Зомбозверь все равно ведь зверь, и мясо его пригодно в пищу. Так что зачистки проводились не только для того, чтоб избавить местность от всяческой дряни, но и чтобы не помереть от голода. Причем по негласному правилу человек должен был себя обнаружить, чтобы понять, стоит ли убивать тварь бессловесную. Если косуля пыталась атаковать, ее тут же списывали. Если убегала - не преследовали, надеясь на ее звериную нормальность. Прошли те времена, когда люди с перепугу стреляли во все, что движется, включая тех, кто умеет стоять на двух конечностях.
- А мне кусочек достанется, а, лысый? - Нож со звоном впился в дерево за спиной Маевского.
Отличное метательное оружие - "Вампир" называется. Листообразный клинок серого, небликующего металла, рукоятка обмотана капроновым шнуром. Такой нож есть только у одного человека в отряде Гурбана - у Дрона. То ли фамилия у него такая, то ли прозвище. О себе Дрон рассказывать не любил, известно было только то, что работал он до Псидемии сисадмином в фирме, торгующей автомобилями. Рост - метр девяносто, вес - центнер. Оптимально. Ни грамма жира, в отличие от рыхловатого Маевского, а сплошные мышцы. Дрон двигался, как бы слегка подпрыгивая. При этом он еще и широко размахивал руками. А разговаривал он голосом высоким, невнятно произнося слова. Кое-кто считал его светло-синим. К примеру, Ксю, первая красавица отряда, так считала. Но у Гурбана по этому поводу не было четкого мнения. Да и какая разница, а? Лишь бы человеком был, а не носителем слизня.
- Тамбовский зомбоволк тебе лысый! - Маевский сплюнул Дрону под ноги.
И точно сглазил.
- Стая! Волки! Машину атакуют! У кольцевой! - заорал наблюдатель с вышки на крыше детсада.
Группа быстрого реагирования, что терпеливо просиживала штаны в беседке у самых ворот, уже мчала к "уазику" и "Ниве", всегда заправленным на всякий вот такой случай. Поначалу, конечно, Гурбан и его бойцы форсили на иномарках, на "лендкрузерах", "паджеро" и "аутлендерах", но с каждым годом асфальтовые тропы лучше не становились, а российские внедорожники словно были спроектированы специально для апокалипсиса. Да и чинить их проще.
Маевский дернулся было со всеми, но Гурбан уже из машины шикнул на него:
- А мясо? За шашлык головой отвечаешь! Вернусь - чтоб был готов!
Сашко щербато осклабился и кинулся обратно к мангалу, где уже хозяйничал Дрон. Как пить дать подерутся, подумал Гурбан и вздохнул. И чего эти двое не поделили? Сколько в отряде, столько друг с другом и лаются.
Боец в бронежилете, в каске и с автоматом на плече выскочил из фанерной будки и открыл ворота. Из башни Т-72, что нашел тут вечное пристанище по причине повреждения ходовой и движка, выглянула Ксю. Она помахала парням рукой - мол, возвращайтесь целы и здоровы, я вас жду. Она сегодня дежурит в танке, если что - готова открыть огонь осколочно-фугасными по любой зверюге, которая посмеет приблизиться к лагерю.
Гурбан видел, как посветлели лица его бойцов. Все-таки Ксю сумеет любого пессимиста-импотента завести, вдохновить на подвиг ратный и не только. Округлая вся, с оттопыренной попкой, светлыми завитушками и голубыми глазками, прямо-таки сияющими, когда она смотрит на тебя. Да так смотрит, что жаром окатывает. Ангелочек, а не женщина. И при этом умеет починить мясорубку, компьютер или пусковую установку межконтинентальных ракет. У нее единственной в отряде Гурбана руки из правильного места выросли. Остальные только стрелять горазды. И ножами размахивать - как тот же Дрон.
Машины выскочили за забор, проваливаясь в рытвины на дороге, которую дорогой назвать можно было лишь условно, в честь предыдущих заслуг. А когда начнутся дожди, и вовсе не будет смысла выезжать - больше времени потратишь на вытаскивание тачек из грязи, чем на поставленную задачу.
За рулем "уазика" сидел Малёк, которого Гурбан - стыдно признаться - чуток побаивался, что ли, из-за пронзительного взгляда. Малёк на мир и его обитателей смотрел так, будто примеривался, как бы сподручней их убить - штыком заколоть или выстрелить в затылок из пистолета. Прозвище Мальку дали за "особо крупные размеры".
Рядом примостился Колян по прозвищу Бек, морда азиатская, кареглазая. Папа у него был киргиз, а мама - украинка. Бек вообще-то был худощав и жилист, но повсюду таскал с собой лом и здоровенный мясницкий топор за поясом. И тем и другим он орудовал мастерски, ничего не скажешь. А вот огнестрельное оружие Бек категорически не признавал. У него прям патология какая-то была на стволы - стоило кому-то из бойцов оставить "калаш" без присмотра, Бек запросто мог оружие умыкнуть и утопить в нужнике, что в дальнем углу лагеря. Псих, да и только. А кто тут нормальный?
Машины выбрались на более-менее ровный асфальт, идущий в горку. До кольцевой отсюда всего ничего. По обе стороны дороги - сплошь развалины, оставшиеся от панельных высоток. Бомбёры тут знатно поутюжили, когда зверье поперло на город. Позже здесь располагались заставы, отсекающие стройку большого сектора Стены от Территорий. Боже, сколько здесь народу полегло тогда…
Да и сейчас тут неспокойно.
А отряд тем временем прибыл на место - несколько раздолбанных дорог сливались в относительно крепкую еще бетонку, уходящую в заброшенные поля и огибающую разрушенную табачную фабрику и свалку, на которую уже много лет не вывозили мусор. Справа и слева коробки высоток, впереди - густо разросшийся кустарник.
А вот и стая, и ее добыча! Когда машина выскочила из-за покрытой копотью автобусной остановки, Гурбан увидел стремительные тела, окружающие БМП, над которой клубился черный дым. Почему дым, откуда? Что случилось?
Зомбоволков было десятка два, не меньше. И действовали они, похоже, по обычной своей схеме, то есть разделились на две группы. Одна атаковала с тыла, вторая спряталась в засаде, вон в тех кустах у дороги, а потом, когда бронемашина подъехала ближе… Нет, ерунда какая-то. Зомбозверье, конечно, жутко агрессивно, но все-таки не настолько, чтобы обламывать когти и клыки о броню. Атаковать БМП - заранее провальный вариант. Что-то тут не так…
Додумать Гурбан не успел, ибо из "Нивы", идущей впереди, на ходу высунулся в окно Доктор и начал долбить из АКСУ. У этого бородатого мужика, похожего на викинга, ненависти, в отличие от Бека, к огнестрельному оружию не было. Скорее наоборот - он обожал пистолеты-автоматы просто-таки безмерно и пользовался любым маломальским случаем, чтобы пострелять. И боеприпасы конечно же принципиально не экономил. Терпел его Гурбан только потому, что Доктор умел врачевать раны. Образования медицинского у него не было, до Псидемии викинг-ариец промышлял то ли золотом, то ли картежничал, но любого хворого за пару дней мог поставить на ноги, проверено не единожды.
И все-таки почему дым? Поломка в двигателе БМП? Надо было взять с собой Ксю…
Стоп машина. Гурбан выскочил из "уазика" и тут же вскинул к плечу автомат. Нажал на спуск - приклад ударил в плечо, привыкшее к отдаче. Рядом стреляли его боевые товарищи. Они разили метко и беспощадно. Раскручивая над головой, словно тросточку, тяжеленный лом, Бек побежал к задымленной БМП, из десантного отделения которой, воя от боли, выпрыгнул горящий человек. Наперерез Беку кинулись сразу два зомбоволка, но Гурбан даже и не подумал по ним стрелять - полукровка Колян сам справится, зачем понапрасну расходовать патроны? Их и так осталось маловато; после того как они позаимствовали боеприпасы со склада военной базы к юго-западу от острога, прошло уже два месяца, и где брать новые, пока что непонятно.
Описав пологую дугу, лом перебил позвоночник одной зверюге, а потом заехал по оскаленной морде второй - брызнуло алым вперемешку с осколками клыков.
Отбросив лом, Бек сшиб с ног живой факел, выскочивший из боевой машины пехоты. Упав на траву, факел попытался встать, но Бек уже стащил с себя фуфайку, накинул на горящего человека и сам навалился, сбивая пламя. К нему подскочил Доктор, и вместе они сумели погасить погорельца. Малёк прикрывал их очередями.
Остальные бойцы тоже не скучали.
Менее чем за минуту стая была уничтожена. Уйти удалось лишь одной поджарой суке, да и той перебило лапу да нашпиговало пулями бок. В команде Гурбана потерь не было. Пяток укусов не в счет, шрамы украшают мужчин.
- Что с ним? Жить будет? - Гурбан подошел к обгоревшему, что лежал на траве.
Доктор кинул на командира быстрый виноватый взгляд и громко сказал:
- Конечно, будет! Долго-долго будет!
И украдкой показал два пальца, гуманист хренов. Это означало, что у парня из БМП пара минут в запасе максимум.
- Ты откуда? - Гурбан буквально заставлял себя смотреть на обугленное лицо, от запаха горелого мяса подташнивало.
- Москва, - разлепились черные губы. - Доставщик я.
Похоже, Доктор вкачал в бедолагу лошадиную дозу обезболивающего, раз тот способен говорить, а не кричать от адских мук.
- Зачем сюда прикатили? - Командир присел на корточки.
- Гурбан нужен. Такого знаешь?
Гурбан впился взглядом в страшно обожженное лицо. Неужто этот парень на БМП именно к нему приехал, да еще из самой Москвы?! Что за ерунда, кому там есть дело до командира чистильщиков?! И хотя ему все это очень не понравилось, он сказал:
- Я - Гурбан. Что надо?
Оказалось, слава о непримиримом борце со слизнями дошла аж до самой Первопрестольной. И потому именно Гурбану ответственные люди из Совета Московского острога хотели доверить одну очень-очень! - важную миссию, от выполнения которой, быть может, зависит судьба всего человечества…
Гурбан слушал, не перебивая, не меняясь в лице, хотя ноздри его трепетали, а сердце бешено колотилось. Вся жизнь его до этой минуты делилась на две части: до Псидемии - и после. И вот сейчас, он знал это, чувствовал, вновь настает переломный момент. Начинается что-то очень, очень важное! Новый - возможно, последний - этап его жизни!
- Это точно? - боясь вспугнуть удачу, переспросил он. - Этот мальчик - сын того, кто виновен в Псидемии?
Московский посланник кивнул и часто-часто задышал. Похоже, действие обезболивающего заканчивалось. Гурбан взглянул на Доктора. Тот лишь пожал плечами - мол, больше ничем не могу помочь.
- Я… Нас десять было, когда мы за Стену выехали… Один я до вас дотянул. Там у нас такое… там… Не дайте ему до Москвы доехать! И в Харьковский острог не суйтесь, по дороге мальчишку перехватите. Это важно, очень важно! Для всех… для всего мира! - Парень замолчал, кончик языка скользнул по черным губам. - Воды бы мне…
Но Гурбан, казалось, не услышал просьбы.
- Сын… - пробормотал он. - Сын его, а?
Доктор покосился на командира. Коротышка Малёк безучастно стоял в сторонке, не забывая вести наблюдение за окрестностями. Бек потопал за своим ломом, он не любил смотреть, как умирают люди, пусть даже незнакомые.
- Гурбан, вы должны это сделать, слышите?! Мальчишка важен! Они уже в Москве! Они… в любой момент! Они!.. - И тут силы оставили обожженного, он затих.
- Готов. - Доктор снял с трупа фуфайку, но Бек мотнул головой: спасибо, обойдусь как-нибудь. Доктор пожал плечами и накрыл фуфайкой безжизненное тело.
Гурбан медленно побрел к машинам, размышляя о том, что услышал. В голове его настойчиво звучало: "Сын того, кто виноват, сын…" И еще что-то не давало ему покоя. Что-то важное, что в горячке боя он упустил. Что?!
И тут "уазик" перед ним заволокла вспышка взрыва.
Гурбана опрокинуло на спину. На какое-то мгновение он ослеп и оглох, потом услышал грохот выстрелов, а когда те стихли - ругань Бека:
- Завалили его?! Черт! Черт! Да что же это?! Как такое может быть?!
Гурбан приподнялся на локтях, потом встал в полный рост. Его слегка шатало, в голове звенело.
- Командир, - махнул ему Доктор, - погляди, какой странный зомбак.
Трава вокруг горела, пылало то, что осталось от внедорожника. Покачиваясь, Гурбан подошел к викингу. На что смотреть, чего он в этой жизни не видел? А вот этого хотя бы. Гурбан застыл над телом, изрешеченным пулями. Обычный зомбочеловек, давно попавший под власть слизня, судя по урону, нанесенному телу паршивым обращением. Но не это смутило Гурбана.
Туба гранатомета в руках у зомби - вот что заставило командира открыть рот от удивления.
- Ни хрена себе…
Теперь все стало на свои места. Вот почему дымил БМП - это необычайно умный зомби подбил его. А потом напал на группу быстрого реагирования, лишив отряд отличной тачки и едва не угробив командира. Необычайно умный…
Гурбан отвернулся.
И заметил, что зомбоволк, тот, которому Бек перебил ломом хребет, еще жив. Медленно, на передних лапах, волоча за собой неподвижные задние, волчара пытался уползти подальше от врагов. Почувствовав взгляд человека, зверь замер и посмотрел на Гурбана слишком уж смышлеными глазами. Это людей слизни отупляли, превращая в ходячие куски мяса, не знающие, как следить за своими телами, чтобы те служили паразитам как можно дольше. Со зверьем все происходило в точности наоборот - зверье становилось умнее. И это при том, что порог агрессивности поднимался в разы. В десятки раз.
- Зомбаки, они ведь тупые, да? - Доктор выглядел ошеломленным. - Это ведь случайно, правда? Этот зомбак случайно нашел где-то гранатомет и выстрелы к нему, случайно навел, случайно попал…
- Ага, так оно и было. - Вытащив нож, Гурбан двинул к волчине. - Чисто случайно.
*
Назад возвращались уже в темноте.
Сначала в "Ниве" уехала половина группы, потом Малёк вернулся за остальными.
Свет фар выхватывал из мрака то, во что превратился Роганский жилмассив - одинокие бетонные высотки среди развалин, поросших деревьями. Этот кусок города остался за Стеной, стал частью Территорий. Здесь до Псидемии жила семья Гурбана. Да-да, у него была семья. Была да сплыла.
Псидемия… Все произошло так быстро! Слишком быстро! Государства вместе с их могучими армиями и военными альянсами ничего не сумели сделать - тем более что многие приборы, системы наведения и прочее не действовали после возмущений в электромагнитном поле планеты. Не помогли все вместе взятые запасы ядерного и прочего оружия. Химия, бактерии… Кого травить? Себя? Каждую живую тварь на планете больше хомячка и крупнее воробья?
Гурбану уже хорошо за полтинник, а он все еще играет в войну. И с самим собой тоже. Да, его мышцы крепки - мало кто в отряде мог бы потягаться с ним, разве что Фаза, но тому и в голову такое не придет. Да, его слушаются беспрекословно. Да, у него есть цель. Но…
Верно ли то, что он делает? Убивать слизней - это хорошо, никто не спорит. Но вдруг есть способ наказать виновных?! Точнее - виновного?
Сташев, так его фамилия.
- Не нравится шашлык?
- Что? - Гурбан очнулся от мыслей, обнаружив у себя в руках шампур с уже остывшим мясом, к которому он так и не притронулся.
Весело потрескивал костер. А чего костру печалиться? Светили звезды. Весь отряд - человек тридцать - застыл вокруг, ожидая
особого
распоряжения.
- Фаза, знаешь, что делать? - качнул головой Гурбан.
Фаза задумчиво почесал рыжую щетину на подбородке, всем своим видом намекая на усиленную умственную деятельность. Жаль, дальше намеков дело у него не зашло. Этой горе мышц чуточку мозгов… Хотя частенько Гурбану казалось, что Фаза только косит под дурачка, чтобы командир поменьше напрягал его поручениями.
Гурбан вздохнул и посмотрел на Маевского, все еще ожидавшего оценки его кулинарных способностей:
- Сашко, неси спирт. Помянуть надо.
Бывший боец "Титана" тотчас умчался к складу в левом крыле детсада.
- Человек умер, - сказал Гурбан, когда всем было налито в железные кружки.
Выпили, не чокаясь. И повторили. И еще раз.
В груди потеплело - и Гурбан решился:
- Маевский, Дрон, Ксю, Малёк, Бек, Фаза, Доктор - останьтесь. Остальные свободны.
Велев Маевскому налить еще по одной, Гурбан объяснил суть задачи. И добавил:
- Участие - дело добровольное. - И замолчал, ожидая, кто что скажет.
Тишину нарушил Дрон. Ковыряя под ногтем кончиком ножа, он спросил:
- Командир, народу-то не мало берешь с собой? Справимся?
- С мальчишкой? - Гурбан скрестил руки на груди. - И парочкой охранников?
Ксю хмыкнула.
- Тогда, командир, на посошок - и действуем?
Не дожидаясь разрешения, Маевский разлил по кружкам.
*
Светало, небо наливалось сине-зелеными красками. Отряд рассредоточился в давным-давно уже неработающем фонтане, наполовину засыпанном палыми листьями. Вправо до улицы Мира и влево, мимо Александровской церкви и до бывшего Дворца пионеров, тянулась тротуарная плитка парка, разбитого незадолго до Псидемии. И Дворец, и храм с обвалившимися куполами оказались снаружи Стены, до которой тут было рукой подать. Деревья вблизи нее вырубили, чтобы лучше просматривалась и простреливалась прилегающая Территория.
Глядя на Стену, Гурбан думал о том, что острог - это вовсе не защита, но самая что ни на есть ловушка, резервация для людей. Слизни хитростью заманили туда перепуганных вояк, работяг и домохозяек. Но Гурбан не такой. Ему кандалы не наденешь, надсмотрщиков и кукловодов он видал в гробу.
Стена впечатляла. На нее пошло все, что попадало в руки строителей: плиты, перемычки, балки, стрелы подъемных кранов, огромные железные щиты, вмурованные в бетон остовы машин и всякое разное, о назначении которого теперь трудно догадываться. До Псидемии острог - тогда еще город - был гораздо больше, и там, где теперь протянулась Стена, стояли раньше дома - их тоже пустили в дело, сделав частью защитного контура. Окна заложили кирпичом, а комнаты, как слышал Гурбан, до потолков залили цементом. С тех пор серая мощь Стены нависала над всей округой, бросая вызов опустевшим Территориям, где плотность населения составляла вряд ли больше нескольких людей на десяток квадратных километров…
Гурбан прислушался к шепоту позади. Ксю, которая в отряде появилась недавно, еще месяца не прошло, выспрашивала у Малька, почему командир такой хмурый постоянно, весь из себя озабоченный, не улыбнется лишний раз.
- Так ведь слизни подчинили его семью. - Голос Малька, как всегда, прозвучал бесстрастно и вовсе не тихо, будто не о судьбе человека он рассказывал, а читал состав на этикетке. - Жену и сына. Командиру пришлось их убить.
- Убить?! - вскрикнула Ксю.
Гурбан отчетливо представил, как она в рассветном полумраке сделала большие глаза, и невесело улыбнулся.
- Ну да, а что же еще, - подтвердил Малёк тоном, не терпящим возражений.