- Сейчас я вмешаюсь в работу вашей машины, - сказал он, - чтобы привести вас в сознание. В обмен вы разрушите машину, включая все записи и диаграммы. Договорились?
- Предположим, я скажу нет?
- В таком случае она будет остановлена другими средствами, менее безболезненными для гордости вашей планеты.
- Даже так, а? Я вам не верю.
- Это ваше право.
- Я смогу восстановить ее, если то, что вы говорите, правда.
- Если вы будете настолько неразумны, то снова обнаружите себя здесь - но совершенно одного. Итак, что вы скажете?
- Сделка не состоялась, - ответил я.
- Подумайте как следует, Флорин.
- Я не люблю совершать сделки с завязанными глазами. Может быть, вы лжете, а может, нет. Может быть, я великий изобретатель, а может быть, я подвешен к люстре за хвост. Вам придется доказать мне все это.
- Послушайте, Флорин. Я был сверхтерпелив с вами. Я мог бы сразу же обратиться к силовым методам, но я воздержался. А вы пытаетесь теперь шантажировать меня.
- Или выполняйте, или проваливайте, Дисс.
- Вы упрямый человек. Флорин - очень упрямый! - он скрестил свои узкие руки и стал барабанить пальцами по бицепсам. - Если я возвращу вам рассудок и вы убедитесь, что дела обстоят именно так, как Я их описал, - в этом случае разрушите ли вы машину?
- Я приму решение, когда попаду туда.
- Нет, вы неисправимы! Я не знаю, почему трачу на вас время. Хорошо. Согласен. Но я предупреждаю вас…
- Не надо. Это испортит нашу дружбу.
Он сделал нетерпеливый жест и отвернулся, возникло мимолетное, призрачное видение вертикальных панелей, горизонтальных полосок света; Дисс производил быстрые движения руками, свет угасал, изменялся; далекий горизонт резко приблизился, заслонив собой все небо. Какое-то мгновение существовала только темнота, где-то далеко раздавались звуки хлопающих одна за другой дверей. Мысли, имена, лица ворвались в мой мозг, как вода, наполняющая ведро.
Затем медленно вернулся свет.
Я лежал на спине в комнате тридцать футов с потолком из сверкающих панелей, с полом из узорчатого кафеля. Носатый стоял у консоли, которая подмигивала и вспыхивала аварийными сигналами, попискивающими и взвизгивающими в скрипучей тревоге. Серый человек в белом халате склонился над панелью поменьше. Барделл похрапывал на соседней койке.
Я издал стон, и Носатый, повернувшись, пристально уставился на меня. Его губы зашевелились, но он не произнес ни слова.
- Можете развязать меня, доктор Ван Ваук, - сказал я. - Я уже не буйный.
XXXI
Прошло полчаса. Круглолицый - известный близким, как доктор Вольф - снял контакты с моих запястий и лодыжек. Серый человек - доктор Иридани - поспешил выйти и вернулся с горячим кофе, в который было добавлено спиртное, что возвратило блеск, по крайней мере, моим щекам, если не гордости. Другие - Трейт, Томми, Хайд, Джонас и др. (имена были в памяти, так же как и множество других вещей) собрались вокруг и по очереди говорили мне, как они волновались. Только Барделл оставался хмурым и заспанным.
- Боже мой, Джим, - сказал мне Ван Ваук, - некоторое время мы думали, что потеряли тебя.
- Тем не менее я здесь, - сказал я. - Доложите мне обо всем с самого начала.
- Ну, - его толстые пальцы забегали по редеющим волосам на голове. - Как тебе известно…
- Предположим, мне ничего неизвестно, - сказал я. - Моя память поражена. Я все еще в тумане.
- Конечно, Джим. Ну, по завершении САВП - Символического Абстрактора и Визуального Преобразователя - ты санкционировал проведение теста, выбрав себя в качестве испытуемого. Я возражал, но…
- Придерживайтесь субординации, Доктор.
- Так точно, сэр. Было начато проведение испытания с вами в качестве субъекта. Градуировка проходила нормально. Программа была запущена, интегрирующее устройство выключено. Почти мгновенно потребление мощности возросло в десятки раз. Защитные устройства обратного питания были активированы, но безрезультатно. Я принял различные меры для того, чтобы снять напряжение, но безуспешно. Мы прервали эксперимент и прекратили подачу энергии - но вы остались в глубокой коме, не реагируя на требования возвратиться. Вы словно черпали энергию из другого источника, хотя это предположение и выглядит фантастично. В отчаянии я попытался ввести корректирующее перепрограммирование, но безуспешно. Затем - как гром с ясного неба-вы выбрались из всего этого сами.
- Есть какие-либо соображения, с чьей помощью?
- Никаких. Похоже на влияние какого-то внешнего фактора.
Я кивнул в сторону Барделла, который сидел у противоположной стены, поглаживая чашку с кофе, и выглядел обиженным.
- Что он здесь делает?
- Ну, это Барделл. Временный сотрудник; он использовался как вспомогательный вектор при имитациях во время эксперимента.
- Он - часть Машины Сновидений?
- Да, подходящее название, Джим.
- Покажи мне машину. Он уставился на меня.
- Ты имеешь в виду?..
- Просто представь, что я все забыл.
- Конечно, Джим. Сюда, пожалуйста. Он подошел к пустой стене и нажал кнопку, ровная серая панель отъехала в сторону, открыв вход в убогую гостиничную комнату с латунной кроватью и разбитыми окнами. Он заметил, что я обратил на это внимание, и притворно засмеялся.
- Пару раз ты продемонстрировал ярость, Джим…
- Вы всегда называли меня Джимом?
- Я? - он остановился и сверкнул глазами, его челюсти слегка сжались. - Прошу прощения, сэр, - сказал он сухо. - Полагаю, что во время этих напряженных часов я непроизвольно отступил от протокола.
- Я просто поинтересовался, - сказал я. - Покажите мне остальное.
Он провел меня через конференц-зал, по улицам - картон и алебастр - через меблированные комнаты: все очень примитивное, сляпанное наспех, чем нельзя было одурачить и слепца.
- Все, что требовалось, - важно объяснял Ван Ваук, - это стимул для запуска; все остальное поставляло ваше подсознание.
Череда кабинетов заканчивалась тяжелой пожарной лестницей, закрытой.
- Наша территория заканчивается здесь, - сказал Ван Ваук. - Это помещение принадлежит другому учреждению.
Обратный путь пролегал через склад. Я толкнул носком ботинка сломанный манекен, похожий на Барделла.
- Для чего это?
Казалось, это для него было сюрпризом.
- Это? О, сначала мы надеялись использовать манекены; но вскоре поняли, что необходимы живые актеры. - Он подвигал челюстями. - Человеческое существо - довольно сложно устроенный механизм; его нелегко заменить.
- Как это укладывается в нарисованную вами картину, согласно которой я был привязан в соседней комнате?
- О, это произошло в конце. После того, как вы, э… вышли из-под контроля. Начинали мы с вами в амбулаторном состоянии под легким наркозом.
- Как давно начался эксперимент? Ван Ваук посмотрел на часы с дорогим ремешком на толстой волосатой кисти.
- Почти восемь часов, - сказал он и покачал головой, выражая сам себе сочувствие. - Тяжелые восемь часов, Джим - то есть, сэр.
- И что теперь, Доктор?
- Теперь? Ну, анализ записей, определение причины ошибки, корректирующие действия, а затем - новые эксперименты, позволю предположить.
- И, конечно, я должен санкционировать это.
- Естественно, сэр.
- Вы не думали о том, чтобы приостановить эксперименты?
Ван Ваук выпятил нижнюю губу и скосил на меня глаза.
- Конечно, решение принимать вам, сэр, - промурлыкал он, - если вы убеждены, что существует опасность…
- Может быть, нам нужно ликвидировать машину, - сказал я.
- Гм, возможно, вы правы. В соседней комнате голоса поднялись до крика.
- …Я не знаю, что вы собираетесь разыгрывать сейчас, - вопил Барделл, - но я в этом не участвую! Отоприте эту дверь, черт побери! Я ухожу отсюда прямо сейчас!
Мы вошли. Барделл дергал ручку двери, его лицо покраснело от напряжения. Иридани крутился около него; Трейт тарахтел ручкой боковой двери. Он взглянул на Ван Ваука.
- Какой-то шутник закрыл ее снаружи, - сказал он. Отодвинув Барделла, он пнул дверь на уровне замка. Было похоже, что если не двери, то его ноге стало больно.
- Эй, какого дьявола, что это вы делаете, Трейт?
Ван Ваук подошел к двери, попробовал ее открыть, затем повернулся и посмотрел на меня встревоженным взглядом.
- Вы знаете… - начал он, но затем поменял галс. - Какая-то ошибка, - сказал он. - Каким-то образом включилась система безопасности.
- Нам не выйти отсюда, - закричал Барделл-1 Он схватил металлический стул и с размаху ударил им по двери, стул отскочил, одна из его ножек согнулась. Ван Ваук промчался мимо меня в комнату, из которой мы только что вышли, бросился к разбитому окну, распахнул раму и отшатнулся.
- Это ваших рук дело? - спросил он сдавленным голосом.
Я подошел взглянуть, на что он уставился: сплошной бетон, заполняющий пространство, где раньше был проход.
- Все правильно, - сказал я. - Пока вы наблюдали, как Рыжеволосый пинает дверь, я заказал два ярда раствора и залил его сюда. Прошу прощения, что забыл нацарапать свои инициалы.
Он огрызнулся и бегом вернулся в лабораторию с зеленым кафелем. Иридани, Трейт и все остальные стояли кучкой; Барделл у дальней стены испуганно наблюдал за ними.
- Телефона здесь нет? - спросил я.
- Нет ничего, - быстро ответил Иридани. - Специальные изолирующие условия…
- Нет ли чего-нибудь, что можно использовать как рычаг?
- Вот - запорный засов картотеки. - Трейт взвесил в руке четырехфутовый, в дюйм толщиной, прут, как будто размышлял, не испробовать ли его на моей голове, но подошел к двери, просунул плоский конец между косяком и дверью и нажал. Дерево треснуло, дверь распахнулась.
Сплошной бетон заполнял весь проем. Трейт отшатнулся, как будто его ударили ломом. Барделл издал крик и забился в угол.
- Хорошо, - сказал Ван Ваук, его голос звучал немного высоковато и чуть-чуть дрожал. Он тяжело вздохнул и опустил голову, как будто я был кирпичной стеной и он собирался протаранить ее.
- Прекрати это, - проскрипел он. - Что бы ты ни намеревался делать, прекрати это!
- Ну-ка, заставьте меня, - сказал я.
- Я говорил вам, - сказал Иридани. - Мы экспериментировали с такими силами, которые не в состоянии контролировать. Я предупреждал вас, что он берет верх!
- Он не берет верх, - огрызнулся Ван Ваук, покопался под пиджаком и вытащил плоский пистолет, который был мне знаком.
- Прекрати все это, Флорин, - прошипел он. - Или я убью тебя, клянусь!
- Я думал, что Флорин - это фольклор, - сказал я. - И твой игломет не сработает, я сломал его.
Он вздрогнул, и пистолет ушел немного в сторону от цели. Раздалось "вжик", и что-то взвизгнуло у моих колен, в то время как я ударил его как раз под ремень. Он упал на спину и, скользнув по полу, врезался в стену. Он довольно сильно стукнулся головой и обмяк, я подхватил пистолет и распрямился, повернувшись лицом ко всем остальным до того, как они покрыли половину разделявшего нас расстояния.
- Баловство кончилось, - сказал я. - Назад, все. - Я показал пальцем на дверь в соседнюю комнату. - Всем туда.
Рыдая, приблизился Барделл.
- Послушай меня, Флорин, ты совершаешь ошибку, я всегда был на твоей стороне. Я предупреждал тебя, помнишь? Я старался помочь, делал все, что было в моих силах…
- Заткнись, - обрезал Трейт, и Барделл заткнулся. - Флорин, тебе каким-то образом удалось овладеть Машиной Сновидений и использовать ее против нас. Я не претендую на то, чтобы узнать, - каким образом; я всего лишь человек, который исполняет инструкции. Но Иридани прав, ты имеешь дело с такими силами, которые слишком велики для тебя. Хорошо, ты закрыл нас стенами из бетона. Ты показал, на что способен. Но ты-то тоже пойман! Здесь уже тяжело дышать, через пару часов мы будем мертвы - все! Выведи нас отсюда, и я клянусь, что мы найдем компромисс. Мы были неправы…
- Заткнись, ты, идиот! - заорал Ван Ваук. - Ты наизнанку вывернешься ради него. А он нам не нужен! Разбейте машину!
Я не целясь выстрелил в пол у его ног; он обмяк, и красное пятно появилось на его голени.
- В следующий раз я выстрелю повыше, - сказал я.
- Бросайтесь на него! - пронзительно взвизгнул Ван Ваук, но не двинулся с места, а я поднял ствол. Трейт попятился к двери. Иридани, бледный, но спокойный, приготовился к броску, но я прострелил дверной косяк за его спиной, и он отступил.
- Барделл, вы знаете, как запустить машину сновидений? - спросил я.
- Д-да, конечно, но…
- Я возвращаюсь, - сказал я. - Вы поможете мне.
Я подошел к двери, в которую ушли все остальные, запер ее тем прутом, который собирался использовать как рычаг, и сел в кресло около контрольной панели.
- Флорин, вы не боитесь? - дрожащим голосом спросил Барделл. - Я имею в виду, что, может быть, лучше сделать по-ихнему, а? Разбить эту адскую машину?
- Слушайте внимательно, Барделл, - сказал я. - Один неверный шаг - и нашей любви конец. Усвоили? А теперь начинайте действовать.
Он проковылял к панели управления, защелкал тумблерами и застучал по кнопкам, это выглядело так, будто он знал, что делает. Зажглись ряды красных огоньков.
- Готово, - выдавил он из себя явно против воли.
Я взял приспособление с пучком проводов, положил в карман блок питания. Остальное прикрепил к воротнику как раз под правым ухом, а маленькую розовую горошину засунул внутрь уха.
- Какую программу? - дрожащим голосом спросил Барделл.
- Никакую. Просто запусти машину и оставь меня в свободном полете.
- Это может убить вас.
- В таком случае я совершил ошибку. Давай, Барделл.
Он кивнул и потянулся к выключателю. Что-то вонзилось мне в голову. Я почувствовал тошноту и подумал, что, может быть, на этот раз я совершил свою последнюю ошибку. Мимо проплыл потолок, потом стена, затем Барделл, который выглядел печальным и обеспокоенным. В поле зрения появился пол, затем снова потолок, ничего особо зрелищного, просто спокойная плавная смена декораций. Рот Барделла шевелился, но слов я не слышал. Затем скорость увеличилась, все замелькало, я вылетел в космос и сгорел, как метеорит в атмосфере, от меня остался лишь крошечный уголек, который светился красным, затем остыл и потух, медленно, томительно, неохотно, под шорох забытых голосов, напоминающих мне о несбывшихся надеждах и показных раскаяниях, которые, в свою очередь, затихли и растворились в небытие.
XXXII
Я открыл глаза, она сидела за столом напротив меня, одетая в облегающую серую форму с серебристой и пурпурной тесьмой на плечах. Стол был гладким и белым, как пластина из слоновой кости ручной работы. Стены позади нее были разных оттенков красновато-коричневого, золотого и рыжевато-коричневого цветов, а текстура напоминала кору экзотического дерева. В воздухе переливались звуки, которые нельзя было назвать музыкой, но действовавшие успокаивающе. Она посмотрела на меня с состраданием и положила свою ладонь на мою, сказав:
- Тебе было плохо. Флорин?
- Неважно, мисс Реджис. Рад убедиться, что вы прекрасно выглядите. Как вам удалось попасть сюда?
Она покачала головой.
- О, Флорин… я боюсь за тебя. Ты уверен, что так надо?
- Мисс Реджис, я ускоряю события. Никому другому я не сказал бы о своих планах. Забавно, но вам я доверяю. Не знаю почему. Кто вы, а?
Она пытливо всматривалась в мои глаза, как будто я кого-то прятал в себе.
- Ты не шутишь, правда? Ты действительно не знаешь?
- Действительно не знаю. Мы уже встречались прежде: в пивнушке, в библиотеке. Теперь здесь. Что это за место?
- Это Дворец Согласия. Мы пришли сюда вместе. Флорин, надеясь найти мир и взаимопонимание. Ты был много часов в состоянии нарко-медитации. Настоятель Иридани позволил тебе прийти со мной - но я чувствовала, что ты еще не вернулся. - Она еще крепче сжала мою руку. - Это была ошибка. Флорин? Они что-то сделали с тобой?
- Все в порядке, дорогая, - сказал я и похлопал ее по руке, - Просто все немного смешалось. И каждый раз, когда я пытаюсь выпутаться, то сваливаюсь в темноте за борт. Иногда это Носатый и его ребята, иногда Дисс - лиловый ящер, и время от времени ты. У меня есть версия относительно Ван Ваука, и Дисс объяснил свое появление более или менее правдоподобно. Но ты не укладываешься в эту схему. Ты не являешься частью мозаики. Ты не пытаешься продать мне что-нибудь. Может быть, это о чем-то говорит… если бы я знал, как услышать.
- Нам не надо было приходить сюда, - прошептала она. - Давай уйдем сейчас же. Флорин. Мы все равно не поймем. Надежда была напрасной.
- Вы очень добры, мисс Реджис.
- Разве ты не помнишь, как меня зовут?
- Я не могу сейчас уйти. Курия. Не знаю почему, но об этом говорит маленькая птичка, которую называют инстинктом. Все, что я должен сделать, это сломать несколько дверей, заглянуть в несколько темных местечек, ворваться в несколько святилищ, сорвать покров с парочки тайн. С чего я должен начать?
По мере того, как я говорил, она бледнела. Девушка покачала головой, а ее пожатие стало почти болезненным.
- Нет, Флорин! Не надо!
- Я решил. Только укажи мне верное направление и отойди в сторону.
- Пойдем со мной, пожалуйста. Флорин.
- Я не могу. И не могу объяснить почему. Зато я могу рассказать о манекенах с расколотыми головами, и зеленых "бьюиках", и писклявых голосах за ухом, но это займет слишком много времени. И это тоже ничего не значит. Видишь, я учусь. Вот все, что я знаю: надо продолжать бороться. У меня нет доказательств - только ощущение: я чувствую, что раскачиваю чей-то фундамент. Может быть, следующий толчок разобьет его вдребезги. Может быть, я погибну, но это уже не кажется слишком важным.
Я стоял, чувствуя слабость в коленях и отдаленное, неясное жужжание в черепе.
- Я не могу остановить тебя, - сказала мисс Реджис. Ее голос помертвел, хватка на моей руке ослабла. Она смотрела прямо перед собой, не замечая меня. - Через ту дверь, - сказала она и, подняв руку, показала на большую покрытую бронзой дверь в противоположной стене. - В конце коридора есть черная дверь. Это Внутренняя Палата. Никто, кроме помазанников, не входит туда.
Она так и не посмотрела на меня.
- Всего хорошего, мисс Реджис, - сказал я. Она не ответила.