Вместе с бронестеклом от лица отъехала полумаска противогаза. В легкие тут же ворвался запах гари, а еще - чистого деревенского воздуха, прелой соломы, огородной ботвы, животного навоза. Маленький поселок старого типа - только здесь, в практически неконтролируемом властями месте, мог возникнуть бунт неграждан. Обычно они живут в общих бараках, под присмотром телекамер и выходят на работу по звонку таймера. Тут же люди еще вставали под крик петуха и были предоставлены сами себе. Вот и результат - приходится удалять все население. Все беды от отсутствия четкой организации труда и отдыха - с это мыслью Алексей отправился прочь из поселка, к ожидавшему бойцов вертолету.
Глава 4
Вернулись на сборный пункт они уже в темноте. Пришлось ждать, пока все желающие сдадут зачеты, сфотографируются на фоне горящих домов, повторно и детально обшарят их - теперь уже в поисках несуществующих ценностей. Бетонная площадка, освещенная ядовито-белыми фонарями, была почти пуста, если не считать одной фигуры в толстой куртке, маячившей на границе безопасной зоны.
Подойдя ближе, Алексей с удивлением узнал в ней сержантку, с которой чуть-чуть пофлиртовал утром. Девушка чуть переминалась с ноги на ногу - казалось, что, несмотря на теплую одежду, осенняя прохлада ее пробирала. Увидев его, она быстро, если не сказать, поспешно шагнула навстречу - так, что у репортера не успели даже возникнуть сомнения в том, что ждали именно его.
- Я слышала, было сопротивление. У вас есть раненые? - Неверный свет не позволял разглядеть выражение ее лица. Была ли в нем жадная заинтересованность стосковавшегося по новостям человека или непонятное беспокойство, Алексей сказать не мог.
- Ерунда. Один человек получил дробину в ногу, вот и все. А что вы делаете…?
- Как это "что"? Конечно, забочусь о том, чтобы вы выполнили свое обещание… и потом, надеюсь, составили мне компанию в баре. - Алексей чуть помедлил - он здорово устал от тряски и беготни, но все же кивнул.
- Давайте встретимся там через полчаса?
- Хорошо. Вот ключ от вашей комнаты. - Пластиковую карточку, дававшую доступ в жилые помещения, Алексей получить утром забыл. Сейчас она пришлась как нельзя кстати. Он быстро прошел в длинный одноэтажный барак, разделенный на одноместные ячейки. Шкаф для одежды со сменой белья внутри, кровать, тумбочка, стойка для оружия - и больше ничего. У входа Алексей нашел свою сумку, потом разыскал снабженца, который выдал ему дополнительный паек - плитку шоколада, сигареты, стограммовую пачку кофе, а также талоны на посещение бара. Все это вместе с душем заняло чуть больше времени, чем полчаса. Когда Соснов вошел в большое, полное голосов и табачного дыма помещение, его уже ждали.
В поднявшейся навстречу репортеру девушке осталось очень мало от знакомой ему сержантки. Устав разрешал носить иную одежду, кроме формы, по вечерам, и Тайра этим воспользовалась. Несколько мгновений Алексей смотрел на ее затянутое в тонкое шерстяное платье тело, остановившись на золотом кулоне в виде солярного знака - символа Гардарики. Только сглотнув внезапный комок, он встряхнул себя внутренне и, поймав небольшую, крепкую ладонь, поднес ее к губам.
- Спасибо… - Тайра неловко присела, изображая нечто похожее на реверанс. Увидев запаянную в фольгу плитку, она окончательно развеселилась. - Не стоило принимать мои слова настолько буквально.
- Я надеюсь, что от подарка вы все же не откажитесь. - Внезапно Алексей почувствовал себя неловко в чистой, но все же мешковатой полевой форме репортера, с плоской кобурой на одном боку и ножнами кинжала - на другом. Он невольно поправил черный форменный галстук и глухо стукнул резиновыми каблуками высоких шнурованных сапог. - Также как и от бокала мартини.
- Не откажусь. - Тайра опустилась обратно за маленький столик, предоставив кавалеру выбор напитков. Алексей осторожно ввинтился в очередь у стойки, с удивлением отметив, что руки чуть подрагивают. Несмотря на вполне брачный возраст, он все еще не был женат. Хотя дети у него, безусловно были - как и любой здоровый гражданин в возрасте до 35 лет, Алексей ежемесячно посещал центр забора спермы, формируя будущее страны. Он знал, что его услугами наверняка пользовались - в особенности полугражданки. Рождение ребенка путем искусственного зачатия от гражданине сулило им два месяца оплачиваемого отпуска и единовременное пособие в размере ста рублей - для них очень большая сумма. Многие шли на это, даже зная, что увидят младенца они только в роддоме - потом его передадут на воспитание государству. Гардарика нуждалась в полугражданах, особенно в тех, что воспитывались не биологическими родителями. "Грязную кровь разгоняют чистые мысли", - говорили о воспитанниках государственных детских домов.
Бокалы тихо зазвенели, когда Алексей поставил их на стол - не хрусталь, но все же достаточно хорошее стекло. Теперь он мог рассмотреть свою спутницу. Молодая, даже с учетом того, что девушки взрослеют чуть раньше. Видимо, путь ее был достаточно коротким - средняя школа, семь классов, потом, вместо колледжа - четыре года в училище сержантов, где учат почти тому же, но при этом еще выплачивают стипендию. А потом - работа на призывном пункте, далекая от боевых действий должность человека на посылках. Не втискивались в рамки нарисованного портрета только дорогая подвеска, устроившаяся как раз в вырезе платья и прямой шрам, идущий слева от края челюсти до уха. Впрочем, девушку он не портил, скорее, наоборот - без этой жестокой черты ее лицо казалось бы чересчур идеальным, чужеродным в милитаристском окружении.
Алексей глотнул мартини, чувствуя мягкое покалывание холодного напитка. За три месяца он успел забыть его аромат и легкое чувство опьянения, накатывающее почти сразу. Судя по осторожности, с которой его спутница приникла к трубочке, она пила его тоже не так уж часто. Делая второй глоток, Соснов вспомнил, где он видел подвеску, как у спутницы. Золотые диски с несколькими чуть изогнутыми лучами, заключенные в золотой же круг были главной наградой отдельной санитарной бригаде, женскому подразделению, занимавшемуся зачисткой неграждан во времена становления Гардарики. Тайра перехватила его взгляд, поняла, и чуть улыбнулась.
- Это бабушкин. Я, со своей глупостью, смогла заработать только это. - Пальцы скользнули по шраму на лице. - Мы отмечали выпускной в колледже, тогда я впервые набралась пива - еще бы, обмывали первую звезду. - Тайра чуть захмелела и, не замечая удивления собеседника, продолжила.
- Три малолетних дуры поспорили на то, кто пройдет через закрытую зону неграждан… Знаешь, я училась в Западно-Сибирске, там город имеет загон за забором, безо всяких полос отчуждения можно сунуться к негражданам… Еще несколько решили поддержать пари, и мы, едва накинув комбинезоны, ночью, перемахнули через изгородь.
Шли мы тихо, поодиночке. Я слушала шорохи по сторонам, знала, что там есть банды, которые ходят по зоне ночью. И когда рядом раздался крик однокурсницы, поняла, что рассказы о них - правда. Она почти ничего не успела сделать - ее ударили сзади по голове. Но напавшие не ждали, что подмога появится так быстро. У нас двоих не было огнестрельного оружия - таковы условия дурацкого спора, у меня - лишь подаренный отцом перед выпускным складной американский нож - знаешь, такая модель с серрейтором и паучком на клинке? Он такой легкий и острый… первый из них не успел ничего понять, когда клинок рассек горло, а вот потом началась свалка. Нас обоих спасла третья участница спора, которая, в отличие от нас, сжульничала и прихватила радиостанцию и свой восьмимиллиметровый "Аргумент"… Наутро три героини - одна в швах, вторая - под капельницей, третья - просто в слезах, слушали решение деканата о разжаловании в сержанты "за преступную неосмотрительность и нарушение правил передвижения". Отец бы меня выпорол за это, но вступилась бабушка. Она даже подарила мне свою подвеску, мол, в качестве компенсации за утраченное звание…
- Все обошлось. Может быть, к лучшему? - Алексей осторожно потрепал ее по руке. - Стала бы сейчас капитаном, может и не встретились бы… - Тайра тихо и грустно улыбнулась, словно не расслышав попытки сделать ей комплимент.
- Это мы узнаем не сегодня… пойдем? У меня комната побольше, чем достается резервистам. - Алексей придержал ее руку, притянул к себе, на мгновение приблизив губы к уху.
- Ты не обязана, если тебе не хочется… - Она удивленно освободилась.
- Я знаю… это в первый раз. - Чуть погодя Алексей с большим удивлением обнаружил, что действительно - в первый раз в ее жизни. С удивлением, потому что о свободных нравах сержанток среди резервистов и офицеров ходило немало популярных - и часто справедливых баек. Он осторожно отбросил спутанные светлые волосы с ее лица, и мягко коснулся уже чуть припухших губ.
- Спасибо. - Она, с уже дерзкой смелостью и невесть откуда взявшимся хозяйским напором ответила на поцелуй. Потом Тайра непонятным образом выскользнула и оказалась сидящей на нем. Глаза девушки - полные равнодушной теплоты ранее, словно ожили - сквозь остатки сладкой пелены проступали блики всепобеждающей жизни.
- Всегда пожалуйста. - Она уже не смущалась, поняв, что может требовать от человека, покорно лежащего внизу. Алексей осторожно погладил обнаженную кожу, и внезапно вздрогнул, натолкнувшись на рваный шрам на бедре. У него был такой же, но гораздо меньше - расплодившиеся после войны собаки часто нападали на людей, и потомки их продолжали это занятие даже десятилетия спустя.
- Бедная девочка… - Пальцы скользнули дальше и снова задержались, теперь уже на белой черточки вдоль ребер. С другой стороны, почти симметрично, красовалась круглая отметина пули. Тайра внезапно замерла, чуть прикусив губу. С досадой на собственную глупость Алексей повернул расслабленную, покорную руку, разглядывая закрытую ранее рукавом платья татуировку на плече.
- Группа глубокого вторжения, сержант-практик. Ничего себе! - Нежно прикоснувшееся к горлу черное лезвие подтвердило правильность его догадки. - Граждане друг друга не убивают!
- Старый словесный трюк, милый. Извини, что слукавила. Но ты бы ведь мне не поверил, так? Меня разжаловали не за драку, а за то, что в боевых условиях она бы выдала местонахождение спецгруппы.
- Но ты успела побывать на войне? Где именно?
- Об этом граждане узнают нескоро. И ты тоже молчи. Татуировка у меня осталась, чип под кожей - тоже. Может быть, еще и восстановят…
- Как скажешь… - Алексей вспомнил о самоцензуре. Чем занималась Группа глубокого вторжения, никто в Гардарике не знал. Большинство, надо сказать, не знало и о существовании такой группы. Поговаривали, что включали в нее не просто граждан, а только тех, кто, по согласию родителей, подвергся специальным корректировкам еще в эмбриональном состоянии. Говорили о редкой силе, выносливости, умственных способностях членов ГГВ. А еще - об особом воспитании, которое позволяет не сомневаться в верности их идеалам Гардарики.
- Молодец… - Мелькнувший в Тайре хищник словно спрятался в норку, она довольно вытянулась поверх одеяла на кровати. Потом рука игриво погладила Алексея через ткань. - Может, продолжим наше общение?
Шесть дней спустя он ушел не сразу, а долго стоял на пороге ее комнаты. Соснов не знал, что стоит сказать ей, ведь оба знали, что увидятся они только через три месяца, во время следующих сборов. Поэтому он задал самый простой вопрос, ответ на который был очень сложным.
- Ты поедешь со мной? - Тайра думала не так долго, чтобы он успел начать волноваться.
- Да. - Алексей и сам не ожидал, что так этому обрадуется. На самом деле ему в любом случае оставался лишь год холостяцкой жизни. По законам Гардарики, каждый гражданин должен был вступить в брак с гражданкой не позднее своего тридцатилетия. Пополнять и улучшать генофонд - это хорошо, рассуждали законодатели, но и граждане стране нужны. Поэтому, через несколько месяцев Алексею бы пришлось идти в брачное агентство и, отправив свою подробную характеристику, ждать кандидатуры, которую ему преподнесет компьютер. Отказ более чем от трех вариантов означал лишение гражданского пайка - десятиграммового слитка золота (той самой золотой единицы), выдававшегося каждому гражданину ежемесячно. Эти "пульки" - так их называли из-за конусовидной формы, появились еще на заре становления Гардарики и первое время были единственной привилегией граждан. С годами от них все чаще отказывались, предпочитая получать денежную прибавку к заработной плате. Не то, чтобы Алексей существенно терял - заработная плата корреспондента в двести рублей позволяла сносно существовать, но лишаться дополнительных денег из-за такой мелочи было обидно. Впрочем, радуясь согласию Тайры, о ежемесячных "пульках" Соснов почему-то не думал.
Глава 5
Гражданские школьники выстроились на торжественную линейку. На всех была одинаковая, форма. Белый верх, темно-синий низ, блуза и шаровары выполнены из прочной синтетической ткани. На рукаве у каждого ученика золотом вышит символ Гардарики - знак солнца. Дети были задумчивы и торжественны - в эти минуты, перед началом занятий все школьники произносили молитву Гражданина. Стоя перед строем, рядом с директором школы, Алексей в очередной раз вслушивался в знакомые слова.
"Благодарим предков наших за дарованную нам мудрость разделения, - нараспев произносили дети, - принесшую радость и свободу настоящим гражданам, дарующую нам силы и волю каленым железом истреблять всех, посягающих на основы нашего справедливого общества. Сильным - работу, слабым - заботу, на этом стоять будет наша Гардарика". С последними словами прозвенел звонок, и строй учеников разбился на группы, которые четкими шагами пошли по коридору в свои классные комнаты.
Алексей привычно кашлянул, прочищая горло, и поднял микрофон, глядя в объектив камеры.
- Сегодня мы понаблюдаем за жизнью учащихся школы номер один города Восточно-Сибирска. Мой собеседник - руководитель этого заведения, гражданин Ерофеев. Итак, для начала хотелось бы узнать о структуре местного самоуправления. Несмотря на все перемены в нашем обществе, многие граждане до сих пор сомневаются в возможности привлечь детей к решению сугубо взрослых вопросов. Что Вы, как педагог можете сказать в ответ оппонентам? - Ерофеев одернул китель темно-синего учительского мундира, со звездами майора на погонах, пригладил волосы и только тогда ответил.
- Привлекать молодежь в политику - также изобретение Гардарики. Наши ЮнГраГары, поколение, которое имеет свой парламент - будущая смена наших политиков. С самого молодого возраста активные и полные идей жители Гардарики участвуют в законодательной работе, рассматривают нормативные акты, наравне со своими взрослыми коллегами. Пока у них нет права законодательного голоса, но это - лишь вопрос времени. Их приход к власти обеспечен партией Объединения Гардарики, которая стала гарантом восстановления нашего государства.
- Только что прозвенел звонок на урок, но в коридорах осталось несколько ребят. Как можно увидеть, они заняты уборкой помещения…
- Да, это наши дневальные. Каждый школьник участвует не только в управлении, они должны научиться обращаться с пылесосами, обслуживать пищевые автоматы, сервировать столы для своих товарищей…. Это, так сказать, дополнительные жизненные уроки.
- Многие наши зрители удивятся, но я скажу, что еще семьдесят лет назад в школах не было и намека на сегодняшнюю дисциплину. Скажите, как удается поддерживать тишину во время учебного процесса и, главное, на переменах?
- Все просто. Человечеству долго навязывали так называемую гуманную педагогику, внушали, что необходимо общаться с детьми, как с равными. Впрочем, система уравниловки работала во всех сферах, не только в образовательной. Скажу о своей отрасли - для педагогов принцип гуманности преподносился двояко - с одной стороны мы должны были бы потакать детским капризам под тем предлогом, что нельзя подавлять личность, с другой - требовалось корректировать учебный процесс с тем, чтобы эту личность воспитать. Сейчас мы также работаем по индивидуальным программам. Если ребенок очень активный, ему назначаются дополнительные занятия по физкультуре. Кросс на двадцать километров - и на следующий день любой шалун будет вести себя тише. В старшем возрасте приходиться увеличивать физическую активность и по причине гормональных всплесков… с другой стороны, если ребенок обнаруживает стремление к точным наукам, ему разрешается посещать дополнительные занятия по выбранным предметам.
Одна из ошибок прошлого - в том, что дети посещали школу против воли, мучая себя и педагогов, исковерканных требованиями "гуманного" метода преподавания. Теперь же мы просто сразу объясняем детям - каждый гражданин должен усвоить курс средней школы. Каждый раз, в начале года, школьники совершают экскурсию в места, где работают неграждане. Детям поясняют, что они могут присоединиться к ним, если не сдадут экзамен в конце обучения. Это работает настолько, что еще ни один не провалился…
- Мы можем поговорить с вашими питомцами? - Директор махнул рукой. Один из школьников выключил пылесос и приблизился к ним. Мальчик - от силы двенадцати лет, определил Алексей. На белой блузе - значок ЮнГраГара - символ Солнца, но вместо диска в центре - портрет президента. Значок был старый, потертый, видимо, старшего брата или отца. Скорее, отца - президент на нем был очень молод, видимо, снимок сделан в первый десятилетний срок его избрания.
- Гражданин директор! Ученик пятого класса Семен Авлеев по вашему приказанию провел уборку четвертой секции пятого этажа. Разрешите… - Еще один взмах остановил его доклад.
- Вот, у гражданина старшего лейтенанта-корреспондента к тебе есть вопросы. Оставляю вам этого проводника, Алексей, удачной работы. Надеюсь, скоро увидеть сюжет. - Майор и Алексей синхронно отсалютовали друг другу в традиционном солнечном приветствии - правый кулак прижимается к сердцу и отводится в сторону и вверх.
- Скажи, ты участвуешь в работе школьного парламента? - Мальчик замер по стойке "смирно".
- Да, гражданин старший лейтенант. Наша страна предоставила молодежи этот уникальный шанс - участвовать в управлении государством до достижения совершеннолетия.
- У тебя значок ЮнГраГара, скажи, ты любишь нашего президента? - Респондент задумчиво засопел, поковырял штанину пальцем.
- Президент - это человек. Любить нужно свою страну и предков, оставивших нам это богатое наследство. Президент - это избранник народа, достойный гражданин, который представляет нашу страну. - Цитата из кодекса ЮнГраГаров была почти дословной. Семен стоял, задрав вверх подбородок, покорно ожидая следующего вопроса.
- А почему ты носишь его портрет на значке? - Ответ будет таким же шаблонным, Алексей это знал. Но истины приходится повторять как можно чаще.
- Я ношу знак Солнца, нашей звезды, символа жизни на планете. Президент - человек, достойный подражания, поэтому его портрет находится рядом. ЮнГраГару не обязательно носить значок, чтобы помнить об этом, но мы бережно относимся к традициям предков и ценим, если старшие передают нам знак солнца с портретом президента. - Отрапортовав, Семен вновь замер, словно робот ожидающий очередного приказа по радио.