- Они мне говорят, иди к психологу. Дэцин сказал еще на корабле, - рассказывал он луте, внимательно глядящей ему в глаза, - ну хорошо, предположим, пойду я к психологу. Тут одно из двух - или никакого толка не будет… да я и думаю, что не будет, потому что если уж отец Маркус не помог… Или второе - этот психолог измыслит какой-нибудь способ меня утешить. Убедить, что я прав, что все нормально. Взять так и убить триста восемьдесят человек - это нормально. Я убедюсь… убежусь… в общем, короче, у меня все пройдет, и я дальше буду таким же… счастливым идиотом. Песенки буду петь, с детьми играть, на пляж будем ходить всей семьей. Иль на меня будет смотреть влюбленными глазами. Все хорошо, все прекрасно… а те, убитые - они уже в земле. Их не вернуть. Я ничего не могу для них сделать, ничем не могу вернуть прошлое. Да и вернул бы я - поступил бы так же. Так вот, Шера, знаешь - я не хочу, чтобы психолог мне помогал.
Он шел дальше, вдоль ручья. Бросал камешки в воду.
Что-то неправильно в самой системе. В Дозорной нашей службе. Что-то не так. Раз это убийство было неизбежным.
Да и что это убийство - ведь я за свою жизнь убил гораздо больше. Это так… сигнал для пробуждения совести. А так - разве не часто бывают ситуации, когда мы себя просто вынуждаем забыть… затыкаем эту совесть.
Значит - расстаться с Дозорной службой? Хорошо, я уйду… покаюсь… буду до конца жизни - нет, даже транспортник водить мне нельзя, я заражен, меня в любой момент сагон может достать. Буду до конца жизни, например, флаеры чинить. А на мое место придет другой. Мальчишка, ничего не знающий. И станет убийцей. Нет уж. Долой всю Дозорную Службу? Да нет, я ж понимаю, что невозможно это. Сагонская угроза, к сожалению, более, чем реальна. А раз так - значит, война, вечная война… А война не бывает красивой и благородной. Что бы там ни говорили… никогда она такой не была и не будет. Грязь это, грязь…
Ильгет уложила детей и теперь бродила по дому бесцельно - ничего делать она не могла. Арниса так до сих пор и не было. Ушел, называется, с собакой гулять. Господи, да он может все, что угодно сделать… в таком состоянии.
Нет, нельзя так. Надо верить в лучшее. Ведь Бог верит в нас! Арнис справится, не может он не справиться с этим. Надо верить… Надо заняться чем-нибудь. Вот на Ярне всегда было что-нибудь по хозяйству, чем руки занять. А здесь… Вот что, помолиться надо, где там четки?
Ильгет вошла в гостиную. Поправила поваленные кем-то из детей статуэтки на полке. Взгляд ее упал на Библию, раскрытую в самом начале (большую бумажную, в кожаном переплете, подарили в прошлом году друзья). Книга лежала на столике, будто кто-то ее читал и забыл закрыть. Ильгет подошла, взяла Библию в руки. Прочитала на раскрытой странице:
И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?
7 если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.
8 И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
9 И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему?
10 И сказал Господь: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; 11 и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей; 12 когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.
13 И сказал Каин Господу Богу: наказание мое больше, нежели снести можно; 14 вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня.
(Быт. 4,6-18)
Ильгет закрыла Библию и убрала ее.
Права Белла - чувство вины. Белла - чуткая и умная мать, и она хорошо знает сына. И я могла бы догадаться, подумать в этом направлении. Ведь и сагон его брал на чувстве вины - перед Данкой. Потом передо мной. Но одно дело, когда человек, пусть близкий, пострадал от твоего бездействия, то есть ты виноват опосредованно. И совсем другое - стрелять в висок в упор связанному человеку. И так десятки раз. Притом человеку, к которому ты и ненависти особой не испытываешь. Который по большому счету и не виноват ни в чем. Господи, что же делать-то? Как же ему помочь? Святая Дева, помоги нам! - молилась Ильгет, встав перед домашним алтарем. Щелкнула дверь в коридоре. Ильгет бросилась вперед. Шера прыгнула на нее, облизала, не пуская к Арнису.
Он молча стоял у входа. Все такой же - бледный, осунувшийся, с тяжелым тусклым взглядом. В темной куртке и штанах казался тощим - привыкла к его богатырскому виду в броневом бикре. Ильгет подошла к Арнису, взяла его за руки. Молча смотрела в глаза.
- Ну что? - спросил он, - Иволга… протрепалась?
Ильгет кивнула. Лицо Арниса странно исказилось.
- Ну вот, - он с трудом выцеживал слова, - теперь ты знаешь… что я… убийца.
Ильгет замотала головой.
- Нет, Арнис. Нет! А если ты убийца… - она помолчала, - то я тоже. Вместе с тобой. Понимаешь? Ты самый лучший… лучше всех. Прекраснее всех. Если ты так сделал, значит, этого нельзя было избежать. Иволга тоже говорит, что этого нельзя было избежать. И Дэцин поручил тебе… потому что это самое трудное, потому что он считает тебя лучше других. И так ведь оно и есть!
Она с силой обняла Арниса, прижалась. И он прижал ее к себе рукой.
- Дети спят? - спросил он тихонько.
- Да, пойдем в кухню. Ты есть, наверное, хочешь…
- Иль, - он вдруг склонился к ней, стал целовать. Прошла, казалось, целая вечность. Ильгет почудилось, что все - как раньше. И как раньше бывало, они пошли вдвоем на кухню. И Арнис даже сам достал чашки.
- Иль, - сказал он, - я люблю тебя.
- И я тебя. Очень. Ты самый, самый лучший. Самый сильный. Самый добрый. Да, правда! Ведь пойми, Арнис, все другие - они просто не были на войне. Или были, как я, но не были в такой ситуации. Им не отдавали таких приказов. Даже дело не в приказе, а в том, что по-другому нельзя было.
- Ты правда так думаешь, Иль?
Она посмотрела на мужа, и вдруг увидела в глазах его слезы.
- Ты что, родной? Не плачь. Не плачь, все хорошо, - она вытерла ему слезы, и вдруг подумала, как часто он вот так утешал ее и говорил ей эти слова.
- Конечно, а как же можно подумать иначе? Ты просто вымотал себя, пойми, ты очень устал, и на многие вещи смотришь… искаженно.
- А если не искаженно, Иль? Если вот это и есть правильно? Ведь это же совесть… совесть меня мучает.
- А помнишь, отец Маркус говорил как-то: совесть - не обязательно голос Бога, она может быть и с человеческим связана.
- Да… говорил.
Ильгет разлила чай, поставила на стол печенье.
- Арнис, если это правильно, вот эти твои угрызения… если Бог не хочет, чтобы мы убивали… значит - ну значит, мы ошибаемся. Помнишь песенку Аурелины?
- Да. Может, ложным пророкам верна, бесконечно и так одиноко я иду по неверной дороге, опускаясь до самого дна.
- Так оно и будет. Мы никогда не будем уверены до конца. Только ты знай, что куда я - туда и ты. Я твоя собака. Вот как Шера. Если ты мне скажешь умереть… или опять, как тогда… ну, ты понял - я сделаю это. Если ты мне скажешь убивать, я буду и это делать.
- А если я сделаю что-то, что… очевидно будет против Бога, против заповедей?
- Я верю, что ты этого никогда не сделаешь. Я тебе верю, понимаешь? В тебя.
- Надо не в меня верить, Иль… ну что - я?
- В тебя тоже надо верить. И в меня. И вообще в людей надо верить, даже если ошибаешься все время в них. А ты меня никогда и не подводил.
- Иль, а если я… ну, за все эти мои дела - в ад попаду?
- Значит, - спокойно сказала Ильгет, - я тоже попаду в ад. Будем там вместе гореть. Тем более, опыт у нас уже есть.
Что-то произошло в этот вечер. Ильгет и Арнис любили друг друга - как раньше. И счастье коснулось их этой ночью.
И поутру - пусть не совсем прежней стала жизнь, но… Арнис будто проснулся. Он только спросил утром, лежа в постели.
- Иль, а как же мы детей воспитаем? Если мы убийцы, то…
- Значит, либо наши дети станут такими же, как мы. Либо вырастут и сделают свой выбор, - не колеблясь, ответила Ильгет.
И больше Арнис не возвращался к этому. Он стал просыпаться раньше Ильгет. Будил детей, весело командовал, собирая их на зарядку. Проводил весь день с малышкой Дарой, у Ильгет появилась теперь возможность спокойно работать в СИ, спокойно, часами заниматься шлифовкой своего романа о Кьюрин. Кроме того, Ильгет два или три часа в день занималась теперь восстановлением физической формы. Иногда вместе с Арнисом - Дару отдавали в гостевую или бабушке. Ильгет хотела принять участие в следующей акции. Все-таки малышке больше года… маловато, но от груди ее уже отлучили, да и что поделаешь - ДС вещь серьезная.
И снова к Ильгет вернулось прежнее, спокойное чувство, что она не одна завела весь этот порядок, что Арнис больше нее заинтересован во всех занятиях с детьми, и во всем, что происходит. Он стал сам читать молитвы. Съездил снова к отцу Маркусу, исповедался. Стал посещать службы. Словом, жизнь вошла в прежнее русло.
Он, как раньше, просил Ильгет по вечерам читать ему роман вслух. Или стихи, которые приходили иногда. Только петь он не решался. Словно боялся чего-то. Да и разговаривал немного.
В середине мая Дэцин собрал отряд вместе.
Гэсс уже вылечился, и считая Ильгет, в отряде было теперь восемь человек. Все равно маловато для декурии. Но войдя в сборный пункт на полигоне, Ильгет увидела, кроме своих, еще трех смутно знакомых людей… Где же она их встречала? Коринта, впрочем, большая деревня, если прожить в ней достаточно долго, многие лица станут казаться знакомыми.
Люди были в обычных военных бикрах. Темноволосый молодой парень, коротко стриженный мужчина лет сорока и женщина, показавшаяся Ильгет особенно знакомой. Красивая, яркая, с каштановыми, чуть вьющимися волосами, полные губы и темные, блестящие глаза. И собака - риггон-овчарка у ног мужчины.
- Ну, все собрались, вроде бы? - сказал Дэцин, - начинаем, товарищи. Позвольте вам представить наших новых членов. Они люди опытные, в ДС уже давно. Это 416 отряд. Бывший 416-й… Нас с ними объединили. У них в последней акции погиб почти весь отряд… восемь человек.
Ильгет вздрогнула и посмотрела на новичков. Собственно, все посмотрели на них.
- Чертова Анзора, - пробормотал Гэсс.
- Ну вот, позвольте их коротко представить. Вы как, товарищи, лучше о себе расскажете, или предоставите это мне?
- Лучше вы, - сказала женщина приятным грудным контральто. Дэцин кивнул.
- Начнем с вас. Это Айэла Леа, очень опытный боец. Восемь лет в ДС. По первой специальности - бортинженер. Четверо детей. Сертификат первой степени по рэстану, пилот второго класса, ну и разумеется, 4в. Была и собака, но к сожалению… сейчас пока нет. Теперь к вам…
Коротко стриженный мужчина слегка поклонился.
- Марцелл Кортан. Три года в ДС, бывший биофизик. Собственно, и сейчас… я правильно понял, вы продолжаете заниматься наукой? Рэстан вторая степень, пилот 4в, собака рабочая. Пятеро детей, жена наземница.
- Следующий, - темноглазый парень привстал, - Венис Наль. Тоже три года в ДС. По специальности - учился на врача, степени мастера не достиг, но находится на 3ей ступени. К сожалению, необходимость работы в ДС сильно затрудняет дальнейшее образование, я прав, Венис? Пилот 4в, рэстан 3 ступень. Ну вот, вроде бы, и все. Ближе познакомимся в процессе работы. Давайте приступим к делу.
И были обычные занятия на полигоне, с имитацией налетов дэггеров, со стрельбой и работой на местности, тренировались и собаки, и люди. Ильгет с радостью отмечала, что забыла далеко не все. Тело отлично вспоминало необходимое. После занятий в сборном пункте проводили "разбор полетов". Всем понравилось, как работают новички. Немного поболтали за чаем. Арнис подсел к Дэцину.
- Командир… мне надо поговорить с вами. Когда бы можно?
- Да мне-то не так важно, Арнис. У меня нет семьи. Когда ты хочешь - сегодня вечером?
- Давайте. У вас?
- Давай у меня. Ильгет тоже?
- Нет. Я бы хотел, если можно - один на один.
- Договорились.
Дэцин жил в маленькой по квиринским меркам холостяцкой квартирке. Арнису уже доводилось здесь бывать, сидеть на небольшой кухоньке, тянуть фирменный чай с настойкой. Дэцин положил прямо на стол пачку чипсов.
- Извращение, говорят, чай с чипсами, а я вот люблю. Ты попробуй.
- Спасибо, - Арнис механически положил в рот чипс, зажевал.
- Я вижу, ты немного в себя пришел. Это хорошо, - сказал Дэцин. Арнис кивнул.
Прийти-то я пришел. Только кое-что хотелось бы выяснить.
- Пожалуйста, - сказал Дэцин, - если это в моей компетенции, постараюсь ответить. Спрашивай.
Арнис вздохнул.
- Я давно этого не понимал. Но думал, начальству виднее. Не задавался этим вопросом. Какого черта у нас ДС так засекречена? Ну почему мы не знаем никого из других отрядов - еще можно понять. Меньше знаешь - лучше спишь. Но почему о нас никто не имеет права знать? Если люди знают, что их кто-то защищает от сагонов - что в этом плохого?
- А ты сам-то не понимаешь, Арнис?
- Нет. Сам не понимаю.
- Ну вот смотри.
Дэцин включил терминал у стены. Экран засветился и показал Набережную - как всегда, полную народа. Веселые люди в пестрых нарядах, кое-кто и в бикрах, смеялись, брели компаниями, семьями и поодиночке, пели песни и играли, танцевали на пятачках…
- Вечный праздник, - пробормотал Арнис.
- Да. Кто-то уходит в Космос, кто-то возвращается. Проводы, встречи. Такова Коринта. И вот, Арнис, ты выходишь и рассказываешь им всем… ну о том, что произошло с тобой, например, в последнюю акцию.
Арнис сжал кулаки под столом.
- Тебе не кажется, что это уже - слишком? Что зная такое, уже нельзя вот так беззаботно петь, смеяться… жить.
- Значит, - сказал Арнис, - квиринцы не должны знать о том, какой ценой достигается вот эта наша замечательная жизнь? Дэцин, ты правда думаешь, что все они идиоты?
- Все - нет, Арнис. Среди квиринцев необыкновенно много умных, интеллигентных, тонко чувствующих и все понимающих людей. Но тебе знаком, как социологу, закон снижения IQ толпы?
- Квиринцы не толпа…
- Господи, Арнис! Кто из нас много лет изучал социологию? - Дэцин выключил терминал, - можно подумать, квиринцы - ангелы небесные. Это такие же люди, как и все, и законы социопсихологии для них тоже действительны. Так вот - если взять одного отдельного человека из тех, на Набережной - ты ему, наверное, сможешь объяснить, зачем мы ведем войну, и почему нам иногда приходится поступать… м-мм… не совсем высокоэтично. Это если взять одного. А трем будет объяснить куда труднее. А обществу - просто невозможно. А наше высокогуманное общество, как ты понимаешь, наше с тобой военное преступление однозначно осудило бы. Поэтому, кстати, ты и мучился угрызениями - потому что квиринец по рождению. Это общество у тебя в крови. Какой-нибудь кронг бы даже не дернулся. Он понимает, что война есть война. И вот представь, если полностью рассекретить ДС, нам придется освещать каждую операцию. И начнется. Арнис, ты пойми, эта секретность во многом нам руки развязывает. А как бы мы воевали в наручниках? Ну, я уже не говорю о потенциальной опасности шпионажа. Ско… и те, ты сам знаешь, далеко не все рассказывают из своей практики. Тебе не случалось шибагам момент истины с помощью электрохлыста устраивать? Но ты слышал, конечно, о таком… Даже при тебе было - ну вот! И мне пришлось как-то. Но об этом доблестные ско всегда молчат. Так же как и о тех, кто был убит при попытке к бегству. Якобы. Мы бы тоже могли рассказывать выборочно. Только те эпизоды, где мы - молодцы и спасители. Но ведь журналисты - люди такие, они обязательно разнюхают что-нибудь и другое… отправятся на ту же Анзору. Соберут там мнения. Обязательно найдется какой-нибудь тип, который возопиет - доколе? Как это негуманно, как это некрасиво… а стоит ли даже само выживание нашего общества ТАКИХ деяний? И даже если общество в целом окажется умнее, все равно - на нас будет брошена тень. Вот отсюда - я лично очень благодарен тем, кто догадался нас засекретить. Понял?
- Я, в принципе, думал о чем-то подобном, - пробормотал Арнис.
- Это хорошо, что ты начал вопросы задавать. Давай дальше…
- Я думал, что секретность связана все же с сагонами. Ведь у нас много эстаргов. В космосе все они уязвимы. Таким образом информация о ДС легко дойдет до сагонов.
- Правильно, умница - и это тоже. Даже, пожалуй, это важнее.
- Я только одного не могу понять, Дэцин. Мы, рядовые, чувствуем себя просто пешками. Бросили нас в огонь - пожалуйста. Заставили убивать - убиваем. Но так же нельзя… Мы же люди.
- Арнис, ты меня поражаешь. Может, тебе все-таки полечиться пора? ДС - это армия. Несмотря на все наши панибратские замашки - это армия. Поднимешься на ступень - получишь на порядок больше информации. Но кое-что я могу тебе рассказать - спрашивай.
- Дэцин, - устало сказал Арнис, - я вот понять не могу. Мы уже так давно ведем войну. А конца ей не видно. И что - никто даже и не пытался положить конец?
- Ну почему же? В Третью сагонскую известный герой разбомбил к чертям родной мир сагонов. Теперь они блуждают по нашей Галактике. Кому-то от этого легче стало?
- Думаю, сагонам от этого ни жарко, ни холодно. Они все равно блуждали. Но Дэцин. Простой такой вопрос - неужели никто им не задавался - а зачем сагонам вообще нужны люди? Зачем? Вот они жили у себя, хорошо жили, тысячи лет, ну может, сотни. И вдруг потащились на завоевания. Пространства - им даром не нужно. Их катастрофически мало. Рабы - на черта им рабы, они же маги. В крайнем случае наделали бы биороботов - чем воевать, рисковать собой. Или вообще - у них есть уже несколько планет, населенных людьми, вот этих людей бы использовали. Зачем сагонам еще люди? Зачем им Галактика? И почему такой простой вопрос никому в голову-то не приходит?
- Ну почему же, Арнис? Приходит.
- Так…
- Ты же знаешь официальную версию. Для поддержания своих жизненных сил сагоны нуждаются в постоянном притоке биоэнергии извне. Причем, видимо, человеческой. Эта энергия излучается в процессе выделения сильных эмоций. Например, страха или боли. Или любви - вспомним Цхарна, питавшегося всенародной к нему любовью. Страх, правда, вызвать куда проще. Ну вот для этого сагонам и нужны люди, причем люди под их властью. А теперь я спрошу - ты что, первый раз об этом слышишь?
- Нет, Дэцин, конечно, не первый. Только зачем сагонам миллиарды людей? Биллионы? Сколько нас в Галактике.
- А ты знаешь, какой выброс биоэнергии нужен для жизни одного сагона? Для производства новых сагонов? Да… и я не знаю.