И они добродушно поведали. Цивилизация на Земле дышала на ладан. После того, как все смотались на Марс. После восстания хлыстов и неурядиц, связанных с фиолетовым смещением после того, как военных бросили на выживание, все закончилось естественным образом: хлысты и военные перебили друг друга, а население городов разбежалось.
-- Чего греха таить, -- сказал Есеня Нагайцев, заглатывая бычка, с которого томатный соус, стека на бороду и капал прямо ему на джинсы. -- Конечно, мы помогали. Но все без толку.
-- Тю... -- невольно махнула рукой Катажина.
Не верилось, что они в свое время экспроприировали у землян кучу денег - такие честные и правдивые глаза были у Есени Нагайцева.
-- Почему? - все еще не доверяя, спросил Федор.
-- Потому, что все города и коммуникации уже были разрушены, да и климат менялся очень быстро.
-- В общем, столицу перенесли на север, в Мурманск, -- добавил Гиренчир и кивнул, чтобы Леха налил еще.
Кто-то из наших присвистнул. Мы переглянулись: это что-то да значило. Как минимум - что Земля повторяет судьбу Марса.
-- Ну и что там? - спросил я, выражая всеобщее мнение, которое заключалось в отрицании реальности - ведь все мы только что пережили гибель цивилизации на Марсе.
-- Крупнейший город мира: сто тысяч населения. Современный рыболовецкий флот. Земледелие и швейная промышленность. В общем, не все так плохо. Помогаем восстановить цивилизацию в Певеке и на Эксмире. Еще есть порт в Русской гавани на Новой земле. Но пока нам не хватает ресурсов.
Вот куда, наивно решил я, пошли деньги.
-- А здесь? - кивнул я в окно.
-- Здесь только наблюдатели. Так, на всякий случай. Климат тяжелый, лихие люди водятся, зверья понабежало.
-- А в Москве?
-- И в Москве тоже.
-- А юг?
-- Пунта-Аренас в Аргентине.
-- Ого! - воскликнул Леха, хотя наверняка не имел ни малейшего понятия, где находится этот город. - Я там не был.
-- А Австралия? - осторожно спросил Федор Березин, все еще испытывая недоверие к цекулам, которые оказались самыми настоящими земными мужиками, потому что жрали водку наравне с нами и не пьянели.
-- Нет Австралии... -- произнес Есеня Нагайцев, -- спеклась вместе с аборигенами.
-- Понятно... -- тоном покойника протянул Леха.
-- Я не понимаю! -- возмутилась Катажина Фигура, -- а куда же все делись?!
-- Все гораздо хуже, чем мы ожидали. И куда бедному крестьянину подать?!
В двух словах рассказал ей историю Земли за последние двести лет. О том, как США устроили третью мировую, как их обезоружила третья сила. Как бастовали МКС на Луне, как грохнули Англию, как уничтожили Ближний и Средний Восток. Ну и много еще чего.
Гиренчир только согласно кивал. А моя Катажина бросала на него неприязненные взгляды. Только в чем он был виноват? Хотя у меня от их визита было тягостное чувство - все это должно было кончиться чем-то нехорошим.
-- Это я все знаю из учебников истории! - рассердилась Катажина. - Вы мне скажите, зачем мы тогда сюда прилетели?
-- Когда-то мир был другим, -- начал объяснять я, но Гиренчир перебил.
-- Все правильно, -- сказал он. - За исключением того, что 26 апреля 2028 года комета "Урсула" упала по нашей наводке. Перед нами стояла задача уничтожить наиболее агрессивную сторону наименее безопасным способом, иначе бы сейчас мы не беседовали с вами.
-- Уничтожили! - в сердцах воскликнула Катажина, показывая на полноводную, мутную Неву.
-- Надо было выбирать: климат или жизнь. Климат изменился, -- непонятно кому пояснил Гиренчир. - Могло быть и хуже. К тому же мы помогли вам освоить Марс.
Переживания Катажины больше никого не волновали. Молчащий до этого Федор Березин загадочно уточнил:
-- Так это вы, значит?!
-- Мы... -- настороженно согласился Гиренчир.
-- Вот не знал! -- восторженно заметил Федор Березин после некоторого замешательства, -- и в свойственной ему манере добавил: -- Значит так нашим врагам и надо! -- Настроение у него в миг изменилось. -- Враг моих врагов - мой друг!
-- Ну и отлично, -- явно с облегчением резюмировал Гиренчир и спросил: -- Теперь вы согласны?
-- С чем? - хором удивились мы.
-- Перемещаемся в столицу, за одно и на мир посмотрим.
-- А у нас есть выбор? - кисло осведомился Федор Березин, который, как и я, что-то заподозрил.
-- Да? - вмешался Леха Круглов. - Есть или нет?!
Его беспокоило два обстоятельства: початая бутылка водки и, конечно, Катажина Фигура, которую я легкомысленно считал своей невестой.
-- Есть, конечно. Остаться здесь и прозябать на радость грабителям и разбойникам.
-- Поняла или нет? - спросил я у Катажины, пытаясь возродить к ней старые-старые, самые первые чувства.
Действительно, куда мы еще могли податься: Марса не существовало, Земля находилась в упадке, Европу - спутник Юпитера - еще не обжили. Остальные большие и малые планеты галактики не были пригодны к жизни. А технологии перемещения со световой скоростью у землян, как известно, не было. Цекулы берегли ее как зеницу ока.
Лично мне не хотелось покидать Санкт-Петербург. Я бы с удовольствием побродил по его улицам, заглянул бы в редакцию. Вдруг там сидит Алфен? Леха тоже, думаю, сбегал бы домой. Мы в ним завалили бы в наш подвальчик, где подавали холодную водку. Но теперь это по словам цекулов было опасным мероприятием. И мы согласились, выпив на посошок. У цекулов движения стали размашистее, а голоса громче. Но по-моему, мы все орали от возбуждения.
Леха спрятал в карман початую бутылку, а Росс быстренько доел остатки трапезы и вылизал все консервные банки. Между тем я тихо плавился, словно сидел в духовке. Катажина да и все остальные чувствовали себя не лучше. После умеренного, влажного климата Марса, Земля казалась, в лучшем случае, самой верхней полкой в русской бане.
Тарелка цекулов висела как раз над мостом. Вернее, это была не тарелка, а треугольный корабль из той серии, который сбили астросы над Санкт-Петербургом.
От треугольного корабля к распахнутому окну протянулся огромный трап в виде шланга, по которому мы попали в прохладную каюту корабля и тут же взлетели, даже не поняв этого, потому что не ощутили ни перегрузок, ни волнения. Только Катажина, выглянув в иллюминатор, истерически ойкнула. Я тоже посмотрел: под нами расстилалась Европа. Редкая гряда облаков тянулась от Голландии до Сибири. Сплошная зеленая равнина разбегалась во все стороны. Даже Уральские горы выглядели, как холмы Африки. Мелькнули, на мгновение отразив солнечный свет, Обь и Енисей. Карское море плескалось в обрамлении голубых оттенков. На Новой земле и Таймыре росли леса. Помнится, в былые времена здесь завелись экзотические животные из мегафауны: мамонты, шерстистые носороги, саблезубые, которых, похоже, мы видели в городе, и прочая нестандартная живность.
Потом корабль сделал крюк в южном направлении, и мы увидели то, о чем говорили цекулы и во что не хотелось верить. Примерно с широты Аральского и Каспийского морей начиналась самая настоящая пустыня - сплошные барханы сколько хватало глаз далеко на юг, где воздух становился белым и раскаленным. Самих морей, конечно, уже не существовало. Средиземное уменьшилось до размеров Онежского озера, а Геркулесовы столбы оказались на суше. Пиренейский полуостров высох и побелел. Из моря песка торчали обгорелые пики гор. Впрочем, это произвело впечатление только на землян, то есть на меня и Леху Круглова, потому что мы привыкли к иной географии. С горя Леха приложился к бутылке.
-- Будешь?
Я тоже выпил, даже не ощутив вкуса водки. Мне хотелось взглянуть, что стало с Ираном и близлежащими странами, которые подверглись ядерной атаке, но корабль цекулов направлялся к Атлантике. Словно угадав мои мысли, Гиренчир сказал:
-- Район закрыт не только по этическим соображениям.
-- А что там? - спросила Катажина, которая не поняла, что вообще происходит.
-- Оплавленная, радиоактивная пустыня. Толщина стеклянной корки до метра.
-- А... -- только и ответила она и вопросительно посмотрела на меня.
-- На такой высоте нам ничего не угрожает, -- пояснил Гиренчир.
Корабль цекулов заметно снизился - мы шли, что называется, по загривку земли. Несмотря на то, что корабль был одет в плазменную защиту -- во что-то подобие "кужуха", мы видели все очень хорошо. Внизу промелькнул северный берег Африки - желто-белый, как кости, затем -- Атлаские горы Марокко, которые казались лунными скалами на фоне безжизненного пейзажа, не говоря уже об "естественных" пустынях Алжира и Туниса, которые стали еще более естественными. А потом начался океан, и мы, не снижая скорости, со всего маху под острым углом вошли в воду.
Лично я, отпрянув от иллюминатора, испытал шок. Мне казалось, что мы разобьемся и утонем. Но когда оглянулся на Гиренчира, то понял - это сюрприз.
-- Фу... -- сказал я, вытирая капли пота на лбу. - Так можно довести до инфаркта.
Я устал от впечатлений и плюхнулся в кресло, из которого тоже было хорошо видно.
Оказалось, что мы совершенно не в курсе последних событий в геополитике.
-- Тройственный Союз обязал нас и астросов покинуть Землю, -- скорбным сообщил Гиренчир.
-- Это плохо или хорошо? - спросила Катажина.
-- Вот с этого и надо было начинать, -- заметил я.
В его словах была какая-то подковырка, но я еще не понял ее. И потом было интересно - кто же третий, если союз тройственный? Третья сила, похоже, была третейской, иначе ее никто не слушался и не боялся бы.
-- Теперь вы будете развиваться самостоятельно.
-- Ну да, -- проворчал Федор Березин, -- как издевательство: вначале устроили заварушку, а теперь в кусты.
-- Сейчас мы вам покажем базы, которыми они пользовались многие тысячелетия в Атлантической впадине.
-- А то мы не знали! - саркастически высказался Леха Круглов. - Только руки коротки.
-- А потом слетаем к нашим, -- добавил Гиренчир, не обращая внимания на наши переживания.
Зря Леха с Федором Березиным петушились. Мы только предполагали, но никогда не знали истинных размеров экспансии. Тарелки астросов бороздили морские и воздушные океаны Земли, но земляне только сейчас приблизились к подобным технологиям и то благодаря тем штучкам-дрючкам (например, все то же планшетник), которые астросы и цекулы на протяжении трех десятилетий подбрасывали в Тунгускую зону, из-за чего, собственно, и разгорелась третья мировая.
Честно говоря, я не знал, радоваться или нет. Ну жили астросы рядом с нами, ну летали, провоцируя людей на божественную интерпретацию явлений. Собственно, все было нормально до появления хлыстов на Земле и каменов -- на Марсе. Если бы астросы и их слуги - черные ангелы, не вмешались в судьбу человечества, то все текло, как текло и сто, и тысячу лет тому назад.
Однако, я забыл о самом важном факторе - фиолетовом смещении. Носило ли оно локальный характер или было всеобъемлющем явлением во Вселенной, никто не мог сказать точно. Но фиолетовое смещение послужило катализатором к последующим событиям. Раз существовала черная пятница, значит, время до сих пор текло не так, как мы привыкли. Ну и что? В конце концов мы все приспособились и даже находили свои плюсы в таком мироустройстве. Стоило ли затевать бучу? Наверное, стоило, потому те же самые астросы пытались весьма неумело спасти человечество как уникальный биологический вид. Теперь мы знаем, что ничего у них не вышло.
В свете мощных прожекторов мы увидели то, что в начале приняли за склон горы, а на самом деле это оказалась ровная плоскость явно искусственного происхождения, на которой лежали осадки.
Вдруг вся картина перед нами предстала совершенно в другом виде и масштабе: одновременно зажглись сотни, тысячи огней таких же треугольных кораблей, как и наш. И кроме этих кораблей ровным светом засветились пресловутые шары. Они выплывали из-за этих плоскостей, и вдруг мы поняли, что видим всего лишь одну из сторон гигантской пирамиды.
Шаров было сотни, тысячи. Они выстраивались в ряды и пропадали во мраке океана. И пирамид было сотни, тысячи. Они тоже вспыхнули ровным сильным светом, словно прощаясь со своими обитателями.
-- Подобное уже было на Земле, -- сказал Есеня Нагайцев.
-- Что было? - спросил я, с трудом отрываясь от увиденного.
-- Астросы уходят, -- пояснил Гиренчир. -- Когда-то мы пытались освободить Землю от них. Однако это кончилось третьей мировой у вас и пятой космической в Тройственном Союзе. На этот раз положение изменилось: из-за сжатия вселенной астросы вынуждены отступить в глубины космоса.
-- Что будет с базами? - спросил я.
-- Взорвем, как наши.
-- Ваши?
-- А что ты думал? Мы тоже здесь обитали, только в других местах. Например, во впадине, которую вы называете Челленджер. Вот и ваш товарищ в курсе дела, -- он посмотрел на Леху.
Впервые я увидел, как Круглов стушевался.
-- Ты чего? - спросил я. - Правда, что ли?
Леха шмыгал носом и смотрел в сторону.
-- Правда...
-- Что же ты молчал?
-- А вы бы мне поверили?! - возмутился он.
-- А бог тебя знает! - многозначительно произнес Федор Березин. - может, и поверили бы.
-- Рассказывай! -- потребовал я.
-- Никуда я не улетал, -- буркнул Леха.
-- А как же Бетта-Панторис? - удивился я. - Ты же к черным ангелам в плен попал.
-- Ну да, попал. Только мы покрутились в космосе и назад на Землю плюхнулись.
-- Ага, понятно, -- многозначительно протянул Федор Березин. - "Мы", значит?!
-- Ну не придирайся, -- огрызнулся Леха. - Оговорился я. Оговорился.
-- На нашу Землю? - глупо удивился я.
Еще больше удивилась Катажина, потому что Леха, похоже, все же волновал ее. Даже Росс подошел и едва не поднял лапу на кресло, в котором восседал Леха. Но почему-то удержался.
-- Вначале я очутился на подводной базе у Южного полюса.
-- Где точнее? - спросил я.
-- В котловине Беллинсгаузена...
-- Есть такое? - я посмотрел на Гиренчира.
-- Есть, -- сказал он. - Мы знали о ней.
-- И что ты там делал?
-- А ничего, -- ответил гордый Леха. - Отчеты писал.
-- Какие, на фиг, отчеты?
-- Бумажные! Какие еще! - покривился Леха. - Больше ничего не знаю.
-- Ну ладно, -- махнул рукой Федор Березин, -- не хочешь рассказывать, не надо.
-- Ты понял что-то? - спросил я у него.
-- Так, кое-что.
-- А я понял, -- сказал я. - Лека пытается впарить нам, что никакой он не шпион.
-- Ну и бог с ним, со шпионом... -- миролюбиво сказала Катажина.
-- Тогда выходит, ты водил нас за нос?
-- Нет, -- вмешался в разговор Гиренчир. - Круглов был законспирированным агентом. Ничего предосудительного он не успел сделать. Их готовили на случай войны.
-- Это правда? - пристали мы в Лехе.
-- Ты же знаешь, -- покаялся Леха, -- я всех вас люблю, -- и почему-то посмотрел на Катажину.
-- Леха, ты нам расскажешь, кого ты любишь больше? - ласково спросила Катажина.
-- А что со мной будет?
-- Да ничего с тобой не будет! - раздраженно воскликнул Федор Березин.
Они продолжали ссориться, а Гиренчир, взяв меня под руку, сказал:
-- Можно вас на секунду? -- и вывел в коридор, который опоясывал центральную часть корабля. Номер нашей каюты, как ни странно, был тринадцатым. -- С вами хочет поговорить сенатор Парфен Черноков.
И мы вошли в соседнюю каюту.
Я лично не был знаком с Черноковым, но знал, что он председатель комитета по безопасности.
Каюта была пуста. В ней находились два кресла и стол между ними.
-- А что он тоже?.. - осторожно спросил я.
-- Он тоже, -- кивнул Гиренчир.
-- В смысле цекул? -- уточнил я.
-- Да, -- сказал он.
В иллюминаторы брызнул дневной свет -- мы снова оказались над океаном.
Белые шары астросов, на всякий случай одетые в плазменную защиту, и треугольные корабли цекулов заполнили все небо. Один за одним они делали ловкий маневр и пулей покидали атмосферу Земли. Некоторое время мы еще видели белые или красные точки, но затем и они растворялись в голубом просторе. Внизу под нами бурлила морская гладь - там в темной мрачной глубине взрывались пирамиды астросов. Впрочем, не успели мы миновать южную оконечность Америки и налюбоваться на город Пунта-Аренас и пустыни там, где когда-то текла великая Амазонка, как прямо из ледников Антарктиды взлетела еще одна вереница белых шаров и исчезла в космосе.
-- Эти осваивали пресные озера Южного полюса, -- пояснил Гиренчир.
На высоте примерно восемнадцати километров мы увидели границу дня и ночи.
-- Мы что улетаем? - забеспокоился я.
-- Тройственный Союз уходит из галактики.
-- А... мы? - оторопело спросил я.
-- Все уходим. Это один из основных пунктов договора. Отныне человечество останется в одиночестве. Чистый генетический эксперимент.
-- Но я не хочу! С какой стати! - Я выскочил в коридор и распахнул в каюту номер тринадцать.
Она была пуста. Гиренчир, как привязанный, топал за мной. Я схватил его за грудки.
-- Что вы с ними сделали?
-- Спокойно, спокойно, -- развел он руки, давая понять, что не собирается со мной драться. - Ваши друзья отправлены в Мурманск.
-- Какой, на хрен, Мурманск?! - я потащил Гиренчира следом за собой и выглянул в иллюминатор.
Действительно даже с такой поднебесной высоты можно было рассмотреть контур Кольского полуострова. И его на зеленом фоне можно было разглядеть крохотную капсулу, которая скользила вниз. Над ней как раз раскрылся белый парашют.
-- Я хочу остаться! - заявил я, мотнув головой в сторону иллюминатора.
-- Это невозможно, -- заявил Гиренчир. - Согласно решения Тройственного Союза...
-- К черту союз! - крикнул я.
-- Отпустите меня, -- попросил Гиренчир.
Он был ниже меня ростом и явно слабее. Я отпустил его и упал в кресло. Сил не было выяснять отношения. Гиренчир еще что-то лепетал, объясняя ситуацию, типа:
-- Все цекулы должны покинуть солнечную систему... Мы играем по честному...
Или:
-- Тройственный Союз - это очень серьезно!
Или:
-- Мы должны поскупиться малым из-за большего!
-- А ради чего?
-- Ради будущего!
-- А что я буду делать там?! -- я ткнул рукой в черное, бездонное небо.
Все же я был настоящим землянином и не привык к масштабам космоса. Я хотел прожить долгую жизнь и умереть на родной планете.
-- По-моему, вам надо выпить и расслабиться! - к дверях каюты в белой рубашке и галстуке, подтянутый и бодрый, стоял сенатор.
Он руководил комитетом по безопасности Земли, и у него были самые широкие полномочия. К тому же в прессе его называли Непримиримым Парфеном за позицию по вопросу астросов. Естественно, в последнюю неделю я не следил за прессой - не он ли является одним из авторов великого переселения цекулов? Смысл заключался в том, чтобы, как минимум, сорвать куш в Земных банках и на падении акций.