- Это, конечно, старый мир, и возможно, я слишком давно не следил за изменениями моды в Империуме, но, как мне кажется, имя "Гидеон" все еще зарезервировано за мужчинами?
- Так и есть, - кивнул богато одетый юнец.
- Значит, эта женщина лжет.
- Да, - искренне ответил молодой. - И нет. Мы просим вас освободить ее под нашу ответственность.
- Она ваш друг? - спросил Рикенс.
- Коллега, - сказал молодой.
- Друг, - спокойно произнес мускулистый.
- Учитывая тяжесть ее преступлений, я в самом деле не вижу, как…
Молодой подался вперед, прерывая Рикенса, и положил перед ним на стол маленький черный бумажник. Рикенс расстегнул его. В свете электрических ламп засверкала инквизиторская инсигния.
Начальник особого отдела на это никак не отреагировал. Он вынул из кармана пиджака палочку сканера и провел ею по значку.
- Стекеры, как известно, подделывали такие штуки при помощи олова и стекла, - сказал он, откидываясь в кресле и сверяясь с показаниями сканера. - Но эта, однако, настоящая. Кто из вас Рейвенор?
- Никто, - ответил молодой. - Так же, как и женщина, находящаяся под вашей опекой, мы работаем на него. Я повторяю свой запрос.
Рикенс сложил пальцы домиком.
- Все не так просто. Совсем не просто.
- Вы собираетесь препятствовать работе Священной Инквизиции?
- Трон Терры, конечно нет! - Рикенс раздраженно посмотрел на молодого человека. - Но существуют протоколы. Процедуры. Я понимаю, Инквизиция обладает достаточной властью, чтобы пройтись тяжелыми сапогами по любому закону или уставу Юстис Майорис. Она вправе потребовать отпустить своего агента. Но… я должен подождать, пока такое требование не придет непосредственно от ордоса Инквизиции планеты. Официально.
- Инквизитор Рейвенор не желает, чтобы этот вопрос выходил на официальный уровень, - мягко произнес старший мужчина. - Это подвергнет… извините… может подвергнуть опасности все наше расследование. Мы хотим, чтобы нашу коллегу освободили, а все данные касательно ее ареста уничтожили.
- Это вне моей власти.
- Напротив, - произнес младший, вновь подаваясь вперед. - Я вижу, что файл с делом на вашем экране все еще имеет зеленый маркер. Он находится на стадии рассмотрения. Вы могли бы стереть его. Сейчас. Одним прикосновением к клавиатуре.
- Я предал бы свой отдел, - сдвинул брови Рикенс.
- Вы послужили бы Императору, - произнес молодой мужчина.
Второй промолчал, но именно это и подействовало. Запугать начальника особого отдела было нелегко, но что-то неуловимое в непроницаемом лице старшего мужчины заставило Рикенса представить себя сидящим за широким письменным столом мертвым. И все ради чего? Ради каких-то принципов, от которых и сам устал?
Рикенс верил в имперское правосудие, но теперь благодаря интригам власть имущих у него практически не осталось шансов проводить его в жизнь. Кто он такой, чтобы препятствовать настоящему делу, каким бы необычным оно ни было?
- Что ж, хорошо, - сказал он, вводя код удаления в свой кодифер. - Можете забирать свою коллегу из камеры предварительного заключения номер девять. Это у южного входа.
- Благодарю вас, сэр. Ваши старания будут вознаграждены.
Через десять минут после их ухода в кабинет осторожно постучала Плайтон.
- Сэр? - спросила она. - Все мои файлы по делу Рейвенора… кхм… исчезли.
- Я знаю.
- Что эти люди вам сказали?
- Забудьте об этом, Плайтон. Сотрите это из своей памяти.
- Но, сэр…
- Делайте, как я говорю, Плайтон. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет.
Сопровождающий Сонсала слуга заранее по воксу проинформировал домашнюю челядь о планах хозяина на ужин. Поэтому, когда моторная коляска въехала под навес особняка, слуги уже ждали во внутреннем дворе. Сонсал сошел первым и учтиво помог Кыс спуститься на дорожку.
Дом Сонсала, как и все прочие дома важных персон Петрополиса, располагался на поверхностном уровне. Несмотря на обжигающие дожди, богатым и уважаемым гражданам казалось неподобающим обитать на глубинных этажах. Особняк располагался в Общем Блоке В, одном из трех основных округов городского улья и единственном, отведенном исключительно под жилую застройку. К северу и западу возвышались многочисленные массивные башни Блоков А и С - административные центры субсектора.
Сонсал провел Кыс в атриум. Парящие под высоким потолком светосферы проливали мерцающий желтый свет. Стены покрывали обои с отпечатанными вручную гербами - священный череп на золотом листе. Ещё больше символов Адептус Механикус украшало металлические перила лестницы. В "Энжин Империал" гордились своими связями с культом Машины. Как и другие коммерческие организации, корпорация имела доступ к некоторым технологическим секретам и, согласно лицензии, занималась производством технического оборудования. Даже огромные арендные выплаты и регулярные проверки казались лишь мелкими неприятностями по сравнению с баснословными прибылями "Энжин Империал".
Хозяина и его гостью встретили слуги с кувшинами для омовения рук.
Затем Сонсал проводил Кыс во внутренние покои.
- Мне еще нужно уладить кое-какие дела, а потом я буду в полном вашем распоряжении.
- Я подожду. - Девушке пришлось приложить огромные усилия, чтобы в ее голосе прозвучал непристойный намек.
Оставшись в одиночестве, Кыс немного расслабилась и прошлась по богато отделанным апартаментам. На черном плиточном полу лежал ковер, расшитый серебряной филигранью. Вдоль стен стояла обитая розовой материей мебель с тяжелыми позолоченными ножками и подлокотниками. В хрустальных витринах были выставлены различные керамические изделия, а на стенах висели безвкусные картины и гололиты.
- Вы со мной? - тихо спросила Пэйшенс.
- Да.
- Голос очень слабый. Что-то случилось?
- Просто я устал. А еще ландспар. Очень тяжелый, очень плотный. Большинство жилых домов Общего Блока В построено из него. Он особенно устойчив к кислотным дождям. В конце концов, ни один богатый человек не хочет, чтобы дом просто развалился вокруг него.
- И что?
- Он пси-инертен. Мертвый камень. Все, что я могу, так это слышать тебя и позволять тебе слышать меня.
Она нахмурилась:
- Ладно, главное не перетрудитесь. Я позову, если мне будет нужна ваша помощь.
Кыс снова прошлась по комнате, мысленно прощупывая пространство на наличие замаскированных ниш, раздвижных панелей или тайников, хотя и сомневалась, что Сонсал окажется настолько глуп, чтобы прятать что-либо в гостиной. Тем не менее, в западной стене обнаружилась небольшая скрытая панель. Кыс чувствовала за ней пустоту. Она деликатно прощупала своим сознанием запирающий механизм и открыла его. Панель распахнулась внутрь, открывая взору девушки крохотный уютный кабинетик, заставленный полками с книгами, планшетами и дисками. У письменного стола стояло кожаное суспензорное кресло.
Пэйшенс медленно повернула голову, изучая обстановку. Специфическая плотность в третьем ящике сверху по левой стороне стола.
Замок на нем был куда более сложным, чем у остальных семи ящиков. Он отказался открываться от простого, прямого ментального удара. Ей пришлось анализировать его устройство, деталь за деталью, сравнивая и приводя в соответствие тумблеры и штырьки. Интенсивное ментальное напряжение заставило ее вспотеть. Наконец с торжествующим видом она провернула барабан и услышала, как щелкнул замок.
В ящике на стопке конвертов лежали три маленьких свертка из красной бумаги.
Пэйшенс услышала, как поворачивается дверная ручка. Захлопнув ящик, она бросилась обратно в гостиную и успела усесться за секунду до того, как в комнату вошел Сонсал.
- Дорогуша, с вами все в порядке? Вы немного раскраснелись.
- Все замечательно, - отмахнулась Кыс.
Он подошел поближе, и в этот момент она увидела, что второпях не плотно закрыла за собой маленькую дверцу. Еще один шаг, и он это заметит.
- Просто слегка жарковато, - улыбнулась девушка, быстро вставая и расстегивая четыре верхние кнопки своего темно-коричневого комбинезона.
Голодный взгляд Сонсала немедленно сосредоточился на обнажившемся треугольнике белой кожи. Воспользовавшись этим, Кыс сфокусировала свое сознание на потайной двери и быстро захлопнула ее.
- Ужин подан, - сглотнув слюну, наконец проговорил толстяк. - Прошу.
Трапеза была великолепна. Вслед за пряным гошраном подали фаршированные петтифуоли, доставленные откуда-то с другой планеты, а затем шербет из ягод ку, завернутый в полоски теста. Соммелье не давал опустеть бокалам, подливая прекрасные вина, идеально подходившие к каждой перемене блюд. Кыс тайком проглотила антиоксидант, чтобы сохранить голову чистой. Монолог хозяина был скучен. Он продолжал называть года изготовления вин, рассказывал о том, как трудно доставать некоторые сорта, и о том, как тяжело стало импортировать приличные петтифуоли, прочитал целую лекцию о тайнах специй, которые отличают хороший гошран от великолепного гошрана. Сонсал хотел произвести впечатление, однако, как и многие пустые мужчины, не нашел ничего лучше, как хвастаться своим внушительным богатством.
Девушка кивала и улыбалась, через силу заставляя себя прислушиваться к его болтовне. Они много пили, и чем дальше, тем разговорчивее и развязнее становился хозяин.
Кыс сосредоточилась и начала осторожно воздействовать на молекулы воздуха вокруг его головы, повышая температуру. Вскоре он вспотел. Тогда она изменила химический состав своих феромонов в соответствии с его не слишком оригинальными предпочтениями. К концу застолья толстяк был сильно пьян. И не только от вина.
Наконец он приказал соммелье налить им по большому бокалу амасека, а затем отпустил и его, и всю прислугу.
Сонсал поднял бокал, одновременно вытирая потную шею.
- Дорогая моя Пэйшенс! - торжественно проговорил он. - Это был восхитительный вечер. Как и весь день. Я отправил свои покупки в хранилище. Возможно, тебе захочется попозже спуститься туда и оценить их? У меня есть еще кое-какие вещицы, которые тебе могли бы показаться очаровательными.
- Это было бы замечательно, - улыбнулась гостья.
- Я еще раз хочу поблагодарить тебя, - сказал толстяк.
- Прошу, Умберто, в этом нет никакой нужды. Такого прекрасного ужина более чем достаточно. Ты избалуешь меня.
- Ни в коем случае! - пьяно замотал головой Сонсал. - Ничего не жалко для женщины столь исключительной красоты!
- Умберто, у меня голова кружится от твоих комплиментов.
- Очаровательная голова! И такой исключительной красоты! - повторил он, неуклюже поднимаясь и расплескивая свою выпивку.
Кыс продолжала улыбаться, пристально наблюдая за ним.
- Как тебе амасек, Пэйшенс? Сорокалетний "Зуканак" со склонов Онзио.
- Он чудесен, но, боюсь, я уже слишком много выпила. Еще чуть-чуть, и я отключусь.
Он плотоядно усмехнулся.
- Я в последнее время не слишком люблю напиваться, - продолжала Кыс. - Алкоголь притупляет чувства, разве ты не находишь? Я много путешествовала и знаю, что существуют и другие средства освежить и очистить сознание. Как жаль, что ничего подобного не встретишь в таком добродетельном мире, как Юстас Майорис.
Сонсал на мгновение задумался.
- Раньше ты мне этого не рассказывала, - произнес он.
- У меня небольшой частный бизнес. Я путешествую. Открываю для себя новое. Это дает такое… чувство свободы!
Он понимающе кивнул.
- Значит, ты открыта для нового. Восхитительно. Поставь свой амасек, Пэйшенс. У меня есть еще кое-что, чем я смогу доставить тебе наслаждение.
Покачиваясь, Сонсал подошел к потайной двери, открыл ее и скрылся в кабинете. Через несколько минут он вернулся в гостиную, сжимая в ладони два маленьких твердых предмета, обернутых в тонкую красную бумагу.
- Думаю, после этого ты поймешь, что Юстис Майорис куда менее добродетелен, чем тебе казалось. Это очистит наши головы. Расслабит и освежит нас. Так, чтобы мы смогли насладиться остатком этой великолепной ночи.
Кыс изобразила уверенную улыбку, демонстрируя полное одобрение новой идеи.
Сонсал взял Пэйшенс за руку, усадил на кушетку, затем выложил свертки на низкий лакированный столик и поцеловал гостью.
- И что это такое? - спросила она, еле сдерживаясь, чтобы тут же не прикончить этого потного пьяного толстяка.
- Флекты. Слышала о таком?
- Нет, - покачала головой Пэйшенс. - Умберто, я думала, что ты говорил об обскуре или люсидии.
- Обскура вызывает слишком сильное привыкание и приводит в истощение человека моей конституции, - сказал он, подвигаясь к ней поближе. - А люсидия слишком груба. Я нахожу ее неприятно вульгарной.
- А эти флекты… что это?
- Они ни с чем не сравнимы. Ощущение чуда. Свободы. Новизны. Ты не будешь разочарована.
- А откуда они берутся? - спросила Пэйшенс.
Умберто пожал плечами.
- В смысле, как ты их достаешь?
- У меня есть связи. - Сонсал одним глотком прикончил свой амасек, отставил бокал в сторону и принялся медленно разворачивать тонкую красную бумагу. - Один человек достает. Все это не очень официально… А теперь…
Она положила руку на его ладонь и наклонилась вперед так, чтобы ее губы почти касались его уха.
- Умберто, ты должен кое-что знать, - томно прошептала Пэйшенс.
- Что? Ну, давай, скажи мне…
- Я агент Священной Инквизиции, а у тебя очень большие неприятности.
Сонсал заплакал. Вначале он только тихо всхлипывал, а потом свернулся на кушетке и зарыдал в полный голос, дергая ногами, словно маленький ребенок.
- Замолчи! - приказала Кыс.
Его вопли стали настолько громкими, что в гостиную заглянул слуга.
- Убирайся! - рявкнула Пэйшенс и одним ментальным ударом захлопнула дверь.
- Пожалуйста! Пожалуйста! - рыдал Сонсал.
- Замолчи. Сказать по правде, ничего хорошего тебя не ожидает.
- Мой бизнес! Я опозорен… меня уволят! О Боже-Император, моя жизнь кончена!
Она поднялась и с презрением посмотрела на него.
- Опозорен? Точно. Конец твоей прославленной карьере в "Энжин Империал"? Вне всяких сомнений. Тюремный срок и тяжкий труд? Это я тебе гарантирую. Но, если ты думаешь, что жизнь на этом кончена, ты серьезно заблуждаешься. Ты и понятия не имеешь, насколько поганой еще успеет стать твоя жизнь, прежде чем ты сдохнешь. Поверь мне.
- П-пожалуйста!
- Умберто? Ты слушаешь меня? Умберто?
- Да?
- Прекрати рыдать и возьми себя в руки, или я познакомлю тебя с девятью принципами истинной боли. Ты ведь веришь мне?
- Да.
- Хорошо. - Она присела перед кушеткой на корточки, и он в ужасе отпрянул назад, размазывая сопли и слезы по жирному лицу. Его глаза опухли и покраснели. Защитные панели немного выдвинулись из-под кожи, отреагировав на слезы.
- Теперь ты в руках Инквизиции, Умберто Сонсал. Нам нужна информация. И твоя судьба зависит от полноты ответов.
Толстяк сел, хлюпая носом.
- О-откуда мне знать, что ты не лжешь?
Пэйшенс достала из набедренного кармана инсигнию.
- Видишь?
Он снова принялся рыдать.
- О нет! Замолчи, Умберто! Послушай меня внимательно. У нас есть несколько вариантов. Вариант первый: я выхожу из этой комнаты и оставляю тебя продолжать свою никчемную, сытую жизнь. Ты никогда больше не увидишь меня, и Инквизиция никогда не постучится в твою дверь. Но для этого ты должен ответить на все мои вопросы, и ответы должны меня удовлетворить.
- Хорошо…
- Вариант второй. Ты очень плохо отвечаешь. Тогда я убиваю тебя прямо здесь и выбрасываю твой жирный труп в реку.
Его губы задрожали, а глаза снова наполнились слезами. Она поняла, что ему так же трудно сохранять самообладание, как ей было притворяться, что он ей нравится.
- Вариант третий, промежуточный. Я сдаю тебя арбитрам, тебе предъявляют сам знаешь какие обвинения, а я предоставляю все доказательства. Тебя сажают в тюрьму, а я тем временем полностью разрушаю все, что составляет твое жалкое, никчемное существование.
- П-понимаю.
- И наконец, вариант четвертый, он же последний. И самый неприятный. Я вызываю свое начальство, и оно забирает тебя. То, что случится потом, могу заверить, куда хуже обычной быстрой смерти. Итак, какой вариант кажется тебе наиболее привлекательным?
- Тот, где ты просто уходишь.
- Хорошо. Кто твой дилер?
Сонсал откинулся на спинку кушетки.
- Он убьет меня, - тихо произнес толстяк.
- Варианты, Умберто, варианты…
- Хорошо! Его зовут Дрейс Базаров.
- И кто он?
- Начальник смены на моей фабрике, на конвейере. Подонок из Грязей. Но он знает нужных людей.
- Где он живет?
- Не знаю! Где-то в стеках, в Грязях! Я не общаюсь с такими отбросами!
- Но его адрес должен быть зарегистрирован в сведениях о персонале, верно?
- Думаю, да.
- Это можно легко проверить, - предложила Кыс, подходя к обеденному столу и делая глоток амасека. - Кого он снабжает помимо тебя?
- Он не продает на рабочем месте. Делает исключение только для меня. Адептус Механикус слишком часто инспектируют наши цеха. Но он рассказывал мне кое-что о своих стеках. Думаю, что он торгует там.
- У него тоже должен быть поставщик. Не сам же он их делает.
- Об этом я понятия не имею. Тебе придется допросить его самого.
- Так я и сделаю. Успокойся, Умберто. Ты весь дрожишь.
- Нервы. Мне страшно. Ты не против, если я "взгляну" эту штуку, чтобы немного успокоиться и…
- Ты шутишь?!
Толстяк сник и уставился в пол.
- Где ваши учетные записи? - спросила Пэйшенс.
Сонсал направился в угол апартаментов к невысокой подставке из выгнутых медных труб, опутанных проводами, на которой был установлен дисплей кодифера. Его трясущиеся пальцы защелкали по эмалированным кнопкам, укрепленным на высоких изогнутых ножках.
Толстяк ввел авторизационный код, вошел в центральную базу данных "Энжин Империал" и открыл нужные файлы.
Закончив, он понуро поплелся обратно к кушетке. Кыс нашла сведения о Дрейсе Базарове. На всякий случай она сохранила информацию на своем левом предплечье, с помощью сознания заставляя поры кожи открываться и закрываться так, чтобы сформировать изображение, которое можно было увидеть только под микроскопом.
Затем она сверилась с хронометром. Было уже поздно.
- Рейвенор?
Тишина.
Кыс вздохнула. Она уже собиралась уходить, когда услышала странный шум. Жужжание насекомого, привлеченного светом окон или трубы…
Пэйшенс оглянулась.
Оказалось, что шум исходил от кушетки. Сонсал попытался подняться, но вдруг, дергаясь и извиваясь, завалился обратно. Ножки кушетки с противным скрипом поехали по плитке.
Пэйшенс сразу поняла, что он использовал флект. Будь он проклят! Будь она проклята! Она должна была следить за ним. Сонсал был так напуган, его нервы были на пределе, он искал спасения, пусть и временного.