Глава 7
Самп, 7 апреля
- Дай-ка мне свои часы!
- Чего?
Вертолет неторопливо полз на юго-восток; высоко в небе выписывали круги и петли узкие хищные машины сопровождения. Выжатый как лимон, с красными от недосыпа глазами, Седрик намертво прилип к иллюминатору. Телевизор давал цвет, объемы и звук, но реальность, включающая в себя и запахи, и дрожь пола под ногами, и ощущение полета, была несравненно больше, интереснее. Яркая, несмотря на пелену дождя, зелень травы и листьев заставляла вспоминать Мидоудейл как нечто вроде пустыни. Новостройки больше не попадались. Проплывавшие внизу поселки выглядели уныло и запущенно, находились, похоже, при последнем издыхании.
А вот это, наверное, запах моря, решил Седрик, почувствовав в воздухе что-то незнакомое.
- Ты что там, спишь или оглох? Часы свои давай.
Толстяк, долго хранивший мрачное молчание, уставился на запястье Седрика.
Удивленный и настороженный, Седрик расстегнул ремешок. Багшо сцепил руки, зажал часы большими пальцами и крепко, скрипнув от усилия зубами, надавил. Противопылевой, противоударный, противочегоугодный корпус сплющился и треснул, на пол посыпались какие-то детальки. Не обращая внимания на протесты Седрика, Багшо отшвырнул изуродованные часы в угол.
- Да какого хрена? Бабушка подарила их мне на…
- Следилка, - буркнул немец.
Седрик почувствовал, что краснеет. Три побега из Мидоудейла - теперь понятно, почему его неизменно, и очень быстро, ловили.
- Маяк? Так вот, значит, как ты меня нашел.
- Не-а. - В голубых, узко прищуренных глазах - веселый, издевательский блеск. - Я и без того справился.
Немного подумав, Седрик решил, что так получается еще хуже. Его поведение было абсолютно предсказуемым - скорее всего, этому типу не пришлось даже изучать психопрофиль своего подопечного. Недотепа! Господи, ну бывают же такие идиоты! Вырвался, называется, на свободу, а у самого инициативы - что у дрессированной морской свинки. И бабушка все это знает - ну как, спрашивается, буду я смотреть ей в глаза?
Совершенно уничтоженный, с горящими от стыда ушами, он снова повернулся к иллюминатору, но пейзаж утратил уже все свое недавнее волшебство, стал серым и будничным. Недотепа! Недотепа! Недотепа!
Ну а если бы он не показал себя таким идиотом, не испортил бы все с самого начала - что там такое планировала бабушка? Она не захотела вдаваться в подробности, сказала только, что для него есть работа. Разведчики проходят длинную программу обучения и тренировок, а бабушка ни о каких тренировках и не заикалась. Багшо снова молчал, недоброжелательно изучая радужные потеки масла на истертом металлическом полу.
Поселки, в которых теплилась хоть какая-то жизнь, исчезли, потянулась голая, опустошенная земля. Невысокий извилистый вал, состоящий из вырванных с корнем деревьев, обломков зданий, искалеченных механизмов и прочего хлама, отмечал крайний предел, до которого дохлестывают волны при ураганах. Седрик напомнил себе, что это не просто деталь рельефа, а дома, где когда-то жили люди, автомобили, возившие их по дорогам, имущество, накапливавшееся поколениями, - все, с чем связывались людские мечты и надежды. Коряги, покореженный асфальт, обломки бетона, мусор, мусор, мусор. Некоторые нагромождения мусора дымились. Седрик знал, что мусор обязательно поджигают, как только он высохнет, - в этих кучах попадались трупы животных. И не только животных. Каждый шторм передвигал гряду чуть подальше в глубь материка - а штормы становились все чаще и чаще.
Дальше - хуже. За грядой раскинулись бесплодные, насквозь пропитанные солью равнины. Ни кустика, ни травинки, только рваные нагромождения бетона - все, что осталось от самых прочных, надежных зданий, - перемежающиеся со странными, прямоугольной формы, болотами - подвалами, залитыми морской водой. Кое-где земля смыта напрочь, до подстилающих скальных пород.
- А куда это мы летим? - с подозрением спросил Седрик. , Институт явно находился в другой стороне.
Багшо оглянулся и небрежно махнул рукой:
- Изоляционисты устроили где-то там ракетную базу. Чем переться прямо, проще обогнуть их стороной.
Седрик разинул рот, пытаясь сообразить, всерьез это немец или прикидывается.
- Они что, стали бы в нас стрелять?
- Во все, что направляется в Институт или из Института.
- И это сходит им с рук?
- До поры до времени. В какой-нибудь момент мы взбесимся окончательно, поднимем звено штурмовиков и выжжем это клопиное гнездо. А они соорудят новое. Упрямые, сволочи.
Седрик проглотил последние остатки своей гордости.
- Там, в гостинице, голо было очень резкое, совсем без тумана. И показывали вещи, каких я раньше не видел. Секс и все такое. И новости шли сплошь, безо всяких кусков, когда из-за тумана ничего не видно и ничего не слышно.
Багшо окинул Седрика взглядом, коротко кивнул и вернулся к созерцанию пола.
- Наше голо проходило цензуру? Зачем? Завернутая в одеяло туша пожала плечами. Чем меньше детишки думают о подобных вещах, тем легче с ними справиться. Особенно - со взрослыми детишками.
Седрик пережил за последние часы столько унижений, что это, новое, почти ничего не меняло.
- А новости? Я никогда не знал, что изоляционисты держат Институт в осаде. У нас про них почти ничего не сообщали.
Багшо окинул своего подопечного равнодушно-насмешливым взглядом:
- Ты, Шпрот, не знаешь очень многих вещей.
- Это каких же?
- Проще перечислить то, что ты знаешь. Тебя учили чему-нибудь, кроме сшибания тарелочек?
- Да чему угодно. Фермерскому хозяйству, верховой езде.., и обращаться с каноэ, и жизни в лесу, охоте. И скалолазанию.
- А что, у вас там, на западе, все еще сохранились леса?
- Есть немного. Там, где посуше. Говорят, пустынная растительность лучше сопротивляется ультрафиолету. И щелочные почвы не так размываются дождем.
- Думаю, совсем не те леса, что были раньше. - Багшо задумчиво поскреб спину. - Ну никакой тебе со всего этого толк? Травы на Земле считай что не осталось, самое время учиться на ковбоя. Скоро вся пища будет синтетической.
- Я хочу выучиться на разведчика… - начал Седрик и тут же пожалел о своих словах.
- На разведчика? - Уголки толстых губ поползли вверх. - Разведчики не работают на открытом воздухе. Они и носа не высовывают из своих СОРТов. Ты слишком уж насмотрелся голо. Спгоун из Института? Или, может, Разведчик Стоун и Сыр-убийца? "Вы содрогнетесь, наблюдая, как бесстрашный Крэг Стоун сражается с…"
- Ну да! Ну и что…
- А что, по твоему мнению, обозначает слово "СОРТ"? - Багшо откровенно веселился.
- Самообеспечивающийся разведывательный транспорт.
- Вот именно - самообеспечивающийся. Ни один психически здоровый разведчик не вылезет из СОРТа без самой крайней необходимости. Он смотрит на приборы, следит, чтобы оборудование работало как полагается - вот и все.
- Расскажи это Гранту Девлину! - возмутился Седрик. - Или Абелю Бейкеру! Или Уилбору Джексону!
- Да, но сколько их, таких? А я знаю уйму разведчиков. Очень скучная публика. Они просто таксеры, обслуживающие больших людей - планетологов, геологов и те-де и те-пе. Большую часть своего рабочего времени разведчики валяются на пузе, смотрят голозаписи и режутся в кости. Ты уж мне поверь, я знаю это из первых рук. Ты умеешь читать?
- Конечно! - Лицо Седрика снова налилось румянцем.
Голые брови иронически поползли вверх.
- А писать?
- Тоже.
- Хорошо или так себе, с пятого на десятое?
- Хорошо. Ну - довольно хорошо. Седрик знал буквы значительно лучше, чем любой из остальных питомцев Мидоудейла, и все же прекрасно понимал, что не может сравниться в чтении и письме ни с Мадж, ни, скажем, с Беном. Уроков грамоты не было, он нахватался этой премудрости сам, из телевизионных шоу, и все еще испытывал затруднения с длинными словами. Тыкая в клавиатуру пальцем, он мог написать свое имя и еще два-три слова. Как-то так выходило, что твердые намерения заняться письмом всерьез вечно откладывались на потом - не хватало времени. Багшо расхохотался.
- Ну и что? - ощетинился Седрик. Это ж просто зло берет, как быстро умеет этот мордоворот разозлить! - На той неделе Фрэнки Фрэзер говорил, что в нашей стране доловина докторов наук вообще не умеет ни читать, ни писать, я сам слышал.
- В том числе, конечно же, и сам этот гнида Фрэзер.
Седрик отвернулся к иллюминатору. Вертолет описывал широкую дугу над морем, над заливом, испещренным верхушками затонувших, полуразвалившихся зданий.
- А вот грамота разведчику необходима, - заметил Багшо. - СОРТ не может нести большую систему. Хреновая у них работа, у разведчиков. Ровно ничего такого захватывающего, скучная и опасная, вот и все. Сиди дома и смотри телевизор, увидишь столько же, сколько они из своих сортов, уж всяко не меньше. И рисковать не надо.
- А откуда же тогда риск? - скептически поинтересовался Седрик. - Правда, какая там величина риска?
- Пропадает одна экспедиция из пяти десятков.
- Брешешь!
- Если бы. И безо всякого там чеддера-убийцы, просто лопнувшие струны. Наступает очередное окно, инженеры набирают нужные числа, а там ничего. Мир с такими координатами отсутствует. Так вот и бывает. Хреново для того, кто отправился в этот мир с ночевкой.
- Ну, с ночевкой, может, и рискованно, - милостиво согласился Седрик. - Но часто ли это - с ночевкой? Это же делается, только если на планете обнаружилось что-нибудь такое, из ряда вон.
- Это делается гораздо чаще, чем можно было бы понять из сообщений Института, - пожал плечами Багшо. - И даже вылазки бывают опасными. Откуда ни возьмись, образуется нестабильность, и если ты не смоешься оттуда с дикой скоростью, окно может закрыться. И тогда, Шпрот, кранты. Лопнувшую струну не найдешь никакой китайской силой. Если мир потерялся, он потерялся с концами. Не самый лучший способ умереть, далеко не самый лучший.
Седрик смотрел на залив, но почти ничего не видел. Он думал о родителях - родителях, которых не мог вспомнить. Вроде бы и не в чем себя винить, а вот все время кажется, что должно было что-то сохраниться, какой-нибудь смутный образ огромных, благожелательно улыбающихся лиц… Но нет, ничего, ровно ничего.
- Ну ладно, может быть, разведка - занятие и не очень романтичное. - Произнося эти слова, Седрик почувствовал себя предателем. - Но зато - очень важное! Мы должны найти мир первого класса. Конечно же, худшие из неприятностей уже позади, но все равно…
- А с чего это ты решил?
Так говорили по телевизору. Теперь, когда Клайд уехал, Седрик стал старшим, получил личный телевизор и все время смотрел образовательные программы.
- Озона становится больше, и скоро…
- Ничего подобного. Озона не убывает, но и не прибывает.
А он-то, кабан несчастный, откуда все это знает?
- Озон разрушался из-за фреонов, - поучающим тоном сообщил Седрик, - а их давно запретили, перестали использовать.
- Верно, но вся эта зараза, которую выпустили на волю в прошлом веке, так и гуляет в атмосфере, катализирует себе потихоньку. Мы вышли на динамическое равновесие. Если количество озона и растет, то так медленно, что для возвращения к исходной ситуации потребуется не одна сотня лет.
Вертолет пересек залив и теперь снова летел над землей, над рядами обшарпанных домишек. У каждого дома свой участок - прямоугольник голого, в лучшем случае редко поросшего безрадостными сорняками грунта. Седрик отвел глаза.
- А трансмензор покончил с использованием топлива, так что люди перестали накачивать в атмосферу углекислый газ.
- Да, - согласился Багшо, - трансмензор - просто дар Божий. Вот только получить бы этот дар пораньше, а не после того, как мы успели все испоганить. С02 создал тепличный эффект, изменил климат и растопил полярные шапки. - Его голос звенел все громче и яростней. - И тут все одно к одному. Растительность - единственное, что удаляет С02 из воздуха, во всяком случае - в человеческом временном масштабе, а посмотри, что мы сделали с растениями! Выжгли их ультрафиолетом и кислотными дождями, посадили на голодный паек эрозией почвы, отравили всеми, какими возможно, загрязнениями, иссушили засухами, сгноили наводнениями, извели на свои нужды, как те самые вырубленные леса…
- Тропические леса гниют и снова вырастают на том же месте, у них только сдвинулся обычный жизненный цикл и…
Бешеный крик Багшо заставил Седрика смолкнуть.
- Но эти леса перерабатывали скальные породы и так убирали углекислоту из воздуха, к тому же их корни удерживали почву, а теперь почва смыта в океан. Океан тоже поглощал много углекислоты, а мы загрязняем его все сильнее и сильнее. Погода взбесилась, каждый ураган уносит в море новую порцию растительности - или почвы, на которой эта растительность могла бы жить. Слыханное ли дело - ураганы в январе? Запомни, сынок - растительности вредит любое изменение климата. Виды гибнут один за другим - и каждый гибнущий тянет за собой нескольких своих симбиотов. Поэтому уровень С02 продолжает расти - хотя он и так достаточно высок, чтобы причинить уйму новых бед. Океан как поднимался, так и поднимается. Мы все еще не знаем, когда же Земля придет к новому равновесию - и к какому именно. Потребуются тысячи лет, чтобы вернуться назад, к исходному положению.
- Кроме того, - Багшо ткнул Седрика пальцем в грудь, - сельскохозяйственные угодья сокращаются быстрее, чем народонаселение, а кривая рака продолжает…
.Бортмеханик повернулся на крики, покрутил пальцем около виска и вернулся к своим занятиям. Багшо угрюмо смолк и стал похож на гориллу, страдающую запором.
- Откуда ты все это знаешь? - с сомнением спросил Седрик. В реальном мире нельзя никому верить на слово.
Багшо буркнул нечто неразборчивое. Похоже, он уже стыдился своей невоздержанности.
- Это что, одна из вещей, которые скрывали от нас в Мидоудейле?
- Нет. Это скрывают почти ото всех. За подобные разговорчики человека назовут паникером.
- А в Институте, там все знают?
- Нет, далеко не все. - Багшо смущенно прятал глаза. - Понимаешь ли, я.., ну, я.., я жил с одной экологичкой. До самого последнего времени. Она мне и рассказала. Они не хотят особенно пугать людей, но мне она рассказала.
Его манера поведения резко изменилась. Седрик чувствовал, что очень многое осталось несказанным.
- И что, действительно все так плохо? Багшо угрюмо кивнул.
- Так значит, мир первого класса нам не просто нужен, а отчаянно нужен!
Вой двигателя стал немного глуше, вертолет шел на снижение.
- Да, пожалуй. - На лице Багшо появилась прежняя циничная ухмылка. - И тебя пошлют туда кататься на каноэ. Возможно, именно такую работу и подобрала тебе бабуля.
Седрик с интересом смотрел на быстро приближающуюся землю. Шесть миллиардов людей - это очень много. Трансмензорные окна очень коротки, любая струна рано или поздно рвется. Много ли людей успеет уйти в этот самый мир первого класса - если его найдут?
И кто их будет отбирать, этих людей?
- Что это такое?
Вооруженные охранники копаются в стоящих у ворот машинах - обыск, наверное. Проверка.
- Институт, что же еще.
Такие предосторожности? В Сампе? Седрик не верил своим глазам.
- Это только первая ограда, - объяснил Багшо, - а всего их три.
Бортмеханик быстро тараторил в микрофон - идентифицировал свой машину.
- Но… - Седрик поражение уставился на Багшо. - Но если Институт охраняют с такой строгостью… И как, очень, наверное, надежная охрана?
Нашел у кого спрашивать. Он же из Службы безопасности, обязательно скажет, что надежная.
- Абсолютно. Ни одной удавшейся попытки проникновения за семнадцать лет. Во внешние зоны - бывало, но в первую - ни разу.
- А для чего же тогда Мидоудейл? - На лице Седрика появились обида и недоумение. - Почему она меня спровадила? Здесь же, получается, полная безопасность.
- Полная безопасность от внешнего насилия. Но бывают и другие неприятные вещи, с которыми никакая охрана не справится.
- Какие еще вещи?
- Наркотики. Болезни. Драки.
Седрик задумчиво откусил кусочек ногтя.
- И понимание?
- Силен! Знаешь, Шпротик, что я тебе скажу? Этим ты, похоже, уже заразился.
***
Размеры Центра потрясали. Это был целый город. Пока вертолет заходил на посадку, Седрик успел разглядеть ряды зданий, судя по всему - и жилых, и служебных, а также крытые стадионы, аэродром и несколько станций трубы. И все же, по словам Багшо, городок этот был не очень большим - если сравнивать его со штаб-квартирами некоторых других организаций - с Луктауном, с гринписовским Поселком, с конторами крупных информационных агентств. Да и что он такое, этот самый Институт? Небольшое исследовательское учреждение, филиал "Стеллар Пауэр Инкорпорейтид".
Ну да, подумал Седрик, Институт - совершенно незначительная организация. А дождевая вода полезна для здоровья.
- Центр, - добавил Багшо, - это только политика и финансы. Вся настоящая работа ведется на Лабрадоре, в Кейнсвилле. Там, конечно, попросторнее.
И всем этим хозяйством руководит бабушка? Седрик был потрясен.
К моменту посадки Багшо снова влез в свои доспехи - чтобы не таскать на плече; многострадальный индус остался в вертолете. Зябко поеживаясь от холода и сырости, чувствуя себя абсолютно беззащитным, Седрик спрыгнул на бетон и оказался в кольце бронированных людей, под прицелом знакомой уже плазменной пушки - пора, видимо, к этому привыкать. Багшо, чей немецкий костюм тоже не защитил бы от струи плазмы, не проявлял никакой тревоги - глядя на него, успокоился и Седрик. Скорее всего, обычное здешнее гостеприимство.
Новоприбывших отконвоировали в какое-то помещение, там-то все и началось. Багшо сдал Седрика получателям, словно посыльный, доставивший пиццу на дом, дунул, чтобы удостоверить свою личность, в газоанализатор и удалился; огромная туша немца заполнила весь коридор, от стены до стены. К собственному удивлению, Седрик был расстроен неожиданным расставанием. Саркастичный и агрессивный, этот мордоворот мог достать кого угодно, однако человек, поймавший тебя при падении с семнадцатого этажа, поневоле начинает вызывать доверие.
Новый мучитель - хмурый, трупообразный, средних лет мужик - был всего лишь чуть пониже Седрика. Представляться у этой публики не было, по-видимому, принято, но на белом халате висел значок с фамилией Макьюэн. Скучающее, откровенное безразличие Макьюэна оскорбляло Седрика даже сильнее, чем сарказм Багшо.
Первым делом нужно было проверить, действительно ли Седрик Диксон Хаббард - Седрик Диксон Хаббард. Седрик Диксон Хаббард дунул в трубку, нюхалка сравнила результаты анализа с данными, поступившими из Мидоудейла, а может даже с более ранними, из родильного дома. Далее последовали отпечатки рук, отпечатки ступней и хромосомный анализ. На закуску Седрик выполнил требование: "Назовите свое имя", а детектор лжи не нашел в его ответе никакой лжи. И только после всех этих проверок встали и ушли два бронированных охранника. Вид у них был явно разочарованный.
- А сетчатка? - полюбопытствовал Седрик, но никто не удостоил его ответом.