В пути особо не болтали, и вовсе не оттого, что верховым разговаривать неудобно. Все там удобно, - это в дурацких книгах суръёзные разговоры на привал непременно назначают, чтобы героев (даже если они не верхами, а пешкодралом передвигаются), значит, ничего не отвлекало от пафосно-патетических речей, - просто не о чем было. Да и витязям ко мне лезть с разговорами не по чину как-то, а мне с какими-то расспросами лезть, так и вовсе себя дурнем старым выставлять.
Ну и вопрос-то у меня был лишь один: какого лешего дорога в половине дня пути от столицы не самого захудалого на свете государства - грунтовка? Как по ней передвигаться ранней весной и поздней осенью, когда навигация на Великой Поо, мягко говоря, чревата неприятностями? В грязи же потопнуть можно!
И это при том, что даже в небольших городах большая часть улиц вымощена булыжником… Ну или дощатые мостовые устраивают, как мне память Лисапета подсказывает. От богатства территории камнями и лесом зависит.
И ведь не какое-то у нас тут глухое Средневековье, с дворянско-разбойничьей вольницей и общим фатализмом, переходящим в разгильдяйство, и его же и оправдывающим, - вовсе нет. Все достаточно централизовано. Не так, как при приснопамятной вертикали или, того пуще, культе личности, конечно, но все же… Культура, театры там разные, ипподромы и бани в наличии имеются. А беды все те же - дороги с дураками. Не иначе сие для лучшей моей в этом мире акклиматизации подстроено.
Нет, определенно, понять отсутствие нормальных дорог в Ашшории я не в состоянии, причем и донорская память ничего не подсказывает. Не строили никогда, и баста! Хотя у тех же парсюков, да и в Скарпии, мощеные тракты вовсе не редкость.
Может мне князя Софенине министром дорожного строительства назначить? А то при его откровенной дурости на что-то более серьезное ставить нельзя, а царская благодарность уже обещана. Начальствовать же над строительством дорог - дело нехитрое… если грамотных замов, которые самой материально-технической частью заведуют, ему подобрать.
Ну и награду за каждый построенный участок трассы положить такую, чтобы Арцуду выгоднее было ее построить, чем воровать. А вот уж с чем лично не ворующий князь в Ашшории справляется лучше всего на свете, так это с воровством подчиненных.
Интересная мысль. Буду ее думать после коронации.
Зато чем, определенно, хороша грунтовая дорога, так тем, что пылища от быстро движущегося конного отряда видна изрядно издалека. Это я к тому, что примерно на полпути до столицы именно такая картина маслом и сыром нами замечена и была.
- Ваше высочество, необходимо срочно укрыться. - Вака из Трех Камней, мой провожатый от Блистательных указал рукой на рощицу неподалеку. - Судя по облаку, к нам приближается крупный отряд.
Я приподнялся в стременах и вгляделся в горизонт - ни черта не увидел, конечно. И степь-то, вопреки расхожему заблуждению, это не плоский стол, а овраги, сопки да курганы, мы же сейчас на западном берегу реки (если быть точным - на северо-западном, но сути это не меняет), тут кроме разной там растительности еще и рельеф, скажем так, имеется. А дорога, что характерно, между выступами этого рельефа петляет.
- Полагаешь, хефе-башкент с князем Ливариади все же решились вырезать наш отряд?
Такой вариант мы рассматривали. Чего уж там, Касец его не то что рассматривал, а готовился на полном серьезе именно к этому развитию событий: лодьи специально были установлены так, чтобы их можно было за пару минут столкнуть в воду и слинять не принимая бой с превосходящими силами супостата.
Конечно, еще существовал риск участия в антилисапетовском путче морского воеводы, князя Михи из Гаги, а Поо в этой части вполне судоходна, так что стоило опасаться и появления пары-тройки лузорий с верными кому угодно, кроме меня, экипажами. А на каждой из них народу, как весь наш отряд, да и тараны на боевых кораблях никто не отменял.
С другой стороны, синхронное прибытие кавалерии и галер, двигающихся, на минуточку, против течения, первый десятник полагал ну очень маловероятным, да и Поо, она хоть и Великая, вполне себе полноводная, но в ширину даже здесь, близ устья, никак не больше километра, так что если приналечь на веслах ааков всем личным составом, вполне можно успеть на другой берег даже под носом у доблестных ашшорских моряков.
Можно и не успеть, конечно.
- Это возможно, - ответил Вака. - В любом случае, я бы предпочел не встречаться неизвестно с кем, если он превосходит нас числом.
- Разумно, - ответил я, поворачивая Репку с дороги. - Что же, будем уповать на то, что обыскивать каждую рощицу на своем пути этим людям недосуг.
Отсиживаться среди потенциальных пеньков пришлось около часа - заодно и перекусили всухомятку. Ошмуд засел в зеленке на опушке, наблюдать за дорогой, я и Вака расположились поглубже в чащобе (если это можно так назвать - даже сушняк, бурелом и большую часть хвороста местные крестьяне порастаскали). Блистательный еще лошадям и морды тряпками замотал, чтобы не заржали в самый неподходящий момент, и не выдали нас, подлые.
Наконец топот копыт по сухой земле приблизился - уроженец Трех Камней напрягся, да и я, если уж честно, тоже, - стал громким, мы даже различили звяканье чего-то (может сбруи, может брони и оружия, а может и того, и другого), дующий от реки ветер донес до нашего укрытия лошадиное ржание, заставившее Репку и остальных коняшек встрепенуться, а затем топот начал удаляться.
Волей-неволей припомнился анекдот про "Тебя бы так пронесло" из эпопеи о Штирлице.
Ошмуд, появившийся из кустов неожиданно, как леший, выглядел довольно озадаченным.
- Кто? - коротко спросил у него Вака.
- А пес их знает, - в задумчивости отозвался порученец князя Тимариани. - Точно не Блистательные, а вот гарнизонные или дружинные витязи сказать не могу - знамя свернуто было. Но командир одет богато, да и эти, при нем, скорее как на смотр обряжены, а не в бой. И всего-то их около двух дюжин.
- Мало, - озадачено произнес гвардеец. - Слишком мало для нападения. Вот для авангарда - самое то, но признаков отряда за их спинами что-то не видать…
- Простая передислокация войск? - предположил я.
- Возможно, ваше высочество, возможно, но как-то слишком уж по времени совпадает, - вздохнул Блистательный. - Надобно еще чуток переждать, чтобы пыль осела и мы могли быть уверены, что за этими витязями не двигается более никто.
- Не возражаю, - согласился я. - Заодно и лошадок покормим. Сами ведь пожрали, а бессловесную скотину голодом морим.
В общем, еще через полчасика двинулись дальше, и до Аарты ехали без приключений. Не без встреч, разумеется - ближе к столице тракт изрядно оживился, караваны всяческие появились, крестьяне стада и прочие отары гнали, одинокие путники (преимущественно - пешие) попадались, - но без встреч неприятных.
Ближе к городу, по мере увеличения частоты встречаемых и обгоняемых, мы перешли с тряской рыси, грозившей мою поясницу доконать, на шаг - и лошадки отдохнут, и царевич, и внимания привлекаем меньше. Всем хорошо.
А потом дорога резко пошла направо, объезжая холмик, река же, напротив, изогнулась влево, мы поднялись на пригорочек, и я невольно натянул поводья Репки. Перед нами, как на ладони, раскинулась Аарта.
Видать не только гольная память мне от Лисапета досталась, но и некоторые чаянья в нагрузку попали - сердце зашлось бешеным стуком, в зобу дыханье сперло, а на глазах выступили слезы.
- Вам нехорошо, ваше высочество? - всполошился Блистательный, завидев мою реакцию.
- Наоборот, мой добрый Вака. Мне очень и очень хорошо, - я тронул лошадь с места. - Просто я очень давно покинул столицу и даже и не представлял, как скучал, оказывается, по этому месту.
На физиомордиях обоих провожатых появилось выражение, которое я бы истолковал как: "Да уж, сгонял мужик по шурику на богомолье".
А вообще, конечно, главный город Ашшории, если разбираться, тот еще "мегаполис". Население за время царствования Кагена подросло, конечно, и местные расплодились за годы сравнительного спокойствия да мира, и понаехавшие добавились, но все одно - тысяч двадцать горожан, край - двадцать пять. И укрепления вокруг Аарты тоже далеко не стены Аврелиана. Вокруг Верхнего города, да, что-то сравнимое, насколько помню, а вот Нижний город в плане фортификации не представляет из себя ничего примечательного - метра четыре, с учетом высоты вала, беленые известью стены с редкими башнями, а по берегу Поо, аж до самой гавани и того меньше. Новострой же, как его теперь кличут "Кагенов посад" и вовсе прикрывают лишь валы с едва ли не частоколом, и то не весь - с полсотни домишек снаружи приткнулись.
Блистательная, мать ее, резиденция царей, морские ворота Ашшории. Приходи кто хочешь - грабь кого угодно. Тампуранк, и тот выглядит презентабельнее, хоть и в полтора раза меньше.
Нет, не с дорог, похоже, придется правление начинать.
Ворот у Аарты десять, и самые ближайшие к нам оказались так называемые Пристанные, у самого начала речного порта, однако вот туда-то нам как раз и не надо - по сведениям Ошмуда в тех кварталах сейчас едва не половина гарнизона шкуру трет. И вот к чему нам такие встречи? Двинулись через Зерновые - тоже, в общем-то, не самые почетные, но до Царских, во-первых, это еще полгорода вкруголя объезжать, а во-вторых, там лучше к прибывающим приглядываются. А тут, вместе с фуражом, авось незаметно и проскочим.
- Кто такие, по какому делу? - замордованный городской стражник у ворот смерил нас безразличным взглядам. - Жрецам и монахам вход беспошлинный, про их лошадей указа не было. С тебя, брат, полбисти крепостного сбора.
Я без спора бросил монетку в ящичек, который держал его напарник.
- Проезжай, не задерживай. Вы, господа, - в глазах совместителя должностей патрульного инспектора и мытаря появился злорадный огонек. - С витязей сбор по абазу, с боевого коня столько же, за саблю, палицу, копье или боевой топор сбор в полтора бисти…
Не любит пехота витязей, отвечает всадникам за их презрительное к более низкому сословию отношение пакостью при каждом удобном случае. Но этот что-то совсем уж охамел.
- …а с не состоящих на службе еще полуабаз… - сразу видно, ветеран. - …и два бисти при отсутствии на коне поддева для конских яблок…
А мои провожатые, под этот мерный речитатив, начинают стремительно стервенеть. Нехорошо это. Да и сумма за въезд выходит - не дай Солнце.
- …и ко всему, по постановлению примаса Йожадату, праздничный сбор с каждого входящего в блистательную столицу - полбисти, - закончил, наконец, стражник. - Въезжать будем, о храбрейшие?
- А как же, - зло усмехнулся Вака из Трех Камней, выехав вперед Ошмуда и, откинув полу шервани, продемонстрировал ножны своей сабли, украшенные накладками в виде крылатого ежа. - Непременно будем, и бесплатно. Мы на царской службе, одноусый.
Таки да, действительно одноусый. Как и вся пехтура в Ашшории.
"Бородатое право" нашего царства-государства тех, кто передвигается на двух ногах, а не на четырех, за полноценного воина не считает. Основа войска - витязи, люди имеющие в собственности боевого коня (ну или лошадь - кому что нравится), железный шлем с бармицей, длинную кольчугу - это как минимум, желательно еще кольчужные чулки, наручи-поножи, чешую али ламильяру, ну и прочие защитные ништяки, - щит, окованный по краям железом, саблю, меч или спатыч, длинное копье, лук с колчаном и не менее полутора десятков стрел. Предки и их заслуги при этом никак не учитываются - нету хоть чего-то из этого набора, и будь твой отец что князь, что золотарь, - не витязь ты, и всего один ус тебе положен, что выглядит… Ну уж как выглядит.
А пехота в Ашшории, это так, вспомогательная сила - копать, обустраивать лагерь, создавать массовку на поле боя, ну и правопорядок в населенных пунктах поддерживать. Обучены и вооружены откровенно слабо, защитная амуниция тоже чисто для проформы. У лучников, так и вообще из всей брони - один кожаный шлем. Нету у нас традиции гоплитов с триариями содержать. Считается, что там, где нужна тяжелая пехота, ее заменят спешившиеся витязи, а там где не нужна тяжелая пехота, витязи будут драться конным боем.
И это при том, что из-за дороговизны доспехов всадническое сословие не особо многочисленно, и восполняет потери медленно. В общем, как говаривал мой ротный, маразм крепчал, еноты пели - если нашу армию один раз разгромить наголову, следующая появится лет через пять, не меньше.
Нет, и не со столичных стен правление начинать надо…
- Прошу извинить, Блистательный, - нехотя пошел на попятную стражник. Нехотя, потому что гвардейцы ему, формально, не начальство, но неприятности устроить могут, просто поговорив с командиром за сословную солидарность. - Меня ввело в заблуждение отсутствие бороды у вашего спутника.
Гвардейцам, даже рядовым, таки положена небольшая бородка.
- Недавно у нас, - не моргнув глазом соврал Вака. - Ты мне лучше скажи, любезный, с каких таких пор примас начал въездными пошлинами распоряжаться? Меня почти месяц в столице не было, но когда я уезжал таких полномочий у него не имелось.
- Ах вы об этом… - стражник совсем скис. - Это необязательный сбор. Просто преосвященный Йожадату вчера огласил в центральном храме, что истинно крепким в вере мирянам стоило бы жертвовать в праздники хоть полбисти на нужды отечества, ну до нас сегодня на разводе сотник это благое пожелание и донес. Не иначе казна опять пуста, а на коронацию денег надо.
- А что, совет князей избрал регента? - спросил Блистательный.
- Как, вы не слыхали? Лисапет, брат царя Кагена, в молодости ушедший в монастырь, оказывается жив до сих пор и едет в Аарту принять корону. Еще вчера-сегодня его ожидали, хефе-башкент половину гарнизона выгнал порядок наводить в припортовом районе, встречу торжественную готовит… Очень хочет на своем месте усидеть, жирная задница. А царевич со свитою возьми, да и зачни праздновать Громолет-мясоед не доплыв до города. Теперь не раньше завтрего ожидаем.
Ну, блин! Нифига себе ларчик просто открывается! Князь-то, оказывается, решил прогнуться, верноподданнические чувства проявить, а мы тут целую спецоперацию устроили, растрясли верхами будущего государя…
Да и кот остался без должного присмотра.
- Эк мы вовремя, - усмехнулся гвардеец, извлек абаз и вручил его стражнику. - Спасибо за новости. Вот, выпей за здоровье нового царя после службы.
- Благодарю вас, Блистательный. Всенепременно!
И куда вредносклочность у мужика пропала? Истину говорят, что бабло всегда побеждает зло!
- Что-то, я погляжу, не слишком-то сильно князя Штарпена в городском гарнизоне и жалуют, - слова "Чего же Латмур его так опасается?" мной произнесены не были, но подразумевались.
- А пехоте-то его за что любить? - пожал плечами Вака, поравняв свою лошадь с Репкой.
Все ж таки хорошие в столице улицы. Мощеные, широкие - пятеро всадников в ряд запросто проедут, - и с тротуарами. Не все такие, наверняка, даже не половина - особенно, думаю, в Кагеновом посаде, где обитает сплошь голытьба, - но основные проезды вполне себе недурны.
И чисты, что характерно. Еще Лендед, когда строил акведук и городскую канализацию, ввел совершенно драконовские штрафы (сопровождающиеся, кстати, еще и телесными наказаниями) за помои, мусор и испражнения на улице. Лошадки, волы и прочая живность, что по городу передвигаются, гадят конечно - скотине не прикажешь, - но на то есть упомянутые давешним стражником поддев для вьючных, тягловых и верховых животных (балкончик из мешковины под задницей, фактически), да отбывающие трудовую повинность арестанты с метлами и прочим инструментом по благоустройству. Рабы в Ашшории массово как-то не прижились, хотя на юге и западе от нее именно их труд является становым хребтом экономики, а вот административная ответственность деньгами и трудом считается исконно нашим изобретением, хотя на деле - наследие пятого и последнего владычества парсюков, закончившегося почти что двести пятьдесят лет назад.
- Это ведь витязям гарнизона хефе-башкент выдает довольствие и платит жалование без задержки, день в день, а за заслуги, случается, и одаривает из своего кармана, - продолжил Блистательный. - А пехотуре, порой, по два-три месяца ждать приходится. Он выделенные на них от казны деньги отдает в рост, а если кто-то отдавать не хочет, так тех же пехотинцев пообщаться с должником и посылает. Ну и доплачивает им из своей прибыли немного, чтобы не бузили да не жаловались. Так что, любить они его не любят… Но, вообще, бурчат и ругаются скорее по привычке, потому как о том, чтобы он не подкинул немного "за переживания", я ни разу не слыхал. Единственное что, заранее никогда не предупреждает о том, что жалования не будет.
- Стало быть, на штурм царского дворца по его приказу бы пошли? - уточнил я.
- Да кто ж их, одноусых, разберет, что у них в голове? - гвардеец пожал плечами.
Хороший мужик, столичный голова. Душевный. На должности оставлять ни в коем случае нельзя.
Нижний город миновали довольно быстро и без приключений, хотя на улицах напраздновавшихся до положения риз горожан было многовато, и они постоянно норовили под копыта влезть, у витязей в воротах Верхнего города тоже вопросов не вызвали - все трое одеты прилично, сословия не подлого, зачем к людям приставать? - и неторопливо, все в горочку, да в горочку, двинулись к резиденции ашшорских царей, Ежиному гнезду.
В горочку, потому что родные пенаты Лисапета, как и положено любой нормальной крепости, главенствуют над городом. Даже не просто главенствуют - возвышаются, словно афинский Акропль, на вершине пусть и покатой, пускай и невысокой, но вполне себе горы, один склон которой омывает море, а второй - впадающая в него Великая Поо. Помнится, с башен Ежиного гнезда вид открывается шикарный…
Хотя, конечно, именно что крепостью, в прямом смысле этого слова, царское жилище давно не является - скорее дворцово-парковым комплексом за не слишком мощными стенами.
Ну а кого правителю в собственной столице-то боятся?
Лисапету было известно про два входа во дворец: Царские и Провиантские врата - для торжественных и хозяйственных нужд, соответственно, - однако ни к тем, ни к другим мы не поехали. На полпути к главному входу свернули от речной стороны города, поплутали среди стен обиталищ знати (они, оказывается, тоже те еще закутки образовывают), да выбрались к глухой стене дворцовых укреплений почти у самого обрыва в море, где, возле симпатичной квадратной башенки обнаружилась глухая калитка.
- Ну вот и прибыли, ваше высочество, - покуда Ошмуд помогал мне слезать с Репки, Вака быстрым шагом подошел к двери и громко в нее постучал.
Ноль эмоций. Что называется, "приехали"…
Блистательный ругнулся себе под нос, и забарабанил в калитку сильнее, под конец пару раз пнув ее, не иначе для острастки, ногой.
- Заснули вы там что ли?!!
- Чего шумишь? - в калитке открылось окошко. - Кого надо?
Гвардеец из Трех Камней набрал в грудь воздуха, потому покосился на меня и шумно выдохнул.
- Дафдадамин, собака ты бешеная, открывай давай, - только и выговорил он. - Свои.
- Мать моя, морская рыба! - донесся из-за двери удивленный голос. - Вака? Ты чего тут делаешь? Тебя же за царем послали.
Сквозь открытое окошко раздался звук отодвигаемых засовов, и калитка распахнулась нараспашку.
- Ошмуд, о лошадях позаботься, да своих предупреди, - приказал Блистательный, и шагнул внутрь, держа ладонь на рукояти кинжала.