряной чаше, добавляя все новые и новые травы, которыми были увешаны сени. Помешивая отвар, она что-то нашептывала, и глаза ее светились в темноте, как у кошки.
Наконец снадобье было готово. Злата подождала еще немного, пока оно остынет, и медленно, маленькими глоточками выпила все до последней капли.
Через несколько минут на лбу ее выступила испарина, а тело свела судорога. Злата упала на пол, корчась от дикой боли, но не вскрикнула ни разу. Она смогла заставить себя не кричать.
Еще через несколько минут она поднялась с пола и начала с удивлением прислушиваться к своему телу. Девушка ясно понимала: с ним - с ее телом - что-то произошло. Она чувствовала странную вибрацию в каждом мускуле, в каждой клеточке. Словно звонили миллионы серебряных колокольчиков, которых никто, кроме нее, не слышал. И на этот звон слеталось нечто… Льнуло к ней, как к магниту, сгущалось, стекая по рукам разрядами искр…
Злата посмотрела на свои ладони, потом вокруг себя. На столе, в двух шагах от нее, лежала деревянная ложка. Девушка направила на нее ладонь - ложка дрогнула и вдруг скакнула прямо к ней.
Злата с торжествующим видом подняла руку вверх, в чертах ее лица появились демонические черточки, а горящие глаза уже не напоминали глаза кошки. Это были глаза дьявола…
Взгляд ее случайно скользнул по кровати, на которой лежала бабка Настасья… Секунда - и Злата опять стала сама собой, деревенской девушкой семнадцати лет.