Расстояние между восемьсот тридцать пятым и шестьдесят девятым номером сократилось до минимума – шесть метров. Еще чуть-чуть, и можно будет атаковать, пытаясь вышибить противника из седла, "погладив" его несущейся с окружной скоростью порядка двадцати метров в секунду, десятикилограммовой головой своего картазира.
Впереди показалась очередная водная преграда – озеро с вздымающейся из него длинной и узкой скалой, похожей на предостерегающий перст какого-то сверхсущества, способного видеть будущее. И тут Пасул допустил ошибку. Судьба, очевидно, не захотела в третий раз подряд давать ему зеро.
Когда до озера оставалось метров двадцать, юноша решил рискнуть и послал своего картазира в прыжок-полет. В принципе, это озеро он уже должен был перелететь. И этим прыжком он сокращал расстояние с Суфи СакВоком до предела, с которого уже можно свободно его атаковать. Лететь тебе, сын Главного судьи, на землю и бессильно глотать пыль, поднятой моим картазиром.
Резкий рывок упряжью, толчок могучих лап, и вот с шумом расправились кожаные перепонки крыльев. Суфи оглянулся, мгновенно оценив обстановку и еще быстрее приняв решение. Недаром он учился в элитной школе обучения езде на этих животных. Картазир Пасула был у него уже над головой, чуть правее. Уверенная мужская рука подняла в воздух десятитонного картазира с желто-зелеными лентами на шее и тут же, что есть силы дернув поргочи на себя, отдала команду крылатому существу прекратить полет. Подчиняясь намертво вбитым в него рефлексам, животное резко выгнуло шею назад, готовясь к приземлению. Двигаясь по дуге с боевой скоростью в двадцать метров в секунду, голова картазира ударила по левому крылу своего собрата, совершающего полет. От резкой боли тот инстинктивно, как человек отдергивает руку от источника боли, прижал лапу к туловищу. И тут же, потеряв равновесие, завалился на левый бок. Высоты, чтобы выйти из этого непроизвольного пике, не было, и Пасул вместе с картазиром рухнул в озеро.
Нет, фонтана брызг вверх не поднялось. С высоты семи метров человек и животное упали на одиноко стоящую скалу. Вылетев из седла, Пасул по касательной ударился о камень и упал в воду. Его картазиру повезло меньше. Тяжелая туша упала на скалу левой передней лапой, тут же сломав ее. Со страшным воем, сдирая кожу об острые выступы, картазир съехал вниз. Из многочисленных ран хлынула кровь, подкрашивая воду озера в красивый пурпурный цвет. И тут в действие вступили мардуры. Уловив сильные всплески, сразу три страшных твари устремились к месту падения человека и животного.
Оглушенный ударом об скалу, Пасул слишком поздно увидел грозящую ему опасность. Мардур был уже в метре от него. Юноша рванул бастер из набедренной кобуры. Безжалостный хищник пастью перехватил руку, не дав ей нажать на спусковой крючок. Не обращая внимания на страшный вопль человека, тварь мотнула головой, отрывая руку Пасулу. Еще раз открылась и закрылась пасть, и конечность человека с судорожно зажатым оружием отправилась по тому же печальному пути, по которому прошли сотни рыб-жертв этого водяного монстра.
И вновь раскрылась страшная пасть. На обезумевшего от боли человека накатила смрадная волна дыхания мардура, но в следующий миг собой все заслонила страшная боль…
Пасул СакБордок уже не видел, как в его убийцу попал лазерный луч, выпущенный Суфи СакВоком.
Картазир, протаранивший восемьсот тридцать пятый номер вместе с седоком, приземлился, вернее, приводнился в пяти метрах от берега. Суфи СакВок только мельком посмотрел на упавшего в метрах пятнадцати от него соперника. Все его внимание было сконцентрировано на водной поверхности озера. Юноша отлично понимал, что, привлеченные шумом упавших в озеро картазиров, к месту падения неминуемо подтянутся мардуры. Он не ошибся. Метрах в трех справа от себя парень заметил почти скрытую в воде рептилию, спешащую со всех своих шести лап к нему. Выпущенные подряд два заряда бластера навсегда успокоили опасного хищника. Сын Главного судьи почти уже выбрался на сушу, когда воздух пронзил отчаянный нечеловеческий вопль. Юноша не успел. Выпущенный им луч лазера ударил в голову мардура на секунду позже того, как пасть животного сомкнулась на человеческой голове…
И второй военный пилот не смог покорить сердце Эльдиры ДарВул. Недаром Пасула предостерегала сама Судьба, грозя ему гигантским пальцем-скалой. Несколько лет назад сын скромного оружейного техника дал себе слово добиться руки и сердца одной из самых блистательных девушек фроловского общества. Добиться или умереть. Великий Мортон склонился ко второму варианту. Почему он не захотел помочь этому чистому и скромному юноше? Кто его знает. Боги не отчитываются в своих деяниях. На то они и боги. Наверное, так было нужно.
Какая0либо страховка участников Праздников Любви не предусматривалась. Иначе какое это испытание? Все должно быть как в древности.
Суфи СакВок пришел лишь пятым – слишком много времени он потерял в том озере. Но это его не огорчало. Все пришедшие к финишу перед ним молодые люди взяли от него бардкур, и значит не будут претендовать на руку и сердце самой большой и сильной, а для него еще и самой желанной фроловской девушки.
В голубое небо поднялась сотня черных труб, и громкие торжественные звуки возвестили, что соревнование окончено и сейчас наступает самый волнующий момент – каждый из юношей, дошедших до финиша, будет называть имя своей избраннице, предлагая ей выйти за него замуж.
Молодые люди, сидя на своих усталых картазирах, выстроились клином. Впереди стоял победитель соревнования, за ним, в следующем ряду, на своих животных сидели парни, занявшие второе и третье места. Еще ряд – четвертое, пятое и шестое места. И так далее.
Напротив клина женихов стояли огромные трибуны, выкрашенные в синий цвет – знак чистоты и непорочности, как небо над планетой фролов. Это были трибуны невест. На них сидели девушки – будущие жены сидящих перед ними на своих картазирах парней – усталых, потных, но гордых, довольных собой. Они прошли. Они прошли труднейшую дистанцию, Круг мужества, не спасовали и теперь вправе громко, на всю планету назвать имя своей суженной. Рядом с синими трибунами стояли пустые трибуны, окрашенные в желтый цвет – цвет любви и верности. У подножия горой вздымающихся синих и желтых трибун стояла небольшая, желто-зеленая – раскрашенная в цвета государственного флага фролов трибуна. На ней в полном составе восседал Верховный Совет Достойных – высший орган управления фроловской цивилизацией. По левую сторону от этих трибун стояли белые трибуны для родителей и родственников юношей и девушек, принимающих участие в Празднике Любви. По правую сторону возвышались красные трибуны – для родственников и друзей, знакомых и просто зрителей.
На желто-зеленых трибунах встал невысокого роста черноволосый мужчина в желто-зеленом хитоне – глава Совета Достойных Варзарул СакТардол.
– Верховный Совет Достойных приветствует храбрых и сильных мужчин, доказавших свое право называться так, пройдя Круг Мужества, – негромкий, с легкой хрипотцой голос, многократно усиленный, отфильтрованный специальной аппаратурой, раскатисто, уверенно, проникновенно звучал на Хельдерейском плато. – Теперь вы получили право выбрать себе в жены лучших девушек нашего народа. И пусть ваш выбор будет удачным. И вы проживете со своими избранницами долгую и счастливую жизнь, родите и воспитаете смелых, умных и сильных детей, таких же, как и вы сами. Пусть процветает народ фролов! Хвала Великому Мортону!
И вновь протрубили черные трубы.
– Ватрул ДарЗол, – отчетливо разнеслось над трибунами.
Все телекамеры скрестились на лице победителя очередного Праздника Любви. На огромных экранах, установленных около трибун, было видно, как волнуется юноша. Но, справившись с волнением, Ватрул ДарЗол, буквально на последних метрах сумевший обойти Гаргула ДарМола и грудью своего картазира сорвать широкое синее полотнище – финишную черту, начал произносить традиционные слова:
– Кармира ДарМонтарок, я предлагаю тебе стать моей женой.
Ровно половина экранов моргнула, и на них возникло изображение избранницы победителя очередного Праздника Любви.
– И вместе со мной воспитать наших будущих детей, – громко, отчетливо неслось над трибунами, – храбрыми, умными, сильными, беззаветно любящими свою Родину и готовыми, если потребуется, отдать за нее жизнь. Кармира ДарМонтарок, ты согласна?
Девушка от волнения не могла произнести ни слова. Но компьютер, получив сигналы от видеокамер, уже нарисовал на огромных телевизионных экранах утвердительный кивок ее головы.
Тотчас белые и красные трибуны разразились овациями. На экранах высветились счастливые лица родителей Ватрула и Кармиры, крупным планом, на всю планету заблестели слезы в глазах у матери девушки.
Юноша слез с картазира и подошел к невысокому помосту. Туда же подошла девушка. Молодые люди взошли на него, и вся планета услышала слова клятвы:
– Мы, Кармира ДарМонтарок и Ватрул ДарЗол, клянемся перед всей великой цивилизацией фролов, что будем жить в любви и согласии, воспитывать наших детей храбрыми, умными, сильными, беззаветно любящими свою Родину. Мы клянемся неустанно приумножать ее богатства и могущество. Мы клянемся, что если потребуется, отдадим наши жизни за нашу Родину. Мы клянемся, что и наши дети будут всегда готовы сделать то же самое. И пусть свидетелем нашей клятвы будет весь фроловский народ.
И вновь трибуны разразились аплодисментами.
Сойдя с помоста, молодые люди встали на специальный автомобиль, представляющий собой открытую платформу и совершили, под рев труб, почетный круг вдоль трибун. После этого Кармира и Ватрул взошли на желтую трибуну. Свою избранницу стал называть следующий юноша.
По мере того, как юноши, выполнив необходимую церемонию, вместе со своими избранницами занимали желтую трибуну, волнение охватывало Матрула ДарВула все больше и больше. Из головы не выходила фраза дочери, сказанная сразу же после того, как она согласилась принять участие в Празднике Любви.
"Только не забывай, у невесты есть право на поединок с кандидатом в женихи. И я им воспользуюсь!"
"Великий Мортон, образумь мою дочь. Ну где это видано, чтобы невеста вызывала на бой жениха? Этим правом уже не пользовались сотни лет. А если она еще и победит Суфи? Это даже хуже, чем отказ. Да меня не то что Главным командором не переизберут, меня СакВок растерзает, – Матрул ДарВул подавил в себе острое желание встать с кресла, обернуться и, задрав голову, попытаться увидеть свою дочь, сидящую у него за спиной на трибуне невест. – А ведь девчонка может такое отчебучить! И воспользоваться древним правом, и этого худосочного Суфи завалить на глазах у всей планеты, – невольная гордость за свое чадо наполнила сердце Главного командора, и тут же была вытеснена отчаянием.
Матрул ДарВул неожиданно понял, что так оно и будет. Дочь вызовет на поединок сына Главного судьи. Победит его под свист и улюлюканье молодежи и гробовое молчание взрослых – все же повержен сын Главного судьи. И на всю планету обязательно покажут его лицо, лицо Главного командора, лицо отца этой дерзкой, так не похожей на остальных фроловских девушек, девчонки. И покажут лицо Руфи СакВока – Главного судьи Свободной Цивилизации фролов. Наверняка, оно и тогда будет бесстрастным, как всегда. ДарВул ни разу не видел СакВока смеющимся или разгневанным. Почти всегда на нем висела дежурная учтивая улыбка. Вот так, чуть-чуть, одними уголками губ Главный судья улыбался, когда оправдывал какого-нибудь командора крейсера, из-за неправильных действий которого был сорван тщательно спланированный рейд на кроковскую базу. Но так же СакВок улыбался и когда утверждал решение трибунала, приговаривающего другого командора к смертной казни за вроде бы точно такие же действия.
"Будет, как обычно, учтиво улыбаться, а через месяц отправит меня на пенсию. И это в лучшем случае. А то, может, найдет какую-нибудь историю двадцатилетней давности и начнет меня подводить под трибунал. С него станется. А у какого боевого командора таких историй нет? Тогда посчитали, что ты правильно поступил, пожертвовав эсминцем или даже крейсером ради удачного рейда в целом. А сейчас может статься, что такие потери посчитают чрезмерными, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – Главный командор тихо вздохнул про себя и посмотрел на сидящего чуть ниже его, в следующем ряду, Главного судью. – Тонкая шейка, такую свернуть – раз плюнуть. Легче, чем рвануть рычаг аварийного перехода в гиперпространство, – ДарВул невольно скосил глаза на свои кулаки, в которых легко можно было спрятать бластер малой мощности. – А поди ж ты, не получается свернуть. Он сам кому хочет свернет".
Очевидно, почувствовав чей-то взгляд, Руфи СакВок обернулся. Глаза двух мужчин на мгновение встретились.
– Суфи СакВок, – прозвучал голос диктора.
ДарВулу показалось, что его коллега по Верховному Совету Достойных прищурил глаза и как-то многозначительно на него посмотрел, словно предостерегал Главного командора от необдуманных действий его дочери.
"А я что могу сделать, – мысленно огрызнулся ДарВул. – Это же не девушка, а вулкан. А разве можно управлять вулканом!".
Правда, его мысленный диалог оказался напрасным. Руфи СакВок уже давно смотрел на поле, поэтому даже по глазам он не смог бы прочесть горькие мысли Главного Командора.
"А пошел ты…", – старый космический волк перевел взгляд на экран, показывающий сына Главного судьи.
– Эльдира ДарВул, я предлагаю тебе стать моей женой.
"Великий Мортон…", – замерев, Матрул ДарВул смотрел на свою дочь. От волнения он уже не слышал продолжения речи юноши. И лишь последние слова:
– Эльдира ДарВул, ты согласна? – вновь вбросили его в реальность.
– Я требую поединка с Суфи СакВоком, – эти несколько простых слов словно вытеснили воздух с плато, такая настала тишина.
"Вот и все. Больше ты никогда не будешь бить своей ладонью ладони командоров, отправляя их в очередной рейд. Потому что это прерогатива Главного командора, а ты им больше не будешь".
Ответ девушки поверг в замешательство не только зрителей, но даже и Верховный совет Достойных. Лишь через долгую минуту раздался голос его Главы:
– Эльдира ДарВул, если мы правильно тебя поняли, ты желаешь воспользоваться древним правом невесты не просто отказаться от сделанного тебе предложения, а и доказать, что твое решение правильно?
– Да, – коротко упало с трибун невест.
Право, которым захотела воспользоваться девушка, была разве не древнее самого Праздника Любви. По крайней мере, когда правила праздника-соревнования еще только складывались, в народе уже существовал обычай, что если девушке не нравился парень, за которого ее пытались выдать родители, она могла во всеуслышанье вызвать этого парня на поединок. Если девушка его проигрывала, то она тут же развязывала пояс у мужчины, что означало ее согласие выйти за него замуж. Но если девушка выигрывала поединок, то теперь даже родители не вправе были ее заставить встать с этим человеком на свадебный ковер. И в глазах всего народа считалось, что девушка поступила правильно, и никто не вправе был ее осуждать. Какой же это муж, если не смог одолеть будущую свою жену?
И вновь долгая пауза. Устроители праздника судорожно перерывали правила, пытаясь найти те, которые регламентировали этот случай. Наконец, они были найдены.
– Суфи СакВок, – вновь заговорил Глава Верховного Совета Достойных, – желаешь ли ты принять вызов Эльдиры ДарВул?
Суфи не мог так владеть собой, как его отец. Большие экраны крупно показывали его растерянное лицо. Такого поворота событий парень явно не ожидал.
– Напоминаю тебе, Суфи СакВок, что в случае отказа принять участие в поединке ты на этом Празднике Любви лишаешься права выбора себе невесты, – уже успокоившись, Варзарул СакТардол бесстрастным голосом чеканил жесткие правила поединка. – Если ты примешь участие в поединке, но проиграешь, ты имеешь право повторного выбора невесты. Если ты выиграешь поединок, эта девушка станет твоей женой.
Последние слова растаяли в воздухе. Над трибунами повисла тишина.
– Я… я согласен, – наконец проговорил Суфи СакВок.
– По правилам Праздника, поединок должен состояться немедленно!
И вновь юноша и девушка подошли к помосту. Но не для того, чтобы перед всем фроловским народом поклясться в любви, а чтобы сойтись в поединке. Через несколько секунд один из них, под смех зрителей, слетит с помоста, сброшенный оттуда соперником.
– Уважаемые отцы, повяжите пояса истины своим детям, – глава Верховного Совета Достойных скрупулезно выполнял все пункты правил.
Матрул ДарВул и Руфи СакВок спустились с трибун и подошли к своим детям. В руках у каждого из них было по черному поясу истины. По правилам поединка, юноша и девушка могли хватать друг друга руками только за эти пояса. Во время схватки руки от пояса отрывать было запрещено. Действие ног не регламентировалось.
Глаза Главного командора и Главного судьи встретились. Лицо Руфи СакВока было, как всегда, бесстрастным. Но в его серых глазах легко читались злоба и ненависть.
"Ну, вот и все, прощай должность Главного командора… Ну и эйр с ним. Пошел этот Главный судья в кусомак", – ДарВул залихватски, как в молодости, в рубке управления крейсером, выругался – правда, молча.
Сразу стало легче. И мужчина с огромным удовольствием широко улыбнулся своему коллеге по Верховному Совету Достойных.
– Доченька, сделай этого заморыша. Пусть поваляется в пыли на глазах у всей планеты, – тихо прошептал Главный командор, надевая на Эльдиру пояс.
– Ой, папка, да за такие от тебя слова я бы и картазира в пыли заставила валяться! А этого мужчинку и подавно, – в глазах девушки прыгали веселые искорки.
"Ох, бесенок, не покалечила бы только".
– Клац, – замок на поясе закрылся.
– Суфи, ты должен выиграть у этой бабы. Иначе наша семья станет для всех фролов посмешищем.
– Да, отец, – в голосе отпрыска явно не чувствовалось уверенности.
– Эх, говорил тебе, не связывайся с ней. И что ты в ней нашел? Разве это девушка, это какой-то маленький картазир или мардур, – Руфи СакВок досадливо махнул рукой.
– Клац, – замок на поясе закрылся.
– Уважаемые Руфи СакВок и Матрул ДарВул, покиньте помост. Пусть теперь ваши дети выяснят, кто из них прав, пусть они сами выяснят истину.
Двое мужчин, стараясь не смотреть друг на друга, спустились с помоста и поднялись на свои трибуны.
– Эльдира ДарВул и Суфи СакВок, снимите с себя обувь, – последовало новое распоряжение.
– Возьмите друг друга за пояс, – озвучен был следующий пункт правил, едва молодые люди выполнили предыдущий.
– Я тебе никогда этого не забуду, – парень зло посмотрел на девушку и взялся за ее пояс. – Ничего, ты у меня поваляешься в пыли. А потом я тебя за твои длинные волосы приволоку на брачное ложе.
– Я всегда знала, что ты и твой старший брат подонки, – Эльдира рывком схватилась за пояс юноши, тот даже не удержался и сделал шаг к девушке. Теперь молодые люди стояли вплотную друг к другу. – И когда ты будешь валяться внизу, в пыли, знай, что это и за унижения моей двоюродной сестры.
На трибунах зрителей послышался смех – столь гротескная получилась картина. Девушка почти на голову была выше парня. Из-за этого лицо Суфи почти уткнулось во вздымающуюся горой прямо перед его глазами девичью грудь. И это при том, что парень даже откинул назад голову.
– Эльдира ДарВул и Суфи СакВок, приготовились… Поединок!