Ну, почему я влезла вдруг в это дело и не дала убийце пришить шефа конфедерации в этой его дурацкой шапке? А потому что я натренирована на активную защиту - вот почему. И в драку я вступаю рефлекторно. У меня нет ни малейшего интереса к дракам, я не люблю их, но… Так уж выходит.
Впрочем, долго размышлять о своих рефлексах мне не пришлось, потому что в игру вмешался Джордж. Джордж говорит на британо-канадском английском без акцента (может быть, слишком правильно), но сейчас он бормотал что-то невразумительно по-французски и пытался оторвать двух стражей порядка от моих локтей. Тот, что в очках, пытаясь разобраться с Джорджем, отпустил мою левую руку, и я тут же врезала ему локтем в поддых. Он охнув рухнул на землю. Второй все еще держал мою правую руку, поэтому тремя пальцами левой я достала его в то же место, что и первого. Он, тоже охнув, свалился на своего коллегу и оба, раскрыв рты, стали судорожно ловить ртом воздух.
Все это произошло гораздо быстрее, чем я рассказываю, то есть: два осла схватили меня под руки, вмешался Джордж и - я свободна. Сколько могло пройти? Две секунды? Как бы там ни было, но убийца со своим пистолетом исчез.
Я уже была готова тоже исчезнуть вместе с Джорджем (пусть даже мне придется тащить его волоком на себе), когда обнаружила, что Джордж уже все за меня решил. Он поставил меня по правую руку от себя и направил прямо на главный дворцовый вход, расположенный за длинным рядом колонн. Когда мы вошли в ротонду, он отпустил мой локоть, тихонько сказав:
- Не беги, дорогая… Тише, тише, вот так. Возьми меня под руку.
Я взяла его под руку. В ротонде было полно народу, но никто не суетился и никак нельзя было сказать, что в нескольких метрах отсюда только что была совершена попытка убийства главного правительственного чиновника страны. Арендованные ларьки в ротонде жили своей напряженной жизнью, особенно те из них, у которых из окошек свешивались разные шмотки и сувениры. Слева от нас молодая женщина продавала лотерейные билеты, вернее, пыталась продавать - в данный момент покупателей не было, и она уткнулась в свой терминал, по которому передавали душещипательную драму.
Джордж затормозил и мы остановились у ее киоска. Не поднимая на нас глаз, она пробормотала:
- Сейчас-сейчас, вот только закончится… Сейчас будет перерыв - и я к вашим услугам. Вы пока осмотритесь, выберите что-нибудь…
Вся ее будка была снаружи увешана гирляндами из лотерейных билетов. Джордж принялся внимательно рассматривать их, и я притворилась, что меня тоже они страшно интересуют. Мы тянули время, пока драма на терминале не сменилась рекламой. Молодая женщина убрала звук и повернулась к нам.
- Спасибо за то, что подождали, - с приятной улыбкой проговорила она. - Я никогда не пропускаю "Скорбящую женщину". Классный сериал, особенно теперь, когда Минди Лу опять забеременела, а дядя Бен так по-дурацки это воспринял. А вы смотрите театральные сериалы, дорогая?
Я призналась, что у меня редко хватает на них времени - слишком много работы.
- Это вы напрасно. Это плохо. Они так много могут дать и в смысле образования и… Ну, вообще. Возьмите хоть Тима - это мой сосед и дружок, - он не смотрит ничегошеньки, кроме спорта. И поэтому у него в голове ни одной извилины, его ничего не колышет. Вот, например, этот переломный момент в жизни Минди Лу… Дядя Бен буквально заел ее, оттого что она не хочет признаться, не хочет сказать, кто это сделал. Так вы думаете, Тима это хоть сколечко волнует? Да ему наплевать. И вот что никак не могут уразуметь и Тим, и дядя Бен, это то, что она просто не может сказать - ведь это случилось на групповике. Да… Вы под каким знаком родились?
Вообще-то мне следовало иметь наготове ответ на такой вопрос, люди часто спрашивают об этом. Но если вы никогда не были рождены, то невольно стараетесь избегать таких вещей и даже не думать о них. Совершенно произвольно я назвала дату:
- Двадцать третьего апреля мой день рождения.
В этот день родился Шекспир, поэтому число и запало мне в голову.
- Ого! У меня как раз есть лотерейный билет для вас! - она пошарила в одной из гирлянд внутри будки, нашла билет и показала мне его номер. - Смотрите! Видите? Ну, разве это не удача, - именно сегодня вы подошли, и у меня как раз есть этот билет, а? - Она открепила билет. - Он стоит всего двадцать бруинов.
Я протянула ей британо-канадский доллар.
- С этого у меня нет сдачи, - покачала она головой.
- Оставьте сдачу себе. На счастье.
Она взяла доллар и протянула мне билет со словами:
- Вы настоящий игрок, дорогуша. Когда выиграете по нему, загляните ко мне, и мы пропустим по рюмочке. Ну, а вы, мистер, нашли, что вам нужно?
- Пока нет, - с улыбкой ответил Джордж. - Я родился в девятый день, девятого месяца, девятого года, девятой декады. Можете подобрать что-нибудь в этом роде?
- Ой-ей-ей! Вот так комбинация! Я, конечно, попробую, но… Впрочем, если не найду, то не стану ничего навязывать. - С этими словами она нырнула в свои гирлянды и принялась перебирать их, все ниже опуская голову, пока совсем не скрылась под прилавком на несколько минут.
Когда ее лицо вновь появилось перед нами, оно так и пылало триумфом, а в руке был зажат лотерейный билет.
- Нашла! - Воскликнула она. - Вы только гляньте сюда, мистер! И скажите мне спасибо!
Мы посмотрели на номер билета: 8 109 999.
- Я просто поражен, - признался Джордж.
- Поражен? Вы богаты. Вот ваши четыре девятки - четыре последних цифры. Сложите остальные - опять девятка. Разделите 81 на девять - снова девятка. Сложите последние четыре - тридцать шесть. Прибавьте к этому девятку, сложенную из первых двух цифр - сорок пять. Из девяти в квадрате, то есть того числа, которое образуют первые две цифры, вычтите сорок пять - опять тридцать шесть, то есть ваши четыре девятки. Что бы вы ни делали с этими цифрами, все равно вернетесь к дате вашего рождения. Чего еще желаете, мистер? Голеньких танцовщиц, а?
- Сколько вы возьмете с меня за него?
- Ну, видите ли, это ведь необычный билет. Любой другой вы, конечно, могли бы приобрести за стандартную цену - двадцать бруинов, но этот… Что если мы сделаем так: вы будете выкладывать передо мной купюры до тех пор пока я не улыбнусь, идет?
- Что ж, не так глупо. Но тогда, если вы не улыбнетесь в тот момент, когда я сочту, что уже пора улыбнуться, я забираю свои деньги и ухожу. Идет?
- Но я могу окликнуть вас и попросить вернуться.
- А вот это уже нет. Раз уж вы не оговариваете четкую цену, я не дам вам возможности шантажировать меня.
- Вы крутой клиент. А что если…
Тут неожиданно все громкоговорители вокруг нас принялись орать "Слава вождю", а потом раздался гимн. Молодая женщина за прилавком махнула нам рукой и, стараясь перекричать грохот литавр, крикнула: "Обождите! Это сейчас кончится!" Из дворца вышла толпа людей, прошла сквозь ротонду и направилась к главному выходу. Я заметила головной убор из орлиных перьев в середине толпы, но на этот раз вождь был так тесно окружен своими телохранителями, что убийце пришлось бы здорово попотеть, вздумай он повторить попытку.
Когда все стихло, продавщица лотерейных билетов сказала:
- Это был малый выход. Интересно, если ему понадобилось сходить за парой носовых платков, почему он не послал кого-нибудь из своих шестерок? Весь этот шум только мешает торговле… Ну, так как, старина, вы решили, сколько вы согласны заплатить за то, чтобы стать богатым?
- Разумеется, - ответил Джордж, выложил на прилавок трехдолларовую бумажку и взглянул на продавщицу.
Секунд двадцать они молча смотрели друг другу прямо в глаза, потом она усмехнулась и сказала:
- Пожалуй, я улыбаюсь. Да. Думаю, что во весь рот. - Она одной рукой взяла деньги Джорджа, а другой протянула ему билет. - Хотя ручаюсь, что могла вытянуть из тебя еще доллар.
- Ну, этого мы никогда уже не узнаем, не так ли, - с улыбкой возразил Джордж.
- Может, еще раз? Удвоим ставки и - либо все, либо ничего, а?
- На тех же условиях? - мягко спросил Джордж.
- Слушай парень, ты из меня сделаешь старуху. Ступай себе с Богом, пока я не передумала.
- Где здесь поблизости туалетные комнаты?
- Вниз по коридору и налево. Удачи.
Пока мы шли к туалетным комнатам, Джордж шепотом по-французски сказал мне, что, пока мы торговались в продавщицей, жандармы прошли мимо нас, заглянули в туалеты, вышли, вернулись в ротонду и ушли по главному коридору. Я оборвала его - тоже по-французски, - шепнув, что знаю все, но что все это место напичкано Глазами и Ушами, поэтому поговорим позже.
Я действительно видела, как два стражника в униформах - не те двое, которым я устроила колики в желудках, - следовали за нами, почти наступая нам на пятки, потом прошли мимо, проверили туалетные комнаты (резонно, поскольку любители в таких случаях частенько прячутся именно в общественных туалетах), опять продефилировали мимо нас и скрылись в глубине дворца. Джордж преспокойно торговался с продавщицей лотерейных билетов, а те, что искали нас, проходили мимо дважды. Неплохо. Вполне профессионально.
Но мне пришлось подождать с вынесением ему похвалы - мы стояли как раз рядом с личностью неопределенного пола, продающей входные билеты в туалетные комнаты. Я спросила ее (или его), где тут можно попудрить женщине нос. Она (я все-таки решила, что это она, так как при ближайшем рассмотрении под майкой у нее находились или фальшивые, или очень маленькие груди) резко огрызнулась:
- Ты что, чокнутая? Или нарываешься? Я ведь могу и легавого позвать. - Потом, вглядевшись в меня пристальнее, пробормотала: - Ты иностранка.
Мне пришлось сознаться, что это правда.
- Ладно. Только больше так не разговаривай, тут этого не любят. Мы здесь все демократы, поняла? Так что и сеттеры и терьеры пьют из одного крана! И давай, покупай билет или не загораживай проход.
Джордж купил два билета, и мы вошли внутрь.
Справа от входа располагался ряд открытых кабинок, над ними плавала светящаяся голографическая надпись:
ЭТИ УДОБСТВА ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ
КОМФОРТ ОБЕСПЕЧЕН КАЛИФОРНИЙСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИЕЙ -
ДЖОН ТАМБРИЛ "БОЕВИТЫЙ", ВОЖДЬ КОНФЕДЕРАЦИИ
Голографическое изображение вождя в полный рост витало прямо над надписью.
Среди открытых кабинок были и кабины с дверями за отдельную плату, причем некоторые из них были тщательно закрыты занавесками. Слева от нас за небольшим прилавком расположилась личность уж вовсе неопределенного пола. Джордж подошел к этому прилавку и, к моему удивлению, купил несколько косметических наборов и флакон дешевых духов. Затем он попросил билет для входа в одну из самых дальних закрывающихся кабин.
- Один билет? - подозрительно вскинув на него глаза, осведомилась личность за прилавком. - Эх, ты бесстыдник! Здесь не место для таких безобразий, парень.
Вместо ответа один британо-канадский доллар скользнул из руки Джорджа в руку продавщицы (или продавца) и мгновенно исчез. Очень слащавым голосом она проворковала:
- Только недолго. Если я нажму на звонок, сразу приводите себя в пристойный вид. Кабина номер семь, в дальнем правом углу.
Мы вошли в кабину номер семь. Джордж поплотнее закрыл занавески, спустил воду в унитазе, отвернул кран холодной воды и оставил его открытым. По-французски от объяснил мне, что мы должны сменить наш облик, не прибегая при этом к карнавальным маскам, а потому, дорогая, давай-ка вылезай из этого платья и надевай тот костюм, что у тебя в спортивной сумке. Мешая английские слова с французскими, он принялся объяснять детали, продолжая время от времени нажимать на спуск унитаза и то увеличивать, то уменьшать струю воды, льющуюся в раковине. Итак, он хотел, чтобы я напялила этот вызывающий костюм из суперкожи, наложила раза в три больше косметики, чем я обычно себе позволяю, и попыталась выдать себя за знаменитую вавилонскую блудницу или что-то в этом роде:
- Понимаю, детка, это не твой стиль, но ты уж постарайся.
- Постараюсь. Постараюсь сделать это неплохо.
- Вот дрянь!
- А ты, значит, собираешься надеть платье Жанет? Не думаю, чтобы это тебе подошло.
- Вовсе нет. Я не стану выворачиваться наизнанку, просто чуть-чуть перевернусь.
- Прости, что сделаешь?
- Ну, я хочу сказать, что не стану влезать в женское платье. Просто попытаюсь придать себе чуть-чуть женственный вид.
- Вряд ли у тебя это выйдет. Впрочем, ладно, давай попробуем.
Со мной мы возились недолго - отработали лишь влажно-похотливый вид, который заарканил Жана в свое время, и наложили на физиономию до черта косметики (этим занялся Джордж, который, кажется, понимал в этом больше, чем я сама). Ну и походка, когда мы уже выходили, эдакая, знаете, хочу-все-что-движется.
На себя Джордж намазюкал еще больше косметики, чем на меня, плюс эти чудовищные духи (к счастью, он не заставил меня надушиться ими), плюс ярко-оранжевый шарф, который я носила в качестве пояса. Потом он заставил меня сделать ему начес и сбрызнуть голову лаком… Вот, пожалуй, и все, если не считать его походку - выглядел он по-прежнему Джорджем, но совсем не тем классным парнем, что так потрясающе будил меня несколько раз минувшей ночью.
Я сложила все оставшиеся шмотки в свою спортивную сумку и мы вышли из кабинки. Бесполезная кляча у турникета в изумлении вытаращила на меня глаза, когда мы проходили мимо, но ничего не сказала, потому что мужик, что стоял, облокотясь на столик с газетами, ткнул пальцем в Джорджа и сказал:
- Ты, вождь желает повидаться с тобой. - А потом вполголоса добавил: - Глазам своим не верю… Не может быть, чтобы этот…
Джордж остановился и беспомощно всплеснул руками:
- О, Боже, наверняка тут какая-то ошибка! - воскликнул он.
Мужик вытащил изо рта зубочистку и кивнул:
- Я и сам так думаю, гражданин, но… Я молчу и тебе советую. Пошли. Тебя, сестренка, это не касается.
- Я решительно отказываюсь идти куда бы то ни было без моей дорогой сестры! Вот так! - объявил Джордж.
- Морри, она не может торчать здесь, - вмешалась бесполая королева. - Детка, пойди сюда и сядь рядом со мной.
Джордж незаметно качнул головой, но он мог этого и не делать - останься я здесь, корова тут же оттащила бы меня в кабинку для переодевания, или мне пришлось бы запихнуть ее в мусорную корзину. Какую-то долю секунды я взвешивала первый вариант: конечно, если бы я была "при исполнении", я легко прошла бы через это - уж во всяком случае это было бы более приятно, чем с Булыжником, - но без особой радости. Если (и когда) я пожелаю сменить свои сексуальные пристрастия, я сделаю это с тем, кто мне нравится и кто разбудит во мне хоть тень желания. Итак, придвинувшись поближе к Джорджу и взяв его за руку, я сказала:
- Мы никогда не разлучались с братом с тех пор, как мамуля на смертном одре велела мне заботиться о нем. - Я подумала и добавила: - Вот так!
Мы с Джорджем упрямо надули губы и уставились в пол. Тот, кого "корова" назвала Морри, взглянул на меня, перевел взгляд на Джорджа, потом опять на меня и вздохнул:
- Ладно, черт с вами. Двигай за нами, сестренка. Но помни: рот не открывать и в разговор не встревать.
Преодолев шесть контрольно-пропускных пунктов - на каждом из которых меня пытались отшить, - нас с Джорджем наконец ввели в резиденцию. Первое мое впечатление от вождя конфедерации Джона Тамбрила - что он выше, чем мне показалось вначале. Я решила, что все дело в отсутствии головного убора из перьев. Мое второе впечатление: он был еще безобразнее, чем на плакатах, портретах и экранах. Приглядевшись внимательней, я лишь тверже уверилась в правильности второго впечатления - как и множество его предшественников на политической арене, Тамбрил превратил свое персональное уродство в определенного рода козырь. (Интересно, уродство - необходимое качество для главы государства?) Тамбрил был похож на лягушку, которая тщится выглядеть жабой, но безуспешно.
Вождь прочистил горло и прорычал:
- А что эта тут делает?
- Сэр, - быстро вмешался Джордж, - я хочу сделать серьезное заявление! Этот человек… Вот этот, - Джордж ткнул пальцем в красавца Морри, - пытался разлучить нас с сестрой! Он должен быть наказан!
Тамбрил взглянул на Морри, потом на меня, потом опять на "шестерку".
- Это правда?
Морри принялся объяснять, что он этого и не думал делать, но если бы и сделал, то только потому, что он выполнял приказ Тамбрила и в любом случае он считает…
- Ты тут не для того, чтобы считать, - буркнул Тамбрил. - Я поговорю с тобой позже. И почему она до сих пор стоит? Принеси ей стул! Мне, что ли, обо всем здесь думать?
Как только я была усажена, вождь переключил свое внимание на Джорджа:
- Сегодня вы совершили храбрый поступок! Да, сэр, воистину храбрый поступок! Великая калифорнийская нация гордится тем, что умеет воспитывать достойных сынов Отечества. Как вас зовут?
Джордж назвал свое имя.
- "Пэйролл" - гордое калифорнийское имя, мистер Пэйролл. Оно происходит из глубин нашей великой истории, от славных предков, которые свергли гнет Испании, и к храбрым патриотам, которые свергли гнет Уолл-стрита. Вы не против, если я буду называть вас Джордж?
- Конечно, нет.
- А вы можете называть меня просто - Миротворец. Это и есть суть нашей великой нации, Джордж, - все мы равны!
- Скажите, - неожиданно вырвалось у меня, - а это распространяется на ИЧ? На искусственных людей, вождь Тамбрил?
- Что-что?
- Я спросила насчет искусственных людей, вроде тех, что делают в Беркли и Дэвисе. Они тоже равны?
- Э-э… Вот что, юная дама, вам не следует перебивать старших, когда они заняты важным разговором. Что же касается вашего вопроса, то как, интересно, человеческая демократия может применяться к тем, кто не является человеком? Хотели бы вы, чтобы кошки имели право голоса? Чтобы гравилет принимал участие в выборах? Ну, говорите.
- Нет, но…
- Вот видите. Все равны и все обладают правом голоса. Но должно же где-то провести черту. А теперь, черт возьми, замолчите и не прерывайте тех, кто умнее и лучше. Джордж, то, что вы сегодня совершили… Если бы этот псих пытался убить меня - а он и не думал этого делать, никогда не забывайте этого, - невозможно было вести себя более самоотверженно, в самых лучших традициях нашей великой Калифорнийской конфедерации. Я горжусь вами!
Тамбрил встал, вышел из-за своего огромного стола и, заложив руки за спину, принялся прохаживаться перед нами. Тут я поняла, почему сидя он казался мне выше - или он пользовался специальным высоким креслом, или кресло стояло на какой-то подставке. Встав на ноги, он едва доставал мне до плеча.
Прохаживаясь, он, казалось, думал вслух: