- Почему ты стал спать с каждым встречным? - пришлось назвать вещи своими именами.
КарСве пожал плечами и отвернулся.
- Я же блудливая кошка, что мне еще делать, - горько ответил он.
Я скривился, но мой собеседник не увидел этого. Дедушки Синоби на него нет! Он, видите ли, променяв первую детскую любовь на карьеру, возомнил себя великой проституткой. Дедушка б ему за пару-тройку вирт объяснил, что не надо выдумывать проблемы и поводы для самоуничижения на пустом месте, а надо радоваться тому, что есть. Не факт, что после этого КарСве стал бы меньше трахаться, но мотивация поменялась бы точно.
- Ладно. Все понятно, - сказал я, - кроме одного: что Лодзь тут делал?
КарСве, отвернувшись, смотрел в стену. Сказать он ничего не мог, я ведь могу писать наш разговор, но молчание было красноречивее всех слов. Я взял его за подбородок и повернул лицо к себе, он уставился, удивленный моей фамильярностью.
- Ты желаешь ему зла? - неслышно, одними губами спросил я.
Он отрицательно замотал головой. Мда, похоже, я переоценил его умственные способности.
- Так вышло, - тоже беззвучно ответил он, - Я не буду встречаться с ним больше.
Ага, значит все же не идиот.
- Мда, с тобой поговорил - все равно, что мелодраму посмотрел, - произнес я вслух, несколько желчно, - А теперь иди и не мешай мне учиться.
- Странный ты, Викен.
- А ты не странный?
КарСве невесело хмыкнул
- Ну да…
Открыв дверь, он оглянулся и обронил
- Спасибо.
Я пожал плечами, мол, не за что - в парке я поступил, так как считал правильным и не учитывал ничьи интересы.
На следующий день в кафе синеволосая девчонка взахлеб рассказывала подружкам
- Какого я красавца встретила… мммм… Глаза узкие раскосые… Серые! Нет, стальные!
"Йооой, и вправду от женщин все несчастья", - подумал я, - "Как впрочем, и всё счастье".
Я подошел и приобнял синеволосую
- Забудь…
- А? ВикА, ты это про что?
- Про стальные глаза, - саркастично отозвался я.
- А ну, а ну! Рассказывай и быстро! - в ее глазах загорелся охотничий азарт, легко верилось, что если я тут же не признаюсь, мне начнут выламывать пальцы. Шучу.
- Рассказывать… Да нечего собственно. Просто этому молодому человеку одна не в меру милая, но недоученная особа потопталась на сердце, совершенно случайно и не со зла. И я бы не советовал столь милой девушке, как ты, проверять на себе скорость его отходчивости, потому что еще вчера он был весьма негативно настроен против всех девушек. Конечно же, он отойдет, только вот когда?
- Имя ты, конечно же, не скажешь, - задумчиво произнесла синеволосая кошечка.
Я мило улыбнулся, давая понять, что она угадала. Все девчонки, а их было за столом трое, оценивающе присматривались ко мне.
- Ему пятнадцать! - отомстила синеволосая за дурную весть. Ее подружки тут же потеряли ко мне всякий интерес.
- Кстати, - я не спешил ретироваться, - вчера такой смешной случай приключился.
Девочки уставились с видом "Ты еще здесь?"
- КарСве прошмыгнул мимо по своим делам, а за ним Эскудо-Гендель, - девчонки тут же навострили ушки, - и как прицепился ко мне с непрозрачными намеками, мол, у меня тайная встреча с нашим "всеобщим любимцем". Я лишь посмеялся и озвучил факт, что он следит за КарСве и пытается быть в курсе его личной жизни… Что тут началось… Брызги слюной и все остальное…, в конце-концов, меня ждали, я развернулся и ушел.
Девчонки многозначительно переглянулись.
- Ну ладно, красавицы, всего доброго…
- А говорят, мужчины не сплетничают, - донеслось мне в спину ехидным голоском. Синеволосая зараза.
- Конечно же нет, - я выдал утрированное непонимание и возмущение, - Они делятся информацией, - назидательно окончил я.
Наградой мне был веселый смех. Эти неугомонные создания растрезвонят весть о том, что перворанговый Эскудо следил за КарСве, которого якобы в упор не замечает. Мелкая пакость успешно осуществлена.
Через пару пятидневок я и думать забыл об этом инциденте - история Земли изначальной заслоняла все, когда ко мне на тренировке подошла Киото-Грин, она напоминала котенка вздыбившего шерсть и выгнувшего спинку.
- Приветствую. Некоторые особы, распускают слухи, - начала она без предисловий, - что ты застукал Эскудо-Генделя следящим за Карааба-Свентсоном. Это так?
- Хм… И да и нет - это интерпретация фактов, - ответил я.
- Вот как? И каковы факты? - тонкая, изящная, черноволосая красавица с явной примесью азиатской крови была готова защищать всех входящих в ее круг - круг перворанговых послов.
Я пересказал ей слово в слово наш разговор с Эскудо, опустив, правда, свои последние реплики.
- И вы готовы повторить это ему в глаза? - выбросила она свой последний козырь.
- Конечно, - мягко ответил я. Киото погрустнела, она поверила мне и поняла, что Эскудо несколько не такой, каким кажется, по крайней мере - он врет в мелочах.
- Зачем вы рассказали об этом? - ага, хороший вопрос: почему я выставил в невыгодном свете своего коллегу по цеху так сказать.
- А я не видел и не вижу причин скрывать подобную информацию, - довольно жестко ответил я.
- Понятно.
- Что вам понятно? - еще жестче спросил я. Мы смотрели друг другу в глаза, меряясь взглядами.
- Первое, - начал я, - не пойман - не вор. Второе, пойман - так отвечай за поступки. А поймали Эскудо. Не Караабу.
- Да он кошка блудливая! - выпалила она.
- Да, - согласился я, - И что меня удивляет больше всего, так это то, что он еще успевает учиться и даже выбился в десятку лучших в своей семье. Вы же не будете утверждать, что ВСЕ свои успехи, включая ежемесячное тестирование, он получил через постель?
Это было подобно холодному душу, очевидно, она не задумывалась о том, что КарСве учится и учится неплохо и сейчас, по ее растерянному виду было видно, что она корит себя за такую "близорукость".
Что-то пробубнив вместо прощания, Киото скрылась. А я остался в некотором раздражении от того, что на меня уже можно вешать табличку "Адвокат Карааба-Свентсона". Всё. Надоели.
Я полностью погрузился в учебу и выстроил свой график так, чтобы меня ничто и никто больше не отвлекал. К положенному сроку я был допущен к экзаменам и получил очередной диплом. Впереди было последнее полугодие у Синоби, о котором я думал с заметной слабостью в коленках, сестра, так та вообще не скрывала паники, ища у меня поддержки.
Но мы напрасно так переживали - да, было трудно физически, да, теоретических знаний в нас впихивали немеряно, но морально-садистских вирт не было. А когда мы точно узнали что их и не будет, то вообще все тяготы переносили как говорили предки "на ура". Полгода пролетели как-то незаметно и наступил день, когда старый дедушка Синоби по укоренившейся привычке сверлил нас с сестрой взглядом и давал напутствие. Обращался он в основном к Аре-Лин, напоминая о том, что она Синоби в большей степени чем Викен, несмотря на расстановку фамилий. Мне же он обронил нечто в духе "ну ничего, выдержал, не опозорился… как ни странно". Мы не принимали его слова близко к сердцу, потому что уже знали: дедушка Синоби это "кнут", а "пряники" это воспитатели, хотя правильнее было бы их назвать "регенерационными пластырями". Именно дедушка Синоби раздавал задания Тукам и выбирал вирты, именно он принимал решения когда, кого и чему обучать и как, не единолично впрочем, но его слово было решающим. Я испытывал к нему весьма смешанные чувства, сестра же была настроена более лояльно - он помог ей с учебными планами Тропезского училища, и фактически благословил на учебу там, а ей это и было нужно. Можно сказать, что она дедушку любила, в отличие от меня, но мне он дедушкой и не был.
Я думал, когда мы окажемся за воротами поместья Синоби - нахлынет радость освободившихся узников помноженная на осознание, что мы сюда больше не вернемся, но отчего-то было грустно. Память услужливо припрятала все тяжелые и горестные эпизоды, оставив лишь чувство общности и семьи. Выйдя за ворота, мы ощутили себя сиротами, а еще предстояла скорая разлука - отлет сестры на Тропез. Вместо радости было грустно до слез, а еще немного страшило будущее, потому что не знали, чего ждать от отца. Но такое наше настроение быстро минуло, развеянное в моем случае гейшей, а у сестры - ее постоянным донжаном. Отец таким образом поощрил ее блестящую сдачу вступительных экзаменов в Тропезское училище, а мама, как и обещала, сделала мне подарок на шестнадцатилетие.
Итак, сестрица благополучно поступила в Тропезское, а я вернулся в университет - взрослая жизнь со всеми ее проблемами еще не наступила, мы получили полтора года отсрочки.
Приехав в очередной раз в общежитие, я получил свою прежнюю квартиру. Разместившись, я, по уже заведенной привычке, осмотрел окрестности - ничего не изменилось, всё как всегда.
Выходя в коридор следующим утром, я на несколько мгновений лишился дара речи и сохранил невозмутимое выражение лица лишь благодаря все тем же Синоби и их тренировкам. Я увидел КарСве… с рыжими кошачьими ушками и хвостом, он поздоровался.
- Приветствую, - ответил я, - а что, сегодня какой-то дневной маскарад?
- Ах… Нет… Это мне Киото-Грин подарила, - ответил он, поймав хлещущий ноги хвост, уши на голове шевелились в такт словам.
- Ага… Хороший подарок, - глубокомысленно заметил я.
- Угу, она же интересуется историей Земли изначальной и ее любимый период - предкризисный, - принялся он рассказывать. - А тогда в масс-медиа был популярен такой образ "Нэко" - человек с кошачьими ушками и хвостом.
- И?
- И нэко-девочки, они, значит, были такие непосредственные и без комплексов, а нэко-мальчики, ну точно как я, - закончил он с сияющей улыбкой, а чтобы у меня не осталось сомнений, добавил, - Она статью-справку по нэко подготовила и распространила… когда дарила ушки и хвост.
Дурдом… Психбольница! А не посольское общежитие.
- Ты и на территории Университета с ними? - "он что, позорится перед студентами-иностранцами"?
- Ага.
С ума сойти. Верней, они тут все уже посходили.
- КарСве, объясни мне, примороженному, почему ты их носишь?
- Ну, во-первых, мне идет… - я состроил скептическую гримасу, - а во-вторых, я надеюсь таким образом дать понять, что она мне дорога, и я с гордостью ношу ее подарок.
Ага, вот теперь все стало на свои места. Киото-Грин желая "укусить" распространила справку и подарила ушки с хвостом, а КарСве изобразил влюбленного, принявшего и носящего подарок. И теперь Киото в дурацком и двойственном положении: ведь этот шевелящийся… идиотизм, - ее идея, плюс все теперь знают, что она проявила к красавчику внимание, вручила дорогой, на заказ сделанный подарок, и тем самым дала ему надежду на дальнейшие отношения.
М-да… Бесятся они тут от безделья. К Синоби бы их всех, враз бы вся дурь выветрилась. Похоже, данная мысль отчетливо отразилась на моем лице, и КарСве заулыбался пуще прежнего… уши загадочно шевелились, хоть он и молчал.
Целью этих полутора лет были три тесно взаимосвязанных дисциплины: политология, государственно-планетарная экономика и межпланетная экономика. Нас, как будущих послов, особенно интересовало взаимное влияние политики на экономику и наоборот. Я, как всегда, погрузился в учебу, но в отличие от прошлых полугодий куда активнее общался со сверстниками. Они сильно изменились за последние полгода, повзрослели, наверное сказались "сборы". Несколько пятидневок на границе терраформирования - хороший способ сплотить семью, и узнать всех поближе, сорвав маски. Большие семьи безопасников предпочитают делать "сборы" с разновозрастными участниками, примерно с десяти до шестнадцати лет, причем для старших это уже вторые "сборы" - они учат младших и несут за них ответственность. Вообще это нешуточное испытание - месяц, да даже полмесяца жизни без благ цивилизации, под постоянной угрозой нападения крысодлаков или укусов марипоз и морторик.
В посольской мега-семье другая тактика: они собирают молодежь от шестнадцати до восемнадцати с разных семей и засылают бедняг, без старших и опытных, дав только предварительный инструктаж. И хоть на них не гонят стаи крысодлаков, да, Шур и такое вытворяют со своими, всё равно цивильной посольской молодежи приходится тяжело. Зато сразу видно: кто лидер и руководитель, а кто деспот, кто размазня, а кто "вещь в себе", кто способен подчиняться и работать в команде, а кто нет.
Как я узнал позже, КарСве отличился на "сборах", заработав себе плюсовые очки - убил крысодлака. Послам, кстати, повезло: обошлось без укусов и нападений, тот крысодлак был единственным, и команда экстерминаторов, всегда вызываемая в таких случаях, никого больше не нашла.
Так что в этот раз, со стороны перворанговых уже не было спеси, которая так задевала остальных - ребята уже поняли, что черная оправа на "душе" - это знак ответственности, а не изначального превосходства.
По вечерам, бывая в компаниях, я быстро выделил одну девушку, она притягивала меня и я не мог понять почему. Худенькая, даже можно сказать тощая, она имела круглое личико, вполне миленькое, но не классически красивое, и рыжие вьющиеся волосы. Всегда была серьезна и тиха, редко улыбалась, но улыбка у нее была очень теплая и заразительная. Походив, побросав взгляды издалека, я перешел в наступление. Несколько вечеров мы просто провели в общей компании, а потом я все же нашел возможность остаться с ней наедине, провожая до квартиры. При прощании я приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку, она замерла, и на какое-то мгновение я поверил, что последует ответный поцелуй в губы, но вдруг она оттолкнула меня и зло выпалила
- Как вы надоели все! Хотите только одного! Думаешь, раз ты такой, а я…, - и оборвав себя на полуслове заскочила в квартиру.
Я остался стоять…
Можно триста раз себе повторить, что дело не во мне, что ее кто-то обидел, и она, дура, вместо того чтобы разобраться в себе, сорвала злость на мне, что эта худосочная, и как выяснилось глупая особа не стоит моего внимания… Но… Менее больно от этого не становилось.
Как нас и учили, я пошел сбрасывать стресс в спортзал. Поработав над собой, на следующий день я, как будто ничего не случилось, поздоровался с ней. Она что-то уронила, я поднял и отдал, с улыбкой сказав пару слов, со стороны мы выглядели как приятели. Она хотела встретиться взглядом, но я ей в глаза не смотрел - на тот момент я уже вычеркнул ее из своей жизни.
Эти переживания по поводу первой неудачи, а может быть первой любви, вытеснил турнир по "Лабиринту". Ради него отменили занятия на целую пятидневку - как же, ведь надо найти самого умного среди молодежи послов! Все разговоры были только о предстоящем соревновании, каждый вспоминал и хвастался какое место он занял в младшей и средней группе. Кто-то был лучшим в своей семье до одиннадцати лет, кто-то до шестнадцати, я же на подобные расспросы помалкивал и пожимал плечами улыбаясь, мол, мне хвастать нечем. А я был третьим в средней группе у Синоби, это высокий показатель, учитывая, что в соревновании принимали участие и Синоби-Фроксы и Синоби-Орли - сильные математики, спецы по обслуге и программированию вирт-имитаторов.
К началу соревнования никто не считал, что у меня есть шансы на победу. По жеребьевке первым моим соперником оказался КарСве или как его тогда уже все называли Нэк. Хотя завистники за спиной звали его Нэка, подчеркивая его не мужественность, которая ничуть не отталкивала от него девчонок, а похоже, еще больше привлекала. Я не считал Нэка серьезным противником, но расслабляться не спешил, всегда лучше переоценить соперника, чем недооценить. Золотое правило, как выяснилось.
Опять же по жеребьевке мне выпало быть хозяином лабиринта, а Нэку - преследователем, мы оба оказались довольны своими ролями. В отличие от многих, я люблю быть хозяином и не только потому, что можно запомнить условия и задавать их без усилий, мне нравится играть с преследователем, вести его подсовывать задачи которых он не ждет. И люблю я игру именно один на один, а не командную.
На первый уровень я задавал задания из памяти, естественно все было принято вирт-оболочкой с первого раза. На второй уровень я вводил задания уже более осмысленно и хитро, на тот момент Нэк аккуратно щелкал первые задачи. Заложив почти весь третий, я остановился, чтобы присмотреться к Нэку, он явно завяз на втором. Не спеша доделав третий, так же не торопясь, но и не теряя времени взялся за четвертый… И тут хитрый кот, лишь прикидывавшийся, что задачи ему тяжелы, в момент пощелкал второй уровень и в быстром темпе принялся за третий. Я уже не стал тратить время на наблюдение за ним и принялся выдумывать что-нибудь позаковыристей, это отняло время и Нэк меня нагнал, я захлопнул очередную дверь за двадцать секунд до того, как он вошел, но оно того стоило - на той задаче он завяз по-настоящему. Я перешел на пятый и принялся за шедевральную конструкцию из пространственной геометрии и алгебры, украшенной еще и загадками на логику. Мой конек был в том, что эту конструкцию я помнил на память до каждой запятой и задал ее относительно быстро. Нэк с четвертым уровнем разобрался быстрее, чем я ожидал. Увидев мой сюрприз он не сдержал стона, но тут же принялся вгрызаться и распутывать. Мне пришлось поволноваться - хоть времени и осталось очень мало, у Нэка все же был шанс успеть.
Но чуда не случилось, я победил. Сняв щитки, мы молча раскланялись, как и положено достойным соперникам. И хоть я перешел на категорию выше и играл уже с победителями, а значит, теоретически, мои соперники должны стать серьезнее, но следующие две игры были просто легкой разминкой. В первой - будучи преследователем, я настиг хозяина еще на третьем уровне, а во второй "убил" соперника, воткнув простенькую задачку по физике тел там, где ее не должно было быть. Она отняла слишком много времени и оно истекло, когда преследующий все же перебрался на четвертый уровень.
На этом первый день "Лабиринта" завершился, и те у кого было две победы и больше продолжат игру завтра.
Вечер я, как и положено в таких случаях, провел в спортзале, да так, что спал как младенец, без снов. Утром я ничуть не удивился, встретив в коридоре Нэка, идущего на игру, вот если он и завтра будет участвовать, это будет удивительно. Во второй день было четыре игры и не скажу, что мне было легко - одну, будучи преследователем, я проиграл. В этот день произошел забавный эпизод - жребий свел Нэка и Эскудо-Генделя, который по-прежнему сильно недолюбливал красавчика, но уже не афишировал этого. Перед игрой Эскудо был уверен в победе, но после, сняв щитки, я успел увидеть потерянное лицо перворангового и короткий поклон Нэка, не скрывавшего торжества.