Глава 29
Агент Сторм очнулся от долгого сна, когда глейдер вдруг перешел с форсажного режима на обычный.
Полет на форсаже всегда был для Сторма испытанием, но таким же испытанием было и возвращение на обычный режим. Агента затрясло, и мышцы стали непроизвольно сокращаться, вызывая болевые ощущения, как при судороге.
Пилоту было проще, у него имелся специальный контейнер-компенсатор, в котором постоянными поддерживались давление, напряжение магнитного поля, а также соответствующий баланс заряженных частиц газа-нейтрализатора.
Пилот не чувствовал никаких изменений, даже когда глейдер вдруг сталкивался с холодным плазмоидом, который не определялся навигационным оборудованием.
На режимах скоростей со структурным смещением проход через плазмоиды могла уловить лишь тонкая аппаратура, а в режимах сверхскоростей, когда часть обшивки сама превращалась в плазму, взаимодействие с холодными плазмоидами походило на прорыв автомобиля через несколько листов отделочного пластика. Тряска и скрежет, от которого по коже расходились колючие мурашки.
Усилием воли Сторм заставил себя открыть глаза и увидел знакомую обивку салона.
Он все еще находился в пути, а хотелось уже куда-то добраться. Послышалось жужжание приводов, которые складывали конструкцию контейнера-компенсатора, значит, пилот уже вовсю бодрствовал, а вот Сторму подниматься совсем не хотелось. По его мускулистому телу еще проскакивали спазмы кратковременных судорог.
– Ну как ты? – спросил пилот, но Сторм не ответил. Ему еще требовалось время.
– А мне, представь себе, снился сон, – поделился пилот. – Какие-то леса, горы, которых я прежде никогда не видел. Как ты думаешь, к чему это?
– Где мы? – спросил агент и с трудом сел на раскладной скамье. Его подташнивало.
– Нейтральная территория.
– А поточнее?
– Тебе это ни о чем не скажет. Просто цифры, широта, долгота, операционный вектор.
– Тогда скажи нормальным даблом.
– Через шесть часов сможем наблюдать каких-нибудь аборигенов на их телегах.
– Так уж и телегах?
– Да, на телегах. Я их всегда уделываю, как котят. То перед носом проскачу, то пройду между пушечными снарядами. У них баллистическое оружие, ты в курсе?
– В курсе. Только раскаленная болванка проделает в борту глейдера здоровенную дыру, каким бы он ни был высокотехнологичным, – "кольнул" пилота Сторм. Чувствовал он себя скверно.
– Это зависит от водилы, приятель, – не согласился пилот. – И потом – у глейдера есть режим скрытого перемещения и полевая защита.
– Ага, одноразовая.
– Нет, держит три атаки.
– То есть трехразовая?
– Ее хватает с избытком, потому что больше одного случайного попадания не бывает. Теория вероятности.
– Дай какой-нибудь стимулятор, а то я ни рук ни ног толком не чувствую, – через силу попросил Сторм. Разговаривать ему совсем не хотелось.
Пилот достал из стенной ниши пластиковый баллончик и бросил агенту, но тот его не поймал, и, ударившись о скамейку, баллон закатился в угол.
– Ой, извини! Я забыл, что ты не в контейнере находился в отличие от меня. Я-то чувствую себя в полном порядке. Извини!
Агент молча поднял с пола баллончик, вскрыл упаковку и залпом выпил жгучую жидкость. Потом закрыл глаза и с минуту сидел, стараясь не дышать, по опыту зная, что за минуту без дыхания препарат быстрее впитается в ткани. Если же вдыхать, чтобы охладить жжение на языке, мучение растянется минут на десять.
– Ну ты силен! – похвалил пилот, когда агент открыл глаза и сделал первый вдох. Мышцы стали приятно тяжелеть, наливаться силой. Сторм начал приходить в нормальное состояние.
– Ух! – выдохнул он, когда процесс восстановления был закончен. – Теперь бы я чего-нибудь съел.
– Выбор небольшой – есть гранулы и таблетки-концентраты, – сообщил пилот, делая поправки на навигаторской панели.
– Давай гранулы, – решил Сторм. – От концентратов у меня во рту кисло.
– Тогда тебе понравится там, куда тебя закинут. Бетапитеки кушают почти что натуральную пищу.
– Там нет никаких бетапитеков. Там какие-то другие. Но натуральную еду я никогда не пробовал, – признался Сторм, протягивая руку, чтобы пилот отсыпал ему разноцветных гранул.
– Я думал, вас, комитетчиков, ко всему готовят.
– Это оперативников готовят, а мы просто аудиторы. Нам вся эта байда с суперадаптацией ни к чему.
– Ну как же? А если придется рядом с бетапитеком питаться, а ты не сможешь какого-нибудь жука сожрать? Спалишься!..
– Я аборигенное население вижу только издалека. Вся работа проходит в нашей общине, – пояснил Сторм, чтобы только пилот отстал от него.
На самом деле он знал и умел куда больше аудитора, но болтливому пилоту знать об этом было не обязательно.
А тому было скучно, он неделями торчал в кабине глейдера, однако агент уже решил, что обязательно направит начальству рапорт на болтуна. Он не был против бесед на отвлеченные темы, однако производственные проблемы ни с кем, кроме непосредственного начальства, обсуждать не собирался.
Глава 30
Сторм пересел поближе к пилоту, чтобы видеть панель управления. Не то чтобы он разбирался в бесконечном количестве сменяющихся показаний, просто заняться ему было совершенно нечем.
Легче проходили рейсы, во время которых приходилось подтягивать какие-то из дисциплин, считывать много бинарной информации – время тогда летело быстрее. Однако сейчас конкретных вводных ему не дали, а просто так запоминать множество сведений, которые, возможно, не пригодятся, агенту не хотелось.
– Я слышал, что бетапитеки… – снова начал пилот.
– Друзы. Скорее всего это друзы, – поправил его Сторм.
– Ну, хотя бы и друзы. Для меня они все "бета". Так вот они практикуют чтение пустых текстовых массивов.
"Он что, мысли мои подслушивал?" – удивленно подумал Сторм.
– И что? – спросил он.
– Ничего. Ты бы мог просто так засадить терратомбы информации?
– По приказу – смог бы.
– Нет, – замотал головой пилот. – Не по приказу, а сам по себе! Вот скучно тебе, нечем заняться, ты достаешь информационный пакет и начинаешь его зачитывать.
– А что за пакет?
– Динамические пакеты, как промышленные или военно-учебные. Там у них есть активные персоны, им ставятся определенные обстоятельства, и эти персоны в этих обстоятельствах как-то там действуют. Ну как в реальном мире.
– Это игра, что ли?
– Нет, в игре обстоятельства могут меняться, а там вроде как стабильные во времени процессы.
– Интересно. И что, они эту статику зачем-то запоминают?
– Ну, видимо, – пожал плечами пилот.
– А откуда ты это знаешь?
– Приятель один рассказывал, он в экспедиционной разведке долго служил и в одном месте в колонии работал почти что агентом. Там бетапитеки или друзы живут, и он среди них косил под инспектора по физическим нагрузкам.
– Это как?
– Местные богатенькие бетапитеки платили ему за то, чтобы он помогал им наращивать мышечную массу, представляешь?
Оба засмеялись. Сторм прекрасно знал, что аборигены по сравнению со суперколверами выглядели как изможденные уродцы и у них существовал целый культ наращивания мышц. Один профессор из университета в Бромвее даже утверждал, что у низших рас существует подсознательная тяга выглядеть как высшие расы, вот они и наращивают мышечную массу, чтобы выглядеть как суперколверы.
Все это Сторм знал, однако сама мысль о том, что кому-то требовалось наращивать мышечную массу, выглядела нелепо.
– И вот он мне подробно рассказывал про эти забабахи бетапитеков. Они еще эти информационные пакеты забавно так называют – "литерария худож". Как-то так. У них же дабла какой-то смазанный, а может, и не дабла вовсе, а простейший линейный язык.
– Забавно. Это как если бы снять видеофайл, а потом его в текстур перевести, правильно?
– Не совсем. В реальном мире мы не знаем, что произойдет в следующий момент – какие-то мелочи все равно будут другими, как бы мы ни планировали, а вот ихняя "литерария худож" подает все в законченном виде. Как будто все уже случилось.
– Это даже похоже… – Сторм покачал головой. – Это похоже на временной прогноз. Они пишут тестовый файл "литеририи худож", заранее предугадывая события в нем, так, что ли?
– Получается так, – согласился пилот, и они замолчали, пораженные полученным выводом.
– Может, не такие они и простые, эти бетапитеки?
На это пилот только пожал плечами.
Глава 31
За беседой время летело быстрее, и вскоре радарный комплекс начал задевать лучом отдельные объекты.
Первыми попались две заброшенные станции, которые носило космическими ветрами. Жесткие излучения давно счистили и испарили с них защитное покрытие, а испещренная микроскопическими кратерами обшивка делала их похожими на оторвавшиеся от планет каменные глыбы.
Пилот ради интереса вывел их увеличенное изображение на большой панорамный экран, и они со Стормом какое-то время их разглядывали, пока радар глейдера не выхватил действующий навигационный пост.
– Опа! А вот и граница! – сказал пилот, и тотчас на панель экрана вернулись приборные диаграммы и датчики.
– И что, сейчас появятся пограничники? – спросил Сторм, с интересом поглядывая в небольшое окошко на экране, остававшееся в режиме оптического наблюдения.
– Это вряд ли. Мы идем в режиме фазового сдвига, поэтому они ничего не увидят.
– А если увидят?
– Не увидят. До таких технологий они дорастут нескоро.
Еще около часа они двигались без каких-либо приключений. Двигатели работали ровно, а радары вовремя обнаруживали разные статичные объекты вроде навигационных буев, необитаемых станций и оснащенных маяками блуждающих глыб.
Сторм уже начинал подумывать, что поездка опять превращается в унылую скукотищу, как вдруг радар выхватил пару военных судов, которые со всей очевидностью двигались на перехват глейдеру.
– Слушай, это пограничники?
– Похоже… – озадаченно произнес пилот, отмечая, что пограничники видят их.
– Ты же говорил, что мы со сдвигом.
– Да, и датчик это подтверждает, – кивнул пилот на ломаную диаграмму. – Сдвиг пятьдесят процентов, но я добавлю еще…
В кабине мигнуло освещение, глейдер дернулся, как будто пробил какую-то преграду, и Сторм с пилотом переглянулись.
– Это нормально, – успокоил пилот. – Процессор двигателя перезагрузился из-за смены режима.
Они стали смотреть на экран радара, и было видно, что пограничные суда как будто расходятся.
– Ха-ха! Потеряли нас, видишь?
– Да, как будто со следа сбились, – согласился Сторм, чувствуя, что напряжение спадает. – Сколько у нас сейчас этого сдвига?
– Семьдесят процентов.
– Немало. А как это на глейдер влияет?
– Расход топлива увеличивается. Но это нестрашно, резерв имеется.
Точки пограничных судов стали удаляться, и пилот перевел дух.
– Ну вот, я же говорил тебе, что они на своих телегах… А это еще что?
Теперь на экране появилась очередная пара пограничников, однако вместо зеленоватых их метки были желтыми.
– Что это означает? – спросил Сторм, заметив, как напрягся пилот.
– Они облучают нас диспектором, получается.
– Продвинутым радаром?
– Ну, типа того.
Пилот щелкнул пальцем по панели, активировав показатель сдвига фаз, и взвинтил коэффициент до девяноста процентов. Но желтоватые метки продолжали идти прямо на глейдер.
– Да что же это такое!? – воскликнул пилот, и в этот момент глейдер снова дернулся, только значительно резче. Отключилось освещение и даже панель управления, однако затем все быстро восстановилось, но шум двигателей стал отчетливее.
– О! Потеряли нас! Потеряли нас, бабуины!.. – воскликнул пилот и нервно расхохотался.
– Давай быстрее убираться отсюда.
– Куда убираться? Мы на чужой территории.
– И что делать?
– Вертеться будем.
– А вертеться придется, – обронил Сторм, замечая, что теперь радар показывал целых три отметки, обведенных жирным красным контуром.
Пилот сразу выставил сдвиг на девяносто девять процентов, и они со Стормом пережили чудовищный удар, после которого, как показалось Сторму, глейдер лишился энергоресурсов, однако машина все же восстановилась, но эта встряска ничего не дала – тройка пограничников, оснащенных продвинутой системой радаров, все еще видела нарушителя и правила ему наперерез.
– Что теперь будем делать? – спросил агент.
– Вертеться, – повторил пилот. – Давай-ка фиксируйся по полной, придется попрыгать.
Глава 32
Когда пилот глейдера заставил машину "вертеться", у Сторма потемнело в глазах, хотя он был тренирован выдерживать девятикратные перегрузки.
Глейдер двигался в рваном режиме, включив все возможные системы маскировки и подавления сигналов. На радарах преследователей плясали десятки меток-клонов, и они бросались из стороны в сторону, пока их компьютеры не отбрасывали ложные цели и перехватчики снова устремлялись за настоящей целью.
– А почему не оторваться от них на форсаже?! – прокричал Сторм в один из тех моментов, когда вернулся в сознание.
– Тогда мы проскочим всю навигацию района и придется возвращаться и снова привязываться, а это долгая история!
– И какой выход?!
– Сейчас включу поперечный реверс, и тогда оторвемся! – пообещал пилот и, видимо, включил, потому что Сторм сразу потерял сознание.
Когда он пришел в себя в следующий раз, в салоне пахло горелой изоляцией, а двигатели выли с надрывом, раскручивая потяжелевший из-за нагрузок генератор.
– Как… Как дела? – спросил Сторм.
– Почти оторвались!.. – прокричал пилот, и в этот момент камеры вынесли на большой экран изображение одного из перехватчиков.
Сторму показалось, что корабль летит прямо на глейдер, и он в ужасе отпрянул. Однако через мгновение понял, что это лишь многократное увеличение электронной оптикой. Но перехватчик действительно выглядел страшно, как какой-нибудь океанский хищник – с растопыренными стойками, увешанными разнообразным оружием и килем в верхней части корпуса, на котором размещался фонарь лазерного экструдера – прибора, выполнявшего роль фонаря в ночное время.
Благодаря экструдеру пограничники устойчиво держали на прицелах мишень, скрывавшуюся за множеством маскировочных эффектов и рядами ложных целей.
Вдруг угрожающий силуэт стал покрываться яркими белыми точками, и Сторм не сразу понял, что это облако выпущенных в глейдер снарядов.
– Смотри! – крикнул он, но глейдер уже заскользил в сторону, и Сторм спиной почувствовал, как прочертили свои трассы пролетевшие мимо снаряды.
– Как видишь, пока что мы их уделываем! – снова закричал пилот и засмеялся. И в тот же момент один за другим корпус глейдера сотрясли два страшных удара.
Сторм снова потерял сознание и находился в беспамятстве чуть дольше, чем прошлый раз, а когда пришел в себя, вокруг было тихо.
В кабине еще пахло горелой изоляцией, но уже не так сильно, а значит, работали вентиляция и очистка.
– О, я уже думал тебе инъекцию делать! – сказал пилот. – Смотрю по датчикам – биодинамика в порядке, а ты в отключке!
– Видать, тряхнуло сильно, когда в нас попали… Так в нас попали?
– Да… – с неохотой признал пилот. – Два снаряда в бочину прилетело. Хорошо, полевой картридж был заряжен на полную, а то бы разлетелись на молекулы.
– Это да, – кивнул Сторм. В ушах стоял звон, и все тело ломило от ударных перегрузок. Теперь он понимал, почему пилотами таких маленьких судов брали квардардийцев. С их скелетом и мощными мышцами подобные нагрузки были нипочем.
– А ты чего мне вколоть хотел?
– Вот – "розилия – НАБ".
– Да ты с ума сошел! – вскинулся Сторм. – Я бы после него неделю не спал!..
– Зато он быстро мозги прочищает, силы придает. Боевой препарат, между прочим. У нас на Фермопиле повстанцы десант на базу высаживали, так при мне сержант, получивший четыре бронебойных пули и потерявший треть массы, смог командовать еще полчаса после приема этих капель. Вот это, я тебе скажу, картина была.
– Ладно, давай какой-нибудь "авангард-ОДС" или "трайдент-ББН".
Пилот покопался в санитарном ящике и наконец показал Сторму запакованный в прозрачный пластик голубоватый кубик.
– Что это?
– "Трайдент-ББС".
– Не хотелось бы. Их уже сняли с комплектации.
– А почему?
– Инструктор говорил – большие побочные явления.
– Это какие?
– Самопроизвольное включение режима тайм-слоу. Ну и еще чего-то типа диареи.
– Ну, это единственный из легких, остальные все "розалия" и "шибакуцу". Там вообще в робота превратишься и станешь гадить чугунными болванками.
– Смешно, – грустно улыбнулся Сторм. Он чувствовал себя разбитым и нуждался в помощи продуктов эйлеровской химии. – Давай впрыскивай этот "трайдент", а то меня твои маневры доконали.
Пилот достал из ящичка изящный инъектор, вставил в гнездо голубоватый кубик, и тот стал наливаться светом, пока не засиял, как яркая голубая лампочка.
– Ну что, готов? – спросил пилот, наставляя инъектор на Сторма.
– Да, давай, – кивнул тот и зажмурился.
Сверкнула вспышка, и голубоватая молния ударила агента в грудь. Он дернулся и стал потирать уколотое место, а пилот спрятал инъектор обратно в ящик и вернулся к управлению.
Глава 33
После "трайдента" Сторм почувствовал себя окрепшим и почти что обновленным. Резкость зрения улучшилась, возросла наполняемость легких, тонус мышц поднялся на восемь процентов, а статические остаточные напряжения снизились до второго уровня – все это можно было прочитать в окне биопараметров, которые транслировались на панель управления глейдера.
– Да ты в полном порядке! – заметил ему пилот, и в этот момент бортовой компьютер выделил частоту маяка, который был указан в навигационной карте.
– Похоже, мы отыскали твой островок, – сказал пилот.
– Что там? Станция? – спросил Сторм и принялся перебирать настройки видеоряда, однако пока до объекта было далеко, и он не мог определить, что там – брошенная баржа или редко посещаемый пост с навигационной аппаратурой.
– Не дергайся, еще полчаса, и ты его увидишь. А тормозить начнем уже сейчас, не то проскочим.
Пилот щелкнул массивным тумблером, после чего на панели управления расцвела красивая анимация. Двигатели глейдера сменили полярность, и теперь, проходя через магнитные и гравитационные поля, аппарат тормозил, одновременно заряжая емкостные аккумуляторы.
При этом глейдер начало чувствительно потряхивать, но после инъекции Сторма это уже не беспокоило. Тряска была терпимой.
– Теперь я понимаю, почему тебе хватает заряда на длительный рейс, – сказал он.
– Да, полгода назад глейдер был на реконструкции, а до этого стояла обычная чадилка, которая жрала реликтовое топливо. Правда, и грузоподъемность он имел втрое большую.
– За технический прогресс приходится платить.
– Это да, приходится.
Вскоре Сторм получил возможность рассмотреть свой пункт прибытия. Это была обитаемая навигационная станция, на каких иногда ненадолго задерживали ремонтные бригады.