Компьютер все рассчитал точно. Он подвел к нуль-континуум генератору ровно столько энергии, чтобы ее хватило на преодоление двадцати тысяч километров реального пространства, а по меркам гиперпространства несколько стотысячных секунды его времени - или лишь сто миллиардов оборота электронов вокруг своей оси - огромное время по этим меркам.
Человек ничего не почувствовал. Вспышка перед глазами, сменившаяся прекрасным бело-голубым светом - Земля в ста пятидесяти километрах впереди!
- Командир, говорит пятый, по-моему, идут, - прошелестело в наушниках.
Андрей тут же повернул бинокль направо. С минуту он ничего не видел. Но вот качнулась ветка ели и спецназовец увидел боевика - бородатого мужчину в одежде защитного цвета и черной вязанной шапочке на голове.
"Господи, только бы не заметили, только бы не заметили", - в голове крутилась только одна мысль-мольба.
Встречный бой был намного менее эффективен, чем бой с противником, застигнутым врасплох. Именно поэтому Андрей приказал расположиться в трехстах-трехстах пятидесяти метрах от схрона. В этом случае окружность с таким радиусом достигала длины порядка двух километров - вероятность боевиков, идущих к схрону, натолкнуться на спецназовцев, резко уменьшалась.
Кедрову было видно, что боевик сам, в свою очередь, осматривал местность в бинокль. Вот он повернулся в его сторону. Комроты даже невольно сжался и на мгновение зажмурил глаза, боясь, что тот его заметит. Но тот еще несколько секунд спокойно осматривал местность, затем коротко махнул рукой кому-то еще невидимому Андрею.
Трое боевиков, одетых совершенно одинаково, согнувшись, подбежали к валуну. Еще раз осмотревшись, они налегли на камень.
"А если эти трое сейчас откроют склон, заберут все оружие и начнут уходить? Нет, так быть не должно. Агентура утверждала, что схрон большой, оружия много и тремя человеками его не вынести. Ну а если нет? Скрытно преследовать их? Нет, не получиться. Какими бы профессионалами не были спецназовцы ГРУ, сотня человек скрытно не сможет преследовать троих боевиков достаточно долго. Послать за ними нескольких ребят, чтобы те, обнаружив банду, вывели на нее всю роту? Похоже, так и придется действовать", - Кедров напряженно следил за тремя боевиками.
Те, тем временем, отодвинули камень, оперев его на рядом стоящий валун. Андрей увидел зачерневший провал. Один из боевиков нырнул в него. Двое остальных осматривали местность. Через минуту, нырнувший в схрон боевик, вновь показался на поверхности. Было видно, что он что-то сказал своим товарищам.
Комроты в напряжении прикусил губу. Сейчас все решится. Если они сейчас начнут вытаскивать оружие, то агентурная разведка ошиблась. Оружия в схроне немного и его вполне могут унести три человека. Если они каким-либо сигналом позовут остальную банду, тогда все по плану. Тогда еще одной банды на Кавказе станет меньше, еще тридцать-сорок боевиков минус. Кавказцы плодовиты, но и спецназ стреляет метко. Какой процесс более эффективен?
Андрей увидел, что бородач, которого он увидел первым, вытянул из кармана куртки какой-то черный предмет, подержал его в руке несколько секунд, положил обратно в карман.
"Это была рация, и он несколько раз послал сигнал вызова - сигнал, что все в порядке", - Кедров напряженно наблюдал за происходящим.
После этих манипуляций бородача, один из боевиков вновь полез в схрон, а двое других остались на поверхности. На этот раз боевик в схроне был всего несколько секунд. Вот он снова показался на поверхности, вытащив узкий и длинный зеленый ящик.
"Игла", - тут же автоматически определил Андрей.
А боевик вновь нырнул в схрон.
Прошло пять минут. Около валуна уже громоздился целый арсенал.
Пять ящиков с переносным зенитно-ракетным комплексом "Игла", три станковых пулемета ДШК, несколько ящиков с выстрелами для "Иглы".
"Неужели я ошибся, и боевики все это потащат сами?"
Но когда около валуна лег еще один ДШК Андрей успокоился - боевики все же не ослы, такого количества вооружения они на себе не потащат.
- Первый, - в наушниках вновь раздался шепот сержанта Пьяных, говорит пятый. Еще идут.
- Отлично. Ждем с нетерпением.
Через несколько минут около схрона с оружием находилось девятнадцать боевиков. Еще десятеро, по докладам спецназовцев, залегли в непосредственной близости от него.
"Пора, - решил майор Кедров, - когда четверо боевиков по двое понесли несколько ящиков в глубь леса. - Всем огонь, - спокойно, обыденно прозвучало в эфире…
Все закончилось очень быстро. Восемь "Утесов" - достойных наследников знаменитых ДШК, семь снайперских винтовок, и сто тридцать "Абаканов" не оставили боевикам ни малейших шансов. Минута интенсивного огня и более тридцати трупов уже валялось на каменистой земле. Если кто из банды Гурама и хотел поднять руки, он просто этого не сумел.
Ну и правильно. Корми потом их в тюрьме", - Комроты в бинокль внимательно осматривал поле боя.
Он до минимума хотел свести риск для своих бойцов. Были случаи, что во время боя кто-то из боевиков притворялся мертвым, а потом неожиданно, в упор открывал огонь. Или так поступал раненный, но способный стрелять. Надо признать, что мусульманские боевики еще меньше боялись смерти, чем русские. Аллах же всех погибших в бою сразу зачисляет шахидами, которых в раю ждет полные столы яств и сорок прекрасных девушек для наслаждений. Так чего же бояться?!
- Вроде все нормально. Группа осмотра пошла, - ; вновь прозвучала в эфире команда.
Десять спецназовцев, разбившись на пары, стали подходить к лежащим боевикам. Пальцы на спусковых курках автоматов. Один подходит, другой стоит в полутора-двух метрах, держа на мушке голову лежащего на земле человека. При малейшей опасности или только подозрении на опасность тут же раздаться короткая очередь. Никто рисковать не хочет. Каждого дома ждут родители, жена, дети, любимые. А этот, лежащий в окровавленном хаки может и гражданин России, но он не свой, чужой. И этим все сказано. А может это вообще наемный араб. Так ради чего рисковать?
- Первый, все чисто. Двадцать восемь трупов, один еще живой. Ранен в живот. Что делать?
- С собой заберем. Надо же отчитаться, что и живых боевиков захватили. - Олег, вызывай вертолеты, - обратился он к радисту.
Через час пространство наполнилось тяжелым гулом - утюжа воздух, летело три старых, но надежных работяги МИ-6, каждый из которых способен вобрать в свое чрево до семидесяти человек.
Спецназовцы быстро расчистили необходимую площадку для посадки, - убрав несколько елей. Убрав - это значит короткая очередь из двенадцатимиллиметрового "Утеса" под корень дерева.
Пока один вертолет загружался, два других кружились воздухе, прикрывая погрузку с воздуха. Стволы авиационных пулеметов смотрели на лес, готовые тут же выбросить в секунду несколько сот грамм летящего со скоростью восемьсот метров в секунду свинца.
В первый вертолет, спецназовцы загрузили арсенал оружия так любезно излеченного из схрона боевиками. Туда же впихнули и их тела. Кедров видел, как недовольно морщились пилоты вертолета. Перевозить трупы убитых - плохая примета, а уж кровища сколько будет в фюзеляже. Вымывай потом все это.
Крутанулся огромный, тридцать пять метров в диаметре, несущий винт и машина тяжело поднялась в воздух.
Теперь погрузка проходила веселее. Уже ничего не надо было таскать, кроме своей задницы и мускулистого тела. Второй пошел!
Андрей решил садиться в третий вертолет с третьим взводом. Один за другим спецназовцы быстро взбегали по трапу в транспортный отсек.
- Давай "чеха", - комроты махнул рукой двум бойцам, держащим в руках легкие носилки с раненным боевиком.
Да, все-таки у Андрея был надежный, бдительный ангел-хранитель. Это именно он заставил своего подопечного бросить вроде бы случайный взгляд на лежащего боевика, когда того проносили мимо него, именно тогда, когда тот вытащил из какого-то кармана ребристое тело "лимонки". Сухо щелкнула извлеченная чека…
- Граната! - и мускулы ног легко бросили молодое поджарое тело комроты на боевика.
Успел! Пальцы Андрея намертво зажали руку чеха, не давая тому освободить спусковой рычаг запала гранаты.
- Командир, он, сука, чеку успел выдернуть, - донеслось до него.
- Знаю, - ответил Андрей, не поднимая головы.
Возникло секундное замешательство. В вертолет в таком состоянии боевика нести, естественно, нельзя. Попытаться отобрать у него гранату - велика вероятность, что она взорвется прямо у тебя в руках.
Кедров повернул голову и увидел оскалившееся лицо "чеха". Пот градом катился по его лицу, но он все также настойчиво пытался высвободить руку с гранатой.
- Сдохни, кафир, - с хрипом вырвалось из горла боевика.
- Сейчас, обязательно, - теперь оскалился Кедров, решение было принято.
- Травкин, Кошкарев, - приказал он спецназовцам, державшим носилки, - а ну тащите его за валун.
Те тут же выполнили приказ своего командира. Андрей шел рядом с ними, все также сжимая руки боевика.
- Ставьте носилки на землю и быстро в вертолет, - тут же последовала другая команда.
Спецназовцы также беспрекословно ее выполнили.
- Ну что "чех", ты сам этого хотел, - и Кедров, освободив правую руку, с силой ударил боевика по расплывшемуся на его животе кровавому пятну и тут же отпрыгнул за валун. Крик боли, мат, взрыв…
- Что, командир, без пленных летим? - спросил командир третьего взвода лейтенант Доставалов, когда вертолет, набрав высоту, взял курс на базу.
В глазах взводного прыгали веселые искорки.
- Один был и тут от ран скончался, - в тон своему подчиненному ответил Кедров.
Офицеры, еще раз глянув друг другу в глаза, расхохотались.
"Все, домой, к Камилле. Теперь пару месяцев можно отдохнуть", - Андрей, прислонив голову к мелко вибрирующему корпусу фюзеляжа, закрыл глаза.
Очередная командировка в Дагестан заканчивалась.
Десантный бот трясся крупной дрожью.
"Слишком энергично я начал торможение и бот вошел в атмосферу под большим углом", - мелькнуло Андрея в голове, а перегрузки уже начали по-настоящему прессовать тело. - А что делать? Координат места посадки мне никто не сообщал".
А бот с ревом, раскаляя вокруг себя воздух, превращая его в плазму, проваливался все ниже и ниже.
Двадцатью минутами ранее, увидев прямо перед собой на экране внешнего обзора Землю, Андрей от нахлынувших на него чувств запел. В фроловском боте зазвучало:
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!
Немного присмотревшись к тому, что показывал экран обзора, Андрей запел-заорал еще громче:
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, как хозяин
Необъятной Родины своей!
Под ним проплывала его Родина - Россия. Вот, перерезая страну с юга на восток, величественно распростерлась самая большая река России Лена, около которой раскинулась паутина рек помельче, словно впечатанная в зеленый океан лесов. Еще немного и показалась большая дуга Байкала, окруженная со всех сторон горами. Андрей не отрывал взгляд от экрана. Он, суммарно преодолевший миллионы световых лет, видевший многие планеты в разных галактиках свою родную планету с орбиты, по сути, видел в первый раз… И не мог оторвать взгляда от этого зрелища.
А Россия медленно, величаво плыла под ним. Енисей, Иртыш, Обь, Уральские горы - десантный бот Андрея уже летел над европейской частью страны. Его сердце забилось еще учащенней. В распростершейся под ним реке он узнал Волгу. Скоро он будет пролетать над родным домом!
Всюду жизнь и вольно и широко,
Точно Волга полная, течет.
Молодым - везде у нас дорога,
Старикам - везде у нас почет.
И тут безумная и чертовски соблазнительная в своем безумстве мысль мелькнула в голове Андрея. Настолько безумная и настолько соблазнительная, что он сразу, практически не колеблясь, решил воплотить ее в жизнь. Эмоции били через край, адреналин в кровь вбрасывался килограммами. Это было похоже на чудо! Впрочем, это и было чудом. Словно выпущенным из пращи, пролететь по гиперпространству миллионы световых лет, уцелеть, очутиться поистине черте где, там, где не было даже кванта света, где вообще ничего не было и вот уже лететь над Россией, любоваться ее прекрасными просторами и понимать, чувствовать каждой клеточкой организма - жизнь, чет возьми, прекрасная штука! Было от чего потерять голову.
- Безумству храбрых поем мы песню! - заорал Андрей.
Между тем Волга со своим неизменным Каспием осталась позади. Под десантным ботом уже плескалось Черное море.
- Черт! Так можно и пролететь!
Географических координат точки, куда дерзко Андрей решил садиться, он не знал. Не было их, естественно, и в памяти бортового компьютера фроловского десантного бота.
- Прорвемся! - и землянин включил тормозной двигатель, решив садиться, что называется, "на глазок".
Будто споткнувшись, бот круто нырнул в атмосферу Земли…
Андрей почувствовал, что вертолет, наклонившись, стал опускаться. Взглянув в иллюминатор, он увидел под собой их базу под Буйнакском, где они всегда останавливались, прилетев из-под Ростова. Вон стоят, ждущие их АН-12. Скоро они будут дома, в России, их России! А там ждет его Камилла…
Легкое, горячее тело с силой прижалось к нему. Страстные, влажные губы впились в его губы. Его руки обняли женское тело, еще сильней прижимая к себе.
- Камиллка, сумасшедшая, - он, как пловец, выныривающий из прекрасных морских глубин, чтобы глотнуть воздуха, на мгновение отрывался от неистовствующих женских губ, чтобы прошептать ей нежные слова, чтобы взглянуть в ее сияющие глаза и вновь эти губы затягивали его в глубины телесных наслаждений.
Мужские руки, поначалу обнимавшие женское тело, теперь беспрепятственно, вольготно блуждали по нему, опускаясь все ниже и ниже…
- Камилка, у тебя что, под халатом ничего нет?! Простудишься, дурочка!
- Я ждала любимого мужчину, который не должен мне дать замерзнуть.
- Не дам, не дам…
- Не надо много слов.
И вновь его губы, не давая говорить, закрывали другие губы.
А под легким халатиком так соблазнительно пылало ждущее его тело. Не в силах больше сдерживаться, Андрей подхватил Камиллу на руки и вместе с ней упал на жалобно застонавший диван. Мелькнула, белевшая на нем простынь. Где-то в самом уголке сознания приятно обдало теплом: "Ждала!". Потом это тепло сменилось жаром и белая простынь перед глазами сменилась влажно белевшими в раскрытом сладострастном стоне зубами Камиллы. И он впился в этот раскрытый рот…
- Ты точно, сумасшедшая, - Андрей с наслаждением, расслабившись, на спине лежал на диване.
Камилла грудью, прильнувшая к его груди, весело смотрела на него. Ее зубы все также влажно блестели во рту.
- А тебе не нравиться?
Ее чуть хрипловатый, гортанный голос всегда его заводил.
- Нравится, очень нравится!
- Значит я буду сумасшедшая! - и она, быстро наклонив голову, больно укусила его за грудь.
- Ой, больно же!
- Терпи, ты же мужчина! Кто много терпит, много получает, - и женские губы вновь впились в его кожу.
- Ммм… - боль сменилась наслаждением, когда к саднящему месту укуса дотронулся женский язычок и стал, то медленно, то быстро скользить по коже. - Ммм… ой! - разливающаяся по тело теплота мгновенно была сметена острой, жгучей болью - острые зубки вновь с вожделением впились в свою добычу.
А потом вновь женский язычок стал "залечивать раны"…
Звезды за окном начали медленно бледнеть, растворяясь в утреннем небе. Влажная, измятая простынь валялась на полу. Мужчина и женщина, обнявшись, лежали на диване. Правая рука Андрея, на которой лежала Камилла затекла и нестерпимо колола. Мужчина несколько минут мужественно боролся с болью, затем осторожно стал вытаскивать руку из-под женского тела. Камилла тот час же открыла глаза.
- Таки разбудил, - огорченно тихо сказал Андрей.
Камилла улыбнулась, сладко потянулась:
- Как хорошо! А ну двигайся! - и она шутливо толкнула лежащего рядом мужчину.
Тот чуть сдвинулся к краю дивана, тот неожиданно резко накренился и Андрей тут же очутился на полу. Хохоча, он заглянул под диван:
- Камилла, мы с тобой сломали диван!
Одна из ножек дивана беспомощно лежала на полу. Молодая женщина, откинувшись на спинку дивана, тоже громко хохотала…
Андрей весело скалясь, вцепившись в штурвал, садил десантный бот на Землю.
- Садиться будем в Москве, на Красной площади! - весело заорал он, словно не чувствуя перегрузки, которая словно огромный невидимый пресс, давила и давила.
Визуально ориентируясь, он направлял бот на северо-запад, там, где, по его мнению, должна быть Москва.
"Ну давай же, давай, - глаза Кедрова жадно шарили по экрану внешнего обзора, ища признаки появления огромного мегаполиса.
Быстрый взгляд на монитор. Высота семьдесят километров. Скорость три километра в секунду.
"Быстро тпру. Ох, жесткая будет посадка! - еще взгляд на монитор. - Черт, топлива на донышке. Сейчас вырубиться режим невидимости", - Кедров знал, что компьютер, получив сигнал от датчика, что объем топлива уменьшился до определенного предела, тут же автоматически выключит систему невидимости - лучше быть обнаруженным, чем, использовав все топливо, неуправляемым куском железа брякнуться на землю.
И тут его взгляд зацепился за что-то огромное на горизонте.
"Москва!" - догадался он.
Все тревоги мгновенно рассеялись. И он весело заорал:
- От Москвы до самых до окраин!
Москва быстро приближалась.
"Черт! Точно перелечу", - Андрей до отказа вдавил одну из кнопок, расположенных на штурвале, заставляя тормозной двигатель работать на максимальной тяге.
От перегрузки перед глазами пошли круги.
Пятьдесят километров над землей… сорок… тридцать…
Коротко взвыла сирена - бортовой компьютер выключил систему невидимости.
"Я представляя, как сейчас обалдеют ракетчики. Вдруг ни с того, ни с сего у них на экранах радаров появляется такое страшилище, прущее на столицу со скоростью два километра в секунду", - огромная, прессующая перегрузка выдавила из Кедрова всю первоначальную эйфорию и теперь он с ужасом представлял, в какую неприятную историю он почти вляпался.
Да почему почти? Система то невидимости уже выключена! Вляпался!