Я вцепился в него, стараясь не потерять, стараясь укрепить синхронизацию, объединить сознания до полного контакта. Он рубил, рвал мои контакты, стараясь в свою очередь оторваться от преследования. В какой-то момент мне удалось "подтащить" его к себе вплотную, еще один рывок и мы схлестнемся на единой площадке, как спартанцы.
Вся беда в том, что мои силы уже были на исходе, я отдал все, чтобы не упустить своего врага. Мне нечего противопоставить его мощи. И ты, Сеня, сам дурак, что так близко подошел к нему, сейчас за все и получишь, по полной программе. Бежать нужно было, - мелькнула запоздалая мысль.
Неожиданно через меня прокатилась мощная волна энергии, словно я зачерпнул ее из бездонного космического источника. Энергия новой неизвестной мне природы. Не той, которая свивала меня в жгут, а живой и доброй и вместе с тем окаймленной злостью. Ее золотой поток прошел через мое сознание и… впился во врага, как копье. Образ противника дрогнул и… растворился. Я не чувствовал его присутствия, более того, я не чувствовал клиента. От него осталось едва заметное фантомное свечение - наша битва прошла в его сознании, и он не выдержал, отключился.
Невероятно - я жив! Эвелина-а-а-а, ты слышишь, я жив! Мы победили-и-и-и!
"Ага, - устало отозвалась Эвелина".
"Так это ты накатила ему? А я уж подумал, что мне открылись космические потоки, - сокрушенно посетовал я".
"Я и сама не поняла, как это получилось, - она говорила с трудом и совсем негромко, - когда он начал атаку, меня как током ударило. Я почувствовала поток энергии, которую он на тебя направил. И… я… словно вдохнула его энергию. Она вливалась и вливалась…, как расплавленный свинец. А потом… я… не смогла больше держать ее в себе и вытолкнула обратно. Мне очень захотелось отплатить ему за твои мучения."
"Ты говоришь непонятные слова. Что значит, вернула? Разве можно взять, а потом отдать? К тому же ты не просто вернула ему его заряд, ты его трансформировала. Ты хоть понимаешь, как ты это сделала? Ты можешь меня научить этому фокусу?"
"Сразу уж и учить, - хитро улыбнулась она, - на текущий момент ты у нас вождь и учитель, а я так - подмастерье на побегушках! Честное слово не знаю, разберемся потом! Главное, что я показала ему небо в алмазах, - плотоядно ухмыльнулась Эвелина."
"Умница! Еще парочку таких и можно штурмовать Пентагон! Пойдешь со мной Пентагон штурмовать?"
"Ага, разбежалась, только бронеюбку надену и в атаку!"
"Тебе можно и так… без юбки, - чуть не расхохотался я, вспомнив приключение в коридоре, - измором америкосов возьмешь!"
"Можно подумать, тебе не понравилось, - она состроила глазки и показала язык, - будешь шутить, я тебя самого сейчас измором возьму!"
"Все! Сдаюсь без боя! Я подумал, что он и тебя мог прикончить заодно со мной. А мне… очень не хотелось бы тебя потерять!"
"Даже так? Спасибо, это согревает. Спи, болтун, тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Мне через пять минут на совещание, я просто посижу в кресле".
"А это обязательно? Позвони, скажи, что неважно себя чувствуешь. В конце концов, ты женщина и…"
"И что? Если я нарушу установленный порядок, возникнет ненужное внимание к моей персоне. Нам это надо? К тому же на базе я не женщина, а вобла-аналитик - она язвительно улыбнулась".
"Извини, но ты сама виновата, незачем было себя маскировать, как коммандос на задании. Ладно, не буду мешать, отдыхай. И держись!"
Я представил, как мои ладони гладят ее волосы, щеки, плечи. Энергия теплая и нежная вернулась ко мне ласковым эхом. Силы таяли, как снег под весенним солнцем, еще мгновение и усну тихим безмятежным сном. Думаю, что присяжные согласятся - он достоин если не медали, то хотя бы поспать без мыслей и забот.
Перед тем, как отключиться и уснуть, я позвонил куратору.
- Докладывайте! - приказал он резко. Складывалось впечатление, что мой доклад для него самое важное в жизни.
- Клиент пуст, снаружи действительно есть дополнительное кольцо охранения. Проникнуть в комнату в произвольное время невозможно. Любое нарушение периметра будет обнаружено. Для проникновения нужно использовать момент прибытия курьера. Как это сделать, я не знаю. Может быть, спровоцировать противника на досрочное изъятие контейнера и брать в пути - это вам решать. Я думаю, что после сегодняшнего сеанса у клиента может образоваться дыра в памяти, он может быть дисквалифицирован. Поэтому отслеживайте всех, желающих посетить комнату.
- Вы в своем уме? - возмутился, всегда бесстрастный куратор, - Это же обычная комната в фешенебельном отеле Парижа. Там всегда есть люди, и мы не можем знать, кто из них прибыл для изъятия контейнера.
- Попробуйте внедрить свою аппаратуру, чтобы я мог видеть и слышать этих людей хотя бы несколько секунд. Я попробую их сканировать. Успеха не гарантирую, но попробовать можно.
- Вы сможете работать на таком расстоянии? - в голосе куратора звучал неподдельный интерес.
- Я не пробовал, может быть имеет смысл переместить меня ближе к источнику для более плотного контакта.
- Но исследования говорят, что расстояние для вас не помеха…
- А ваши исследователи пробовали за несколько секунд по видеоконтакту просканировать испытуемого? - резко оборвал я его рассуждения, - Я тоже не пробовал. У вас есть время на дальнейшие испытания и исследования?
- Нет, - коротко ответил куратор, - Я сообщу решение позже, отдыхайте.
- Не отключайтесь, есть примечание!
- Слушаю.
- Есть подозрение, что та сторона в курсе ваших действий. У клиента есть информация, что их служба безопасности зафиксировала ваш интерес к объекту. Будьте осторожны!
- Учтем, отдыхайте!
Я с трудом удержался, чтобы не послать его к черту. Что ты понимаешь в этом, гэбэшная морда? Для тебя мы просто ходячие консервные ножи к чужой памяти. На нас нужно надавить и мы вскроем все и где угодно. С нами можно даже особо не миндальничать, лишь бы не сломать ценное имущество, а так, хоть в морду бей.
* * *
Сон не шел, растревоженное сознание ныло и стонало, не желая успокаиваться. Сейчас бы накатить грамм триста коньяка и забыться в пьяной дреме, но не имею право - ценное имущество должно быть трезвым и готовым к употреблению. Мысли роились, налезая друг на друга. Я не старался их выстраивать, просто лежал и следил за ними, как за мошкарой, вьющейся у лампы в ночи. Кто знает, может на свое счастье я увижу среди мошкары самую важную мошку, ухвачу конец ниточки ведущей…
Знать бы, куда выведет та ниточка, может и не стоит за нее хвататься. Ариадна вручила нить герою Тесею, чтобы он мог вернуться к ней, а совсем не для того, чтобы он с ее помощью вышел к чудовищу. Давным-давно читал книжку, которая так и называлась "Лабиринт Мнемозины". Кто же знал, что и в этом лабиринте прячутся чудовища один другого страшнее. Хочу ли я хвататься за эту ниточку, даже, если мне ее будут настойчиво всучивать?
Занозой в памяти сидела встреча с проверяющим. Чем дольше я думал о ней, тем больше мне казалось, что образ созданный первыми впечатлениями был обманчивым. Мне, словно подсунули готовую картинку, крепко слепленную, не подкопаешься. Но не комсомолец он и на амбразуру за Родину-мать не пойдет. За свои интересы, за цели перед собой поставленные пойдет, а за абстрактный народ - нет! Есть у него эта цель, только бы догадаться какая именно, что ему от меня нужно было. Или не ему, а ИМ? Или кроме НИХ есть третья сила? Я слепое орудие в чьих-то руках.
Мне стало стыдно, что в своих откровениях перед Эвелиной, я умолчал об этой сцене. Не к месту тогда было, уговаривал я себя, кто же мог знать, что она тоже сенс. И сейчас не время, искал я повода отсрочить признание.
"Говори уж, все равно не сплю, не идет сон. Сижу как кукла с закрытыми глазами, - прервала Эвелина мои метания".
Я поделился своими сомнениями с Эвелиной.
"Ты знаешь, - задумчиво произнесла она, - с некоторых пор я стала замечать одну странность, но не заостряла на ней внимание. Раньше, если кто-то выбывал с базы, по болезни предположим, на его место тотчас же прибывал другой. Но с какого-то момента, как отрезало - люди уходят, но новые не поступают. Ходили слухи, что финансирование сокращено, поэтому штаты тоже придется сокращать. Только мне кажется странным, чтобы для программ такого уровня когда-то не хватало денег. Скорее всего…"
"… мы перешли в другие руки и потеряли возможность пополнять кадры, потому что стали не совсем государственными? - закончил я ее рассуждения".
"Скорее всего, так оно и есть. В стране бардак, все разваливается, вот кто-то под шумок и отломил себе большой кусок от государственного пирога".
"Можно свалить отсюда в Париж. Ты хочешь в Париж?"
"Увидеть и умереть?"
"Нет уж, смыться и жить! Нам сейчас главное с базы вырваться, а там ищи ветра в поле с нашими-то возможностями".
"Как ты собираешься вытягивать меня отсюда, в коробке из-под ботинок? Отсюда муха без спросу не вылетит!"
"Скажу, что нужен аналитик, ткну пальцем в твою кандидатуру и все проблемы!"
"Так они и согласились, наивный!"
"А я скажу, что только ты не будешь отвлекать меня от исполнения обязанностей, - хмыкнул я".
"Вот же гад, я к нему всей… душой, а он… я сейчас обижусь!"
"Не дуйся, ты же знаешь, что это враки, ложь во благо, будь умницей!"
"Ладно, пошла я на совещаловку".
Эвелина ушла, и я пригасил контакт с ней до минимального, меня не волновали текущие проблемы, которые сейчас будут перетирать завсегдатаи совещательной комнаты. Сейчас меня волновало только наше будущее и успешное решение проблем, мешающих его приближению. На этом этапе интересы куратора и мои интересы пересекались, значит, мы друзья. Выйдем на оперативный простор, будет виднее, кто друзья, кто враги.
Куратор позвонил ровно через час, на большее не хватило терпения или обстоятельства поджимали.
- Ваш выезд в Париж согласован. Готовность четыре часа. Полетите вертолетом до промежуточной базы, оттуда машиной в аэропорт. Вылетаете прямым рейсом в Париж. Документы, легенду и деньги получите в аэропорту. Вопросы, предложения? - куратор говорил, словно сучья отрубал, резко, четко, не позволяя собеседнику думать и размышлять.
- Есть! В смысле есть вопросы и предложения!
- В каком смысле? - опешил куратор, вопросы, скорее всего, не предусматривались инструкцией.
- Во что я должен одеться? У меня даже костюма приличного нет, я что в потертых джинсах и старых кроссовках полечу за рубеж?
- Хм-м, решим вопрос, размеры ваши в хозчасти есть. Еще?
- Мне нужен напарник. Желательно аналитик, желательно в прямом контакте, чтобы не задействовать радио или телефонную связь, - как можно более беззаботным тоном заявил я.
- Это лишнее. Мы не можем вводить дополнительных людей в операцию, - отметая предложение, отрезал куратор.
- Если вам так кажется, так может, вы сами поедете в Париж? - желчно поинтересовался я.
- А вам не кажется, что вы себе слишком много позволяете? Если вы откажетесь, мы можем задействовать другую группу.
- Вам нужно выполнить задание или соблюсти инструкцию? Я требую только то, что необходимо для успешного выполнения задания, и не хочу остаться крайним в случае его срыва по любой причине.
- Решать буду я, а вы не забывайте, что через четыре часа я погружу вас в вертолет, даже, если вы будете в подштанниках! - отрезал куратор, не в силах слушать далее мои наглые требования.
Никогда и никто не позволял себе разговаривать с ним таким тоном. Он был властью в последней инстанции, ему разрешалось карать и миловать по полной программе. Точнее по полной программе разрешалось карать, тут особых затрат не нужно. А вот миловать в пределах установленных лимитов спецпайка и премий за боевые выходы.
Он привык, что я всегда соглашался с ним во всем, что я стал повторителем его слов, исполнителем его приказов. По-другому и быть не могло, меня поставили в положение заложника без права требования. И вдруг бац и мордой в стену. Какая неприятность! Примите мои соболезнования, но привычки пора менять. Самое время! Сейчас не сработают все ваши заготовки, у вас элементарно нет времени, господа.
Куратор продержался не более десяти минут, позвонил как миленький. Так с ними нужно, нечего из себя крутых корчить.
- Вам нужен определенный аналитик или любой? - с плохо скрываемой неприязнью спросил он.
- Мне нужен правильный аналитик, который сможет мне помочь, а не повиснет на мне бесполезным придатком.
- Ваши предложения!
- Соберите их всех на какое-нибудь совещание и посадите меня куда-нибудь в уголок. Я их просканирую и дам ответ, кто из них наилучшим образом подходит для этой операции.
- Но в кадрах есть подробные досье на каждого…
- Характеристики и анкеты из отдела кадров мне не нужны. Да и вас они не устроят. В конце концов, я же не премию себе выпрашиваю, а напарника для проведения операции. Я должен сам их проверить, иначе пусть с ними едет отдел кадров. Мне кажется, что мое предложение правильное, а вы как думаете? - представляя, как мои слова вливаются в ухо куратора, я удивлялся собственной наглости и его долготерпению.
- Прямо сейчас. Сектор Б-1, кабинет 6. Я буду ждать у входа. Встречаемся через пять минут, - не отвечая на мой вопрос, приказал куратор.
- Хорошо, я постараюсь успеть, - не удержался я, чтобы не уколоть собеседника. Пусть привыкает, что собачка не будет послушно исполнять приказы хозяина, у собачки появились свои желания.
- А как мы друг друга узнаем? - спохватился я, осознав, что никогда в жизни своего куратора не видел.
- Я буду держать в правой руке свернутый трубкой журнал "Огонек" номер семь, с портретом Сталина на обложке! - совершенно серьезно ответил куратор.
- Какой журнал, простите? - растерялся я от неожиданности. В моей жизни подобных журналов не было, не удосужился узнать, какие они из виду. К тому же, как я узнаю, что на обложке Сталин, если…
- Семен Петрович, расслабьтесь! - прыснул в трубку куратор, - Это шутка, просто шутка и ничего более. Кроме нас с вами у кабинета никого не будет, как-нибудь разберемся ху есть ху!
- Вам виднее, - пробормотал я на прощание.
"Эвелина, вы в каком кабинете совещаетесь?"
"В том самом".
"Ты что подслушивала, - насторожился я, ожидая обидного смеха с ее стороны".
"Нет, подглядывала, - хихикнула она, - как ты пыжишься от собственной важности. Смотри, не лопни!"
Уфф-ф-ф, пронесло! Не все она видит, не все слышит. Хоть в чем-то я могу оставаться наедине с самим собой, хотя бы с собственной глупостью.
А если подумать, интересная ситуация вырисовывается. Можно сказать новое поколение вырастает. Если, к примеру, у нас с Эвелиной дети будут, унаследуют они наши пси-способности? - мелькнула внезапная мысль. Следом всплыл вопрос: - наши? дети? Ты уже созрел для таких отношений? А может это все приключение на время, смотаемся в Париж, побьем гадов и разбежимся по широким просторам в разные стороны.
Я чувствовал, что Эвелина замерла и притихла, услышав эти вопросы, направленные мне самому. Не могу ответить неискренне, в принципе не могу, даже если захочу. А мое ощущение она почувствовала наверняка - хочу, неимоверно хочу! Тихий уютный домик и семья, наша семья, мы и трое детей. Не меньше! И не надо так улыбаться, дорогая, не забывай, что ты на довольно таки скучном совещании!
Все, побежал, мне еще переодеться нужно. Не идти же на столь ответственное мероприятие в твоих спортивных штанах. Тем более первое свидание с куратором вживую - волнующее событие. Интересно, а он не боится, что я его сейчас "оближу" со всех сторон, что не удержусь от немедленного сканирования? Он сильно подставляется, выходя на прямой контакт с таким опасным человеком, как я.
Может рухнуть вся их секретность, я могу узнать столько всего интересного, что мне… а тебе это надо, Сеня? Ты действительно хочешь узнать нечто такое, за что тебя очень быстро превратят в корм для червей? Меньше знаешь, крепче спишь - это ведь не дураки придумали, народная мудрость. Прислушайся, Сеня, к народу и не нарывайся на неприятности. Хотя в данном случае, это они первые начали, в смысле неприятности!
Мне действительно любопытно, как он выглядит, неужели за годы, проведенные на базе, мы ни разу нигде не пересеклись? Почему-то в моей голове мелькнул образ похожий на Геббельса, в круглых старомодных очках и почему-то в немецком кителе. А может быть он будет похож на Штирлица - умный взгляд, арийское спокойствие, железная логика? Батенька, да у вас мандраж начинается? Прямо Ромео и Джульетта! Встретимся и влюбимся друг в друга. Или Отелло и Дездемона? Тогда меня точно задушат! Хорош манндражить, придем, увидим!