– А чтобы лишить империю возможности найти хорошее, нужное лекарство, – вместо него ответил старик. – Он даже пытался передать результаты наших исследований некоторым заинтересованным лицам, да только мы тоже не пальцем деланы. Успели и курьера перехватить, и данные спрятать. Так что, не советую особо торговаться, ротмистр.
– Если дадите мне слово, что оставите мою семью в покое, я готов говорить, – тяжело вздохнув, ответил ротмистр, в очередной раз сморщившись.
– А кстати, юноша, хотел спросить, чем это вы его так? – с любопытством повернулся к Пашке старик.
– А вон, бутылку к проводу привязал, этим кистенём и отоварил, – усмехнулся Пашка, ткнув пальцем в лежащую в углу бутылочку минералки.
Удивлённо посмотрев на заметно искорёженную бутылку, старик перевёл взгляд на Пашку и, усмехнувшись, одобрительно проворчал:
– Узнаю наш спецназ. Из топора кашу сварят.
– Не для того я выжил, чтобы каждый олух на мне в стрельбе практиковался, – пожал плечами Пашка, внимательно следя за пленником.
– Не будь ты предупреждён, я бы из тебя решето сделал, – прошипел в ответ ротмистр.
– Никто меня не предупреждал, – усмехнулся в ответ Пашка. – Я и понятия не имел, что в меня кто-то стрелять будет.
– Ну да, рассказывай, – презрительно усмехнулся ротмистр.
– Должен признать, что юноша говорит правду. Мы действительно не успели его предупредить. Я потому и принёсся сюда лично. Надеялся, что успею вас перехватить, ротмистр, – с заметным удивлением сказал старик, глядя на Пашку со странным выражением лица.
– Чего? – не понял Пашка.
– Кто вас предупредил? – неожиданно спросил старик.
– Да никто меня не предупреждал, – растерянно ответил Пашка. – Проснулся, пить хочу. Пока воду искал, чую, что-то не так. Уж больно тихо вокруг. Ну я стул под дверь подставил и в уголок сел. А тут этот с автоматом. Остальное вы знаете.
– Хотите сказать, что просто решили послушаться своих инстинктов? – удивлённо спросил старик.
– Ага, – кивнул в ответ Пашка. – Не помню где, но точно знаю, что много раз так делал и никогда не ошибался.
– Странно. По документам вы участвовали только в одной операции, – задумчиво проворчал старик.
– И что? По документам, у меня и жильё своё было, – пожал плечами Пашка.
– Не хами, парень, – неожиданно пробасил один из бойцов охраны.
– Или что? В стенку меня вобьёшь или пристрелишь? – усмехнулся в ответ Пашка. – Говорю то, что есть. А не нравится, отойди в сторону и не слушай. Не для тебя говорят.
– Юноша прав, штабс-капитан. Он действительно говорит то, что есть, – неожиданно вступился за Пашку старик. – Не стоит его за это ругать. Лучше проверьте, как там с транспортом?
Молча кивнув, боец, которого старик обозначил как штабс-капитана, развернулся и исчез в коридоре.
– Я уж подумал, что они у вас немые, – проворчал Пашка, проводив его взглядом.
– У них задача не говорить, а смотреть, думать и действовать, – наставительно ответил старик. – Вот значит как, – задумчиво протянул он после короткого молчания. – Интуиция развита, и ты её привык слушать. Интересно.
– А чего тут интересного? Жить захочешь, ещё не так раскорячишься, – криво усмехнулся Пашка.
– Ну вот что, дружок, – неожиданно ответил старик. – Давай-ка мы с тобой договоримся. В то, что у тебя амнезия, я поверил только потому, что башкой ты действительно сильно треснулся. А вот в то, что ты увалень полуграмотный, я точно не поверю. Не забывай, у меня в папке вся твоя подноготная лежит. Так что, перестань тупить и начинай говорить грамотно.
– Как скажете. В этом казино вы банкуете, – усмехнулся Пашка, чувствуя какую-то злую бесшабашность.
– Что с тобой, парень? – неожиданно спросил старик, внимательно глядя ему в глаза.
– Не знаю, – тяжело вздохнув, ответил Пашка. – Паршиво мне. Любой из ваших бойцов знает обо мне больше, чем я сам о себе. И как назло, ничего вспомнить не могу. Аж противно.
– Не зацикливайся. Просто тебе нужно время. Ты вспомнишь. А пока просто живи и поправляйся, – ответил старик с неожиданной теплотой.
– Куда меня теперь? – тихо спросил Пашка.
– Спрячем тебя в одном из наших закрытых институтов. Медицинских анализов у наших эскулапов и так хватает, значит, будешь заниматься с психологами. Мне очень интересно, где же ты пропадал всё это время, – задумчиво произнёс старик.
Отправленный за транспортом штабс-капитан вернулся и, тихо что-то доложив старику, сделал своим парням знак. В ту же минуту Пашке на плечи набросили одеяло и, подхватив под руки, почти понесли по коридору.
– Дайте хоть тапки надеть, – попытался вырваться Пашка, но его никто не слушал.
Пронеся его по коридору, бойцы с ходу запихнули Пашку в распахнутую дверь микроавтобуса с тонированными стёклами и, усадив на дальнее сиденье, зажали с боков мускулистыми шкафообразными телами. Пошевелившись, Пашка покосился на сидящих рядом бойцов и негромко произнёс:
– Ребят, вы бы раздвинулись. Я же не преступник, а пациент, и бежать не собираюсь. Да и некуда мне бежать.
Смущённо переглянувшись, бойцы отодвинулись, давая ему пространство для манёвра, и, помолчав, дружно спросили:
– Ты это, расскажи, что почувствовал, когда проснулся?
– А чёрт его знает, – помолчав, ответил Пашка. – Не знаю даже, как описать. Просто понял, что что-то будет. И всё.
– Бывает, – проворчал боец, сидевший справа.
– Это точно, – поддержал его сидевший слева и, отвернувшись, принялся рассматривать пейзаж за окном.
* * *
День свадьбы и последующую "брачную ночь" Наталья долгие полгода вспоминала с омерзением. Макс умудрился напиться уже через час после начала церемонии и под конец едва не устроил скандал, начав приставать к одной из приглашённых девушек, дочери какого-то аристократа.
Начальник охраны едва успокоил пьяного жениха, пообещав запереть его в подвале дома, чтобы дать ему как следует протрезветь. После такого обещания Макс, разозлившись, пообещал выгнать его с работы, но, заметно успокоившись, отправился пить дальше. К концу вечера, набравшись до состояния полной невменяемости, он поднялся в спальню и, не дойдя до кровати, рухнул на пол, где благополучно и проспал до самой середины дня.
Наталья, у которой зрелище пьяного вдрызг жениха вызвало приступ дикой злости, отправилась ночевать в соседнюю спальню. Проснувшись утром, она приняла душ и, спустившись на кухню, выпила большую чашку кофе, пытаясь проснуться и привести мысли в порядок.
Так и не придумав ничего умного, она вернулась к себе и, переодевшись, решила отправиться по магазинам. По крайней мере, это позволяло ей уйти из дома. Наталье совершенно не хотелось встречаться со своим новоявленным мужем, особенно после того, что он устроил во время свадьбы.
Вызвав ребят из службы охраны, она приказала подать машину с водителем и, усевшись на заднее сиденье роскошного "Бентли", попросила отвезти её к торговым рядам Арбата. Сообразив, что речь идёт о долгой и нудной истории под названием шопинг, охранник тяжело вздохнул и, качнув головой, запустил двигатель.
Проведя полдня в магазинах и бутиках, Наталья вернулась к машине уставшая, но всё ещё недовольная. Она и сама не могла объяснить причину этого недовольства. И дело было вовсе не в том, что она не смогла приобрести себе что-то новенькое. Она и по магазинам-то отправилась только затем, чтобы оттянуть встречу с новоявленным мужем.
И именно поэтому ей сейчас очень не хотелось возвращаться домой. Она не могла и не хотела видеть рожу человека, который посмел обойтись с ней подобным образом. Тяжело вздохнув, Наталья уселась на сиденье и, помолчав, посмотрела на внимательно следившего за ней охранника.
– Поехали домой, Саша, – проворчала она, делая вид, что не замечает его сочувствующего взгляда.
– Наталья Вячеславовна, только между нами. Вячеслав Иванович приказал нам быть рядом, и если Максим вздумает сделать что-то, чего делать не стоит, то мы должны вмешаться. Так что вы не беспокойтесь, а просто крикните погромче. Остальное мы сами сделаем, – тихо сказал охранник, развернувшись к ней всем телом.
Кручинин долго и старательно подбирал охрану для своей семьи. Всего их было десять человек, но в каждом он был уверен абсолютно. Эти ребята не раз доказали свою преданность, рискуя собственными жизнями. Соответственно, и сам Кручинин не оставался в долгу. Дети охранников, у кого они были, учились в лучших учебных заведениях империи, а сами они имели всё, что могли получить не только за свою зарплату.
Министр культуры умел быть благодарным. Редкое качество для чиновника такого ранга, но он всегда помнил, что не будь рядом этих ребят, его карьера могла бы закончиться намного раньше. И теперь, услышав слова охранника, Наталья с благодарностью посмотрела на него и, в очередной раз вздохнув, ответила:
– Спасибо, Саша. Но надеюсь, до этого не дойдёт.
– Я просто хотел, чтобы вы знали, – пожал плечами охранник и, запустив двигатель, медленно вывел машину на проспект.
Спустя сорок минут Наталья вошла в их с Максом новый дом и, внимательно осмотревшись, поняла, что сам Макс решил продолжить веселье. Со стороны заднего двора, от бассейна, слышалась музыка и женский визг, больше напоминавший поросячий.
Бросив немногие покупки на диван, Наталья с мрачным видом вышла на задний двор и, подойдя к краю бассейна, с вызовом уставилась на уже пьяного Макса, с увлечением лапавшего двух абсолютно голых девиц, сидевших вместе с ним в бассейне. Ещё три девицы носились по лужайке, то ли пытаясь окунуть друг друга в воду, то ли просто дурачась.
Не обращая внимания на жену, Макс попытался взгромоздиться на одну из девиц, но переизбыток алкоголя в крови привёл к тому, что он едва не захлебнулся, не удержавшись на ней. Наконец, увидев Наталью, Макс пьяно икнул и разразился восторженным воплем:
– Девочки! Моя баба пришла. Сейчас повеселимся по полной.
Скривившись от омерзения, Наталья обвела девиц презрительным взглядом и, уперев руки в бёдра, с тихой ненавистью спросила:
– Что это значит? Ты опустился настолько, что приводишь продажных шлюх в наш дом? Если я сказала, что готова терпеть твои загулы на стороне, это не значит, что я потерплю проституток в своём доме.
– Угомонись, Наташка, – с пьяной терпимостью ответил Макс. – Во-первых, это не твой дом, а наш, и я здесь такой же хозяин, как и ты. А во-вторых… – договорить он не успел, его перебила одна из девиц.
Выбравшись из бассейна, она встала перед Натальей и, с вызовом посмотрев ей в глаза, дерзко ответила:
– Сама ты шлюха. Тварь великосветская. Я тебя за такие слова в этой луже утоплю, паскуда.
Не дожидаясь, пока девица закончит свой монолог, Наталья со всего размаху закатила ей полновесную пощёчину. Не ожидавшая нападения девица рухнула в бассейн, подняв тучу брызг. С интересом наблюдавшие за развитием событий девицы дружно охнули, увидев полёт их товарки.
Наталья недаром брала уроки рукопашного боя и регулярно тренировалась с ребятами из охраны. Удар у неё был поставлен, и дерзкой девице досталось здорово. Удивлённо посмотрев на жену, Макс в очередной раз икнул и, мрачно проворчав:
– Не могла веселье не испортить, – принялся вылезать из бассейна.
Кое-как утвердившись на подгибающихся ногах, он медленно проковылял к Наталье и, не говоря ни слова, резко ударил её по лицу. Благо Макс был левшой, поэтому не ожидавшая удара Наталья упала не в бассейн, а на траву.
Медленно проведя языком по щеке, Наталья ощутила во рту вкус крови, и свет померк у неё в глазах. Такой ярости от себя она не ожидала. Вскочив на ноги, словно подброшенная пружиной, она с размаху нанесла один, но очень точный удар, заставивший Макса взвыть и согнуться пополам.
Он был раздет, и промахнуться по такой мишени Наталья просто не могла. Не останавливаясь на достигнутом, она схватила Макса за голову и с ходу пнула его коленом в лицо. Раздался характерный хруст, и Макс, охнув, рухнул в бассейн, моментально окрасившийся кровью.
Раздался перепуганный визг девиц, и Наталья, развернувшись, выскочила со двора в дом. Заметив сидящих в холле охранников, она подхватила свою сумочку и, подбежав к входным дверям, скомандовала срывающимся от слёз голосом:
– Поехали домой. К папе.
Удивлённо переглянувшись, охранники быстро подскочили и, распахнув перед ней двери, заспешили к машине. Не доходя до лимузина, старший смены быстро оглянулся и, жестом подозвав к себе одного из подчинённых, приказал заснять всё происходящее на заднем дворе на камеру телефона.
Сообразив, о чём речь, охранник молча кивнул и, развернувшись, бесшумной тенью метнулся в обход дома. Оставив напарнику джип, охранники загрузились в лимузин, и широкая, комфортабельная машина, еле слышно шурша шинами, выкатилась со двора. Уже через пять минут джип охраны пристроился им в хвост. Быстро обернувшись, старший смены внимательно посмотрел в заднее стекло и, убедившись, что в машине только охранник, одобрительно кивнул головой.
Ещё через десять минут Наталья, заливаясь слезами и хлюпая носом, рассказывала отцу, во что её новоиспечённый муж превратил их совместное жильё. Доказательством её слов стали фотографии с телефона охранника. Мрачно просмотрев фотографии, Кручинин потянулся было за телефоном, но передумал.
Требовать от отца великовозрастного подонка приструнить зарвавшегося сынка было по меньшей мере глупо. Положив телефон на стол, Кручинин помолчал и, подумав, приказал вызвать начальника охраны. Тот появился в кабинете, словно сказочный джинн из бутылки.
Среднего роста, крепкий, совершенно седой, он уже много лет подряд был главой службы безопасности семейства Кручининых, и у его взыскательного патрона ещё не было случая жаловаться на его работу. Отлично зная, что ему уже всё известно, Кручинин покосился на Наталью и тихо, словно нехотя, сказал:
– Отправь пару ребят, пусть притащат этого подонка сюда. Пора объяснить ему, что моя дочь это не дешёвка с площади трёх вокзалов.
Кивнув, Степаныч, как все домашние называли начальника охраны, вышел из кабинета, и вскоре во дворе послышался рёв мощного двигателя джипа охраны. Ребята помчались выполнять приказание. Заметно успокоившись, Наталья вопросительно посмотрела на отца.
Делая вид, что не замечает её взглядов, Кручинин вернулся к прерванной работе. Понимая, что отец сильно разозлился и требовать от него объяснений сейчас просто глупо, Наталья притихла в уголке дивана, с удивлением рассматривая отца.
Впервые за всю жизнь она увидела его другим. Жёстким, почти жестоким, способным на поступки, после которых хотелось спрятаться куда-нибудь в тёмный уголок и не привлекать к себе внимания. Через пятнадцать минут дверь кабинета распахнулась и в комнату влетел всё ещё голый Макс.
Пинок, забросивший его в кабинет, оказался так силён, что он, не удержавшись на ногах, долетел до самого стола, безжалостно прервавшего это пикирование. Ударившись грудью о край стола, Макс сполз на пол и, размазывая по лицу кровь из разбитого носа, гнусаво спросил:
– Что это значит? Вы, похоже, забыли, кто мой отец и сколько вам заплачено.
– Именно поэтому ты ещё жив. Но это ненадолго. Запомни, мразь, ещё одна такая выходка, и мои ребята с большим удовольствием устроят тебе несчастный случай, который ты не переживёшь. Степаныч, сможешь? – небрежно спросил Кручинин у начальника охраны.
– Запросто. Вы как предпочитаете, Вячеслав Иванович, с возможностью опознания или с концами? – мрачно усмехнувшись, спросил тот.
– Без разницы, главное, чтобы с гарантией, – пожал плечами Кручинин.
– Тогда ещё проще. Можно в ванной утопить, с помощью электроприбора, можно автокатастрофу устроить, колесо пробило, не справился с управлением, можно под ограбление заделать, никто даже искать не станет, – принялся перечислять Степаныч.
По мере того как он говорил, Макс, всё больше бледнея, сжимался в комок, словно пытаясь стать невидимкой. Брезгливо посмотрев на него, Кручинин отдал последнюю команду:
– Ну, раз ты такой умный и всё понял, осталось только закрепить заученное. Степаныч, отведи его вниз и прикажи ребятам провести профилактическую работу. От души, но без синяков.
– Сделаем, – усмехнулся Степаныч так, что сжавшийся в комок Макс, вздрогнув, тихо заскулил, как обиженный щенок.
По молчаливой команде Степаныча двое ребят из охраны подхватили Макса под руки и быстро уволокли из кабинета в подвал. Не ожидавшая от отца такой жёсткости Наталья удивлённо посмотрела на него и, подойдя к креслу, тихо спросила:
– А мне что теперь делать?
– Перевези вещи обратно сюда и развлекайся, – пожал плечами Кручинин. – Только, ради бога, осторожнее. Ты у меня одна, а я хочу ещё внуков понянчить. Давай обойдёмся без твоих экстремальных шуточек. Хочешь прыгать с парашютом, прыгай, но имей при себе запасной. Хочешь гоняться, арендуй трассу и носись сколько душе угодно, но только так, чтобы рядом медики были. Ладно? – с надеждой спросил он.
– Обещаю, папа, больше никаких выходок, – улыбнулась Наталья, по привычке усаживаясь на подлокотник кресла и прижимаясь к отцовскому плечу.