…Открывая дверь своей квартиры, Светлов понял, что уже принял решение.
Да, ради этого знания… и, возможно, нового умения, будем честны перед собой, - он сменит работу, позвонит Борису Евгеньевичу и скажет, что согласен. Согласен на всё.
Он должен знать - кто он есть и чего стоит в этом мире. Знать досконально.
Иначе жизнь не имеет смысла.
5
Сейчас те вопросы казались глупыми и смешными. Какая разница, кто он есть - если через несколько часов всё равно станет покойником?
А он станет - если не сумеет или не успеет перетереть свои путы о лезвие лопаты. О тупое и ржавое лезвие. Чем его, интересно, связали? Не верёвка, что-то плоское, но длинное, куда длиннее брючного ремня… Вожжи? Вполне вероятно…
Смешно - на пороге третьего тысячелетия оказаться связанным вожжами… Но скоро станет не до смеха.
Небо в крошечном прямоугольнике как бы окошка медленно светлело.
Глава 3. ПУТЬ ПРОФЕССИОНАЛА-II
Лесник, город Сланцы, 24 июня 1999 года
1
- Берём? - шёпотом спросил Костоправ.
Лесник молча кивнул. И пошагал за мужчинами, одетыми в одинаковые кожаные куртки. Все варианты действий долгожданных гостей просчитаны заранее - и этот тоже.
Перрон на станции Сланцы был без ограждения. И низенький, возвышавшийся над землёй не более чем на полметра. Костоправ спрыгнул с него и исчез в темноте, на ходу доставая прибор ночного видения, - предстояло ему пробежать по широкой дуге и отрезать потенциальным беглецам возможный путь отступления.
Слава Ройтман держался позади, крался незаметно в густой тени вагонов. Начать Леснику предстояло одному - пусть клиенты расслабятся, пусть почувствуют себя хозяевами положения… Глядишь и выкинут какой глупый фортель.
До последних двух вагонов свет фонарей не долетал. Окна не освещены, двери закрыты…
Надо понимать, никто из пассажиров в этих вагонах не просил проводников разбудить их в Сланцах. Отлично, меньше проблем.
Лесник ускорил шаг. И громко произнёс официальным, сухо-казённым голосом:
- Минуточку, граждане! Па-а-апрошу ваши документики!
Милицейское удостоверение - на самый крайний случай - у него имелось. Но тянуться за ним Лесник и не подумал. Потому что чутьё, никогда не подводившее, просигнализировало: начинается!
Мужчины синхронно развернулись - один через правое плечо, другой через левое. Женщина продолжала шагать, как шагала - и остановилась, лишь когда спутник дёрнул её за локоть.
Рука противника - Лесник уже воспринимал их именно так - скользнула во внутренний карман куртки. За документами? Едва ли… Его напарник, похоже, носил в рукаве нечто режущее или колющее - два пальца нырнули под обшлаг незаметным в темноте движением. Не для Лесника незаметным, разумеется.
Ни слова мужчины не произнесли. Не спросили, какое, собственно, ведомство представляет их собеседник. Не поинтересовались, как он намерен изучать документы почти в полной темноте. Спокойно и деловито собирались убить дурака, не подозревавшего, что его ожидает.
Лесник вышел на ударную дистанцию. И мог бы начать первым, но не спешил. Пусть раскроются, пусть покажут, на что способны…
Работали против него люди опытные. Тот, что доставал пистолет - достал, быстрым и натренированным движением. Но в ход не пустил. Прикрывал приятеля, извлёкшего из рукава нож - очевидно, прикончить Лесника они вознамерились без излишних звуковых эффектов.
Пора! - решил он, когда клинок решительно устремился вперёд - прямиком ему в сердце.
Коротко провёл выбивающий, и тут же болевой, заставляющий на пару минут забыть обо всём.
Теперь любитель огнестрельного оружия… Чёрт! Что за…
Выстрел разорвал темноту, впечатался в сетчатку огненной вспышкой. Пуля свистнула совсем рядом, обожгла горячим дыханием.
А затем пришлось драться всерьёз. За свою жизнь. Владелец улетевшего в темноту ножа, обязанный корчиться сейчас от дикой боли, - не корчился. Более того - напал на Лесника, отвлёк, не дал обезоружить напарника.
Удар, уход, пистолет попал в стандартные "клещи" - второй выстрел угодил в пустоту, третий раз нажать на спуск стрелок не успел… Его напарник рванул наутёк.
Лесник опустил обмякшее тело на перрон. Рявкнул подбегавшему Славке (соблюдать тишину после пальбы не имело смысла):
- Оттащи их подальше! Головой отвечаешь за обоих! Этот очухается - добавь!
Женщина так и простояла рядом всю скоротечную схватку - неподвижная, ко всему безучастная.
А ведь он стрелял не в меня, понял Лесник на бегу. В неё… Иначе бы не промахнулся. Но отчего парни так нечувствительны к боли? Накачаны какой-то гадостью? Ладно, разберёмся…
Торопливый топот ног преследуемого слышался отлично. Лесник мчался следом, напрягая ночное зрение - не хватало ещё подвернуть лодыжку на какой колдобине…
Впереди раздались звуки схватки, Лесник поднажал, но Костоправ управился сам - и уже пытался защёлкнуть браслет наручника на запястье поверженного врага. И наверняка удивлялся, отчего тот ещё способен сопротивляться.
- У них все нервные окончания чем-то приглушены! - сообщил Лесник, когда они объединёнными усилиями сковали руки пленника.
- Уже догадался, - пропыхтел Костоправ. - Э-э-э, да он…
Лесник и сам всё видел. Тело, лежавшее у них под ногами, сотрясали конвульсии - усиливаясь с каждой секундой. Эпилептический припадок? Случается такое с эпилептиками при стрессах… Впрочем, что гадать, когда эксперт рядом.
Но эксперт помочь не смог. Никому и ничем. Шея пленника, судорожно задиравшаяся к спине, изогнулась под каким-то вовсе уж немыслимым углом. Короткий треск - и всё кончилось. Тело дёрнулось пару раз и затихло.
- Перелом шейных позвонков, - констатировал Костоправ спустя минуту.
- М-да… - только и сказал Лесник.
Сломать себе позвонки напряжением шейных мышц - о теоретической возможности такого фокуса он слышал, но на практике довелось увидеть впервые… Никакими тренировками этакого умения уходить из жизни не достигнешь, тут поработал суггестор, причём далеко не заурядный, - специалистов столь высокого класса и в Конторе-то раз, два и обчёлся…
2
Сбивчивые объяснения Славы они не стали слушать. И без того всё ясно: второй пленник лежал точно так же, с шеей, вывернутой под невозможным для живого человека углом. Ладно хоть женщина не попыталась повторить тот же трюк… Придёт в себя - хоть какой-то источник информации у них будет.
- Их можно было спасти? - спросил Лесник, когда машина с погашенными огнями медленно выезжала с пустыря, примыкавшего к вокзалу. Спросил на всякий случай - не исключено, что у неведомого пока противника есть в резерве похожие бойцы. В том, что стечением обстоятельств они вышли на заведомого клиента Конторы, Лесник уже не сомневался.
- Ну-у-у… - раздумчиво протянул Костоправ, хлопотавший на заднем сиденье над женщиной - не то пленённой, не то освобождённой. - Если быстренько вколоть релаксант, расслабляющий мускулатуру… Не нравится мне её пульс, - сменил он тему. - Всё реже и реже. Езжай-ка побыстрее.
- ГИБДД оштрафует, - мрачно откликнулся Лесник, выруливая на шоссе. И тут же вдавил педаль газа до упора.
3
- Да сделай же что-нибудь, чёрт возьми! - не сдержался Лесник.
Но единственным, что смог сделать Костоправ, оказался неутешительный вывод:
- Это не суггестия… Она под действием какого-то сильного токсина, скорее всего. А сопровождавшие регулярно вводили ей антидоты.
Многочисленные и свежие следы инъекций на руках женщины подтверждали предположение.
Женщина умирала, так и не придя в сознание. Тихо угасала - пульс и дыхание становились всё реже. А они ничего не могли сделать, хоть и пустили в дело походный комплект реанимационного оборудования. Все попытки активизировать сердечную мышцу результатов не давали.
Лесник проклинал себя за невнимательность. Слишком поздно заметил, что чёрная сумка, висевшая на плече убежавшего в ночь человека, - исчезла, когда они с Костоправом взяли наконец беглеца. Наверняка в ней и лежали необходимые антидоты…
Как выяснилось, самобичеванием он занимался зря. Прочёсывавший привокзальный пустырь Слава привёз на конспиративную квартиру (проще говоря - на "аэродром") трофей более чем скромный: пару клочков обгоревшей чёрной кожи. Небольшой термитный заряд испепелил и сумку, и её содержимое. Человек, планировавший перевозку, предусмотрел, казалось, всё…
Незадолго до возвращения Ройтмана на "аэродром" женщина перестала дышать.
4
- Делать нечего, пакуем её и повезли в ЦРБ, - сказал Костоправ, отлепляя от лица умершей маску кислородного ингалятора. - Хоть задним числом разберёмся, что за токсин. В следующий раз будем наготове. Да и тех двоих из гаража прихватим…
И он начал аккуратно укладывать в футляр портативный дефибриллятор.
Лесник тяжело молчал. Отчёт об операции получится безрадостный. А ведь их с Костоправом смешанная пара - экспериментальная. И эксперимент призван ответить на вопрос: стоит ли включать в состав действующих на местах боевых групп многопрофильных экспертов из Трёх Китов, получивших достаточные навыки оперативной работы.
Честно говоря, Лесник и сам не пришёл к однозначному выводу. Скорость срочных экспертиз, конечно, вырастает в разы. Да и в подготовке агентов не придётся уделять так много времени возне с компакт-лабораториями. Но один эксперт, будь он хоть семи пядей во лбу, не в состоянии заменить разом несколько лабораторий Трёх Китов, даже не центральных, даже действующих при филиалах…
От невесёлых раздумий его отвлёк удивлённый вскрик Костоправа.
- Что ещё? - обернулся к нему Лесник.
Костоправ молча указал на экран комплексного кардиомонитора. У покойницы вновь появился пульс! И сердце билось всё чаще и чаще. Между тем никаких признаков дыхания не наблюдалось.
- Что за чертовщина… - Лесник коснулся руки псевдопокойницы. Оказалась она тёплой, почти горячей - как у больного человека с высокой температурой. Он быстрым движением ножа вспорол платье сверху донизу.
Судя по всему, одевали женщину чужие торопливые руки - под платьем ничего не оказалось. Но отнюдь не вид обнажённого женского тела заставил остолбенеть троих инквизиторов.
- Что это? - шёпотом спросил Ройтман.
ЭТО располагалось неподалёку от подмышечной впадины. ЭТО по площади не превышало мужскую ладонь. ЭТО медленно приподнималось и опускалось: приподнявшись, демонстрировало внутри ярко-красную субстанцию - губчатую, пульсирующую. Опустившись, ЭТО ничем не выделялось на теле - надо было внимательно вглядываться, чтобы заметить тончайшую линию разрыва кожи…
- Мутантка. Двоякодышащая… - констатировал Костоправ, повернув женщину. На другом боку обнаружился точно такой же неведомый орган.
"Жабры?" - подумал Лесник. Очень похоже…
Костоправ торопливо потянулся за укладкой со своими инструментами.
Губы Славы Ройтмана подрагивали. Парню не доводилось видеть ничего подобного… Но дело своё делал: снимал на видеокамеру женщину и действия Костоправа - подробно, во всех ракурсах.
Лесник же отреагировал типичным для полевого агента образом: достал пистолет и вставил другую обойму - снаряжённую спецпатронами. Любое непонятное нечто он привык рассматривать в первую очередь как источник потенциальной опасности. Даже если пресловутое нечто выглядело как женщина - молодая, красивая, беззащитная…
- Не понос, так золотуха, - процедил Костоправ. - Температура повышается…
Цифры в окошечках монитора постоянно росли. Пилообразные выступы на экранчиках увеличивали амплитуду и ускоряли свой бег. Лесник мало что понимал во всей этой медицинской машинерии. Но и без неё ясно - мутация не завершилась. Или завершилась неудачно…
Жаберные крышки (если всё же считать неведомые органы за жабры) поднимались и опускались всё чаще и чаще. Из-под них начала сочиться какая-то жидкость - тягучая, мутноватая, с неприятным запахом.
- Давай сюда камеру и набери ванну, - отрывисто приказал Лесник Ройтману. - Холодной водой. В темпе.
Наука, судя по всему, пока бессильна - Костоправ сам не понимает, с чем они столкнулись и что тут можно предпринять. И Лесник решил поступить по наитию. Слишком уж существо напоминало рыбу, задыхающуюся на берегу.
Выполнить приказ Ройтман не успел. Именно в этот момент женщина открыла глаза и заговорила.
5
Ничего внятного они не услышали: неразборчивые отдельные слоги. Затем женщина закричала - пронзительно, долго. Затем умерла. На сей раз окончательно - экраны монитора пересекали ровные линии, в окошечках застыли нули. Лишь датчики температуры свидетельствовали - тело продолжает стремительно нагреваться: сорок два градуса, сорок три, сорок четыре…
Пытаясь остановить развивающийся по экспоненте процесс разложения, они опустили-таки тело в холодную воду, высыпали туда сколотый из морозилки лёд. Тщетные попытки… Мягкие ткани на глазах теряли структуру, отслаивались, расползались в отвратительное полужидкое месиво. Запах в ванной стоял тошнотворный и усиливался с каждой минутой, пришлось надеть респираторы…
Наконец всё закончилось.
От уникального трофея осталось немного - ванна, наполненная густой жидкостью, мерзкой даже на вид; скелет, ничем не отличающийся от обычного человеческого; видеофильм, зафиксировавший весь процесс…
Все экспресс-тесты, что они успели провести, дали отрицательный результат. Столь похожее на женщину существо не было новой разновидностью известной Конторе нелюди - но чем-то принципиально новым.
Операцию они провалили с треском, мысленно констатировал Лесник. И нечего оправдываться перед собой и начальством: мол, пришлось столкнуться с неведомым и совершенно неожиданным. Грош цена полевому агенту, не умеющему справляться с неожиданностями.
- А те двое? - вспомнил вдруг Ройтман. - Если они - тоже?
Трупы мужчин в спешке оставили лежать на полу личного Славкиного гаража. Едва ли они повторили посмертную судьбу своей спутницы, но убедиться в том стоило немедленно…
До гаража прогулялись втроём - открыв в квартире все форточки и включив кухонную вытяжку на полную мощность. Местный воздух, до сих пор раздражавший Лесника - постоянно чудился лёгкий запах сланцевой пыли - теперь казался напоённым ароматами альпийских лугов.
Мертвецы обнаружились на том же месте. И в том же состоянии. Слава облегчённо вздохнул - уборка в противогазе не потребуется. Спросил:
- А кем она была? Вы таких встречали?
- Не приходилось, - покачал головой Лесник. - Можно окрестить вновь открытый вид. Но что-то не хочется увековечивать своё имя. Предлагаю назвать попросту - русалкой.
- Русалки - миф, - веско сказал Костоправ. - Все классики в один голос говорят: нет русалок и никогда не было. И кентавров не было. И гарпий.
- Знаю я твоих классиков… - протянул Лесник с нескрываемым скепсисом. - Один ошибётся, а другие повторяют, как попугаи. Вспомни историю с Аристотелем и восьминогими мухами.
Леснику вдруг подумалось: отчего теоретики Инквизиции столь упорно отрицают существование русалок, водяниц, мавок, лобаст, берегинь, лоскотух? А заодно ундин, сирен, хе-бо, мемозин, су-кызлары, ахти, хы-гуаше, мерроу… и прочих, и прочих - как только не именовали обитающих в воде женщин разные народы мира. Оттого лишь, что инквизиторы ни разу с ними не сталкивались? Не причина, чтобы напрочь отметать саму возможность существования…
Но будущим полевым агентам в Академии вдалбливали чётко и однозначно: нет русалок. Нет и не было. Миф. Фольклор. Хотя сплошь и рядом Конторе приходилось иметь дело с существами, почитаемыми за миф официальной наукой и большинством граждан. Пусть не всегда и не во всём они соответствовали своим фольклорным двойникам - но реальная первооснова легенд и мифов всегда прослеживалась чётко. И на памяти Лесника дважды приходилось сталкиваться с тварями, ранее неизвестными, не описанными, не классифицированными…
Так почему же?
Дела минувших дней - I
Академия. Подмосковье, осень 1927 года
Псковская область, деревня Лытино, лето 1892 года
1927 год…
До чего же они не походили на семинаристов, коим Алексею Николаевичу приходилось читать лекции четверть века назад. Те, давние его ученики, были шумные и непоседливые, порой озорные… Любили сбить с толку неожиданным, провокационным вопросом - уводящим далеко в сторону от предмета лекции.
Эти же…
Молчаливые - никакого постороннего шума в аудитории. Плечистые, коротко стриженные, очень серьёзные, на футболках - кимовские значки. И - ничему не удивляются. Вообще. Ни странным вещам, звучащим с кафедры, ни тому, что излагает их человек в сутане священника - да ещё и обращается к слушателям: "милостивые государи"… Сами же всегда называют отца Алексия "товарищем Соболёвым". Без какой-либо, впрочем, издёвки. Приказано изучить всё, что знает недобитый контрик, - изучают, слушают внимательнейшим образом, старательно записывают в тетради, вежливо задают вопросы - исключительно по существу.
Но Алексей Николаевич был уверен: прозвучит приказ увести его в подвал, поставить к стенке и расстрелять - уведут, поставят, расстреляют… Так же спокойно и уверенно, без лишних эмоций.
Наверное, для Инквизиции, - идеальные солдаты. И всё же порой отец Алексий сомневался - такими ли должны быть служители того, что он считал богоугодным делом…
Он поднялся на кафедру, привычно поприветствовал "милостивых государей", привычно обвёл аудиторию взглядом… И зацепился за лицо, которое никак не ожидал здесь увидеть. Богдан Буланский… Сидит в первом ряду, словно и впрямь приготовился внимательно слушать. Разве что перо и конспект не приготовил.
Что, интересно знать, привело начальника Оперативного управления в Академию, на самую заурядную лекцию?
Лекцию о русалках…