И было бы все у этих ловкачей шито-крыто – утопленную бабку забыли б через год, шериф спокойно пропивал бы честно заслуженную взятку, а рыжая еще лет пять отрабатывала бы натурой несуществующий долг, и всех (кроме разве что рыжей) все устраивало бы, да тут очень не вовремя появились мы… И раз уж такая неприятность случилась, то пора, пожалуй, сворачивать весь этот цирк с правосудием.
Я в очередной раз окинул взглядом окрестности. Пейзане, кроме кредитора, ожидающего своих дивидендов, уже разбрелись, на краю полянки остались лишь мы с Ролло, шериф с солдатами да подсудимая – можно действовать. Демонстративно переступаю с ноги на ногу, доспехи отзываются негромким лязгом, рука как бы невзначай ложится на рукоять меча… Ролло понимает намек правильно.
– Шериф, я забираю арестованную, она предстанет перед жреческой коллегией для дачи показаний по этому делу, раз уж вы не удосужились дождаться служителя, который обязан был присутствовать на этом суде.
– Но…
Служака явно не согласен с таким решением, но не может с ходу придумать приемлемый предлог для отказа, что ж, поможем ему определиться. Шаг вперед, меч на треть выходит из ножен – теперь я достану ублюдка хотя бы вскользь, даже если он попытается отпрыгнуть. Картину довершает улыбка счастливого маньяка на моем лице. Шериф пятится, неуверенно косясь на своих подручных, но его "орлы" тоже не горят энтузиазмом. Еще бы! Обычно шерифские помощники, как и городская стража, – это такая синекура для толстопузых родственников должностных лиц низшего звена. Боеспособность у них примерно как у наших гаишников – дань на дороге собирать еще туда-сюда, а если что посерьезней, то лучше сразу спецназ позвать, а самому в кустах отсидеться.
Только вот незадача: ОМОН в лице баронской дружины – далеко, а здоровенный наемник в полном вооружении – вот он, скалится. А тут еще Ролло масла в огонь подлил:
– Вы отказываетесь выдать свидетеля по делу о колдовстве на суд всеведущего?
Взгляд шерифа остекленел. Жрец, даже и младший, – это вам не баран чихнул. Особенно когда он действует не сам по себе, а по поручению куда более серьезных людей. Ролло ведь и мандат капитула предъявить может, если что… Связываться же с культом всеведущего – себе дороже, особенно если служители в своем праве.
– Эм… нет, но…
– Хорошо. Сержант, заберите арестованную, мы и так тут задержались.
Это он мне, надо понимать – повысил, типа. Для солидности. Надо ему будет об этом напомнить, когда стану очередную зарплату получать – неплохая шутка выйдет, а пока что…
– Отвали!
Резкий толчок в грудь, больше похожий на удар открытой ладонью. Ближайший солдат летит на землю, второй, не дожидаясь персонального приглашения, поспешно отходит на два шага, демонстративно держа руки на виду. Левая ладонь ложится сзади на затылок сжавшейся в ожидании удара девушки и придает начальное ускорение в нужном направлении.
– Пошла!
Ведьмочка послушно семенит прочь из леса, не рискуя даже поднять голову. Я шагаю рядом, не убирая руку с ее шеи, выбивающиеся из косы пряди приятно щекочут кожу на запястье. Сзади степенно шествует Ролло с выражением высокомерной невозмутимости на лице. Шериф, солдаты и обманутый в своих ожиданиях кредитор провожают всю нашу троицу взглядами. Таким порядком мы пересекаем лесок и добираемся до дороги с неспешно шествующим по ней караваном. Жрец хозяйским жестом притормаживает нашу любимую повозку с галантереей, а я резко разворачиваю колдунью лицом к себе и, не сдерживая довольную ухмылку, достаю из ножен кинжал… В зеленых глазах успевает мелькнуть тень испуга и легкого недоумения, прежде чем отточенное лезвие разрезает стягивающие запястья веревки.
Прищурившись, окидываю свою добычу оценивающим взглядом:
– Эй, скажешь чего?
– Яаа б…б…
– Боишься?
Девушка энергично кивает, затем, словно спохватившись, отрицательно мотает головой:
– Я бо… бо…
– Больше не будешь?
Измазанная мордашка на миг нахмурилась, затем голова вновь мотнулась в отрицательном жесте.
– Бо… бо…
Ведьмочка просительно протягивает ко мне руки. На запястьях следы от веревки, кожа содрана в кровь.
– Болит, что ли?
Рыжая немного медлит, затем кивает с каким-то обреченным видом. Подхватываю ее под мышки и практически забрасываю на горку тюков. Затем, не прекращая довольно ухмыляться, окликаю подельника, уже успевшего разместиться на козлах фургона:
– Ролло! Найдется, чем ссадины промыть и перевязать?
Жрец что-то недовольно бурчит под нос, но все же лезет в свою походную сумку. Уже в сумерках сидевшая возле весело потрескивающего костерка девчонка, одарив меня долгим взглядом, произносит:
– Бонита. Меня зовут Бонита.
Глава XXVI
Утро туманное, утро седое… ночка была беспокойной такою! Я придирчиво изучил свое отражение в миске с теплой водой. Эрзац-зеркало старательно отобразило слегка помятую и сильно небритую физиономию. На всякий случай провел рукой по щеке. Не, не показалось. Шестидневная щетина никуда не делась, так что нечего на зеркало пенять. Покосился на роющегося в своих вещах Ролло – этот южноимперский денди бреется каждое утро. Если не побреется, то потом сильно страдает. Морально. Я на такие подвиги не способен, потому скоблю рожу дважды в терцию. Реже не получается (более длинную щетину бритва плохо берет), чаще – не хочется (бритье тут – та еще процедурка, пока освоил, чуть горло себе не перерезал). Пока собирался с духом, Ролло закончил свои изыскания.
– Гляди.
Перед жрецом на замызганных досках стола были разложены какие-то бумаги. Воспользовавшись подходящим предлогом, откладываю бритву и иду смотреть, что там такое. Не успеваю и шага сделать, как в дверях появляется любопытная зеленоглазая мордашка.
– Брысь!
Бонита тут же исчезает, только кончик рыжей косы мелькает в дверном проеме, как лисий хвост. Эх! "Не мала баба клопоту – купила порося", – как любил говаривать в подобных случаях мой дед.
С ведьмой все получилось в точном соответствии с народным афоризмом о том, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным. Даже если добро творилось в корыстных целях.
Девка оказалась шустрой, как электровеник. В ночь после спасения она только тихонечко сидела у костра, глядя на огонь, пока не заснула уже под утро. Как представилась, так больше слова не сказала. Я ее не трогал. Не столько из деликатности, сколько потому, что не до нее было. Хоть я и скептически относился к обиженному нами шерифу – крыса, она крыса и есть, но мало ли? Потому перед ночлегом обоз был выстроен натуральным вагенбургом, а посты усилены. Да и сам я всю ночь провел на ногах, не снимая доспехов.
Обошлось. Может, и не собирался шериф дело раздувать, тихо спустив инцидент на тормозах, а может, что помешало. Собственно, на шерифа с его недовоинами нам было начхать. Реальную проблему мог представлять только барон со своей дружиной. Но, во-первых, на ночевку мы расположились уже не на баронской земле, а во-вторых, шериф так замазался в этом деле с ведьмой, что посвящать в него собственного барона ему было явно не с руки. Куда проще дать в морду бабкиному кредитору, чтоб не свистел, и закрыть вопрос. Подозреваю, что законник так и поступил, хотя никаких подтверждений этому я, по понятным причинам, не получил.
Как бы то ни было, ночь прошла спокойно, и утром мы продолжили свой неспешный путь на восток как ни в чем не бывало. Бонита за день неплохо выспалась, осмотрелась, очень быстро разобралась, что к чему, и вечером разделась сама. Умная девочка попалась. Хотя на поверку вышло, что и не девочка уже, но это частности. Короче, к утру эта рыжая оторва расцарапала мне спину, поставила засос на шее и благополучно заснула на моем же плече (том, что со шрамом). Влилась в наш дружный коллектив, в общем. Ролло морщился, но не возражал, на попытки экс-ведьмочки строить глазки не реагировал – что значит церковная закалка! Даже завидно немного. Бонни обзавелась более приличным платьем взамен своей серой хламиды, нарядными башмачками, задорной рыжей челкой и целой армией "поклонников", которых полюбила дразнить из-за моей неслабой спины. Зараза такая.
В таком вот составе мы и добрались до Гелинарда – маленького и отнюдь не процветающего городка на северо-восточной границе империи. Теперь предстояло решить: как быть дальше?
Я со вздохом облегчения убрал бритву, и мы с Ролло дружно склонились над мятыми бумагами. Довольно подробная карта пограничья, краткое описание рельефа, растительности, животного мира, населения и экономики региона, напоминающее выписку из энциклопедии, и в качестве вишенки на торте – написанная сухим казенным языком инструкция, которую Ролло вчера изложил на бумаге по памяти специально для меня. Все, кроме инструкции, я уже не раз изучал ранее во время странствий по Восточному тракту, так что просмотр документов не занял много времени. Через четверть часа, дважды перечитав злополучные рекомендации капитула, я отодвинул в сторону бумаги и водрузил на стол локти. Жрец только этого и ждал.
– Ну и что ты по этому поводу думаешь?
– Я думаю, что твой старый друг, заседающий в капитуле, решил тебя грохнуть. Если будем следовать этим инструкциям, то очень скоро отправимся на свидание со всеведущим. Ну, ты, по крайней мере. Меня он, возможно, будет не рад видеть – я не самый верный его последователь.
– Тебе не нравится идея искать выход на степняков через контрабандистов? По-моему, это логично, сами мы вряд ли сможем это сделать.
– Ролло, ты вот вроде умный, но со шпионажем дел явно не имел. Ответь-ка для начала на один простой вопрос: с какой стати они вообще будут нам помогать? Что ты им предложишь взамен и как добьешься выполнения договоренностей?
– Да, это проблема. Но другого способа связаться со степняками я не вижу. Идти через границу наобум – явное самоубийство. Скорее всего, с нами даже разговаривать никто не станет, для орков человек на их территории – законная добыча. Так что остается договариваться с теми, кто уже, так или иначе, наладил нужные контакты. Собственно, для этого я тебя и нанял.
– Я рад, что ты так высоко меня ценишь, но вынужден разочаровать – это не решает нашу главную проблему. Нам по-прежнему нечем им заплатить. Да и проконтролировать соблюдение условий я вряд ли смогу – нас слишком мало, и мы тут чужаки. А чужаков в таких деликатных делах не любят. К тому же если мы будем искать контакты с контрабандистами, то автоматически станем вне закона с точки зрения имперских властей. Тебе это надо?
– Проблему с оплатой я, возможно, смог бы решить… в разумных пределах. Что до властей… учитывая нашу задачу, мы для них в любом случае окажемся вне закона. Если, конечно, попадемся. Или у тебя есть идеи на этот счет?
– Есть. Ты изначально неправильно ставишь задачу. Видимо, на тебя давит знание подоплеки событий – это неправильно. Забудь про инструкции. Бумажку сожги, а пепел съешь. Что останется?
– Решение капитула об исследовании земель и народов Великой Степи.
– Вот из этого и будем исходить.
– Хм, но это не приблизит нас к выполнению реальной задачи.
– Напротив! Это позволит нам заняться твоей основной миссией спокойно и обстоятельно, да еще и при поддержке местных властей.
– То есть?
– Эй, я до сих пор считал тебя очень проницательной и циничной скотиной, не разочаровывай меня!
Ролло задумался всерьез, о чем красноречиво свидетельствовали его пальцы, отбивавшие замысловатый ритм на струганых досках столешницы. Вдруг брови служителя резко поползли наверх.
– Ты полагаешь, нам удастся воспользоваться официальными каналами для установления связей со степью? Это исключено! Местный начальник не пойдет на это – слишком велико преступление, мы не сможем предложить ему ничего адекватного. Причем "мы" в данном случае – это не мы с тобой, а… – тут Ролло нарисовал пальцем в воздухе перед собой круг, после чего ткнул этим же пальцем вверх, видимо, намекая таким образом на все сообщество последователей Сатара. Что ж, я на такую удачу и не рассчитывал.
– Не знаю, чему вас там учат в ваших храмовых школах, но мыслишь ты очень шаблонно. Еще раз. Постарайся отрешиться от всего, что тебе известно, и взгляни на ситуацию как бы со стороны. Кто мы?
– Младший жрец Сатара в сопровождении наемника.
– Наша миссия? Если исходить из имеющихся у тебя документов.
– Изучение земель к востоку от границы.
– Верно. Это ведь вполне законно и даже естественно для последователей всеведущего, не так ли?
– В общем, да.
– Идем дальше. Если представитель культа Сатара обратится к начальнику местного гарнизона с просьбой о содействии в своей благородной исследовательской миссии, подкрепив эту скромную просьбу мандатом капитула и толикой личного обаяния, как на это отреагирует комендант?
– Хм… кажется, я понял, к чему ты клонишь.
– Ну, наконец-то! Мы получим возможность легально и, может быть, даже бесплатно жить на самой границе и спокойно дожидаться появления орков. Ты ведь не стеснен во времени?
– Миссия рассчитана на два года.
– Ну и отлично. Будешь собирать гербарий, опрашивать местных старожилов и заводить полезные связи. А там, глядишь, кто-то из новых знакомых и на контрабандистов нас выведет. Только тогда мы будем уже не сами по себе, и разговор будет совсем другой – более обстоятельный. Как тебе такой план?
Ролло ответил долгим задумчивым взглядом. Даже пальцами прекратил барабанить. Я терпеливо ждал вердикта. План, который только что был изложен, родился не спонтанно. На данную тему я размышлял практически от самого Гвинбранда – с тех самых пор, как смог более-менее ясно представить стоящую перед нами задачу. Интерес мой был далеко не праздным, так что думал я много и часто. Теперь вот пусть Ролло подумает, раз не сподобился родить что-то приличное загодя. Книжный червь, назначенный резидентом, – ха! Хотя схватывает он на лету, надо отдать ему должное.
Словно подслушав мои мысли, жрец вынырнул из задумчивости, карие глаза ожили, перестав смотреть куда-то сквозь окружающую действительность и сфокусировав взгляд на моем лице.
– Заставить имперцев помогать нам в том, с чем они должны бороться, причем не ставя их об этом в известность, – это слишком изощренно даже для жрецов всеведущего. Скажи честно: кем ты был на службе у Этельгейра?
– Скажем так: меня там сильно недооценивали.
Ролло понимающе усмехается:
– Потому у тебя теперь нет хозяина?
Я ухмыляюсь в ответ:
– А у Этельгейра – герцогства.
Жрец резко серьезнеет.
– Я постараюсь не повторять его ошибок.
– Так мой план принят?
– Да! Но остается еще один вопрос. Чего ты хочешь за свою помощь? Явно не четыре талера…
– Услуга за услугу, Ролло. Ведь капитул может нанимать вооруженные отряды точно так же, как какой-нибудь герцог или, скажем, магистрат вольного города. А может и формировать их самостоятельно…
На лице жреца вновь появляется ехидная улыбка.
– Я понял тебя, капитан Морольт ле Драг.
Глава XXVII
– В позицию!
Я послушно поднимаю меч, принимая оборонительную стойку, и почти сразу же отступаю на полшага, вынуждая стремительно атакующего противника "провалиться". Его удар приходится в пустоту, а я спешу воспользоваться удачным моментом. Мой выпад, однако, также пропадает впустую. Быстрый обмен ударами заканчивается ощутимым тычком в левое подреберье.
– Туше!
Опускаю клинок и делаю шаг назад, признавая поражение, оппонент довольно улыбается.
– Сегодня уже лучше. Быстро учишься, Морд.
Глядя на этого улыбчивого живчика с забавной курносой физиономией, в жизни не подумаешь, что перед тобой один из лучших фехтовальщиков фронтира.
Стиганд ле Серк, или просто Стиг, – лейтенант из отряда легкой имперской кавалерии, базирующегося в форте Степной, который мы с Ролло избрали отправной точкой нашего маршрута в глубь орочьих земель. Впрочем, обо всем по порядку.
После исторического совещания на постоялом дворе, что и поныне стоит (ну, третьего дня точно стоял еще) у западных ворот Гелинарда, мы привели себя в порядок, избавились от всего лишнего и, набравшись наглости, отправились в гости к командиру имперцев, отвечавшему за оборону интересовавшего нас участка границы. Капитан Мараньер ле Крон – подтянутый сорокашестилетний служака с лихо подкрученными черными усами – квартировал в форте Степной, являясь комендантом этого небольшого укрепления, венчавшего невысокий покатый холм в степи на расстоянии трех лиг от Гелинарда. Гарнизон сего бастиона цивилизации, защищающего благословенные земли империи от лихих орочьих набегов, составляли рота пехотинцев, полурота кавалерии и кучка нестроевых, единственным развлечением которых были объезды окрестных территорий да редкие увольнительные в город, так что появление сразу трех незнакомых лиц, включая одно женское, вызвало среди служивых настоящий ажиотаж.
Ролло почти сразу же проводили к коменданту, а мы с Бонитой оказались в плотном кольце весело галдящих солдат. Рыжая потом призналась, что в тот момент сразу вспомнила день своего ареста и тесный круг "дружелюбных" односельчан, с нетерпением следящих за приготовлениями к казни. На этот раз, впрочем, все обошлось благополучно. Солдатня позубоскалила, конечно, но в меру, а там и Ролло вернулся.
Жрец, как оказалось, времени даром не терял. Пока экс-ведьма смущалась и краснела от солдатских шуточек, а я в меру сил отвечал на сыплющиеся со всех сторон вопросы и замечания, наш будущий резидент обработал коменданта. Просьба оказать содействие в благородной миссии познания окружающего мира была встречена с пониманием и сочувствием. Что, в общем-то, и неудивительно.
У Ролло ведь не такой уж малый чин, особенно для здешнего захолустья. Если перевести местную церковную иерархию на земную систему воинских званий, то младший жрец примерно соответствует майору. Причем не абы какому, а Генерального штаба. Это если принять во внимание, что он сейчас действует по прямому указанию капитула. Согласитесь, разница между майором, который заведует райвоенкоматом где-нибудь в Уральском военном округе, и майором из центрального аппарата Минобороны – весьма существенна, несмотря на вроде бы одинаковый размер звездочек. Брат Роливер, прибывший прямиком из Иннгарда с мандатом капитула в кармане, оказался как раз в роли такого вот столичного мажора. Мажоров, конечно, любят далеко не везде. Но если они не прут буром, ведут себя вежливо, охотно делятся свежими столичными новостями и вообще демонстрируют склонность к приятному общению, то отказывают им редко. Вот и капитан Мараньер не устоял.