- Суздальский прав - Согласно кивнул Барус. - От лошадей надо избавляться. К конным путникам спрос больший, чем к пешим.
- Ну хорошо, - печально вздохнул я, прикидывая что вес моего снаряжения тоже потянет на пару пудов. - А что дальше? Были конные дикари, стали пешие.
- Уберем признаки степняков, как-то меховые шапки, тулупы и ватные штаны. Край тут суровый, холодный и они всегда, если могут набраться наглости, появлялись здесь в таком облачении.
- Замечательно. - Взвыл Серый. - Тоже мне специалист. Сначала предложил надорваться, а затем еще и замерзнуть до смерти.
- Сами меня главным по маскировке назначили. - Ехидно улыбаясь полковник пожал плечами. - Но, впрочем, господа, если у вас есть другие предложения, я с радостью внимательно выслушаю их.
Возражений, что не удивительно, не было, и мы с кряхтением, стонами и проклятиями начала воплощать план Суздальского в действие. Первыми мы расседлали и отправили восвояси мохнатых низкорослых лошадок, который не долго собираясь, едва лишились упряжи, уверенно затрусили в сторону границы. Урук-Хан был настолько же коварен и жестокосерден, насколько щедр к нашему предприятию, так что вторым вопросом стала актуализация снаряжения. Тащить на себе такую горы вещей было просто немыслимо, и нам пришлось последовательно отказаться от набора жестяной посуды, горы специй, нескольких тюков со стрелами и двух походных палаток. Горушка получилась меньше, однако оставалось еще солидно.
Последним пунктом этой эпопеи было переодевание, а точнее отказ от теплой и уютной зимней одежде, что я тут же почувствовал на собственной шкуре. Мы еще не подошли к горам, а температура вокруг была минусовая, так что скинув куртку и подставив голые руки колючему северному ветру, я призвал всех к немедленному действию.
- Если мы не будем двигаться, то загнемся от переохлаждения. - Возвестил я всей честной компании и позабыв о боли в ноге, бросился навьючивать на себя все что попадалось под руку. Когда мы распределили нагрузку и двинулись, и вновь двинулись по каменному тракту, то травмированная конечность тут же дала о себе знать, и чтобы облегчить мне передвижение, Амир соорудил мне костыль из сдвоенной ветки, обмотав его рогатину куском ватных штанов, которым и без того предстояло пропадать на дороге.
Путешествие началось, но стало пешеходным и мы снова двинулись в путь.
- Чертова жизнь, - жаловался Серый, сгибаясь под тяжесть вьюка с продовольствием. - Я ведь не нанимался в носильщики, я человек офисный, умственную деятельность предпочитаю любой физической.
- Зато согреетесь моншер. - Подбадривал поверенного подольских Амир. - Движение, это знаете ли жизнь.
- А собственно, - не выдержал Полковник. - Куда мы идем?
- До первого населенного пункта, - пояснил советник. - Там почти наверняка должны знать о местоположении отсека. Согласитесь, Суздальский, не каждый день на землю падает звезда.
- Или демон, - поддержал Серый.
- Или бог, - включился я в игру. - В любом случае происшествие было эпическое и свидетельство о нем сохранилось в сказаниях, легенда и летописях Предгорья.
- А вон кстати и первый поселок. - Рука Суздальского взметнулась к горизонту, где над верхушками сосен уверенно поднимался столб дыма. Густой, серый, неприятный, он появлялся над кронами деревьев и уходил в облака, сливаясь с свинцовыми тучами, стремительно закрывающими небосклон.
- Нет, - поморщился Амир. - Это какой-то неправильный дым. Не может так печь дымить или костер.
- Лесной пожар? - Заволновался Серый.
- Не похоже. - Суздальский прищурился, стараясь как следует рассмотреть дымного гиганта на горизонте. - Скорее уж какой-то жертвенный алтарь. Трубы так точно дымить не могут. По крайней мере бытовые. Были бы мы на Земле, я бы бился об заклад что там стоит какой-то завод, но, чтобы тут, на Марлане?
- Надо проверить. - Решил вдруг Амир. - Предлагаю разделиться. Вы устроите лагерь и разожжете огонь. Из кусков брезента и ваты, которую я надергал из нашей бывшей одежды, как раз соорудите четыре зимних куртки.
- Кто мы? - Хмуро поинтересовался я. Оставаться в тылу за стряпуху и швею мне в тот момент не очень-то и хотелось.
- Вы, - пояснил полковник. - Вы Сбирский и господин Серый. - Вы оба не годитесь на роль разведчика. Один идет так шумно, что его можно услышать за сотню шагов. Да, Серый, это я именно о вас.
Порученец Подольских с легкость кивнул, и остановившись, с облегчением скинул тюк на землю.
- А вы Дмитрий хромаете, и чем дальше мы идем, тем больше проявляется ваш недуг. Пойду я и советник. До столба дыма не больше двух часов пути. Сгоняем по-быстрому и тут же назад.
Аргументы были приведены железобетонные, и сгрузив лишнюю амуницию, Амир и Суздальский стремительно удалились, оставив нас, хромых и слабых на хозяйстве.
Серый первым делом решил смастерить накидки из брезента, так что на меня легка почетная обязанность Прометея и я отправился по дрова. Удивительно, но в лесу я не увидел привычного бурелома, так что для сбора хвороста я потратил немало сил и времени, а когда понял, что еще нужны и дрова, руки мои тряслись от холода, зуб на зуб не попадал и чувствовал я себе сродни куску торта, забытого в морозилке. Пойти по дрова без топора, та еще задача. Конечно подошла бы и пила, в любом ее виде, однако в наличии у меня был длинный изогнутый ятаган степного война, и доложу вам, конные отряды Урук-Хана, были бы очень удивлены, узнав, как я использую их вооружение.
Под конец я стащил все это богатство на удобную полянку, натаскал булыжников, для того чтобы выложить очаг и тут я понял, что разжечь огонь, в холодном лесу, имея в руках полкоробка спичек и судорогу от холода, ой как непросто. Первая драгоценная спичка, а их у меня было ровно десять штук, была потрачена варварски и бесполезно. То-же произошло и со второй, а когда геройски погибла третья, я начал сомневаться в себе. Что я только не делал, чтобы прутья занялись. Подкладывал кору и мох, отгораживал от ветра, нежно и эротично дышал на тлеющие признаки грядущего пожара, однако, как бы я не старался, единственным результатом оказалась струйка едкого дыма от, кажется, ядовитого мха. Со мхом вообще была отдельная история. После того как я, радостно размахивая руками, нарвал его целую охапку, такого сухого и пористого, и просто обязанного воспламениться даже от взгляда жгучей брюнетки, я притащил его к костру и спустя пару минут ощутил некий дискомфорт в ладонях. Неприятное чувство увеличивалось в геометрической прогрессии, кожа начала зудеть и чесаться, и чтобы хоть как-то нейтрализовать эффект, я поспешно откупорил одну из фляг и плеснул себе на ладони.
Самые гениальные изобретения делается, зачастую, по воле случая или ошибки. Великое средство для мужской силы, а именно потенции, которое известно нам под именем "Виагра", изначально задумывалось как лекарство для страдающих перепадами кровяного давления. Жесткий стояк был эффектом побочным, и долго радовал изобретателей, производителей и их банковские счета. Таких примеров в осовремененной истории матушки Земли, и ее обитателей великое множество. Спички, чипсы, суперклей, каучуковые покрышки. Этот список можно продолжать еще долго, но за этим внутренним диалогом я отклонился от главного. Вылитая на руки жидкость облегчения не принесла, скорее уж наоборот. Чувство было такое, будто бы я засунул руки в горячую печь. Когда я наорался вдоволь, распугав, наверное, всех шпионов в округе, то оставшийся в воздухе запах дал повод к размышлениям, и как результат, костре разгорелся на славу. Во фляге оказался спирт, или его Марланский эквивалент. Как он попал к нам, специально, или тоже по воле судьбы, судить не берусь. Однако я возблагодарил всех тех парней, которые могли сидеть на небе и с наслаждением, ощущая озябшим телом неслабый жар от колыхавшихся на ветках ярких языков пламени, стал старательно подкидывать дровишки, пока жар от костра стал нестерпимым на расстоянии вытянутой руки. О боже! Что это было за чувство! Возрождение, реинкарнация, вознесение… В тот момент, насыщая озябшее тело теплом, я не мог, да и не хотел, подобрать описание своим ощущениям. Мне просто стало тепло. Эйфория оживления эпидермиса, и всего того, что под ним заслонила даже ожог ладоней и так я простоял около огня, время от времени поворачиваясь то одним боком, то другим, пока не услышал, как кто-то ко мне настойчиво обращается. Обернувшись, я с удивлением увидел Серого, которой протягивал мне вполне приличного вида куртку.
- Сбирский, вы меня пугаете. Оденьте верхнюю одежду.
С благодарностью приняв обновку я быстро облачился и почувствовал себе и вовсе хорошо. Как я это узнал? Очень просто, внутри меня вдруг разыгрался просто-таки волчий аппетит.
- Ой, не нравиться мне все это. - Чем дальше Барсук, Азир и Зимин продвигались вглубь пограничья, тем быстрее улетучивался Барсуковский энтузиазм.
Места тут были не из веселых, и, если бы Тим Бартон вдруг решил поискать на Марлане натуру для своего очередного фильма, он бы остановился именно тут. Грозные деревья, расставив сучья-лапы, возвышались черными колоннами. Редкая понурая листва и приближение холодов делали местность, и без того безрадостную, еще и не комфортной. Оставалось только ехать вперед, бороться с надвигающейся депрессией ударной дозой алкоголя и надеяться на чудо.
- Ой, не нравиться мне все это. - Вновь печально повторил горе-естествоиспытатель. - Холодно тут, и как-то страшно. Нет, вы не подумайте господа, я не из робкого десятка…
- А из робкой двадцатки, - ехидно закончил за говорившего десятник.
Барсук обиделся, и замолчал, однако хватило его ненадолго.
- А я вот все думаю господа, - вдруг выдал естествоиспытатель после секундной задержки, - а что после?
- После чего? - Хмуро поинтересовался Зимин.
- Ну после всего этого. - Протяжно, почти имитируя скрип двери, произнес бородач. - Ведь когда-то все это закончиться. Так или иначе, любое приключение должно иметь свое начало, середину и конец. Что будет потом? Вы же, рейдер, человек прогрессивный. Неужели вам хочется всю жизнь провести на Марлане? Ну для Азира все понятно. Он родился тут и вырос. Он не знает другой жизни, но для нас с вами есть другой, земной, более комфортный вариант существования на этом свете. Как бы не была сложна наша планета, со всем ее геополитическим устройством, зимой там может быть тепло, а летом холодно. Из крана течет горячая вода и для того чтобы добыть пищу достаточно сходить в магазин, а не возделывать поля или шляться по промозглому темному лесу, в поисках зазевавшегося оленя.
- Возможно ты и прав. - Вячеслав пожал плечами. - Но я, если честно, не имел возможности задуматься об этом. Все это, до какого-то моментан, ну пока над головой не начали жужжать стрелы, разбойничьи шайки не начали грозить кистенем из подворотни а над планетой не повисла угроза, все от "а" до "я", ваш покорный слуга воспринимал как приключение, невероятный отпуск. Впечатление, которое на Земле не купишь не за какие деньги.
- А теперь? - Подначивал доктор. - Что вы думаете теперь?
- А теперь даже не знаю. - Зимин запнулся на полуслове, стараясь передать словами собственные ощущения. - Теперь думать надо. В любом случае, когда все закончиться, я возьму отпуск на пару месяцев, истребую у Сбирского деньжат и отправлюсь на побережье?
- Приморье?
- Нет, на Землю. Греция, Турция, Египет.
- Или Крым?
- Нет, - отмахнулся Зимин. - Наш юг мне не потянуть.
- Господа, - подал голос Амир. - У меня есть подозрения, что за нами наблюдают.
Слава потянул за узду своего скакуна и осторожно направил его параллельно гнедой десятника.
- С чего бы ты это взял?
- Да так. - Закусил тот ус, и настороженно опустил руку на рукоять своего меча. - Неправильный тут какой-то лес. Вроде бы и ветра нет, и животина сюда не сунется, пока вы вдвоем разговариваете в голос и бряцаете доспехом, как колокол во время пожара. Однако нет-нет, да и шевельнется ветка или пробежит рябь по высокой траве. Вот вы хотя бы сами полюбуйтесь.
Усатный десятник сплюнул свою успокаивающую жвачку под копыта лошади и кивнул в сторону опушки, которые была забрана густой, нетоптаной и не знающей косы селянина травой.
- Трава как трава. - Пожал плечами Зимин.
- А вон там, рядом с замшелым валуном, похожим на голову великана. Говоря твоими словами командир, арбалет как арбалет?
- Воздух!
Особо не раздумывая, Зимин по старой армейской традиции рухнул на землю, успев в невероятном кульбите задеть Барсука, который рухнул на вниз вслед за остальными. Конечно потом он рассказывал, сидя в трактире, напротив камина и обнимая пузатый бочонок с вином, что он ловко соскочил, однако на деле повалился как мешок картошки и предпочел под шумок быстро перекатиться в ближайшую канаву.
Азир не особо понял выкрик командира, но инстинкт самосохранения заставил вовремя уйти из зоны поражения арбалетного болта и тот, как большой смертоносный шмель, с завыванием унесся куда-то в чащу.
- Видишь, что? - Зимин на секунду высунулся из-за камня, за который он успел закатиться, и тут же был вынужден спрятаться назад, так как сразу два болта, высекая искры из валуна, ушли по касательной.
- Это смотря к кому обращаться. - Подал голос Барсук из канавы. - Я вот вижу немного гнилой воды, лягушку и просто жутко хочу пистолет.
- Вижу троих. - Подал голос Азир, из кустов на обочине. - Три идиота со здоровенными арбалетами на конного панцирника. Потому сразу и не стреляли что там завод тугой. Да, командир. Вы бы головы не поднимали.
- Как скажешь. - Попытавшийся было приподняться, Зимин рухнул лицом в прелую листву и ощутил затылком волну от ринувшегося в пустоту смертоносного снаряда. - Однако черти, стреляют хорошо. Может с ними поговорить.
- Стали бы они разговаривать. - Отозвался Барсук из оврага. - Они нас именно продырявить хотят. Не иначе чтобы беседу завязать.
- Доктор прав. - Согласился Азир, тщетно рыская глазами в поисках ускакавшей лошади, на седло которой он поутру, с любовь и тщанием пристраивал охотничий лук. - панцирный арбалет, штука убойная. Конного ратника срубает с седла. Пешего, в легкой кольчуге или коже насквозь пробивает.
Небольшая передислокация успеха не принесла и толстые, в пару пальцев толщиной, арбалетные болты, вновь наполнили воздух.
- Я вам удивляюсь господа, - наконец подал голос Амир. - Нас убивают, а вы ведете себя так, как будто, так и надо. Я вот боюсь до чертиков, даже с высоты всего своего боевого опыта.
- И я боюсь, - лихо признался Зимин. - Да так, что зубы сводит. Однако тоже о войне не понаслышке знаю. Меня больше наш гер доктор поражает.
- А что я, что я? - Глухо отдалось из канавы. - Я так боюсь, что даже пошевелиться не могу. Был бы ручей, в котором я имею честь мокнуть, на пару сантиметров обширней, и я бы рисковал просто утонуть.
- Так уберись оттуда.
- Не могу.
- Почему? Ты же не в зоне обстрела. Эти лоботрясы бьют по дороге, а о тебе и думать забыли.
- Ноги не ножат, руки не ручат, голова не головит. - Честно признался Барсук и тут в его голосе появились первые острые, как битое стекло, нотки нешуточной паники. - Я от страха дышу то с трудом. Чудо что вообще разговариваю.
- Что-то затихли наши стрелки. - Азри снял с головы меховую шапку и насадив ее на ножны, осторожно высунул из-за укрытия, приготовившись что сейчас этот прекрасный головной убор будет безнадежно испорчен, однако вопреки всем ожиданиям целостность шапки не нарушилась. Решив спровоцировать стрелков, десятник поводил ножнами с мехом вправо и в лево да так, что стороннему наблюдателю должно было почудиться что и не приманка - это вовсе, а чья-то глупая голова, однако и тут немедленной реакции не последовало.
- Стрелы у них что ли закончились? - Сглатывая вдруг набежавшую слюну, предложил рейдер.
- А может ушли. - Пожал плечами Азир. - И я, кстати, склоняюсь к последнему.
И тут он сделал невероятную по мнению Зимина глупость, а именно, отделился от свеого камня и быстрым движением бросился вперед к оврагу. Ни гудения тетевые, не басовитого завывания болта вновь не произошло.
Некоторое время Слава и десятник, упражняясь в ловкости, в полуприседе скакали от кочки к кочке, прикрывая голову и взывая к богам слабоумия и косорукости, которые должны были покровительствовать разбойникам, когда вдруг из оврага не последовало другое предложение.
- Ушли они. - Пояснил Барсук, и к удивлению, остальных, вывалился на дорогу в самом неприятно, открытом и подставленным под все возможные виды атаки месте. - Ушли и след их простыл, и я бы даже сказал, уехали. Ограбили нас братцы. Они может и убивать сначала хотели, а потом увидели таких замечательных лошадок, на которых сидели три олуха, оценили запас провизии и снаряжения и решили, что этого хабара им будет более чем достаточно. Их трое, и нас трое. Удивительное совпадение.
И тут Зимина ожгло бичом лютой безысходности. Отринув осторожность, он вскочил и в панике заозирался, пытаясь найти свою лошадь.
- Чего ты командир? - Воскликнул Азир, увидев, как на лице командира отразилась вся безысходность положения. - Не переживай. Найдем мы еще лошадей и провизии. Да и потом лес тут, не пропадем. Животные тут ходят вкусные.
- Рация. - Слава сжал кулаки и в отчаянии мотнул головой. - Рация для связи с Подольских. Она же у меня в седельной сумке была!
Надо сказать, что одежды, теплой и удобной, путники до конца не лишились и после детального осмотра своих вещей, Серый и я обнаружили на дне вполне приличные комплекты термобелья. Такие же наверняка были сейчас и на Барусе с Суздальским, так что теперь, за них, в плане неминуемого переохлаждения, я не волновался. Свои страхи и переживания я решил, на всякий случай Серому не озвучивать, и только как следует отогревшись и хлебнув горячей похлебки, решил поделиться своими мыслями.
- Долго они. - Руки мои сжимала теплая миска с похлебкой, хорошо сдобренной волокнами тушенки и горохом. То еще варево, однако в приготовленном виде могло творить чудеса.
- Путь не близкий, для пешего то. - Легкомысленно отмахнулся, сидевший рядом, ставленник Подольских. - Пока туда сгоняют, пока обратно, времени пройдет прилично. Придут они усталые, возможно даже с трофеями и нам нужно будет их встретить жарким костром и горячей пищей. Было бы еще немного горячительного, однако вы, уважаемый негоциант, разожгли им огонь.
- А кто же знал то! - Попытался защититься я, хотя внутри и понимал, что трата спиртного помогла всем нам. - Я и не думал, что там что-то кроме воды.
- Не думал он. - Покачал головой Серый. - Я вижу, вы, Сбирский, не часто это практикуете.
- Не хамите Серый! - Я неприязненно взглянул на своего спутника, попытавшись передать через свой взгляд все негодование и протест, однако должного действия на него это не произвело.
- А я и не хамлю. - В тон мне ответил он. - Тут просто другое общество, другие стандартны морали и поведения, и некоторые, думающие головой вряд ли продержались здесь так же долго, как и мы. С другой стороны, от рационального мышления я тоже не призываю отказываться. Мышление, штука замечательная.