- Взрывчатки нет, зато есть два больших снаряда. Хлопцы принесли, прямо в ящиках. Взрывателей нет. А где их найти можно?
- В сапёрных подразделениях у немцев.
- Сложно.
- Было бы просто - я бы сам все мосты в округе взорвал.
Корж вздохнул огорчённо.
- Мост надо посмотреть мне, чтобы решить, сколько взрывчатки надо. И как взрыв организовать.
- Чего его смотреть? Мост как мост.
- Железнодорожный или автомобильный? Бетонный или железный, и сколько пролётов?
Корж растерялся.
- Это существенно?
- Конечно. Ещё система охраны нужна - сколько часовых и когда смена караула.
- Да, вижу - специалист нужен. Поможешь?
- Попробую. И снаряды ваши посмотреть надо.
- Не один день уйдёт.
- Ежу понятно.
- Ты про какого ежа? Не знаю человека с такой фамилией.
- Присказка, не обращай внимания.
- Тогда идём в отряд, сначала снаряды посмотрим.
Партизаны разобрали принесённые Сашей карабины. Один шёл впереди, дозором. За ним гуськом двинулись остальные.
Михась с партизанами не пошёл - он направился в свою деревню.
Шли полдня, останавливались перед дорогами. Убедившись, что немцев нет, перебегали, и снова шли по лесу. Шли уверенно, чувствовалось, что лес, тропинки, ручьи и мостики через них люди хорошо знали. Хотя какие мостики? Бревно переброшено с берега на берег, чтобы ноги не замочить.
Они добрались до отряда. Располагался он в десятке землянок, на подходах стояли часовые. Узнав Коржа и его провожатых, они молча их пропускали, неприязненно поглядывая на Сашу - их явно смущала его немецкая форма. Однако командир знает, что делает.
Василий Захарович - там звали командира отряда - сразу подвёл Сашу к одной из землянок и открыл дощатую дверь.
- Смотри.
Саша подошёл к ящикам, вгляделся в маркировку. Снаряды были для гаубиц, осколочно-фугасные - самое то, что надо.
Он откинул крышку. Как и ожидал: снаряды есть, взрывателя нет. Да, собственно, ему взрыватель и не нужен, он необходим только при стрельбе из орудия. Но его можно подорвать, вызвать детонацию гранатой или электрозапалом. Но если гранату найти можно, то с запалом худо.
- Снаряды подойдут - но взрывателя нет. Гранаты найдутся?
- Сколько надо?
- Как минимум - одну.
- Немецкая подойдёт?
- Да.
- Тогда будет. Пошли ко мне в землянку - поедим, дела обсудим.
Землянка была тесной, перекрыта одним накатом брёвен и дёрном. Стены влажноватые. Посередине стоял стол, сколоченный из досок, и вокруг него - нары на трёх человек.
- Скромно, - выразил своё мнение Саша.
- Тёплые, с буржуйками, будем перед зимой делать. Здесь надолго не задержимся. Немцы облавы периодически устраивают, приходится обжитое бросать. Месяц назад едва ноги унесли. Немцы против нас карательный батальон бросили - из украинцев набрали. В самый решающий момент кто-то неизвестный помог - из пулемёта в спину им ударил.
Саша понимающе улыбнулся:
- Наверное, кто-то из окруженцев.
Василий Захарович выставил на стол угощение: деревенский каравай, шматок сала и половину вяленой рыбы.
- Сейчас чайку согреют, я уже распорядился. Ешь, - и сам взялся за нож, крупными ломтями нарезал хлеб и сало.
Уговаривать Сашу не пришлось. После изрядного пешего перехода есть хотелось, да и вряд ли ему предложат ещё и ужин.
Они наелись, выпили из алюминиевых кружек горячей воды - заварки не было, как и сахару. По желудку разлилось сытое тепло.
Корж смахнул крошки со стола рукой, разостлал карту.
- Карту умеешь читать?
- Обучен, - хмыкнул Саша.
Василий Захарович ткнул пальцем в карту.
- Это мост через реку Бобрик у Дубковичей?
- Именно, - подтвердил Корж. - Смотри сам: вокруг - болота, и если мы взорвём этот мост, немцы долго не смогут его восстановить.
- Так-то оно так. Только ведь чем важнее объект, тем серьёзнее охрана.
- Само собой. Но посмотри, как удобно. От Пинска километров тридцать пять, и до Лунинца, в другую сторону от моста - немного меньше. Стало быть, сильных гарнизонов нет. Нападём, охрану перестреляем - и взрывай.
- Как только первый выстрел прозвучит, немцы по телефону тревогу поднимут, своим сообщат, - возразил Саша. - Мне Михась говорил - по перегонам бронепоезд немецкий пускают. Он через двадцать минут после звонка у перегона будет. Твой отряд с бронепоездом справится?
- Не подумал. Да, против бронепоезда нам не устоять. Видел я его издалека. Серьёзная техника: пушки, пулемёты, и всё бронёй укрыто.
- Наш козырь - только внезапность. Подобраться, взорвать - и ходу.
- Может, плот с взрывчаткой по реке спустить?
- Немцы его на подходе из пулемётов расстреляют. Кроме того, они поперёк реки трос натянуть могут, чтобы на лодках к опорам не подплыли. И ещё: чтобы с воды опоры взорвать, взрывчатки много надо.
- Так у нас два здоровенных снаряда!
- Это только с виду. У вас снаряды от стопятидесятимиллиметровой гаубицы - по маркировке на ящике - весом сорок три с половиной килограмма. Выкинь вес стального корпуса - сколько останется на тротил?
- Это что же выходит? Не хватит?
- Не знаю, мост смотреть надо.
- Да, со специалистами спорить сложно. Когда выдвигаемся?
- Хоть завтра. Надо с собой бинокль взять.
- Есть у меня бинокль - немецкий, трофейный, восьмикратный.
- Сгодится. А пока мы мост разведывать будем, пусть твои люди гранаты ищут.
- Уже наказал. И давай-ка спать. Ты ложись, а я распоряжения отдам.
Саша улёгся на голые доски. Матрасов и подушек на нарах не было даже у командира. Конечно, на дворе май, в землянке тепло, но после Олесиной постельки жёстко.
Саша лежал и раздумывал. Болота вокруг моста - для диверсанта плохо: подобраться сложно. Ничего, они на месте осмотрятся, решат вместе.
Глава 11
МОСТ
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Утром с базы партизанского отряда уходила группа на разведку. Впереди шёл дозорный, в основной группе - сам командир Корж, Саша и ещё двое партизан, замыкавших шествие. У всех были винтовки, поскольку автоматов в отряде Саша не приметил. Плохо, при внезапной встрече с немцами они могут подавить партизан огневой мощью. Известно ведь, винтовка или карабин хороши, когда дистанция стрельбы велика. Бой накоротке в лесу или населённом пункте скоротечен и требует большой плотности огня, которую карабин дать не в состоянии.
За три часа, обходя деревни и сёла, малозаметными тропками партизаны вышли в район моста немного выше по течению реки.
Саша сразу обратил внимание на почву. Земля была влажной, вода так и сочилась из-под сапог. А дальше и вовсе топь началась. Но партизаны места знали и провели его к небольшому сухому островку.
- Мост совсем рядом. Бери бинокль, наблюдай.
Саша забрался на самое возвышенное место, и всё равно камыши мешали обзору. Он перешёл на южную оконечность островка, встал во весь рост, но всё равно его из-за камыша не было видно. Зато теперь он видел сам мост.
Был он из железа, двухпролётный, с одним "быком" посередине, С обеих сторон мешками с песком или землёй выложены пулемётные гнёзда. Да ещё и часовые расхаживают с обоих концов моста. Вдоль железнодорожного полотна идут столбы с телефонной связью.
Саша засёк время. Когда подошло двенадцать часов, из-за насыпи поднялись солдаты, и часовых сменили. "Стало быть, с той стороны насыпи есть будка обходчика или охраны. И там - отдыхающая смена. Итого: часовых как минимум четверо. По два солдата пулемётного расчёта, да с другой стороны - уже восемь. Плюс командир. Выходит - отделение. Укрытие хорошее, только из миномёта разрушишь, и два пулемёта. Сложно, наскоком не взять, надо думать", - сделал вывод Саша.
Он подошёл к Коржу и доложил итоги наблюдения. Тот решил сам посмотреть, взял бинокль, четверть часа непрерывно смотрел и вернулся с мрачным видом.
- Сильно организовали. Что надумал?
- Тросы над рекой заметили? Метров за двадцать от моста?
Корж кашлянул.
- Не углядел.
По мосту медленно прошёл поезд, и партизаны проводили его взглядами. Цель была близка, до неё едва ли больше двухсот метров, а попробуй, возьми.
- Пушку бы сюда, да по пулемётам как долбануть! - мечтательно сказал кто-то из партизан.
- Тогда уж лучше бомбардировщики вызвать, целую эскадрилью, - хихикнул другой.
- Хватит зубоскалить! Приказ штаба есть - его надо выполнить! - оборвал их Корж.
- Я вот что думаю, - начал Саша, и все умолкли. - Вплавь со взрывчаткой до моста не доплыть, плот или лодку расстреляют и утопят. А если лодка и задержится тросами, то взрыв мосту вреда не причинит. Взять мост штурмом можно, но потери будут велики, и времени на подрыв не останется, помощь немцам быстро придёт. Телефонные столбы видели?
- Любовались. Ты что, считаешь, что приказ выполнить невозможно?
- Я так не думаю. Полагаю - надо по рельсам до моста добираться.
- Тебя немцы к мосту близко не подпустят. Посекут из пулемёта.
- С умом надо. Есть два варианта. Оба опасные, но реальные.
- Говори, не томи.
- Подъехать к мосту на последней площадке поезда и сбросить взрывчатку на мост. У исполнителя мало шансов уцелеть. Как только немцы увидят, что на рельсы что-то сбросили, платформу изрешетят. Да и сам поезд далеко уйти не успеет, площадку осколками тоже посечёт. Практически исполнитель - смертник.
Партизаны разочарованно вздохнули.
- Ну а второй вариант?
- Подъехать к мосту на дрезине, остановить её посередине и взорвать.
- Ты же сам говорил, что немцы стрелять начнут ещё на подходе…
- Говорил, не отказываюсь. Надо в немецкую форму одеться, чтобы часовых с толку сбить. Перегоны же дрезины патрулируют, в этом нет ничего необычного. Немцы увидят на платформе своих и стрелять не будут. А когда дрезина вплотную подойдет, надо будет их отвлечь - начать стрельбу, имитировать атаку. Пулемётчики сразу займутся отражением атаки - им не до дрезины будет. К тому же с дрезины можно пулемётное гнездо гранатами забросать - всё помощь.
Партизаны молчали, переваривая услышанное - уж слишком дерзок был план.
- Подожди, а куда же исполнители денутся? Оба полягут ещё до взрыва?
- Надо привести в действие гранату - а у немецкой запал горит четыре - четыре с половиной секунды - и прыгать с моста в воду. Шансы остаться в живых есть - немного, но есть.
На этот раз молчание длилось минут пять.
- То, что ты рисковый парень, я уже понял, - заговорил Корж. - Но дело, похоже, может выгореть. А где дрезину возьмём, и почему исполнителей должно быть двое?
- У ручной дрезины рычаг хода на двоих рассчитан, каждый тянет на себя - ну как двуручная пила. Одному тяжело. К тому же, если одного убьют, второй успеет взрыватель в действие привести.
- Разумно. И первым, как я понимаю, будешь ты?
- Именно.
- А вторым?
- Вы людей своих лучше меня знаете, подберёте добровольца.
- Значит, нужна немецкая форма на одного, гранаты и дрезина?
- Правильно.
- Озадачил ты меня, парень. Ну, гранаты мы найдём - несколько штук в отряде есть. Насчёт дрезины надо у Михася узнать - должен подсказать. А вот форма? Если только выкрасть после стирки, когда сушить будут?
- Я сказал своё мнение, а дальше решать вам.
Пока возвращались в отряд, все молчали - слишком серьёзное дело предстояло совершить. Надо было задействовать весь отряд, притом что шансы взорвать мост были призрачными.
Корж только сказал Саше:
- Может, взорвать мост через Ясельду? Это в пятнадцати километрах от Пинска. Ветка-то та же, всё равно дорога остановится.
- Думаете, это будет легче? Пинск совсем рядом, и с помощью немцам поторопятся. И, насколько я помню, на карте в этом районе болот нет, стало быть - мост восстановят быстрее.
- Верно мыслишь. К тому же мост там однопролётный.
Теперь уже Корж молчал всю дорогу до отряда, и видно было - он погружён в мысли.
На базу отряда пришли уже вечером, перекусили и легли отдыхать.
А с утра Корж сказал Саше:
- Вот что, парень. Мы пока будем всё готовить. Ты сейчас здесь не нужен, иди к себе. Но через неделю жду.
- Успеете?
- Должны. Приказ выполнять надо, оправдать доверие партии.
Саша едва не хмыкнул. Хорошо отдавать приказ, сидя в Москве. Для такой серьёзной диверсии нужен подготовленный отряд диверсантов, а не сельские парни, большая часть которых до войны и винтовки-то в руках не держала, а гранату увидели уже после начала войны. Здесь нужна выучка, тренировка, отличное владение оружием, взаимопонимание и точность во всём. Бойцы в диверсионной группе проходили совместные тренировки, чтобы понимать друг друга с полуслова, жеста, взгляда. И синхронность действий важна - иногда до секунд. Для деревенских же плюс-минус полчаса - уже точно, и в принципе их винить нельзя. Не то что у селян - у городских жителей наручные часы редкостью были. Но в городе, в присутственных местах - на вокзалах, площадях, во многих учреждениях - висели большие часы, и зачастую рядом - громкоговорители.
Олеся встретила его радостно, как будто он отсутствовал долго, а не два дня.
Всю неделю Саша занимался хозяйством и ни на какие акции не ходил, понимая, что любая случайность может сорвать план диверсии всего отряда. Да и уйти ему предстояло на несколько дней, поэтому дров нарубить надо. Хоть и лето на носу, тепло, а печь топить по-любому надо - хотя бы еду приготовить. Это не город с газовыми печами, где чиркнул спичкой - и через пять минут чайник закипел. Печь сначала лучиной или бумагой разжечь надо, потом щепочек подложить, затем - сухих поленьев. И только когда печь прогреется, можно что-то готовить. Словом, времени и усилий уйдёт много.
- Что-то ты бурную деятельность развил, - пошутила Олеся.
- Руки по домашней работе соскучились, - отшутился Саша.
Не мог же он огорчить девушку, что с диверсионного акта не все живыми возвращаются. Он идёт забрать чью-то жизнь - пусть и врага, захватчика, и должен быть морально готов к тому, что враг может забрать его жизнь. Таковы законы войны. Лёгких и бескровных побед в ней не бывает. Так пусть Олеся, если такое случится, не поминала его плохим словом. В принципе, жили они в полном согласии, не ссорились. Саша делал всё, что должен был делать в доме мужчина. Война проклятая жить мешала. Разве это нормальная жизнь, когда почти каждый день мужчина уходит из дома воевать, убивать? Мужчина работать должен, созидать. Не зря иногда Саше снились сны, в которых он видел себя в кабине метропоезда, за контроллером, и рельсы навстречу летят. А вот про войну, грязь, кровь, стрельбу снов не было никогда.
К исходу недели он стал собираться. Сложил в сидор все патроны, переоделся в немецкую форму, достал из тайника пулемёт. Вроде бы ничего компрометирующего в избе и дворовых постройках нет.
- Олеся, я на несколько дней ухожу, может - на неделю. Ты проверь избу и сараи - ничего из военной амуниции быть не должно. Я смотрел, но ты свежим взглядом сама проверь. Вдруг полицаи нагрянут - чтобы даже тень подозрения на тебя не упала.
Олеся вдруг заплакала.
- Ты чего?
- Ты так говоришь, как будто прощаешься, как будто мы не увидимся.
- Глупышка! Я не чай пить к соседям иду или в карты играть. Немец - враг серьёзный, всяко может случиться.
- Да я знаю, просто сердце как-то ноет, нехорошо мне. Раньше уходил - так ничего.
- Сказала тоже - раньше! По-моему, ты одно время меня презирала, а может - и ненавидела. Молодой здоровый парень - и не на войне. Наверное, дезертир.
- Дура была слепая! - всхлипывала Олеся.
- Зато сейчас поумнела, и я думаю - привыкла.
- Тогда возвращайся! - Олеся крепко обняла и поцеловала Сашу.
Александр закинул ремень сидора на плечо, на второе взвалил пулемёт, в руку взял коробку с патронной лентой и ушёл, не оглядываясь: долгие проводы - лишние слёзы.
На подступах к лагерю партизан его остановил часовой. Причём пропустил по едва заметной тропинке и щёлкнул сзади затвором.
- Стой, немчура!
- Был бы я немчурой - тебя бы уже в живых не было, - спокойно отреагировал Саша. - Я тебя за сто шагов засёк. Шумишь, как кабан на водопое. Веди меня к Коржу.
- А, так ты минёр? Говорили о тебе ребята.
Часовой Сашу не повёл - ухнул дважды филином, потом повторил.
За Сашей пришёл партизан из землянок и молча довёл до Коржа.
- Приветствую, Василий Захарович!
- А, минёр-сапёр! Здравствуй. Пулемётом разжился?
- Должен соответствовать.
- У нас всё готово. И форму нашли, и с гранатами подсуетились - даже дрезину ручную на заброшенном полустанке нашли. Правда - неисправную, но мои хлопцы отремонтировали.
- Тогда давайте сядем, обсудим детали.
- Экий ты въедливый! А может, это и хорошо, потерь меньше будет.
Часа три Саша с Коржом сидели за столом над развернутой картой. Они обговорили все сигналы, обсудили возможные варианты развития событий и пути отхода. Казалось - учтена каждая мелочь, но по опыту Саша знал, что операция может пойти не по сценарию. Достаточно какой-либо неучтённой мелочи или случайности, и акция может пойти совсем не так, как её планировали, или вообще сорваться. Как себя поведут немцы - неизвестно, а ведь это вторая сторона, которая не будет безучастно наблюдать за происходящим.
- Вконец уморил ты меня своими деталями, минёр.
- Желательно всё предусмотреть. Причём командиры отделений должны знать общий план операции, чтобы действовать, как часы.
- Во-во, насчёт часов. Мы у немцев часами разжились, теперь у наших отделенных они есть.
- Вот это правильно. По идее - и карты должны быть, и бинокли.
- Зачем им карты? Они местность знают, своими ногами всю исходили, шагами измерили.
- Поскольку общий план и детали ясны, приглашайте командиров, будем доводить до них задачи. Кстати, кто с миной на дрезине будет?
- Есть у меня ловкий парень, Сергуня.
- Плавать умеет?
- Должен.
- Должен или умеет? Нам вплавь выбираться придётся.
- Сейчас у него спросим.
Соблюдению секретности в отряде значения не придавали. Совещание проходило на свежем воздухе, и практически весь отряд слышал задачи, которые Корж ставил перед отделенными. Будь среди партизан предатель - операцию ожидал бы провал, а отряд - большие потери, вплоть до полного разгрома.
Задачу, поставленную Коржом, партизаны приняли как должное. Никто, по крайне мере внешне, не проявил страха или недовольства.
Выходить решили по мере готовности. А партизанам собраться - только подпоясаться.
Сергуня переоделся в немецкую форму и держался поблизости от Саши.
Заминка вышла со снарядами к гаубице. Были они раздельного заряжания - то есть без гильз и порохового заряда, но и в таком виде каждый снаряд весил без упаковки больше сорока килограммов.
Сначала думали нести их в ящиках, по два человека. Но так неудобно передвигаться по лесу, и потому остановились на мешках. Каждый снаряд уложили в мешок, соорудили лямки из верёвок - за углы и горловину, и договорились нести по очереди. С собой взяли все запасы патронов - всё-таки предстояла перестрелка.